§ 3. Крайняя необходимость.

Помимо состояния необходимой обороны в жизни складываются ситуации, когда, во-первых, источник опасности, угрожающей правоохраняемым интересам, коренится не только и не столько в порицаемом обществом поведении человека, сколько в иных процессах и явлениях; во-вторых, избирается принципиально иной способ защиты социально значимых благ - не путем причинения вреда посягающему, а за счет ущемления других законных интересов общества, государства и граждан.

Такое состояние именуется крайней необходимостью. В ч. 1 ст. 39 УК РФ она определяется следующим образом: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемых законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости».

Применения норм о крайней необходимости невозможно без со­блюдения тех условий, которые вытекают из законодательной формулы, закрепленной в ст. 39 УК РФ. Эти условия, подобно условиям правомерно­сти необходимой обороны, могут быть объединены в две группы - отно­сящиеся к грозящей (или наступившей) опасности и характеризующие вред, причиненный ради предотвращения (нейтрализации) этой опас­ности.

Условия, относящиеся к грозящей опасности.

1) Опасность должна угрожать причинением существенного вреда интересам государства, общества, личности или правам граждан. Источник опасности может быть различный. Движущиеся механизмы, нападение животных, действия человека, причиняющего или угрожающего причинить вред каким – либо правоохраняемым интересам, необходимость одновременного выполнения различных обязанностей и т. д.

2) Опасность должна быть наличной, то есть создавшей непосредственную угрозу причинения вреда или начавшей причинять вред.

Ряд ученых –юристов склонны существенно ограничивать рамки этого параметра крайней необходимости (подобно тому, как это делается ими применительно к аналогичному условию необходимой обороны). Так, А.В. Наумов указывает, что будущая опасность не создает состояния крайней необходимости.¹ К сожалению, законодатель сам создает почву для такого рода суждений, поскольку характеризует опасность как непосредственно угрожающую правоохраняемым интересам.

Между тем на практике могут возникать ситуации, когда реализация возникшей угрозы несколько отсрочена по времени (отрезанные снегопадом в горах альпинисты имеют 3-дневный запас продуктов, окруженные бандитами сотрудники милиции получили несколько часов на выполнение ультимативных требований и т.д.). Думается, что при обрисованном развитии событий состояние крайней необходимости возникает загодя, в момент получения соответствующей информации, ибо промедление с соответствующими предупредительными действиями, что называется, «смерти подобно». Признак наличности утрачивается , когда опасность уже миновала.

3) Опасность должна быть действительной, то есть реально существующей, а не мнимой. Однако, если по обстоятельствам дела лицо не должно было и не могло сознавать, что опасность в действительности отсутствует, и совершило для устранения такой мнимой опасности действия, подпадающие под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, содеянное не может считаться преступлением.

Если же лицо не сознавало, но по обстоятельствам дела должно было сознавать, что в действительности опасности не существовало, то причинение вреда для предотвращения такой мнимой опасности должно рассматриваться как неосторожное преступление.

Условия, характеризующие вред.

1) Вред причиняется третьим лицам.

Случаи крайней необходимости предполагают столкновение двух охраняемых законом интересов. При этом сохранение одного интереса достигается путем причинения меньшего вреда другому. Вред причиняется интересам учреждений, организаций и лиц, как правило, не причастных к возникновению опасности, не вызывающих ее своей деятельностью.

2) Грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами, кроме как путем причинения вреда.

Причинение вреда является единственно возможным средством спасения более важного блага.

3) Не должно быть превышения пределов крайней необходимости.

Вопрос о соотношении причиненного и предотвращенного вреда решается с учетом обстоятельств, относящихся к грозящей опасности и мерам по ее устранению, в первую очередь, с учетом характера и значения сравниваемых интересов.

«Превышением пределов крайней необходимости признается причи­нение вреда, явно не соответствующего характеру и степени опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответ­ственность только в случаях умышленного причинения вреда» (ч. 2 ст. 39 УК).

В ряде случаев на практике не просто определить, имело ли место превышение пределов крайней необходимости. Прежде всего, это ка­сается ситуаций, когда причиненный вред по своему характеру резко отличается от вреда, который способна нанести грозящая опасность.

