Билет №1

1.Исторические проблемы реставрации в России

Первые указы по охране памятников в России относятся к петровской эпохе, но только к середине XIX в. охрана памятников стала целенаправленной деятельностью культурной общественности.

Вторая половина XIX в. характеризуется бурным развитием науки, культуры и искусства. Именно тогда закладываются основы научной реставрации, становление которой протекает в русле общих сдвигов в экономике, науке и искусстве России.

В конце XIX начале XX вв. особого расцвета достигает историческая наука, в том числе такие ее отрасли, как палеография, генеалогия, хронология, метрология, археография, сфрагистика, геральдика, нумизматика, архивоведение и др. В этот период успешно развивается и археологическая наука, в поле зрения которой входят обширные области античного Причерноморья, центральные районы средневековой Руси и Сибири. Объектом изучения становятся предметы народного обихода и быта, культуры и искусства.

Вторая половина XIX в. стала временем сложения государственной сети охраны и формирования научной реставрации памятников древнерусского монументального искусства. Возросший интерес к объектам материальной культуры прошлого способствовал возникновению в России многочисленных научных общественных организаций, ставящих своей целью охрану памятников¹. Первыми такими общественными организациями стали научные археологические общества. В начале в Москве (1804 г.), затем в Одессе (1839 г.), Петербурге (1846 г.), Казани (1878 г.), Киеве(1873г.) и других городах были образованы археологические общества.

Развитие археологической науки было связано с накоплением огромного количества вещественного материала, который часто имел не только научно-познавательную, но и художественно-эстетическую ценность. Необходимость сохранить постоянно растущий фонд памятников искусства, культуры и быта подготовила условия для развития музейного дела. В стране появляются археологические, этнографические, исторические и другие специализированные музеи. Так, в городах Причерноморья создаются археологические музеи в Николаеве (1806 г.), Феодосии (1811), Керчи (1825), Одессе (1826 г.). В Москве открываются Румянцевский музей и Государственный исторический музей (1883 г.). В Петербурге с 1852 г. для публичного посещения был открыт Эрмитаж. Помимо музеев богатые собрания древностей, монет, медалей находились при археологических обществах, библиотеках и минц-кабинетах высших учебных заведений страны². Огромный вещественный материал культуры, искусства и быта, вовлеченный в научный оборот в качестве источников для исторической науки и таких ее отраслей, как этнография, археология и искусствознание, способствовал пробуждению подлинного интереса общественности к памятникам старины. А это, в свою очередь, выдвигало на повестку дня разработку проблем научного хранения и реставрации.

Поиск и стихийное собирательство древностей, создание музеев при обществах или при непосредственном их содействии стало первой формой движения общественности за сохранение памятников. Однако предметом собирательства могли быть только движимые памятники. В ином положении находились памятники монументальные.

Общества не могли распространить свое влияние на сохранение монументальных памятников, число которых постоянно сокращалось в результате перестроек, сносов и поновлений.

На территории России сохранились памятники старины огромного художественного и исторического значения (древняя церковная и светская архитектура, стенопись, иконы, картины, утварь), и в первую очередь нужно было организовать охрану именно этих памятников и установить контроль за их перестройками, ремонтом и поновлением. Это вызывалось тем, что большинство из них находилось в частном или церковном владении. Хозяева архитектурных сооружений могли беспрепятственно уничтожать постройки, имеющие научно-историческое и художественное значение. Главными и фактическими хранителями исторических и художественных ценностей являлись монастыри и церковь. В то время не было закона, дающего право получить из церковного имущества для музейного хранения иконы и утварь, которые вышли из обихода по ветхости и гибли на колокольнях и в подвалах церквей.

Другим существенным препятствием для правильной постановки дела были частые перестройки, поновления, свидетельствовавшие о полном равнодушии духовенства к сохранению церквей и имущества как памятников, которые обладают историко-художественной ценностью.

