Глава 5. Коммуникативная структура текста.

1. Порядок слов и актуальное членение предложения

Порядок слов в предложении и словосочетании. Актуальное членение. Тема и рема. Рематическое ударение. Роль интонации. К понятию коммуникативной парадигмы и актуализации. Параллельное и последовательное соединение. Рематическая доминанта.

1. Порядок слов в предложении выполняет в основном две разнонаправленные функции, внутренюю и внешнюю:

1) Он служит одним из средств связи между компонентами в предложении и в словосочетании.

2) Он служит одним из средств реализации связи предложения с контекстом, конситуацией, осуществления предложением его речевой, композиционно-синтаксической функции.

1.1. Реализуя внутреннюю функцию порядка слов, в отдельно взятом, исходном предложении подлежащее (субъектный компонент) предшествует сказуемому (предикатному компоненту), соединяясь с ним фразовой предикативно-синтезирующей интонацией:

Поезд мчится. За окном туман. Прохожий помахал рукой. Шмель жужжит в чашечке цветка. Музыкант играет на трубе. Часы переведены на летнее время. Хозяйка вышла на крыльцо. В лесу тихо. Ему и больно и смешно. Он здесь учителем. Тропинка скользкая. Олень прошел к водопою.

Для некоторых глагольных предложений, констатирующих движение времени, названного процессуальным именем (Пришла весна. Стоял октябрь. Начинаются каникулы. Прошел месяц. Наступило лето), или обозначающих явление, способ его обнаружения (Светит луна. Идет дождь. Сверкнула молния. Прогремел гром. ) нейтральна препозиция глагола. Глаголы в них неакциональны, семантически ослаблены, соответственно и синтаксическая значимость их редуцирована в разной степени. Ср. возможность вопросов Месяц прошел уже? Дождь еще идет? при невозможности Октябрь стоял или нет? Молния уже сверкнула?

Подобные предложения называют нерасчлененными. Вдумаемся, почему. Можно ли утверждать, что имя в именительном падеже называет здесь предмет, а глагол - его действие или другой предикативный признак? Все эти имена имеют сами признаковое значение, называя не предмет, но явление природы, процесс, протекающий во времени, а глаголы по сути дублируют заключенный в имени признак, либо выступают как фазисные модификаторы этого признака. Правомерно видеть в предложениях типа Идет дождь, Гремит гром аналитический предикат, а в предложениях Наступила жара, кончилось лето - предикат с фазисным показателем. Поэтому они и нерасчлененные (ср. Дождь. Жара. Октябрь.).

К какому же субъекту относятся эти предикаты? Так же, как Дождь и Жара - к месту, среде, пространству, названному одной из локативных синтаксем: На дворе жара, За окном дождь, Над лесом сверкнула молния, За окном идет дождь. Локативный субъект в тексте может быть неназванным и названным, ср., например: Надо мной в лазури ясной светит звездочка одна (Пушкин); Высоко в небе сияло солнце (М.Горький); В купе второго класса... стояла страшная духота и было жарко (Куприн). Левая позиция в русском языке нормальна для неполнознаменательных составляющих синтаксической конструкции (см. следующий параграф). Нет оснований считать порядок слов в таких предложениях обратным, инверсированным. Инверсия локативного субъекта встречается в контекстах, особенно поэтических: Стоял ноябрь уж у двора (Пушкин); Месячный серп светлел на небе (Гоголь).

Порядок компонентов зависит от структурно-семантического состава предложения, что можно подтвердить сопоставлением двух моделей:

а) Олень прошел (Охотник прошел, Кошка пробежала, Сова пролетела, Поезд прошел) и

б) Прошел месяц (Прошел час, Пролетели каникулы, Прошло полчаса, Промелькнуло лето).

В модели (а) имя живого существа или движущегося предмета соединяется с глаголом движения, порядок слов: имя - глагол, членимость свободная. В модели (б) имя отвлеченное, ограниченного круга, со значением отрезка времени или процесса соединяется с неполнозначным глаголом фазисной семантики; порядок слов: глагол - имя, членимость ограниченная, зависимая от контекста.

