3. Исторические и социокультурные факторы генезиса и развития политической системы России.

Традиции наложили свой отпечаток на полит процесс в Росси и, исходя из этого можно проанализировать нынешнюю полит.систему с сильным харизматическим лидером, которого поддержала большая часть населения – ещё одна ступень в авторитарной истории России.

В полит.сознании населения России многие мыслители указывают на наличие практически равнозначных противоположных ориентаций: анархизма и государственничества. Симбиоз либерализма и этатизма – специфика политических традиций России. Эти ориентации обусловили специфику российской демократии и автократии. Демократические традиции: народные собрания, вече, земский собор, позднее дума. С 9 по 15 век существовал демократический режим правления. В16 был сменён автократическим режимом. Гос-во стало контролировать гражд.общество. В 18 веке власть императора опиралась уже не на поддержку народа, а на силовые структуры. В сознании людей была вера в особую роль главы государства, единоначалие без которого сложно поддерживать порядок в гос-ве. Первый российский парламент в начале 20 века так и не смог преодолеть тот разрыв между царской властью и народом.

Нерасторжимость автократии и демократии порождает парадоксальный способ политического действия. Автократические традиции сформулировали у населения привычку персонифицировать власть и делать ставку на сильных руководителей. Они пользуются популярностью из-за низкой мобильности демократических институтов, которая обусловлена неоднородностью населения страны. И либеральная демократия по классической западной модели практически невозможно в подобных странах. Именно из-за качественного многообразия страны функцию обеспечения эффективности управления могут осуществить лишь единовластные правители.

Поэтому демократическое движение России в ходе либеральных реформ возродило не только российский парламентаризм в виде Федерального собрания, но и легитимную автократию в форме всенародно избираемого главы государства – Президент.

№4. Политические традиции как фактор современной политической жизни.

Наиболее устойчивыми являются традиции в политической культуре. В известном смысле традиции выступают как объективное, не зависящее от воли людей явление. В традициях отлагаются те элементы предшествующего полит.опыта, которые объективно отвечают интересам и целям общества. Политические традиции представляют собой способ передачи образцов политического сознания и поведения, сформировавшихся под влиянием социальных факторов. Для России свойственны традиции византийского православия, варягов, вооруженной борьбы, уравнительного общинного подхода в хозяйстве, а, следовательно, — преимущественного внимания к распределению благ. Политические традиции представляют собой форму трансляции от поколения к поколению политического опыта, обычаев, представлений, норм, ценностей, институтов. Передается из поколения в поколение то, что позволяет людям адаптироваться к условиям окружающей природной и социальной среды. Они оказывают решающее воздействие на характер функционирования и трансформации институтов государства и гражданского общества. Политическая система любой страны может быть стабильной и эффективной лишь в том случае, если она создается и развивается в соответствии с политическими традициями этой страны, если она учитывает укоренившиеся в политическом сознании и поведении ее населения стереотипы.

Полит.традиции отражают особенности исторического развития всякого государства и обусловливают специфику устройства и взаимодействия его основных институтов. В политической жизни различных стран наблюдаются колебания между противоположными стратегиями решения общественных проблем: в США - между консерватизмом и либерализмом, в западноевропейских странах - между консерватизмом и социализмом. В современной России такими противоположными стратегиями являются либерализм (стремление к обеспечению гражданских свобод) и этатизм (стремление к обеспечению порядка в государстве). В ходе политической истории в России сложились и сохраняются в настоящее время как демократические, так и автократические традиции. Для успешного функционирования и развития современного российского государства необходим баланс институтов представительной и исполнительной власти, основанный на их автономии и сотрудничестве.

Среди традиций, которые имеют место быть, в современной России, отмечаются такие, как сакрализация власти, муниципальные вольности, общественно-политическая активность населения, связанная с решением местных или общенациональных проблем. Среди тех, которые начинают развиваться, можно выделить следующие: цивилизованные приемы полемики и дискуссии; способность выслушивать оппонента, убеждать и переубеждать при помощи рациональных аргументов; искусство компромисса, маневра и союзов, активные формы давления на законодательную, исполнительную власть и политические партии, использование прессы и СМИ; манифестации, демонстрации, митинги, массовые выступления и движения в защиту тех или иных требований и интересов; «завоевание улицы», забастовки — локальные и общенациональные, экономические и политические; использование наиболее эффективных и решительных форм борьбы; мобилизованность, солидарность, взаимопомощь; социальные союзы.