Главным заказчиком на реставрацию архитектуры и монументальной живописи являлось духовенство. Вопросы о реставрации поднимались местными духовными властями в связи с необходимостью ремонта церквей: протечек кровли, устройства отопления, ремонта полов, иконостасов, осыпающейся штукатурки вместе с живописью. Такая периодическая реставрация не могла быть приведена в какую-либо систему охраны памятников. С другой стороны, эта реставрация отождествлялась заказчиком с поновительным ремонтом и так называемым восстановлением первоначального вида памятника. Укоренению взгляда, отождествляющего реставрацию с ремонтом и поновлением, способствовало и привлечение к реставрации, помимо иконописцев, работников других профессий: каменщиков, кровельщиков, краснодеревщиков. При этом чаще всего руководствовались только сметно-финансовыми соображениями.

Не в лучшем положении находились памятники государственные. Иллюстрацией положения дел в области охраны монументальных сооружений государственного значения может служить рескрипт Александра I начальнику Кремлевской экспедиции в Москве П.С. Валуеву от 24 февраля 1811 г., согласно которому обязанность сохранения Китайгородской стены была возложена на московское купечество³. Мало изменило судьбу монументальных памятников правительственное постановление 1822 г. "О сохранении замков и крепостных стен" на территории Российского государства, согласно которому вся ответственность за сохранение древних памятников архитектуры возлагалась на губернское начальство и местную полицию⁴.

Другой разряд заказчиков представляли антиквары, торговцы картинами, коллекционеры и владельцы картин. Их больше всего привлекала реставрация масляной живописи, главная цель которой заключалась в приведении картины к товарному виду.

Цель реставрации часто плохо осознавалась и некоторыми хранителями государственных картинных галерей. Так, по свидетельству одного из участников Второго Всероссийского съезда художников Афанасьева, Духовные власти стремились выполнить пожелания богатых пожертвователей и завещателей денежных средств на благоустройство храма, которые часто приводили к перестройке архитектуры, замене иконостаса и древних икон.

Один из хранителей Румянцевского музея сдает на реставрацию картины, не нуждающиеся в ней: "В Румянцевском музее в Москве я наблюдал, что там в течение нескольких лет во главе музея стояло лицо, которое производило реставрацию тех вещей, которые находило нужным реставрировать, само, без комиссии, и вещи поступали в руки реставратора, а затем возвращались в музей.... последствия: на картины он как бы накладывал штемпель этой реставрацией, и вы видите на картинах Рубенса, Рембрандта, Орлова, Левицкого красной нитью проходят бурые тона, которые ничего общего не имеют с картиной, а между тем эти вещи не имели трещин,... их испортили, лессировки пострадали окончательно"⁵. В данном случае картины реставрировались из подражания моде, господствовавшей в искусстве. Бытовавшее в это время представление о реставрации было четко выражено антикваром Мутти на Втором всероссийском съезде художников 1911-1912 гг.: "реставрировать, значит восстановить все, что было когда-то создано"⁶. Представление о реставрации как восстановлении встречается порой и в наше время, даже среди специалистов.

Действительно, выделить реставрацию как специфическую область деятельности из поновительства и ремонта очень сложно, а порою и невозможно, если рассматривать ее в отрыве от специфических задач сохранения памятников в качестве документальных свидетельств своей эпохи.

В 1842 г. по духовному ведомству были проведены постановления, запрещающие реставрацию церквей без разрешения Святейшего Синода⁷. Однако памятники ремонтировались, поновлялись и искажались теперь уже стараниями местных духовных властей. Так спустя более полувека в 1911 г. на IV съезде русских зодчих А.В. Прахов указывал на нарушения этого постановления: "В чьих руках памятники церковной древности? Они находятся в руках следующих лиц: священника, диакона и епархиального архитектора. Вот комплект тех лиц, от которых зависит плюс и минус в сохранении памятников церковной старины, прибавьте к этому еще как высшую инстанцию архиерея. Вы думаете, еще кто-нибудь может влиять? Нет, это может быть только случайно. Может образоваться какое-нибудь маленькое просвещенное общество в губернском городе интересующееся родной стариной и начнет кричать: "Да что вы делаете, образумьтесь!"⁸. В таких условиях находилось большинство памятников в России, и не только в провинциальных городах. Достаточно указать, что до середины XIX в. в России не было ни одного общества, устав которого содержал бы статью о сохранении монументальных памятников.