В рамках словосочетания постпозитивны предметные распространители глаголов и имен действия (удить рыбу удочкой, кататься на лодке, строить мост, разгружать вагоны, печатать на машинке, задернуть занавеску; разгрузка вагонов, печатание на машинке, строительство моста), препозитивны согласованные и постпозитивны несогласованные определения (ветка цветущей яблони, человек редкой энергии, потомки прославленного рода, листок из блокнота, улица с односторонним движением, пригласительный билет на вернисаж, бандероль наложенным платежом).

1.2. Если в полнознаменательных глаголах грамматические значения оформляются аффиксами, то в неполнознаменательных глаголах грамматика представлена не только в служебных морфемах, но и в корне. В неполнознаменательных глагольных лексемах корень выражает значения не действия, а модальности (мочь, хотеть, уметь), фазисности (начать, кончить, продолжать), каузативности (заставить, вынудить, обязать), авторизованности (вообразить, мнить, видеть), а аффиксы выражают глагольные категории вида, залога, наклонения, времени и лица. Неполнознаменательные глаголы служат частью компонента синтаксической структуры. Модальные и фазисные модификаторы функционируют в рамках структурно-семантических модификаций модели, компенсаторы вербализуют категориальное значение глагола (протяженности во времени, процессуальности) в сочетаниях с производными именами в рамках перифразы; компликаторы выступают компонентами в каузативной и авторизованной конструкциях, соединяя части полипредикативного предложения.

Решая проблемы глагольного управления, т.е. устанавливая законы восполнения лексической недостаточности лексем в конкретных синтаксических условиях, обычно не разграничивают полнознаменательные и неполнознаменательные глаголы, поскольку под управлением (в таком случае) понимается формально-морфологическая предсказуемость правого компонента. Однако особенность русской грамматической системы состоит в том, что, выражая грамматические значения аффиксами, русский язык предпочитает "правые" аффиксы (флексию), а выражая граматические значения особыми лексемами, помещает эти лексемы в левую от полнознаменательного компонента позицию: стал говорить, начал писать, умеет говорить, ведет беседу. Левая позиция неполнознаменательных глаголов не означает того, что они являются "главными", управляющими в глагольном сочетании, но обнаруживает их функциональную предназначенность - выражать грамматические значения на уровне синтаксических конструкций (ср. [Щерба 1929]).

Подобная закономерность прослеживается и в так называемых сложноподчиненных предложениях с придаточными изъяснительными, то есть в предложениях с вербализованными модусными рамками (Я думаю, знаю, вижу, что он человек деловой). Союзные средства оказываются не только показателями границы между диктумом и модусом (восприятия, мнения, знания), но и средствами фиксации левой позиции модусной рамки. При отсутствии союза так называемое главное превращается в вводное предложение (Он, я думаю, человек деловой).

1.3. Порядок слов служит дифференциации синтаксических функций прилагательного (причастия, местоимения) в словосочетании - в качестве определения и в предложении - в качестве предиката. Ср.: темная ночь и Ночь - темная, новое решение и Решение - новое, моя книга и Книга - моя, притихшие дети и Дети - притихшие.

Параллельное соотношение наблюдается в конструкциях с квалитативным и квантитативным признаком, ср. [Мразек 1973, 3]. Ср.: нежные письма - Письма - нежные

редкие письма - Письма - редкие

мало писем - Писем - мало

десять писем - Писем - десять.

Пили чай; гостей было много, разговор был общий (Лермонтов); Работы пропасть, денег мало, зима скверная, здоровье негодное (Чехов); Народ у нас до сей поры рослый. Лугов - обилие, скота бывало много... (А.Платонов).

Заметим, что формы родит. падежа существительного в составе количественно-именного сочетания (при числительных 2,3,4) и в качестве носителя предикативного количественного признака различаются:

два окна, но: Окон - два

три кота, но: Котов - три

четыре театра но: Театров - четыре

пять театров и Театров - пять.

Кроме того, не все количественные предикаты способны вступать в присловную связь. Только в позиции предиката расчлененного предложения встречаются фразеологические и сравнительные количественные обороты типа У него денег куры не клюют; Забот - по горло; Дел - сверх головы; Женихов - хоть пруд пруди; Хлеба - кот наплакал и некот. под.; Янтаря - что песку там морского (Пушкин).