№5. Концепция "модернизации" и ее применение к характеристике политических изменений в современной России.

Понятие модернизации имеет несколько смыслов. В первом, наиболее общем – это синоним всех прогрессивных социальных изменений. Второй смысл тождественен понятию «современности», т.е. означает комплекс социальных, политических, экономических, культурных и интеллектуальных трансформаций, происходивших на Западе с XVI в. и достигших своего апогея в XIX-XX вв. сюда включаются процессы индустриализации, урбанизации, рационализации, бюрократизации, демократизации, доминирующего влияния капитализма, распространения индивидуализма и мотивации успеха, утверждение разума и науки. Модернизация в этом смысле означает достижения современности, процесс превращения традиционного общества по мере его трансформации в общество, для которого характерны машинная технология, рациональные и секулярные отношения, а также высоко дифференцированные социальные структуры. Третий смысл относится только к отсталым ил слаборазвитым обществам и описывает их усилия, направленные на то, чтобы догнать ведущие, наиболее развитые страны, которые сосуществуют с ними в одном историческом времени, в рамках единого глобального общества.

Концепция модернизации является продуктом эпохи, начавшейся после завершения Второй мировой войны. Она отразила сложившееся разделение человечества на три «мира»: развитые индустриальные страны, социалистические страны и «третий мир», представленный полуколониальными обществами, многие из которых задержались на доиндустриальной стадии. В методологическом плане концепция представляет собой применение принципов эволюционизма к анализу современных социальных процессов и выражает одно из направлений теории социальных изменений.

В целом, политическая модернизация предполагает:

1. расширение территорий и упорядочение административно-политических границ, образование национальных или федеративных государств, усиление центральной (законодательной и исполнительной) власти, реализацию принципа разделения властей;

2. способность государства к структурным изменениям в экономике, политике, социальной сфере при сохранении стабильности и внутренней сплоченности общества;

3. установление политической демократии или хотя бы популистского правления, изменение способов легитимации власти (вместо ссылок на волю бога или природу вещей легитимация власти осуществляется на основе идеологических и политических предпочтений общественных групп).

По мнению Пантина, процесс политической модернизации в России можно в целом отнести к эндогенно-экзогенному типу. Характерной особенностью является сочетание различных собственных и заимствованных институтов и традиций. Из-за слабости гражданского общества и исключительной роли, которую играет государство в России, модернизация общества постоянно подменяется модернизацией государства — его военно-индустриальной мощи, бюрократического аппарата, репрессивных органов, государственного сектора экономики и т.п.

Основные интерпретации общественно-политического развития России в понятиях классической теории модернизации и ее более поздних вариантов заключаются в следующем:

- Россия переживает запаздывающую, догоняющую модернизацию;

- российской модернизации (в отличие от стран Запада) свойственна не линейно-поступательная, а волновая, циклическая направленность;

- процесс модернизации в России необычайно длителен и растянут во времени;

- модернизация в Росси отличается исключительной ролью государства, которое жестко определяет ее направленность и порядок осуществления, но, являясь силой, инициирующей эволюционные изменения, в то же время остается инертной структурой, слабо адаптирующейся к социальным изменениям;

- особенностью является разнонаправленность его осуществления на уровне государства и общества. Первое модернизируется форсированно и односторонне прежде всего в тех сферах, которые имеют прямое отношение к обеспечению военной безопасности и внутренней стабильности; второе модернизируется значительно медленнее, постепеннее, с постоянной оглядкой на государство, поэтому институты гражданского общества остаются неразвитыми;

- модернизация имеет сильную персонифицированность, прежде всего в правящей элите;

- модернизация сопровождается конфликтами между правящей элитой и остальной частью общества, что усиливает социокультурный раскол в стране;

- процессы и результаты модернизации по-разному интерпретируются различными социальными группами т политическим силами, что заставляет правящие слои (в целях продолжения процессов модернизации) использовать административно-авторитарные методы и средства

№6. Этапы демократического перехода: общая модель и российская специфика.