Потребовались энергичные меры со стороны общественных организаций, чтобы поставить под свой контроль всю реставрацию. Большую работу в этом направлении проводили археологические общества, наиболее крупными и влиятельными из которых были Петербургское и Московское.

В 1859 г. при Министерстве двора была учреждена Императорская Археологическая комиссия (ИАК), которая должна была осуществлять контроль за археологическими раскопками, проводимыми местными обществами и отдельными частными экспедициями в стране. Археологическая комиссия производила экспертизу, осмотр и отбор самых ценных и интересных археологических находок, из которых составлялись фонды Государственного Эрмитажа. К обязанностям ИАК в 1859 г. прибавлялось отыскание и возобновление древней иконной и стенной живописи в старых православных церквах России. Для осуществления этой цели к ИАК были причислены академик Имп. Академии художеств Ф.Г. Солнцев и его помощник Вольский⁹. Но охрана монументальных памятников не была предусмотрена первым уставом ИАК. Только учрежденное в 1864 г. Императорское Московское археологическое общество (ИМАО) ставит перед собой цель сохранения памятников древности любого рода, в том числе и монументальных, считая ее одной из главных задач¹⁰.

Такая постановка проблемы стала возможной благодаря изменениям в общественно-политической жизни страны. Во второй половине XIX в. все большую роль в деле сохранения культурного и художественного наследия играет ученая общественность¹¹.

Контроль за сохранением памятников отечественной древности способствовал реализации программы ИМАО, видевшего свои цели "в занятиях по археологии вообще и преимущественно по изучению русских древностей"¹².

На учредительном заседании Московского археологического общества А.С. Уваров говорил, что "русская археология, действительно, не сложилась еще в стройную правильную науку, не имеет строгой научной формы, но должно сознаться, что это происходит не от недостатка материалов, как некоторые полагают, а от совершенно иной причины: от какого-то векового равнодушия к отечественным древностям"¹³. Именно в форме борьбы с общественным равнодушием к культурному наследию выразилась на первых порах деятельность ИМАО по охране памятников. Средством для достижения этой цели, по мнению А.С. Уварова, должно было стать пробуждение в массах чувства народности. Это чувство народности "поможет и теперь нам уничтожить равнодушие к отечественным древностям и научит нас дорожить родными памятниками. Тогда мы будем уметь ценить всякий остаток русской старины, всякое здание, воздвигнутое нашими предками; тогда подумают о сохранении, о защите их от всякого разрушения"¹⁴.

Наиболее эффективной формой активизации работы общественности по сохранению памятников А.С. Уваров считал проведение археологических съездов. Доклады и сообщения по общим и частным вопросам сохранения и реставрации памятников слушались на заседаниях секции изящных искусств. Помимо докладов и сообщений, характеризующих общее состояние охраны памятников в России, обсуждались юридические и этические аспекты реставрации и сохранения памятников: пренебрежительное отношение к ним населения и местных властей, отсутствие административной власти в руках общественных организаций. Заслушивались также доклады по теоретическим проблемам выработки методов и приемов изучения археологических памятников (А.С. Уваров, И.Е. Забелин, Н.П. Погодин и др.), в которых прямо или косвенно давалась оценка состояния реставрационного дела, ставились проблемы методики реставрации древних памятников. На съездах рассматривались сообщения о ходе реставрации отдельных памятников (В.В. Суслов, А.В. Прахов), а также по вопросам техники и технологии реставрационного дела¹⁵.