В рамках сочетаний количественных числительных с существительным препозиция и постпозиция влекут за собой смысловые различия. Ср.: Будет двенадцать человек - Будет человек двенадцать; До музея еще пять остановок - До музея еще остановок пять; Ждем вас к шести часам - Ждем вас часам к шести (постпозиция числительного передает оттенок приблизительного количества, вступая в синонимический ряд с лексико-вспомогательными средствами, ср.: Приду в шесть часов - Приду часов в шесть, около шести, после шести, от шести до семи; в современном просторечии: где-то в шесть, в районе шести). См.: Было что-то около семи часов вечера (В.Пьецух); - Долго ли до деревни? - кричим мотористу. - Часа полтора! - отвечает он нам (Ю.Казаков); Давно он уехал? - С полчаса так (Ю.Трифонов).

Место компонентов, распространяющих или осложняющих предложение, в большей степени регулируется межфразовыми связями, типом текста.

Все отклонения от исходного, нормального порядка слов (а русское предложение легко поддается перемещению компонентов) обусловливаются требованиями текста: интересами движения мысли через межфразовые связи, экспрессивными и стилистическими задачами.

1.4. Исследователи неоднократно отмечали, что ""коммуникативная" значимость многих (по-видимому, всех) конструкций может изменяться в зависимости от их интонационного членения, например: Дом у дороги и Дом - у дороги" [Шмелев 1976, 48].

Зависимость между интонацией и коммуникативной значимостью конструкций бесспорна. Но направление этой зависимости может быть представлено по-разному. В примерах Д.Н.Шмелева она дана как бы с точки зрения адресата речи, воспринимающего интонацию и через нее - структуру. С точки же зрения говорящего, или с точки зрения функционального назначения языковых ресурсов, отмеченная зависимость может быть представлена в обратном виде: интонация - одно из языковых средств, служащих оформлению двух различных видов синтаксических конструкций, словосочетания, выражающего потребность говорящего в распространенной номинации, и предложения, выражающего сообщение. Тогда тот или иной тип интонационного оформления используется говорящим в зависимости от коммуникативной значимости произносимой им конструкции.

Все ли синтаксические конструкции могут изменять свою "коммуникативную значимость" с помощью интонации? Это зависит от понимания "коммуникативной значимости". Если имеется в виду противопоставленность предложения и словосочетания, предикативной и непредикативной единиц, то это положение имеет силу по отношению к большинству конструкций с именным признаковым компонентом, ср.:

Осень - дождливая и дождливая осень

Дом - без окон и дом без окон

Нос - в веснушках и нос в веснушках

Для других именных конструкций эта соотносительность не существует: предложения Мать - в тревоге, У больного озноб, Ребенку год не преобразуются в словосочетания, предикативный признаковый компонент не принимает присловной позиции (в предложении типа Озноб у больного прекратился не возникает именного словосочетания, у больного остается субъектным компонентом предложения, не вступая в присловную связь). Для именных конструкций остается актуальным исследование функционально-синтаксических потенций признакового компонента, соотношение в нем предикативных и атрибутивных (присловных) возможностей в зависимости от характера признака, его отношения с предметом, способа выражения того и другого компонента.

Естественно, нет соотносительности предикативных и непредикативных единиц для номинативно-глагольных конструкций. Возможно интонационно нерасчлененное и расчлененное прочтение предложений Андрей ушел и Ушел - Андрей, от этого они не перестают быть предложениями. Если коммуникативно значимыми считать признаки, относящиеся к актуальному членению предложения, распределению тематической и рематической ролей, к закрепленности предложения за определенным типом контекста (ср. Андрей ушел. Ему надоели эти пустые разговоры...; Хлопнула дверь. - Кто ушел? - Ушел - Андрей...), справедливо, что интонация ("голосовой рисунок" предложения, отражающий паузацию, повышения и понижения тона, силу выделения, локализующие логическое, экспрессивное и фразовое ударения) вместе с порядком слов - важнейшие средства передачи этих различий.