В самом общем смысле демократизация, органически связанная с переходом от традиционного общества к современному, означает процесс политических и социальных изменений, направленных на установление демократического строя.

Американский исследователь Лакоф выделяет следующие исторические модели демократического перехода:

1. путем революции (английская буржуазная революция XVIII в., Великая французская революция и война за независимость в США; февральская революция 1917 г. в России и апрельская революция 1974 г. в Португалии; революционные события 1989 г. в странах Центральной и Восточной Европы).

2. эволюционным путем (целый ряд европейских стран, которые на протяжении длительного периода в течение XVII – первой половины XX в. прошли длительную политическую эволюцию то абсолютной монархии или олигархического правления к становлению демократического строя в его современном понимании; ряд латиноамериканских и азиатских государств).

3. в результате внешнего воздействия (Германия, Италия и Япония после второй мировой войны, где разгром фашистских и милитаристских режимов оккупационными союзническими войсками явился условием становления и последующего укрепления демократического режима).

4. демократическая трансформация, осуществляемая сверху – вариант, тесно смыкающийся с эволюционным путем развития (страны, где правящая элита, осознавая угрозу кризиса и стремясь предотвратить его, вступает в переговоры с демократической оппозицией и приступает к осуществлению реформа политической системы: послефранкистская Испания, Бразилия конца 70-х – начала 80-х гг.).

5. смешанная модель (Португалия, бывший СССР, ряд постсоциалистических стран Восточной Европы).

Существует множество аналитических моделей перехода от недемократических режимов к демократическим. Наличие большого количества этих моделей объясняется не только методологическими разногласиями авторов, но также и многовариативностью процесса демократизации: все недавние переходы от недемократических форм правления в странах Южной Европы или Латинской Америки, Азии, Африки и бывшего СССР очень разнообразны, что затрудняет их сведение к какой-либо единой схеме. Самые известные модели принадлежат Растоу, О'Доннелу и т.д.

Со структурной точки зрения общая медаль демократического перехода характеризуется первичностью экономического развития, которое влечет за собой трансформацию социальной структуры и культурные перемены, укрепляющие легитимность. Такие перемены влекут за собой консолидацию демократии.

Существует несколько моделей, объясняющих процессы демократизации в России (Джовитта, Гельмана). Наиболее популярная модель Мельвиля основывается на ряде условий, влияющих на процесс демократизации в России.

1. Уровень международных факторов (геополитические, военно-стратегические, экономические, политические, культурно-идеологические факторы). Он включает в себя факторы, проявившиеся в начале 80-х годов и повлиявшие на реформаторские тенденции в СССР. Они не были решающими, но они являются благоприятными для будущего развития демократии.

2. Уровень государство- и нациеобразующих факторов. Сначала в СССР, а потом и в России отсутствовала гарантированная государственная целостность и национальная идентичность. Под лозунгами демократизации и антикоммунизма происходил рост национализма и сепаратизма, который спровоцировал распад СССР. Для современной России все более трудноразрешимой оказывается задача обеспечения национального единства, которая должна решаться до начала демократизации. Таким образом, данный фактор осложнил процесс демократизации и во многом обусловил его отличие от переходных процессов в других странах.

3. Уровень структурных социально-экономических обстоятельств. Россия осуществляет процесс демократизации в условиях невысокого уровня экономического развития. Кроме того, в стране отсутствовали какие-либо зачатки рыночной экономики, что тормозило развитие трансформационных процессов. Поэтому в целом влияние данного фактора является неблагоприятным.

4. Уровень социально-классовых факторов. В России отсутствовала адекватная демократии социальная база. Прежде всего, это характеризовалось и характеризуется отсутствием необходимого среднего класса, который должен выступать массовой социальной базой демократии. Другой особенностью является лишь частично обновленный правящий класс, который удержал власть и приобрел собственность, став главным субъектом «масштабного перераспределения и закрепления в фактически частное и акционированное владение государственной собственности между основными входящими в него кланами и картелями». Влияние этого фактора также следует признать неблагоприятным.