Материалы публиковались в "Трудах археологических съездов". С 1868 по 1915 гг. было проведено 15 съездов. Успех охраны памятников в стране по, мнению А.С. Уварова, должен был способствовать формированию общественного мнения и правительственного законодательства. Саму же организацию охраны памятников следовало построить с учетом зарубежного опыта. "Мы должны сослаться на меры, принимаемые во всех странах Европы, — говорил А.С. Уваров, — где учреждаются особые комиссии для охраны памятников и особые надзиратели для наблюдения за точным исполнением приказаний комиссии"¹⁶. Зарубежный опыт охраны памятников нашел отражение в научной печати Москвы и Петербурга, в историографических статьях одного из членов ИМАО, первого заведующего кафедрой искусствознания Московского университета К.К. Герца. В одной из статей К.К. Герц, в частности, утверждал, что своим успехам археология в Австрии обязана хорошо поставленному делу охраны памятников и благодаря открытию в Вене "Центральной комиссии", которая распространила свое влияние на всю страну. Рассматривая австрийскую систему охраны памятников, он писал: "Не говоря о центральной комиссии в Вене, составленной из 13 лиц,... в провинции Австрийской империи в настоящее время находятся 56 консерваторов и 46 корреспондентов, которых ученая деятельность посвящена памятникам искусства Средних веков, находящихся в пределах Австрийской империи. Результаты ее они официальным путем сообщают центральной комиссии в Вене. Все духовенство, высшие военные начальства, все министерства стараются содействовать всеми средствами, находящимися в их власти. Комиссия посылает на свой счет архитекторов и археологов путешествовать в отдаленные и еще мало цивилизованные провинции империи; на ее счет снимаются планы замечательных зданий и наконец она издает самым великолепным образом все сообщенные ей результаты этих научных исследований"¹⁷.

Именно так представлял себе организацию охраны памятников А.С. Уваров. Это станет очевидным, если рассмотрим проект организации охраны памятников в России, оставленный им по поручению I Археологического съезда, состоявшегося в Москве в 1869 г.

Согласно этому проекту, вся территория России была разделена на 5 археологических округов во главе с археологическими обществами Петербурга, Москвы, Киева, Казани и Одессы. Общества в свою очередь подчинялись высшему центральному органу, который состоял из представителей Археологической комиссии, Академии художеств. Святейшего Синода, Министерства внутренних дел и других заинтересованных организаций. Для осуществления охраны памятников учреждались наблюдательные и исполнительные органы. Наблюдательные функции выполняли ведомства и учреждения, в пользовании которых находились памятники архитектуры. Обязательства исполнять реставрацию, ремонт и перестройку архитектурных сооружений и других памятников возлагались на археологические общества.

Памятники, представляющие археологический интерес, были разделены на группы: 1) памятники зодчества, 2) живописи и ваяния, 3) изделия ремесленные, 4) памятники письма и печати.

Предполагалось все памятники разделить по категориям. К 1-й категории должны относиться памятники, имеющие государственное значение и поддерживаемые за счет государства; ко 11-й — местного значения, реставрация которых проводится за счет городов и земств. Общества должны были заботиться о составлении списков памятников, которые необходимо сохранять. Для этого необходимо было признать, что все недвижимые памятники, срок существования которых прошел 150-летний рубеж, являются памятниками древности и подлежат охране.

Все отмеченные в списках общества памятники, которые по своей древности, художественным достоинствам или исторической значимости составляют правительственную, церковную или общественную собственность, подлежали сохранению от разрушения и несоответственных исправлений. На заседаниях археологических обществ должны были обсуждаться меры по распространению знаний о памятниках родной истории, проверяться и дополняться списки памятников, заслушиваться доклады о них. В докладах предполагалось давать оценку памятника с исторической, археологической и художественной точки зрения. Общества обязаны были изыскивать средства и принимать меры к сохранению памятников. В тех случаях, когда сохранить памятник оказывалось невозможным, особая комиссия должна немедленно принять меры по сохранению сведений о нем: снять планы, сделать подробные рисунки, слепки или фотоснимки. Эта комиссия должна была протоколом засвидетельствовать точность исполнения всех видов фиксации памятника.

Списки памятников представляются министром внутренних дел на высочайшее утверждение. За порчу памятников, внесенных в списки, виновные должны привлекаться к ответственности. Контроль за состоянием памятников на местах должен осуществлять блюститель, избираемый археологическим обществом и утверждаемый министром внутренних дел сроком на 3 года. Блюстителю даются права почетного попечителя гимназий¹. Блюстители были обязаны представлять в общества ежегодные отчеты о состоянии памятников, на основе которых должен был составляться сводный отчет для Министерства внутренних дел.

