2. Режиссер и продюсер Александр Корда

Родился в Венгрии. В 1912 начинает действовать в киноиндустрии, с 1914 — режиссером. В 1917 создал собственную компанию. Во время Венгерской Советской республики (1919) был назначен комиссаром кино, участвовал в его национализации. После падения Советов эмигрировал в Австрию, далее в Германию, после этого в Голливуд. Вернувшись в Европу в 1931, он затем короткого пребывания во Франции осел в Англии. Созданная им фирма «Лондон филмз» стала одним из главных производителей английских фильмов. Восьмой ее кино «Частная существование Генриха VIII» (1933), снятый самим Кордой, благодаря бытовому, сниженному юмору, а кроме того благодаря живому исполнению главной роли Ч. Лтоном имел огромный счастливый момент и стал вехой в истории английского кино, предопределив формирование целого направления в «костюмном» историческом фильме. Из последующих режиссерских работ Корды в жанре «частной жизни» исторических персонажей критикой был приподнято оценен «Рембрандт» (Rembrandt, 1936), а публикой — «Леди Гамильтон» (That Hamilton Woman/Lady Hamilton, 1941), потому что переплетение патриотических мотивов с темой трагической утраты, к тому же лишающей героиню социального статуса, сделало эту мелодраму в особенности соответствующей настроениям военных лет. После войны доминирующее положение компании Корды стало ослабевать, и все-таки посреди 45 фильмов, созданных при ее участии было полно первоклассных работ. Тонкий знаток кино, Корда мог рассмотреть и поощрить гений. Он сильно как собак нерезаных сделал для целого ряда актеров и режиссеров, в частности, для Л. Оливье и К. Рида. За свои кинематографические заслуги он был в 1942 возведен в рыцарское достоинство.

3. «Кабинет доктора Килигари» р. Вине

Самый видный, самый знаковый фильм немецкого киноэкспрессионизма начинается вот с какой сцены: на скамеечке сидят два человека, молодой и пожилой, и молодой человек по имени Франц начинает рассказывать "трагическую историю", которая приключилась в его городке и привела к ужасным последствиям. Один из участников ярмарки, Калигари, демонстрировал публике "Сомнамбулу", долговязого парня Чезаре, проведшего 23 года во сне. И в это же время начинается серия убийств. Убит городской секретарь, потом погибает друг главного героя, причем скорую смерть ему предвестил именно Чезаре. Франц начал подозревать, что именно сомнамбула убивает людей. Следующей жертвой должна была стать невеста Франца, но преступление удалось предотвратить. Городская общественность и полиция разыскивают сбежавшую сомнамбулу, а Франц преследует ее хозяина. Хозяин скрывается в дверях психиатрической лечебницы, и Франц, вбежав туда, сталкивается с группой врачей, которые предлагают ему поговорить с директором больницы (он только что вернулся из командировки). В директоре больницы Франц с ужасом узнаёт того самого Калигари. Потом выясняется, что амбициозный директор больницы, впечатленный древней историей о докторе Калигари и лунатике-зомби, который выполнял все его зловещие приказания, решил повторить "подвиг" доктора Калигари, и ему как раз подвернулся удобный случай — в больницу доставили самую настоящую сомнамбулу. Все эти события сводят Франца с ума, и он сам оказывается среди пациентов лечебницы. Собственно, эту историю он рассказывает другому пациенту, сидя на скамеечке во внутреннем дворе учреждения. И когда во дворике появляется главврач, в котором мы без труда узнаём доктора Калигари, Франц с воплями набрасывается на него. В уголке же дворика можно заметить Чезаре, неподвижно стоящего с открытыми глазами. Такой финал вкупе с начальной сценой придаёт фильму двусмысленности: непонятно, то ли Франц всё сочинил, и всё, что мы видели, является его параноидальным бредом (на эту мысль наталкивает и безумный, "экспрессионистский", антураж картины), то ли он действительно стал трагической жертвой сумасшедшего врача. Интересно, что первую сцену придумал Фриц Ланг, который начал работу над кинолентой, но впоследствии передал наработки Роберту Вине. Причем Ланг ввел начальную сцену для того, чтобы публике "было понятнее". Но публике как раз непонятно: почему Франц говорит, будто дело происходило в маленьком городке, откуда он приехал, если на самом деле он никуда не уезжал?  В любом случае, перед нами сюжет, берущий начало в готических романах и ставший классическим: о сумасшедших врачах и мрачных их созданиях, о подавлении воли, убийствах и безумии. Естественно, что не обошлось и без влияния немецкого романтизма: в фильме ставится акцент на несчастной любви Франца к невесте, которая после всех треволнений спятила как и он, и воображает себя принцессой.  Интерес вызывают театральные декорации, созданные группой художников экспрессионистов "Der Sturm" с нарисованными на полу тенями, изломанными линиями. Дома угрожающе кренятся, интерьер поражает то чрезмерно тесными, то чрезмерно огромными пространствами. Эпизоды вручную раскрашены в разные, но одинаково удручающие цвета вроде синего и красного, создается ощущение клаустрофобии и общего убожества этого жуткого мирка. Нутро фильма оказывается нутром театральной сцены, причем это в большей степени театр теней. Многие склонны усматривать в немецком экспрессионизме отражение общего состояния умов и настроений общества, пережившего первую мировую войну и предчувствовавшего рождение нацизма. Я же склонен видеть в этом исключительно эксперимент с формой нарождающегося жанрового кино (фильмов ужасов), основанного на сумасшествии персонажей.

Билет № 24