36. Позднее творчество Толстого

К концу 70-х — началу 80-х годов XIX века в мировоззрении Толстого наступил перелом, подготовленный всем ходом исторического развития пореформенной России. В это время Толстой окончательно порывает со своим классом и переходит на позиции патриархального крестьянства. На идейное содержание его произведений начинает оказывать пре имущественное влияние драматическая сторона жизни, крушение старого общественного строя вместе с его привычками, традициями, верованиями. Отсюда повышенный интерес писателя к отрицательным явлениям тогдашней действительности, необычная социальная острота изображения глубинных процессов жизни и психологии личности, стремление в немногом (в небольших по объему произведениях) сказать о многом.

Защищая естественное право простых людей на жизнь, Толстой выступал от имени стомиллионного русского крестьянства и подвергал беспощадной критике собственность, государство, мораль эксплуататорского общества. "Всем существом" своим он понял, что в "преступлении, уже не один раз совершенном, но постоянно совершающемся", виноваты "те, которые живут во дворцах и ездят в каретах", и что теперь в отношении к ним он находится "не в положении заблуждающегося или отклоняющегося", а "в положении обличителя".

В то же время со свойственной патриархальному крестьянину слабостью Толстой обращается к Богу и со ссылками на него убеждает господ отказаться от своих привилегий. Посещение ночлежных домов, тюрем, московского Хитрова рынка, а также участие в очередной переписи населения приводят его к убеждению, что зло, пропитавшее все вокруг, можно устранить в том случае, если все люди, и бедные и богатые, забудут о личном благе и направят все свои усилия на нравственное самоусовершенствование. Настойчивые призывы "проникнуться истиной Христа" и "самоусовершенствоваться" проходят у Толстого через все его публицистические и художественные произведения этого периода ("Исповедь", "В чем моя вера", "Так что же нам делать?", "Смерть Ивана Ильича", "Крейцерова соната", "Власть тьмы", "Плоды просвещения").

С огромной силой разоблачающего реализма осуждает в них Толстой жизнь богатых классов. Критика общественных обманов реализуется в этих произведениях с помощью психологического самораскрытия героя. Это, по выражению Р. Роллана, истинные "драмы души", в которых личное раскаяние вершит суд над всем окружающим. Картина расплаты умирающего Ивана Ильича за то, что он прожил жизнь не так, как надо, с мучительным сознанием того, что теперь ничего нельзя поправить, потрясает своим правдоподобием. В "Крейцеровой сонате" герой не умирает. Толстой не зажигает здесь того "света", который, как вспышка, возникает и гаснет в душе умирающего Ивана Ильича в момент его последнего вздоха. Он описывает условия, в которых совершалось падение героя, распутывает цепь преступлений, приведших Позднышева к душевной катастрофе.

Особенность произведений позднего периода творчества Толстого состоит в том, что в них в своеобразной форме нашли отражение характерные черты исторической деятельности. Лучшие устремления Толстого идут в них не от религии, а от жизни. Проповедь Толстым новой веры, очищенной религии, соединенной в его публицистических и художественных произведениях с критикой казенной церкви, суда, правительственных насилий, воспринималась в официальных кругах как "пропаганда самого крайнего, самого разнузданного социализма". Высказывалось мнение о необходимости заточения Толстого в тюрьму, определения его в дом умалишенных и т. п. Особенно ополчилась реакция против писателя после выхода в свет романа "Воскресение". В 1901 году святейший синод отлучил Толстого от церкви.

Крейцерова соната — повесть Льва Толстого, опубликованная в 1889 и сразу подвергнутая цензуре царскими властями. Книга провозглашает идеал воздержания и описывает от первого лица гнев ревности. Название повести дала Соната № 9 для скрипки и фортепиано Людвига ван Бетховена, посвящённая Родольфу Крейцеру.

В поезде главный герой, Позднышев, вмешивается в общий разговор о любви — Так какая любовь, спрашивает господин, что вы разумеете под истинной любовью? Предпочтение одного человека другому? Но на сколько? На год, на месяц, на час? Ведь это только в романах бывает, в жизни никогда. Духовное сродство? Единство идеалов? Условности диктуют, чтобы женатые пары оставались вместе, но изначальная любовь может быстро обернуться ненавистью. И он описывает как он в молодости беззаботно распутничал, жалуется что женские платья предназначены, чтобы возбуждать мужские желания. Утверждает, что никогда женщины не получат равные права, пока мужчины воспринимают их как объект страсти. В то же время описывает их власть над мужчинами.