Более того. С различиями в порядке слов и интонации для этих предложений связаны и различные места в системе коммуникативно-типовых функций: первое - это сообщение акционального типа (сообщение о действии лица), а второе - информация идентифицирующего типа (об идентификации лица, совершившего действие).

Существенно увидеть иерархию в тех явлениях, которые недифференцированно можно назвать "коммуникативно значимыми".

Разграничение предложения и словосочетания, коммуникативной и некоммуникативной единиц, отражает качественно различные коммуникативные потребности говорящего. На следующей ступени - те различия, которые отражают речевые особенности данной модели предложения, обусловленные контекстно.

2.1. Осуществляя межфразовые связи, свою коммуникативно-синтаксическую функцию в тексте, предложение выступает носителем так называемого актуального членения, или, по другой терминологии, функциональной перспективы.

Динамическое единство связного текста обеспечивается поступательным движением в нем информации. Предложения, как звенья целого, располагают свои компоненты так, чтобы информация развивалась последовательно от данного, известного (с точки зрения говорящего - этот существенный ориентир часто недооценивают) к новому, неизвестному. Полюс данного противостоит в предложении полюсу нового в нерасторжимом целом, что и выражается актуальным членением.

Компоненты предложения распределяются между полюсами. В предложениях более объемных исследователи находят промежуточную зону между данным (темой) и новым (ремой), либо тематические и рематические компоненты иерархических рангов, отражающие разной глубины связи с контекстом. Новое, рема, ради которой и совершается высказывание, составляет искомое в вопросно-ответном единстве, которое имеет место либо может быть выражено.

Так, предложение На другой день Никита выпустил воробья в саду может в качестве нового представить любой из своих компонентов, если задавать к ним вопросы:

Что сделал Никита? Никита | выпустил воробья.

Кого выпустил Никита? Никита выпустил | воробья.

Где Никита выпустил воробья? Никита выпустил воробья | в саду.

Кто выпустил воробья? Выпустил воробья | Никита.

Когда Никита выпустил воробья? Никита выпустил воробья | на другой день.

В каждом из полученных в ответе предложений левая часть до черты составляет тему, правая, выделенная - рему.

Какими же языковыми средствами выражается темо-рематическое членение? В приведенных примерах мы достигаем искомого смыслового результата помещением рематического компонента в конечную позицию, где на него падает и фразовое ударение, завершающее предложение.

Однако тот же результат можно получить и без перемещения компонентов: разделив фразовое и рематическое ударение, усиливаем рематическое и ставим на необходимом компоненте, сохраняя исходный порядок слов:

На другой день Никита выпустил воробья в саду.

Никита выпустил воробья в саду.

Никита выпустил воробья в саду.

Таким образом, роль рематического ударения в иерархии средств выражения актуального членения выше, чем роль перемещения компонентов.

Вместе с тем конструкции с рематическим компонентом в конце предложения более естественны для спокойного монологического сообщения или повествования. Выделение же рематического слова усиленным ударением в любой другой позиции всегда несет дополнительную композиционно-смысловую нагрузку в тексте. Этот способ рематического выделения характерен для речи экспрессивной, полемической, диалогической или - при монологической форме - учитывающей несогласие или сомнения адресата. Такой тип речи называют иногда верификативным (П.Адамец вслед за Ш.Балли [Адамец 1966]). Заметим также, что в приведенных вопросо-ответных парах в нашем эксперименте ответные конструкции звучат достаточно искусственно, напоминая школьную ситуацию, когда учитель требует от учеников "полного ответа". Для живой русской диалогической речи более характерны лаконичные ответы на вопрос, содержащие один только рематический компонент, но он оказывается дважды выделенным в вопросо-ответном единстве:

- ...Откуда дровишки? - "Из лесу, вестимо, Отец, слышишь, рубит, а я отвожу"... - А как звать тебя? - "Власом". - А кой тебе годик? - "Шестой миновал"...(Н.Некрасов); - Как зовут тебя, крошка? - Ассоль, - сказала девочка... - ...Что у тебя в корзинке? - Лодочки, -сказала Ассоль...(А.Грин); - Петр, когда вы прочитаете сценарий? - Дней через пять (Ю.Трифонов); -Из какой лаборатории ваш муж? - Из шестнадцатой (В.Маканин).