Проект А.С. Уварова по организации охраны памятников в России был одобрен II Археологическим съездом, состоявшимся в Петербурге в 1872 г. Для утверждения проект был направлен в Министерство просвещения, где была создана особая комиссия из представителей заинтересованных ведомств под председательством Лобанова-Ростовцева. Представителем от ИМАО был избран А.С. Уваров. Но несмотря на длительность работы комиссии и актуальность поднятого вопроса, проект так и не был утвержден по ряду причин, главными из которых стали слабое материальное обеспечение законопроекта и малочисленность общественности, способной осуществить намеченное мероприятие на всей территории Российского государства.

Проект создания общегосударственной системы охраны памятников интересен тем, что формы работы в этой области были положены А.С. Уваровым в основу деятельности ИМАО. В 1877 г. во время подавления стенописей в церкви Покрова на Нерли А.С. Уваров обратился в правительство с ходатайством о запрещении перестройки, поновления, реставрации древней церковной архитектуры, стенописей и икон без особого на то разрешения местного археологического общества¹⁹. Результатом ходатайства стал указ Св. Синода от 12 июня 1890 г., по которому "воспрещается приступать без высочайшего разрешения к каким-либо обновлениям в древних церквах и во всех подобных памятниках. Вообще древний, как наружный, так и внутренний вид церквей должен быть сохраняем тщательно, и никакие произвольные поправки и перемены без ведома высшей духовной власти не дозволяются а). Не дозволяется также нигде ни под каким предлогом, в древних церквах ни малейшего исправления, возобновления и изменения живописи и других предметов древнего времени, а всегда должно быть испрашиваемо на то разрешение от Св. Синода по предварительному сношению с императорскими археологическими и историческими обществамиб)"²⁰.

В 1888 г. в устав, существовавшей при министерстве двора с 1854 г. Императорской Археологической комиссии, были внесены 3 новых пункта, согласно которым ИАК приобрела статус главного координационного центра по охране и реставрации памятников в стране. С этого времени: 1) ИАК представляется исключительное право производства раскопок и их разрешение на казенных, общественных и церковных землях в империи, поэтому все лица, учреждения, желающие производить раскопки на этих землях, входят в комиссию в предварительное соглашение; 2) реставрация монументальных памятников древности не может быть производима без предварительного соглашения с ИАК и Академией художеств; 3) в случае открытия ценных, особо важных в научном отношении предметов, таковые обязаны быть представлены в ИАК. На заседаниях 18, 19 и 21 апреля 1889 г. ИАК одобрила подразделение деятельности археологических обществ по районам в области охраны местных памятников древности "в пределах мер. удобных для Общества"²¹. Было принято также решение передавать все дела о реставрациях монументальных памятников древности на рассмотрение ИАК и Академии художеств; ходатайствовать перед правительством об ограничении права вывоза за рубеж отечественных древностей²².

Статус ИАК как главного координационного центра в деле охраны и реставрации памятников был подтвержден в 1889 г. 78-й статьей Устава строительного: "Реставрация монументальных памятников древности производится по предварительному соглашению с Имп. Археологической комиссией и по соглашению с Имп. Академией художеств (11 марта 1889 (5841) 15 октября 1893 (9982)".

В 1890 г. был утвержден общий порядок работы Археологической комиссии в области реставрации памятников. Ходатайства о реставрации древних памятников зодчества рассматривались на основании следующих правил "Положения", утвержденного министром императорского двора 31 октября 1890 г.: 1) Каждый раз, когда в археологическую комиссию поступит ходатайство о восстановлении древнего монументального памятника или о капитальном ремонте его, комиссия прежде всего озабочивается представлением ей со стороны ведомства, вносящего такое предложение, тщательно выработанного проекта реставрации и капитального ремонта, с необходимыми при этом рисунками и соображениями... 4) По окончании расследования и утверждения проекта реставрации, он препровождается к выполнению в надлежащее ведомство, которое уже и принимает на себя составление сметы, приискание денежных средств и обязанность следить за точным выполнением ремонта, согласно утвержденному проекту... 6) Все чертежи и рисунки по окончании работ сдаются в архив Археологической комиссии"²³.

Эти правила получили подтверждение в постановлениях по духовному ведомству: "На ремонтные исправления и переделки в алтаре, с изменением существенных частей оного, на общее возобновление иконостаса и стенной живописи храма... на всякие ремонтные строительные работы в церквах древних непременно должно быть испрашиваемо разрешение епархиального начальства, которое во всех этих случаях руководствуется существующими на этот предмет постановлениями^{" 24}.

