6. Высшее образование.
Сверх обычных школьных занятий существовали еще такие, которые были как бы предметом роскоши; они никогда не были слишком распространенными, но все же развивались все больше и больше в конце V и в течение всего IV веков. Предметы, преподававшиеся в предшествующую эпоху, перестали удовлетворять умственные запросы греков, которые принялись за изучение рисования и разных наук, а именно — геометрии, астрономии, географии и, наконец, риторики и философии. Человеческие познания сделали в эту эпоху большие успехи во всех этих отделах, а потому было вполне естественно, что при воспитании юношества должны были воспользоваться ими. Но нетрудно догадаться, что это расширение занятий происходило в силу обстоятельств только для самых богатых и самых интеллигентных афинских юношей.
8. Внешкольное воспитание ребенка.
Школа в Греции не была единственным местом, где приобретались знания; сама жизнь в тесно сплоченной среде, где малейшее событие сейчас же становилось общественным достоянием и подвергалось обсуждению, очень содействовала умственному развитию.
Крупные политические процессы вызывали значительное стечение народа; важность привлекавшихся к обсуждению вопросов, талант, известность ораторов собирали вокруг судей напряженно-внимательную толпу. Когда прения сторон заканчивались, публика говорила о них, и в течение долгого времени они служили материалом для разговоров. Ребенок не оставался чуждым всему происходящему: шум об этих знаменитых процессах доходил и до его ушей, и он со страстью следил за их ходом.
Воспитательное влияние на ребенка имели также театры, так как нам известно, что они были открыты для него. Но водили ли его на всякие представления? Он бывал на трагедиях, в этом нет никакого сомнения; как ни странно, но, по-видимому, он присутствовал и на представлениях комедий. Легко догадаться, насколько полезны были для его умственного развития эти литературные празднества. Кроме того, на таких собраниях он слушал, как герольд провозглашал награды, присужденные лицам, которых народ хотел почтить; таким образом, ребенок узнавал, как отечество вознаграждает заслуги и как прославляются те, кто служат обществу. Считалось, что в Афинах эти награды раздавались строже, чем в других городах. В обществе, где пример оказывал такое сильное влияние и где всем охотно пользовались как воспитательным средством, как уроком для будущего, подобная справедливость и торжественность при раздаче наград должна была возбуждать юношество.
9. Афинская девушка.
До брака, в который афинянки вступали чаще всего около пятнадцати лет, они жили в глубине гинекеев, в уединении, куда не доходил извне никакой шум, никакие волнения. Для девушки можно было, несомненно, пожелать более укрепляющего воспитания, которое, приведя ее в соприкосновение с внешним миром, подготовило бы ее этим самым к предстоящим ей впоследствии обязанностям; но никакая другая система не могла выработать в ней в такой мере скромность и нежность — качества, которые греки особенно стремились привить женщине. Они, по-видимому, опасались, что при раннем знании жизни и житейских испытаний душа проиграет больше, чем выиграет: если она приобретет даже больше тонкости и проницательности, то этот опыт будет куплен дорогой ценой.
В детстве девочки росли, окруженные тщательными заботами матерей или кормилиц; с возрастом они приучались к работам над шерстью и с тканью. Сидя подле своих матерей, они учились достигать совершенства в рукоделии, которое составляло главное занятие и честь женщин. Ничто не тревожило их в этой мирной работе. Дверь внутреннего помещения была для них как бы преградой, которую они почти никогда не переступали, и никто посторонний не проникал к ним никогда.
Впрочем, эта жизнь не была однообразной. Речь ведь идет об Афинах, поэтому любовь к искусству нашла дорогу даже в гинекей, несмотря на его замкнутость. И к упомянутым чисто практическим сведениям, сообщаемым девушкам, присоединялись некоторые другие, как, например, чтение, письмо, музыка. Впрочем, не следует делать никаких преувеличений: греки никогда не прилагали заботы об умственном развитии женщины и приобщении ее к тем благородным занятиям, которые возвышают и укрепляют душу. Но музыка у народа с такой утонченной и живой впечатлительностью была чем-то большим, чем простое отдохновение: она уравновешивала движения души, вызывая в ней известные гармонические впечатления, которые медленно и почти незаметно проникали в ум и влияли на его склад.
Кроме того, в редких случаях, девушка могла выходить из своего убежища. Она появлялась в некоторых религиозных церемониях и принимала участие в хоровых танцах. Иногда на нее падал выбор нести во время празднества священные корзины; или, если она принадлежала к аристократической фамилии, ей давали вышивать предназначенное Афине покрывало, которое должно было торжественно проследовать в процессии на Великие Панафинеи.
Религия, дававшая молодой афинянке возможность в редких случаях видеть мельком внешний мир, и именно во время этих поразительно-изящных празднеств, была небесполезна при воспитании ее ума; она не нарушала тишины гинекея, но как бы оживляла его тщательно хранимыми воспоминаниями, которые помогали развитию в ее душе чувства порядка и гармонии.