Позднышев описывает события приведшие к убийству жены; Поскольку он женился не на деньгах и не на связях (она была бедна), да к тому же имел намерение держаться после женитьбы «единобрачия», то гордости его не было пределов. (Свинья я был ужасная, а воображал, что ангел, признался Позднышев своему попутчику.) Однако все сразу пошло наперекосяк, медовый месяц не складывался. Все время было гадко, стыдно и скучно. На третий или четвертый день Позднышев застал жену скучающей, стал спрашивать, обнял, она заплакала, не умея объяснить. И ей было грустно и тяжело, а лицо выражало неожиданную холодность и враждебность. Как? Что? Любовь — союз душ, а вместо этого вот что! Позднышев содрогнулся. Неужели влюбленность истощилась удовлетворением чувственности и они остались друг против друга совершенно чужие? Позднышев еще не понимал, что эта враждебность была нормальным, а не временным состоянием. Но потом произошла еще ссора, потом еще одна, и Позднышев почувствовал, что «попался», что женитьба не есть нечто приятное, а, напротив, очень тяжелое, но он не хотел признаться в этом ни себе, ни другим. (Это озлобление, рассудил он позднее, было не что иное, как протест человеческой природы против «животного», которое подавляло её, но тогда он думал, что виноват женин дурной характер.)

Его жена восхищена скрипачом, и они вместе играют Бетховенскую Крейцерову сонату. Позднышев, сдерживая и пряча свою бушующую ревность, уезжает по делам. Возвратившись, застаёт их вместе. Музыкант сбегает, а Позднышев кинжалом убивает свою жену.

Как только книга была запрещена цензурой, она стала стремительно распространяться подпольно. В 1890 Американская почта запретила рассылку газет, где была напечатана повесть.

***

Понятия Бога, свободы, добра связывают конечное человеческое бытие с бесконечностью мира. "Все эти понятия, при которых приравнивается конечное к бесконечному и получается смысл жизни, понятия Бога, свободы, добра, мы подвергаем логическому исследованию. И эти понятия не выдерживают критики разума". Они уходят содержанием в такую даль, которая только обозначается разумом, но не постигается им. Они даны человеку непосредственно и разум не столько обосновывает эти понятия, сколько проясняет их. Только добрый человек может понять, что такое добро. Чтобы разумом постигнуть смысл жизни, надо, чтобы сама жизнь того, кто владеет разумом, была осмысленной. Если это не так, если жизнь бессмысленна, то разум не имеет предмета для рассмотрения, и он в лучшем случае может указать на эту беспредметность. Однако возникает вопрос: "Если нельзя знать, что такое бесконечное и соответственно Бог, свобода, добро, то как можно быть бесконечным, божественным, свободным, добрым?" Задача соединения конечного с бесконечным не имеет решения. Бесконечное потому и является бесконечным, что его нельзя ни определить, ни воспроизвести. Л. Н. Толстой в послесловии к "Крейцеровой сонате" говорит о двух способах ориентации в пути: в одном случае ориентирами правильного направления могут быть конкретные предметы, которые последовательно должны встретиться на пути, во втором случае верность пути контролируется компасом. Точно так же существует два разных способа нравственного руководства: первый состоит в том, что дается точное описание поступков, которые человек должен делать или которых он должен избегать, второй способ заключается в том, что руководством для человека является недостижимое совершенство идеала. Подобно тому как по компасу можно определить только степень отклонения от пути, точно так же идеал может стать лишь точкой отсчета человеческого несовершенства. Понятия Бога, свободы, добра, раскрывающие бесконечный смысл нашей конечной жизни, и есть тот самый идеал, практическое назначение которого -быть укором человеку, указывать ему на то, чем он не является.

***

«Смерть Ивана Ильича»

Действительно великая, философская мысль Л.Н.Толстого передана через рассказ о самых неинтересных, самых типичных обывателях того времени. Глубина этой мысли идет через весь рассказ грандиозным фоном для незначительного, маленького театра кукол, какими являются герои этого произведения. Член Судебной палаты Иван Ильич Головин, женившись в свое время без любви, но весьма выгодно для собственного положения, делает очень важный шаг в жизни — переезд. Дела его на службе идут хорошо, и, на радость жены, они переезжают в более достойную и престижную квартиру.