При этом не следует механически подходить к соотношению жертвуемого и оберегаемых благ подобно тому, как это делает, скажем, А.В. Наумов, когда пишет: «... Жизнь и здоровье человека являются более важными интересами, чем имущественные интересы. Соответственно вред, причиненный последним, будет менее значительным, чем вред, причиненный здоровью человека».¹ Скажем, принесение в жертву одной или даже нескольких человеческих жизней ради доставления транспорта с продовольствием в голодающий северный поселок с населением несколько сотен человек вполне оправданно (естественно, при наличии всех остальных условий правомерности причинения вреда в состоянии крайней необходимости).

Закон запрещает причинять вред правоохраняемым интересам ради спасения равноценных благ. Так, преступным будет спасение собственной жизни за счет жизни другого человека.

По непонятной причине законодатель, сформулировав вышевоспроизведенное определение превышения пределов крайней необходимости, не предусмотрел в Особенной части соответствующих привилегированных составов, подобно тем, которые определяют пониженное наказание за превышение пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. ст. 108 и 114 УК). В связи с этим, по образному выражению А.И. Бойко, «участь незадачливых защитников может быть облегчена только на стадии назначения наказания».¹

Значительный интерес с точки зрения правоохранительной практики вызывает вопрос о соотношении института крайней необходимости и применения, а также использования оружия сотрудниками милиции и других государственных формирований.

Обычно считается, что применение оружия, т.е. ведение огня на поражение человека, регулируется исключительно нормами о необходимой обороне. Между тем, при применении оружия для освобождения заложников (п. 3 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции») речь должна идти не только о необходимой обороне, но и о крайней необходимости (когда ведение огня угрожает не только преступникам, но и жизни самих заложников или сотрудников силовых структур, находящихся в расположении захваченных людей). Само собой разумеется, что применение оружия при таких обстоятельствах должно быть единственным способом предотвратить более тяжкий вред (ликвидация террористами всех заложников, взрыв здания, где находятся другие люди, захват новых заложников и т.п.).

По общему же правилу, нормы о крайней необходимости подлежат применению в случаях использования оружия (т.е. ведение стрельбы без намерения причинить вред жизни и здоровью других лиц) для остановки транспортного средства или для защиты от нападения опасных живот­ных (п. п. 1 и 2 ч. 2 ст. 15 Закона «О милиции»).

Однако надо иметь в виду, что ведение огня по транспортным средствам и животным может быть вызвано и состоянием необходимой обороны. Речь идет о случаях, когда, скажем, водитель сознательно пы­тается наехать на граждан или самого сотрудника, а владелец животно­го, как уже отмечалось выше, натравливает его на людей или сознатель­но оставляет в таком месте, где оно способно наброситься на них. Иначе говоря, владелец указанных источников повышенной опасности совер­шает умышленное посяга­тельство на жизнь, здоровье, общественный порядок и другие охраняе­мые уголовным законом объекты либо ставит их в опасное состояние.

Следует отметить, что причинение вреда в состоянии крайней необ­ходимости имеет иные гражданско-правовые последствия для причинителя, нежели нанесение ущерба посягающему в состоянии необходимой обороны или преступнику при его правомерном уголовно-правовом за­держании. Дело в том, что в первом из указанных случаев налицо кон­куренция правоохраняемых интересов, один из которых (менее ценный) приносится в жертву ради сохранения другого (более ценного с точки зрения законодателя).

Поэтому на основании ст. 1067 Гражданского кодекса РФ суд может возложить обязанность возмещения вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, на третье лицо, в интересах которого действо­вал причинитель, либо освободить их обоих полностью или частично от обязанности по возмещению вреда.

Крайнюю необходимость надо отличать от необходимой обороны. При необходимой обороне источник опасности – общественно опасное посягательство человека. При крайней необходимости источники опасности самые разные (стихийные силы природы, движущие механизмы, нападение животного, действия человека и т. д.). При необходимой обороне вред причиняется посягающему, а при крайней необходимости – третьим лицам. При необходимой обороне не требуется таких обязательных для крайней необходимости условий, как неустранимость опасности другими средствами, кроме как путем причинения вреда, и причинение вреда менее значительного чем предотвращаемый.