5. Уровень культурно-ценностных факторов. Процесс демократизации не был обусловлен массовым распространением ценностей и ориентаций, характерных для гражданской политической культуры. Однако, как свидетельствуют результаты некоторых социологических опросов и как показывает мировой опыт, постепенное усвоение этих ценностей и норм россиянами возможно.

6. Уровень процедурных факторов. Он предполагает взаимообусловленность политических и экономических преобразований. Исследования Линца и Степана показали, что успешные демократические транзиты предполагают последовательную политическую демократизацию, затем строительство и закрепление эффективных демократических институтов, а далее создание «экономического общества» — систему социальных гарантий и посреднических институтов между государством и рынком. Только после этого осуществлялись болезненные экономические реформы.

7. Микроуровень. Он включает в себя личностные и индивидуально-психологические особенности ключевых политических акторов, реально принимающих и осуществляющих важнейшие решения. Здесь следует отметить сохраняющееся влияние авторитарных настроений, причем не только в обществе в целом, но и в сознании важнейших политических акторов.

Совокупное влияние этих факторов актуализирует вопрос о возможности реализации авторитарного варианта в современной России. Однако, по мнению Мельвиля, возникает ряд препятствий для реализации такой альтернативы, среди которых следует назвать рост плюрализма групповых и корпоративных интересов, осознание региональными элитами своих преимуществ от дезинтеграции вертикальной оси и др.

В целом, сложившаяся в процессе демократического перехода политическая система на данный момент характеризуется следующими чертами:

- в системе доминирует один актор, определяющий основные направления внутренней и внешней политики (президент);

- исполнительная власть доминирует над законодательной и представительной;

- формальные демократические политические институты полностью не определяют деятельность политических акторов; напротив, неформальные политические институты и нормы в значительной степени влияют на их действия;

- партии не стали автономными и независимыми от государства политическими институтами, они не влияют на процесс формирования правительства и выработки политического курса;

- национальная бюрократия не является полностью лояльной демократии, защищая свои кооперативные интересы, она создала мощную коррупционную систему, снижающую эффективность государственного управления и тормозящую процессы экономического и политического развития.

№7. Российский транзит в контексте третьей волны демократизации.

В самом общем смысле демократизация, органически связанная с переходом от традиционного общества к современному, означает процесс политических и социальных изменений, направленных на установление демократического строя. Когда процесс демократизации в России рассматривается в более широком контексте, обычно его привязывают к так называемой «третьей волне» демократизации. Этот термин был пущен в обиход Хантингтоном. По его теории, «первая волна» демократизации приходилась на период между 1828-1926 годами и была очень медленной и длинной; «вторая волна» вписалась в промежуток 1943-1964 годы. «Третья волна» началась в 1974 году демократизацией сначала Португалии, а затем многих латиноамериканских стран. В указанные периоды демократическое развитие во всем мире было заметно сильнее, чем противоположное направление развития. Посткоммунистическая демократизация стран Восточной Европы значительно усилила «третью волну». По Хангтинтону, в 1974 году из всех государств мира на демократии приходилось менее 30%, а во второй половине 90-х годов - уже более 60%.

Нынешняя, "третья волна" демократизации рассматривается как своеобразное выравнивание мирового политического ландшафта по меркам и ориентирам развитой, либеральной демократии классического западного типа. Соответствующее этой схеме общее понимание сущности идущих в мире перемен заключается в том, что с большими или меньшими трудностями, с разной скоростью, с разной эффективностью, но подавляющая часть стран, бывших еще вчера авторитарными, сегодня движется к некоему общему демократическому стандарту, в результате чего происходит своеобразная унификация политической карты мира.

В русле такой общей трактовки процесса "глобальной демократизации" пребывает, судя по всему, и господствующее в отечественной литературе понимание российских преобразований, характеризующееся глубоким пессимизмом, разочарованием в происходящем и унынием в отношении будущего. Можно понять, что разочарования в связи с состоянием нашего общества побуждают некоторых аналитиков сомневаться: движется ли Россия в том направлении, что и большинство других поставторитарных стран? Не выпала ли она из общего русла демократизации? Таких сомнений и даже окончательных констатаций того, что Россия потерпела неудачу в усилиях "прибиться" к общему демократическому "берегу", оказавшись, таким образом, на обочине общемировой демократизации, высказывается в отечественной литературе немало. В последнее время с аналогичными суждениями нередко выступают и многие зарубежные авторы.