_________

2.Нанесение лака на произведения станковой живописи

В реставрационных процессах покровный лак выполняет следующие основные функции:

1) выявляет тональность авторской живописи (утратившуюся в ходе процедур укрепления, удаления и утоныпения лакового покрова, а также удаления записей);

2) создает легкорастворимую пленку между поверхностью первоначального (авторского) слоя и красочного слоя реставрационных тонировок;

3) закрепляет нижележащие слои старых лаков;

4) создает новое (реставрационное) защитное лаковое покрытие, обеспечивающее кроме защиты визуально равномерное покрытие с заданными свойствами: легкая удаляемость и способность создавать матовость поверхности; последнее чрезвычайно важно для настенных росписей, выполненных в технике масляной живописи.

В соответствии с этими функциями в реставрации настенной живописи используются как обычные картинные (для станковых произведений) лаки, так и специально приготовленные лаки, главным образом, с добавлением очищенного воска. Воск придает влагостойкость смоляным лакам, что важно для настенной живописи особенно в таких общественных помещениях, где периодически повышается влажность: при скоплении народа, особенно в дождливую погоду, на поверхности живописи появляются капли воды (конденсат). Воск снижает и глянцевитость покрытия, что важно в случае, когда настенная роспись покрывает поверхности, различные по конфигурации и расположению (стены, своды и т.д.).

В реставрационной практике настенной живописи пользуются как правило двумя составами лаков. Первые — чисто смоляные лаки (даммарный, акрил-фисташковый и др.) — наносят на поверхность слоя первоначальной живописи перед процессом тонирования или восполнения утрат для создания легкоразмягчаемой промежуточной пленки. Вторые — упомянутые выше лаки с добавлением воска — используются для нанесения покрытия после завершения всех реставрационных работ.

Даммарный лак выпускается промышленностью 30%-ной концентрации. Даммара (см. с. 75) при этом растворена в смеси пинена (85—90%) и этилового спирта (10—15%). Цвет жидкого лака слегка желтоватый. Срок хранения до использования — не более шести месяцев по причине способности пинена к осмолению, от чего лак темнеет, но, главное, увеличивается время его твердения за счет образующейся смолы. Даммарная смола гигроскопична. При хранении лака в сыром помещении и в неплотно закрытой посуде раствор его мутнеет. Для восстановления прозрачности лак прогревают на водяной бане при температуре около 60°С. Горлышко пузырька или бутылки затыкают сухой ватой, а под дно обязательно помещают прокладку, изолирующую стекло от дна сосуда, которое имеет более высокую температуру, чем вода в нем.

В практике реставрации редко пользуются 30%-ным раствором. Для покрытия он густ и ложится толстым слоем. Таким раствором пользуются только тогда, когда красочный слой очень рыхлый, от чего лак, разбавленный пиненом, может проникнуть слишком глубоко, не создав защитной пленки. Чаще всего используют 15%-ный раствор: для этого в лак вливают равный объем пинена. Пленка из такого лака, как правило, получается тонкой и равномерной с достаточными защитными качествами для красочного слоя масляной живописи.

Акрил-фисташковый лак состоит из двух смол: это полибутилметакрилатовая смола и небольшое количество фисташковой. Смоляная часть лака — 23%. В качестве растворителя используется пинен с небольшим количеством уайт-спирита (около 2%) и бутилового спирта. Раствор лака — густая жидкость слегка зеленоватого оттенка. В тонкой пленке он, как и даммарный лак, бесцветен. Однако пленка акрил-фисташкового лака несколько эластичнее, чем пленка даммарного, что, впрочем, не мешает ей быть более стойкой к влажности и неблагоприятному воздействию других атмосферных явлений. По сравнению с даммарной, пленка акрил-фисташкового лака твердеет медленнее.

Перед употреблением акрил-фисташковый лак, как и даммарный, разбавляют, понижая содержание смолы до 12—15%.

Мастичный лак — 30%-ный раствор натуральной смолы мастике в пинене (см. гл. 6). Лак представляет собой желтоватую, довольно густую жидкость. Основной недостаток лаковой пленки — ее сильное желтение. При подготовке к работе лак разбавляют пиненом до желаемой густоты.