Полный ответ может отвечать особым экспрессивно-стилистическим задачам. См., например:

- Будьте любезны, - говорит неизвестная гражданка, - на двадцать седьмом я доеду до Кудринской? ... - Да, отвечаю я, изнемогая от учтивости. - Вы доедете на двадцать седьмом до Кудринской... (Ю.Олеша).

В вопросительных предложениях, представляющих так называемый частный вопрос (с вопросительными местоимениями и наречиями что? как? какой? где? когда? зачем? и под.), эти слова, коррелятивные искомой реме, стоят обычно в начальной позиции. Таким образом, предложение, по В.В.Виноградову, фактически существует как определенное единство своего состава, интонации и порядка слов. Различное же соотношение между составом компонентов (величиной константной для модели) и порядком этих компонентов, неотделимым от интонационного рисунка, (величиной переменной) - это соотношение определяется типом текста.

2.2. Совокупность возможных видоизменений предложений одного состава, но с перемещенным порядком компонентов в литературе иногда называют коммуникативной или актуальной парадигмой предложения. Однако вопрос о потенциях актуального членения той или иной семантико-синтаксической структуры не может решаться механически путем экспериментирования с отдельно взятым предложением. В составе такой "парадигмы" окажутся предложения, не способные войти в один и тот же текст. Актуальное членение - произведение семантико-синтаксической структуры предложения и текста [Золотова 1973; 1982].

Одна из причин расхождений между авторами - в различном использовании понятия актуализации:

а) В самой словообразовательной структуре этого термина есть каузативный элемент значения `наделять признаком, делать каким'. Этот элемент допускает понимание "актуализации" как внесения (или не-внесения) в предложение свойств, ему имманентно не присущих.

Видимо, поэтому полагают, что предложение можно рассматривать как конструктивную единицу в отвлечении от ее коммуникативного назначения и соответствующей интонационной структуры (заложенной и в письменном исполнении предложения). Из методических соображений бывает удобно сосредоточиться на одних свойствах объекта и отвлечься от других. Но при этом отвлекаемые от объекта свойства не перестают существовать и характеризовать само явление. Всякое предложение предикативно, следовательно, и коммуникативно. В этом смысле оно и "актуализовано".

В уточнении здесь могут нуждаться случаи полипредикативных предложений, где понятие предикативной единицы не равно понятию коммуникативной единицы, но имплицитные, таксисные, предикативные единицы подчиняются тем же закономерностям семантико-синтаксической структуры и типа текста.

б) Если под актуализованностью предложения понимать его свойство выражать новую информацию и быть звеном того или иного контекста, то это свойство любого предложения, и наличие его не противопоставляется отсутствию.

Представление об оппозиции актуализованных/неактуализованных предложений как "синтагматически независимых", исходных конструкций и их "синтагматически зависимых" вариантов могло возникнуть только при оперировании с абстрактной "парадигмой", вне текстового окружения. В реальном же коммуникативном процессе "исходные" конструкции выполняют свою актуальную функцию, так же как и все прочие, располагая возможностями входить в одни и не входить в другие контексты, отражая своим темо-рематическим членением движение мысли в данных текстовых связях. Так же как и в падежной парадигме Именит.падеж, вопреки традиционным представлениям, не противостоит всем косвенным падежам (каждый падеж, включая Именит., располагает своим набором синтаксическимх функций и своим местом в функционально-синтаксической типологии), так же и члены "коммуникативной парадигмы" извлечены из текстов и располагают каждый своими текстовыми возможностями.

Исходя из буквального понимания "актуального членения", иногда полагают "неактуализованными" нерасчлененные (на тему и рему) виды предложений. Но темо-рематическая нерасчлененность, как говорилось выше, не означает коммуникативной нехарактеризованности. Это один из способов включения предложений определенного типа в определенный тип текста.

И в этом понимании, как представляется, в термине актуализация, актуализованность нет необходимости.

в) Термин "актуализация" используется и как синоним экспрессивного выделения. Здесь он также выступает как дублер. Но в связи с этим возникает потребность уточнить и границы того, что считается экспрессивным выделением, противопоставленным исходному, нейтральному словопорядку.