Однако гораздо более продуктивным (во всяком случае - с точки зрения характеристики сегодняшней России), а главное - более соответствующим реальному содержанию нынешней волны поставторитарных перемен представляется другое понимание "глобальной демократизации". В соответствии с ним процесс демократизации трактуется как расширение разнообразия демократических вариантов развития. Речь идет о том, что поставторитарные трансформации последних десятилетий, еще недавно воспринимавшиеся как свидетельство вступления человечества в "век либеральной демократии", на проверку не только оказываются сложным и внутренне противоречивым феноменом, но и приводят к возникновению множества несхожих форм общественного устройства, которые могут быть объединены лишь внешними, в известной степени формальными, атрибутами демократии. В рамках второго подхода сущность происходящих в мире и в России поставторитарных трансформаций оказывается такова: это не просто постепенная и преодолевающая трудности унификация политических систем (типа "универсализации либеральной демократии"), а скорее расширение типологического разнообразия демократий. Именно к такой трактовке склоняются сегодня многие представители зарубежной политологии.

Квалифицируя российский вариант "перехода к демократии", или "демократического транзита", и рассматривая политическое развитие России конца 1980-х - начала 1990-х годов, политологи, как правило, сходятся в оценке основных событий. Результатом ограниченной либерализации 1985-1988 годов стало расширение политических и гражданских свобод. Поначалу это выражалось в лозунгах "гласности", "обновления" и "ускорения". Затем на смену "ускорению" пришла риторика "перестройки" - этот термин инициатор политических преобразований Горбачев использовал как лингвистическое оружие в ходе борьбы с консервативным крылом партийной элиты, что маркировало идеологическую переориентацию его политической позиции. Завершился этот этап конституционной реформой 1988 года и проведением первых относительно свободных выборов 1989 года, ознаменовавших рождение российской публичной политики. Период 1989-1991 годов: новая редакция 6-й статьи Конституции, первые постсоветские свободные выборы (на Съезд народных депутатов РСФСР и в ряд местных Советов), а также принятие Декларации о государственном суверенитете России. КПСС теряет монополию на власть, новые политические партии приобретают легальный статус, обостряются противоречия между союзным центром и республиками. Затем период 1991-1993 годов: события августа 1991 года, распад СССР, мораторий на выборы осенью 1991 года, экономическая реформа 1992-го, противостояние Верховного Совета и президента Российской Федерации, события октября 1993 года. Результатом этого периода было принятие ныне действующей Конституции и формирование избирательной системы и первые выборы в российский парламент. Независимо от идеологической оценки событий августа 1991-го и октября 1993 года их результатом является силовое разрешение политического конфликта, так называемый "навязанный переход", т.е., такой исход, при котором победившая сторона устанавливает свои правила игры при полном проигрыше политических оппонентов.

С точки зрения ценностной оценки этих изменений, исследователи расходятся во мнениях: ряд из них полагает транзит не до конца состоявшимся, другой ряд видит его свершившимся, но свершившимся согласно второй из рассмотренных нами концепций, говоря о складывании собственного варианта демократии в России. Так или иначе, но для его оценки необходимо охарактеризовать нынешнее положение нашей страны в процессе транзита:

- в системе доминирует один актор, определяющий основные направления внутренней и внешней политики (президент);

- исполнительная власть доминирует над законодательной и представительной;

- формальные демократические политические институты полностью не определяют деятельность политических акторов; напротив, неформальные политические институты и нормы в значительной степени влияют на их действия;

- партии не стали автономными и независимыми от государства политическими институтами, они не влияют на процесс формирования правительства и выработки политического курса;

- национальная бюрократия не является полностью лояльной демократии, защищая свои кооперативные интересы, она создала мощную коррупционную систему, снижающую эффективность государственного управления и тормозящую процессы экономического и политического развития.