Толкование Реизова б.Г.

«Название, как это обычно бывает, очень небольшое отношение имеет к произведению», - писал Андре Эмберди в «Костюме Арлекина». Действительно, нет надобности придумывать ничем не подтвержденные объяснения, когда в самом романе раскрывается смысл цветового названия. Чтобы убедиться в этом, нужно только прочесть его заново, отвлекаясь от непроверенных и недоказуемых толкований, мешающих непосредственному восприятию текста. Так, можно обнаружить в романе, не блистающем колоритом, две красочные сцены и несколько других, с ними связанных, которые можно было бы назвать пророческими.

Пророческие сцены такого рода во французской и других европейских литературах встречаются довольно часто. То, что должно случиться с героем, предсказывается уже в самом начале романа или драмы: это либо предчувствие, либо предзнаменование, либо предсказание в прямом смысле слова.

Жюльен отправляется в дом Реналей, где должна решиться его судьба. «Лицемерия ради» он по пути заходит в церковь, и здесь разыгрывается всем известная сцена. По случаю какого-то праздника переплеты окон были затянуты темно-красной материей, и солнечные лучи, падая во мглу церкви, создавали световой эффект, внушавший благоговейные ужас. Жюльена охватил трепет. Он сел на скамью, которая показалась ему самой красивой:на ней был герб господина де Реналя. На скамеечке для коленопреклонения лежал клочок печатной бумаги, который как будто нарочно положен так, чтобы его прочли. Жюльен прочел: «Подробности казни и последних минут Луи Жанреля, казненного в Безансоне в …» На обороте стояло: «Первый шаг». Жюльен обратил внимание на то, фамилия казненного кончается так же, как «Сорель». У выхода под кропильницей ему померещилась кровь. Это была пролитая святая вода; отсвет красных полотнищ, закрывавших окна, придавал ей вид крови. В полном соответствии с литературной традицией героя охватывает «тайны ужас». Да, это он делает свой «первый шаг». Затем последует убийство, и так же будет лужа посреди храма – не лужа воды, а крови, и уже не Жанрель, а Сорель будет осужден безансонским судом и гильотинирован. Но, несмотря на это «предупреждение», Жюльен вскричал: «К оружию!» - и быстрым шаком пошел к дому Реналя навстречу своей судьбе.

Стендаль счел нужным напомнить читателю эту сцену и её смысл, назвав главу, повествующую о превом разговоре Жюльена с Матильдой де Ла-Моль: «Первые шаги», - то же, что он прочел на бумаге в церкви, отправляясь к Реналям.

Эта первая пропоческая сцена окрашена красным цветом, который имеет здесь явно символический смысл.

Вторая пророческая сцена окрашена в черный цвет. Жюльен приезжает в Париж. Матильда де Ла-Моль появляется к столу в глубоком трауре, который тем более поражает Жюльена, что только она одна была в черном платье. Этот траур, шокирующий ее родителей, Матильда надевает по Бонифасу де Ла-Моль, которому 30 апреля 1574 года отрубили голову на Гревской площади. Услужливый академик сообщает Жюльену, что Маргарита Наваррская, возлюбленная Бонифаса, выкупила его голову у палача и в полночь похоронила ее у подножия Монмартрского холма. Эта глава так и называется «Королева Маргарита». Поведение Маргариты Наваррской восхищает Матильту: «Ее любили так, как, должно быть, приятно быть любимым. Найдется ли сейчас на свете женщина, которая прикоснулась бы без содрогания к отрубленной голове своего любовника?» Она видит в Жюльене героическую натуру Возрождения, а в своей любви к нему – силу страсти, к какой была способна женщина времен Лиги.

Матильда хотела во многом во многом следовать Маргарите – может быть, даже в том плане, в каком прославилась распутная королева.

Матильде была уготована та же участь: она так же, «без содрогания», прикоснется к выкупленной у палача голове своего возлюбленного и ночью, при свечах, в глубоком трауре похоронит ее. Она получит то, о чем мечтала: испытает и совершит необычайное. Черный цвет траура Матильды также имеет символический смысл.

Пророчество исполняется. Первая сцена, «красная», предсказывает преступление, убийство – кровь; вторая, «черная», - наказание, смерть, траур. Они связанны между собой прочной причинной связью.

В первом двухтомном издании романа известный рисовальщик того времени Анри Монье изобразил эти две сцены: на обложке первого тома Жюльен стреляет в госпожу де Реналь, на обложке второго – Матильда при свечах, в глубоком трауре целует отрубленную голову Жюльена. Это единственные иллюстрации издания. Выбор их сделан, несомненно, с ведома или по указанию Стендаля.

В первом томе нет речи об убийстве, - об этом говорится во втором томе. Если бы обложка была цветная , то, очевидно, сцена убийства была бы непременно красная, сцена похорон – непременно черная, так как в тексте и тот, и другой цвет в соответствующих сценах намеренно подчеркнуты.

Стендаль придавал этим сценам и самому названию романа большое значение.