2.3. Естественное для спокойного повествования движение от известного к новому (от темы к реме) соответствует исходному порядку компонентов субъект - предикат. Этот порядок естественен и для предложений с неноминативным субъектом, выраженным косвенными падежами:

Старый Тойон ... стал слушать с большим вниманием... Поп Иван в первую минуту даже испугался и стал дергать Макара за полу соны, но Макар отмахнулся и продолжал по-прежнему. Потом и попик перестал пугаться и даже расцвел улыбкой, видя, что его прихожанин режет правду...

И у него было тяжело на сердце... А у него не было денег... Ему было горько и тяжело... Тогда в его душе стало темно... (Короленко, Сон Макара);

Никита глядел на косматую недовольную ворону, летевшую от гумна на скотный двор. Ему не хотелось играть и было, непонятно почему, грустно. Он предложил было пойти в гостиную на диван и почитать что-нибудь, но Виктор сказал:

-Эх, ты, я вижу, тебе с девчонками только играть (А.Н.Толстой, Детство Никиты).

Но не экспрессивным выделением, а сменой точки зрения перцептора-наблюдателя объясняется перестановка субъектного компонента в рематическую постпозицию по отношению к предикату, когда в повествование вводится новый персонаж, появляющийся "перед глазами" субъекта наблюдателя, опознаваемый им (Ср. [Виноградов 1936; Успенский 1970]):

Из темного леса навстречу ему Идет вдохновенный кудесник (Пушкин);

Он вышел из столовой, купил газету... Навстречу шла женщина с метлой... Проехал на велосипеде железнодорожник... Час спустя Егоров зашел в клинику... По коридору шел хирург (С.Довлатов);

Дверь мне отворила незнакомая смеющаяся женщина в тельняшке... Вышла Таня с коричневым полотенцем на голове. Появилась дочка, бледная с испуганными глазами (С.Довлатов);

В дверь постучали. Вышел Кайдановский (Н.Галкина).

Не экспрессивно-выделительный, а стилистический эффект создается в эпически-фольклорном повествовании, и в народных сказках и в литературных их стилизациях, перемещением рематического глагола в препозицию; тематический субъект действия остается в постпозиции или в интерпозиции, между глагольным предикатом и его распространителями или между однородными предикатами (Ср. [Ковтунова 1976, 138-139]):

Посадил дед репку... Позвал дед бабку... Кликнула внучка Жучку... (Репка);

Постучала Машенька в дверь - не отвечают. Толкнула она дверь, дверь и открылась. Вошла Машенька в избушку, села у окна на лавочку... (Маша и Медведь);

Пошел кот вначале на базар, купил там себе сапоги, синий кафтан, шляпу с пером да музыку - гусли... Идет кот по лесу, играет в гусельки и поет... (Кот, Петух и Лиса);

Вот пошел он к синему морю. (Помутилося синее море). Стал он кликать золотую рыбку, Приплыла к нему рыбка, спросила... (Пушкин).

Формируя своеобразный напевно-сказочный рисунок, такой словопорядок подчеркивает преимущественно акциональные глаголы аористивной функции, движущие развитие сюжета. Ощущение повествовательной динамики создается и особой открытостью этих структур в перспективу, для продолжения. Ср. два варианта:

1. Пошла Катя в лес по грибы...(Л.Толстой)

2) Катя пошла в лес по грибы

Предложение (2), с нейтральным словорасположением, может быть и частью контекста, и отдельным сообщением (ответом на вопрос, подписью под картинкой). Предложение (1), со "сказочным" порядком слов, отдельным сообщением быть не может, но представляет начало или звено повествования, обещая продолжение.

2.4. Экспрессивно-актуальное подчеркивание компонентов предложения осуществляется, когда в диалогической или эмоциональнонапряженной речи рема выносится в препозицию или выделяется в интерпозиции. См.:

- Прекрасная у вас гречиха, сударыня! (Гоголь);

- ... Мое такое мнение: неправильно мы живем! (В.Пьецух) (ср. с исходным порядком: Мое мнение такое: мы живем неправильно.)