Лаки с добавлением воска, как сказано выше, создают умеренно блестящую или матовую пленку с повышенной стойкостью к атмосферным воздействиям. Большим преимуществом пленок с воском перед чисто смоляными является их легкая растворимость в скипидаре.

Воск для добавления в лаки должен быть хорошо промытым — освобожденным от посторонних примесей (см. гл. 6). Его добавляют уже растворенным в пинене или скипидаре — соотношение с твердой смолой 1:6 или 1:2. Содержание смолы с воском в готовом растворе не должно превышать 20%. Например, на 100 мл даммарного 30%-ного лака нужно добавить 10 г отбеленного воска, растворенного в 100 мл пинена.

В известной книге Б. Сланского для повышения прочности и упругости лакового покрытия рекомендовано добавлять в мастичный лак 10—30% воска или 5—15% полимеризованного растительного масла.

В том случае, когда раствор воско-смоляного лака получился непрозрачный, замутненный, следует добавить в него этиловый спирт, который в смеси с пиненом повышает растворимость воска. А в целях предупреждения новых биопоражений настенной живописи в воско-даммарный покровный лак сотрудниками реставрационной мастерской УССР добавляется 0,5% катапина бактерицидного, растворенного в пинене.

Нанесение покровных лаков на поверхность красочного слоя осуществляют, как уже говорилось, флейцами или тампонами, размер которых зависит от размера и положения плоскости, покрытой живописью. Вертикальные поверхности хорошо покрывать флейцами, ширина которых определяется площадью соответствующих участков. На наклонные и потолочные поверхности лак удобнее наносить с помощью ватно-марлевого тампона, при изготовлении которого нужное количество ваты завертывается в два слоя марли. По завершении реставрационных работ на больших площадях живописи должно работать одновременно несколько реставраторов, параллельно и синхронно продвигающихся в одну и ту же сторону вниз. При нанесении лака требуется внимательно следить за тем, чтобы он равномерно распределялся по всей поверхности и ложился ровным тонким слоем. Поэтому после смачивания лаком флейц или тампон слегка отжимают о край посуды. Посуда предпочтительнее стеклянная, фарфоровая, а лучше всего эмалированная (поскольку она не бьется), причем такого размера, чтобы в нее свободно входил флейц или тампон.

Возможные дефекты после покрытия поверхности красочного слоя лаком необходимо исправить. Вот их перечень.

1. Длительное отвердение лакового покрова, свидетельствующее о том, что поверхность живописи могла иметь остатки растительного масла в результате неумеренного протирания поверхности красочного слоя маслом или от осмоления лака при долгом его хранении. В этом случае красочный слой следует освободить от лака на всей поверхности, для чего ее нужно протереть ватно-марлевыми тампонами, смоченными в пинене, до полного удаления вновь нанесенного слоя. При этом следует соблюдать большую осторожность, чтобы не смыть тонировок на промежуточном слое лака.

2. Наличие матовых участков лакового покрова (рыхлые места красочного слоя или пожухание тонировок). Для выравнивания на этот участок следует нанести тонкий слой того же лака, но повышенной концентрации содержания смолы.

3. Неравномерность поверхностного блеска лакового слоя с воском, которая является следствием неровно нанесенного лака или загустевания лакового состава от холода. Поверхность лакового покрытия нужно прополировать щеткой умеренной жесткости.

4. Повеление отдельных участков лакового покрова как результат воздействия на поверхность красочного и лакового слоев влажной среды. Лак следует тогда полностью удалить и просушить влагосодержащий слой данного участка простым проветриванием с помощью сухого теплого воздуха фена или этиловым спиртом, ацетоном на тампоне. Обе жидкости, соединяясь с водой, будут испаряться вместе с ней.

Меры безопасности при работе с растворами лаков те же, что и при работе с горючими жидкостями. Идентичны и условия хранения. Прогревание лака делать только в водяной бане, не оставляя процесс без присмотра. После окончания работы остатки убирать в металлические ящики или шкафы. При хранении плотно закупоривать стеклянные пузырьки и бутыли во избежание испарения растворителей.