13. Спартанское воспитание.
С момента появления на свет ребенок в Спарте попадал в распоряжение государства. Вопрос, имел ли он право на существование или был обречен исчезнуть, не зависел, как в других местах, от решения отца. Комиссия, состоящая из самых глубоких стариков рода, высказывала относительно его участи свое мнение. Если он казался слабым, больным или дурно сложенным, его отправляли на Тайгет3, в особо предназначенное для этого место, называемое ἀποθέται. Если, наоборот, он был здоровым и крепким, его оставляли.
До 7 лет ребенок жил в родительском доме под надзором женщин. В 7 лет его препровождали к пайдоному, который руководил воспитанием всей молодежи. Пайдоном собирал детей в различные группы, называемые ἶλαι. Соединение нескольких групп составляло класс (βοῦα). Во главе каждой группы стоял ἰλάρχης, во главе класса — βουάγωρ, которые выбирались из самых старших мальчиков; при этом βουάγωρ выбирался, по-видимому, самими детьми. Эти старшины были обязаны руководить играми и гимнастическими упражнениями под надзором пайдонома с его помощниками, мастигофорами, вооруженными розгами. Многочисленные зрители с живым интересом наблюдали зрелище. Они пользовались правом побуждать детей сделать то или иное упражнение, вызывать между ними соперничество, давать им советы, делать выговоры и даже наказывать.
Физические упражнения распределялись сообразно возрасту; известно только, что разные виды кулачных боев были исключены из этих упражнений, потому что они приличествовали атлетам, а не воинам. Обычные упражнения состояли в беге, прыжках, борьбе, метании диска и дротика; само собой разумеется, что некоторая часть времени употреблялась на обучение владеть оружием. Сюда присоединялись некоторые виды танцев, особенно военный (пиррический) танец.
Юноши с 12 лет ходили едва одетые, с непокрытой головой и босыми ногами. Они носили всегда, даже зимой, одну и ту же одежду, которой им должно было хватить на год. Их волосы были коротко острижены; за исключением определенных дней им не дозволялось омываться и душиться. Они спали без одеяла на сене, соломе, тростнике или камыше. Пища их отличалась большой простотой и выдавалась им с таким расчетом, что насытиться ею было невозможно, а потому они вынуждены были воровать съестные припасы. Если кражи совершали ловко, их только хвалили; если же при воровстве они попадались, то несли наказание.
Кроме этих повседневных упражнений, для приучения мальчиков переносить боль было придумано испытание посредством сечения бичом, ежегодно повторявшееся перед алтарем Артемиды Орфийской. Юноши избивались до крови, но под страхом позора не смели плакать или просить пощады. Проявивший наибольшую твердость духа, провозглашался «победителем при алтаре». Случались примеры, что жертвы испускали дух под ударами.
Умственный кругозор спартанцев был очень узок. Исократ упрекает их даже в безграмотности. Действительно, чтение и письмо не входили в официальную программу обучения, но большинство граждан научались им сами. Музыка, наоборот, входила в число предметов общественного преподавания, и не только в качестве развлечения, а как элемент нравственного развития; дети пели песни, соответствующие народному духу, и играли на цитре и на флейте.
Их допускали на трапезы мужчин, где они слушали разговоры взрослых. Речь тут шла то об общественных делах, то о похвальных или достойных порицания поступках предков или современников; то они делались свидетелями веселых и едких шуток, свойственных этому народу. Они могли принимать участие в разговорах, выражать свои собственные чувства, отвечать на насмешки и на затруднительные вопросы, проявляя присутствие духа, живость и скромность; особенно стремились приучить их сказать многое в немногих словах.
Граждане более пожилого возраста имели право на уважение молодых: их взаимные отношения напоминали отношения учителя и ученика, начальника и подчиненного. Старшие могли делать выговоры и даже наказывать молодых; если ребенок шел домой жаловаться, отец только увеличивал наказание. Дети в такой же мере принадлежали государству, как и своей семье; все старики почитались ими наравне с их отцом. Их скромность и сдержанность вызывала удивление всей Греции; они были молчаливы, как статуи, едва поднимали глаза, имели всегда строгий вид и ходили со строгим видом, спрятав руки под плащ.
Достигнув 18 лет, они выходили из разряда юношей и принимали имя μελλείρενες, или кандидатов. Тогда они несли службу, подобную службе афинских эфебов. Когда им исполнялось 20 лет, они вступали в регулярную армию под именем εἴρενες или ἴρανες. Наконец, в 30 лет они попадали в разряд взрослых людей и имели право приобрести свое особое хозяйство; впрочем, часто они женились, не дожидаясь этого времени.