5. Борьба Руси за независимость в XIII в. Русь и Золотая Орда: проблема взаимоотношения.

С сер XII в. начинается шведская агрессия, целью которой были территории населенные племенами сумь и емь, карелы. Первоначально сумь и емь были подвластны Др. Руси, но в нач. XIII в. шведы их починили себе, однако они подняли восстание и признали власть Новгорода. Шведы обратились за помощью к папе, который 9.12.1237 г. направил населению буллу с призывом подняться на крестовый поход для покорения этих народов. Подготовка шла 2 г. и в планах было блокировать Новгород от этих народов и завоевать Финляндию. Достаточно давно в иг. утвердилась мысль о том, что именно победа Невского Русь обрела независимость от шведских и немецких агрессоров, однако в зарубежной историографии существует иная трактовка этого. Так Д. Феннел пишет, что эти столкновения м/о назвать лишь локальными пограничными конфликтами, которые не оказали существенного влияния на весь последующий ход событий. Также он пишет, что шведские источники не упоминают эти события. И. Данилевский так же считает, что столкновение на Неве вряд ли м/о назвать битвой. Так же он считает, что основная масса шведов погибло от рук местных племен, а Невский их только добил. Историки заметили, что и после этих событий, шведы не только высаживали десант, но и строили оборонительные сооружения.

31.05. 1223 г. впервые на поле брани встретились монголы и русичи., которое оказалась менее тяжелой чем нашествие Батыя в 1237 г. Н. Карамзин рассматривая нашествие монголов, писал, что поражение и порабощение Руси произошло в следствии ослабления самодержавия, вместе с тем отмечал, что установление зависимости от монголов помогло преодолеть раздробленность. Представитель государственной школы историографии С.М. Соловьев, что нашествие Батыя безусловно имело негативные тенденции, однако после этого они больше не нападали и не вмешивались во внутренние дела Руси. Чичерин так же считал, что монгольское владычество способствовало установлению единой, центральной власти. В.О. Ключевский отмечал, что монголо-татарской владычество привело к эк. разорению страны. Но вместе с тем власть монголов объединила русские земли. С.Ф. Платонов считал, что монголы не оказали определяющего влияния на жизнь Руси. В.В. Бартольд обратил внимание на то, что монголы не оставляли в городах гарнизоны и крепости. Они не стремились изменить политический строй и религию русичей. Ученые пришли к выводу, что монголы привнесли беззаконие, насилие, хотя у Руси были предпосылки к этому. Представитель первой волны эмиграции Хара Даван, который написал «Чингисхан как полководец и его наследие» писал, что до прихода монголов русские княжества не знали единого государства. Только под влиянием моголов стало возможным создания единого государства. По его мнению православная церковь свободно вздохнуло в период монгольского владычества, т.к. митрополиты получили ханские ярлыки. Которые ставили их в независимое положение от русских князей. Подобные оценки б/и хар-ны для еврозийцев: Г. Вернандского, Н. Трубецкого, П. Савицкого и др. Они считали, что монголо-татарское владычество было благом для Руси и что монголы спасли Русь от католицизма. Т.о. евразийцы первыми отказались от концепции «монголо-татарское ига». В советской иг. господствовал тезис о «монголо-татарском иге». Советс. иг. в основном рассматривала негативные стороны монгольского нашествия. В советской иг. особняком стояло мнение Л.Н. Гумилева. Он выдвинул принципиально иные трактовки всех событий, начиная с битвы на Калке и заканчивая последствиями монгольского нашествия. Так он считал, что упадок русских земель связан не монгольским нашествием, а с тем, что торговый путь «из варяг в греки» к XI-XII вв. утратил свое значение. В 90-е гг. и А.А. Горский обосновал мнение, что монгольское завоевание привело к коренному изменению типа гос-го развития. Для домонгольской Руси был присущ традиционно европейский путь феодального развития. В.П. Даркевич писал о влиянии монгольского владычества на психологию и менталитет русских людей. Именно в этом периоде следует искать корни таких качеств, как политическая пассивность, долготерпение. фатализм.