Внутренний кризис тейлоровской парадигмы

История применения тейлоровской рационализации создала свои институты, которые стали помехой последовательного продолжения традиционной концепции, там, где она была самой удачной, там, где она была связана с форсированным процессом технизации. Результатом продолжавшейся десятилетия рационализации по традиционным концепциям стали чрезмерно разросшиеся “косвенно производящие” сферы производств, в которых, исходя из тейлоровских критериев деятельности, отторгнуты плановые, упорядоченные, контролируемые и ссылающиеся на техническое оснащение функции: трудовой план, управление производством, содержание в исправности оборудования, гарантии качества. В этих объемных косвенных сферах начала развиваться история рационализации. Стратегия косвенных функций дифференцируется и централизуется внутри предприятий, основывается на бухгалтерских расчетах, так что незначительная часть квалифицированных специалистов в косвенных сферах противостоит армии малообученных и необученных в “непосредственном производстве”. Расчеты деятельности состоят в увязке квалификаций в косвенных сферах как раз для того, чтобы в дальнейшем иметь возможность эксплуатировать само производство без квалифицированной рабочей силы. Чем специализированнее и дороже квалификация, тем ограниченнее число соответствующих квалифицированных кадров. В идеале данная стратегия представляет построенную в форме пирамиды организацию трудового процесса.

Если бы эти перспективы в историческом плане и казались реалистичными, то существовавшая десятилетиями практика рационализации мало-помалу сделала сама под себя подкоп. Технизация долгое время была традиционным образцовым примером: Численное сокращение непосредственно связанной с функцией производства рабочей силы и одновременное увеличение числа тех, кто связан с поддержанием технического процесса и тем самым тех, кто в традиционном понимании исполняет “косвенные” функции. Как раз сильно преуспевшие в подобной трактовке ситуации концепции, которые стремились к всеобщему внедрению механизации/автоматизации самого производства, форсировали перераспределение - из “непосредственных” в “опосредованные” - функций. Широкий фундамент узко квалифицированных работников был обтесан, а равновесие между “прямым” и “косвенным” нарушено. Тем самым расчеты деятельности, которые находятся во взаимосвязи с квалификацией вне непосредственного производства, лишились еще одного кусочка основания.

То, что тейлоровская рационализация долгое время в качестве результата имела структурные изменения труда и тем самым производственные издержки на изменение структуры не является неким эффектом, ограничивающим ориентированную на технику концепцию рационализации. Так, традиционная стратегия, позволяющая гарантиям качества произрастать из сферы компетентности производства и учреждать иерархические сферы производства, приводит к аналогичным структурным эффектам. Такое расслоение кажется безотказным, поскольку концепция производства, которая предполагает эффективизацию производства, зависящую от затрат на качество, нуждается в корректурах. То, что гарантия качества стала нужна как дополнение, повлекло за собой возникновение большой части опосредованно производящей рабочей силы. И прежде всего исходя из перспективы сравнений мировых достижений - имеется ввиду прежде всего сравнения с японской концепцией гарантии качества - стало очевидно, что самостоятельно организованная гарантия качества причисляется к “издержкам” тейлоровской эффективизации производства - издержкам, чья величина ставит под сомнение весь совокупный результат от применения данной стратегии и дает повод к развитию альтернативных концепций.

Традиционные стратегии рационализации повлияли не только на структурные изменения производительного труда. В условиях повышенного применения техники они повлекли за собой организационное снижение активности рабочей силы, которое выразилось в изменении границ между непосредственными и опосредованными функциями. Традиционное разделение труда между данными сферами частично разлагается изменяющейся ролью человеческой рабочей силы под воздействием систем машин и механизмов. Эти технические системы, которые стали устанавливаться с начала 80-х годов в результате стратегии форсированной технизации, отличаются увязыванием многих автоматизированных ступеней обработки материала. Так возникли очень крупные технические устройства, которые стали функционировать в автономном режиме и больше не требовали изменения условий. Конечно эти устройства оставались нуждающимися во вмешательстве человека; “безлюдные фабрики” в настоящее время еще или мечта, или ужас, и это скорее следующий этап процесса рационализации. Шаг к сложным, многоступенчатым всеохватывающим системам машин позволяет различать с технической точки зрения протекающий автономно (нормальный) и нуждающийся во вмешательстве (нарушенный) процесс, следовательно, различать прямые и косвенные функции. Поддержание нормального процесса становится самобытным производственным актом. Для этого любые виды деятельности, состоящие из изучения подключения, управления, устранения повреждений, содержания в исправности и прочих взаимодействующих функций, становятся пригодными. Эти виды деятельности больше непосредственно не касаются производства продукта и в классическом смысле не являются непосредственной деятельностью. С другой стороны, эти виды деятельности проявляются внутри производства и относятся к происходящему процессу производства; тем самым им недоступно характерное для опосредованной деятельности видение всего процесса - которое создает возможность отъединения этих функций от производства.

Мы называем этот непосредственно непроизводительный, но во временном и пространственном плане связанный с процессом производства, труд косвенным или опосредованным производительным трудом. Это вовсе не является примером полного упразднения ограничений опосредованных сфер функционирования. Объем, в котором к примеру присутствуют функции обслуживания и содержания в исправности; вопрос, действительно ли компетентность в специализации привела к их возникновению, а они, в свою очередь, подчинили все производство, - все это могло изменяться исходя из концепции организации производства. Однако в отличие от классической косвенной деятельности опосредованный труд остается связанным в пространственном и временном отношении с техническим процессом, он в любом случае не может быть представлен во вторичном секторе.

Подводя итог: Тейлоровские расчеты деятельности основываются на предпосылках высокой личной включенности каждого работника и доминировании непосредственного производительного труда. Изменение самого производства за счет усиленного применения техники выдвигает экономию издержек капитала на передний план, гарантию сохранности и загруженность имеющихся в распоряжении мощностей как и минимизацию времени обработки единицы продукции и простоев. Системное, новое значение расчета деятельности - во взаимосвязи с импликацией изменившихся ролей человеческой рабочей силы в процессе производства - позволяет получить новое звучание концепциям, которые принимают основное направление в области интеграции функций и тем самым представляют инверсию традиционных перспектив развития.