Все хлопоты и переживания по поводу покупки мебели, обстановки квартиры занимают первое место в помыслах семьи: "Чтобы было не хуже, чем у других". Какие должны быть стулья в столовой, обить ли розовым кретоном гостиную, но все это должно быть непременно "на уровне", а другими словами, в точности повторить сотни таких же квартир. Так же это было во времена "застоя" — ковры, хрусталь, стенка; так и в наше время — евроремонт. У всех. Главное — престижно и достойно.

Но есть ли счастье у этих людей? Прасковья Федоровна, жена, постоянно "пилит" Ивана Ильича, чтобы тот продвигался по службе, как другие. У детей свои интересы. А Иван Ильич находит радость во вкусном обеде и успехах на работе.

Толстой пишет не о какой-то случайной семье. Он показывает поколения таких людей. Их большинство. В чем-то рассказ Толстого — это проповедь духовной мысли. Может быть, такой вот Иван Ильич, прочитав сегодня эту книгу, задумается, кто же он есть на самом деле: только ли чиновник, муж, отец- или есть у него более высокое предназначение?

Наш Иван Ильич только перед самой смертью обнаруживает это великое. А вот за все время болезни, да и вообще за всю жизнь не приходит ему такая мысль.

Украшая свое новое жилище, Иван Ильич подвешивал модную картину, но сорвался и упал с высоты. "Совершенно удачно упал", только немного повредил бок. Наш герой беззаботно смеется, но до читателя уже доносится грозная музыка, лейтмотив провидения, смерти. Сцена съеживается, герои становятся мультипликационными, ненастоящими.

Задетый бок время от времени стал напоминать о себе. Скоро даже вкусная еда перестала радовать члена Судебной палаты. После еды он стал испытывать ужасную боль. Его жалобы страшно раздражали Прасковью Федоровну. Никакой жалости, а тем более любви к мужу она не испытывала. Но зато чувствовала огромную жалость к себе. Ей, с ее благородным сердцем, приходится переносить все дурацкие капризы своего избалованного мужа, и только ее чуткость позволяет ей сдержать раздражение и благосклонно отвечать на его глупое нытье. Каждый сдержанный упрек казался ей огромным подвигом и самопожертвованием.

Не видя ласки, муж тоже старался не заводить речь о болезни, но когда, исхудавший, с постоянными болями, он уже не мог ходить на службу и различные бездарные врачи назначали ему припарки, все уже начали понимать, что дело серьезное. И в семье складывается еще более душная атмосфера, поскольку не совсем уснувшая совесть мешает детям и жене спокойно развлекаться, как раньше. Дети, в душе обиженные на отца, лицемерно спрашивают его о здоровье, жена тоже считает своей обязанностью поинтересоваться, но единственный, кто действительно сочувствует больному, — буфетный мужик Герасим. Он становится и сиделкой возле постели умирающе го, и утешителем в его страданиях. Нелепая просьба барина — держать его ноги, мол, так ему легче, не вызывает ни удивления, ни раздражения мужика. Он видит перед собой не чиновника, не хозяина, а прежде всего умирающего человека, и рад хоть как-то послужить ему.

Чувствуя себя обузой, Иван Ильич еще больше раздражался и капризничал, но вот наконец-то смерть-избавительница приблизилась к нему. После долгой агонии вдруг произошло чудо — никогда не задумывавшийся о том самом "великом", Иван Ильич ощутил неведомое для него чувство всеобъемлющей любви и счастья. Он больше не был обижен на черствость родных, напротив, он чувствовал к ним нежность и с радостью прощался с ними. С радостью же он и отправился в чудесный, сверкающий мир, где, он знал, его любят и встречают. Только теперь обрел он свободу.

Но остался его сын, встреча с которым после похорон мимолетна, но ужасающе конкретна: "Это был маленький Иван Ильич, каким Петр Иванович помнил его в Правоведении. Глаза у него были и заплаканные и такие, какие бывают у нечистых мальчиков в тринадцать-четырнадцать лет".

Каждый день на планете умирают тысячи Иванов Ильичей, но так же продолжают люди жениться и выходить замуж по расчету, ненавидеть друг друга и растить таких же детей. Каждый думает, что способен на подвиг. А подвиги кроются в самой обыкновенной жизни, если она освещена, пронизана любовью и заботой о ближних.