Наиболее выразительные позиции для инверсируемых слов - в начале и в конце предложения. Сильнее других акцентируются контрастивные позиции, связанные с противопоставлением, выраженным или подразумеваемым. Например: Не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел (Посл.). Здесь отрицаемая рема как бы пересиливается утверждаемой, схематически это можно представить так:

Т не за то ...

Волка бьют |

а за то ...

Я друзьям своим сказала: Горя много, счастья - мало (А.Ахматова). Между обоими компонентами второй строки отношения антонимические, но противопоставление делает темо-рематический порядок второй части инверсивным:

T R

Горя - много

R T

Счастья - мало

В загадочных этих танцах было много еле уловимых движений, наполненных символами, недоступными нам, грубым чужеземцам. Лишь Иода, великий знаток старины, все это прекрасно понимал и был в полном восторге. Мы же лишь догадывались, что в этом есть что-то важное, значительное. Нам лишь оставалось любоваться старинной грацией танцовщиц (В.Аксенов, Гейши).

В этом фрагменте, как и в следующем, прием противопоставления взаимодействует с частицами лишь, же,, то, и, способствующими выделению компонентов:

T R

Танцы - были нам непонятны...

T R

Понимал - лишь Иода

Т R

Мы же - лишь догадывались...

Т R

Мы - лишь любовались...

Я выставил свои пейзажи - акварели и масло. Я не люблю свои пейзажи. Я люблю свою графику, но ее-то и не выставил (В.Аксенов, Катапульта):

Т R

Я выставил - свои пейзажи

Т R

Я не люблю - свои пейзажи

Т R

Я люблю - свою графику

Т R

но ее-то - и не выставил

Порядок слов, частицы, выразительная интонация, паузация и другие средства экспрессивного оснащения конструкции могут служить подчеркиванию темо-рематического членения, как в приведенных примерах из Аксенова, а также следующих:

Друзья! Пустой ваш труд: на волка только слава, А ест овец-то - Савва (Крылов);

[Аркадина]. На мне был удивительный туалет... Что-что, а уж одеться я не дура (Чехов);

Латунский! Да ведь это же он! Это он погубил мастера! (Булгаков).

Те же средства да еще эмоционально-окрашенные слова могут выражать оценочную экспрессию говорящего, либо сопровождающую актуально выделенный компонент, либо перетягивающую на себя силу ударения, не конкурируя с актуальным членением:

Мало слов, а горя - реченька,

Горя - реченька бездонная (Некрасов).

Различают два способа соединения предложений в повествовании: (1) параллельный и (2) последовательный. См. примеры:

(1) Папа ходит быстро из угла в угол и все курит, курит. Иногда он приходит в детскую, садится на край постельки и тихо поглаживает Надины ноги. Потом вдруг встает и отходит к окну. Он что-то насвистывает, глядя на улицу, но плечи у него трясутся. Затем он торопливо прикладывает платок к одному глазу, к другому...

(2) Через полчаса он возвращается с дорогой, красивой игрушкой. Это большой серый слон, который сам качает головою и машет хвостом; на слоне красное седло, а на седле золотая палатка и в ней сидят трое маленьких человечков.

Оба фрагмента - из рассказа А.Куприна "Слон". В предложениях текста (1) наблюдаем референтное единство темы-субъекта (папа, он) и сменяемость глагольных групп в рематической позиции. Конструкции предложений параллельны. См. схему:

T (тема) R (рема)

Папа - ходит

Он - садится

Он - насвистывает...

Смена действий, при формах настоящего времени, обозначается темпоральными наречиями (иногда, потом, затем), которые в актуальном членении могут быть квалифицированы как ранее данные элементы, вводящие, соотносящиеся между собой за пределами предложений.

Предложения текста (2) организуются иначе, по принципу подхвата или винтового конвейера: темой следующего предложения становится рема предыдущего. См. схему:

Т R

Он - возвращается с игрушкой

Т R

Это - слон

Т R

на слоне - седло

Т R

на седле - палатка

Т R

в ней - человечки

См. еще примеры подобного последовательного построения текста, характерного для выражения пространственных связей между предметами:

Там за речкой тихоструйной Есть высокая гора, В ней глубокая нора; В той норе, во тьме печальной, Гроб качается хрустальный На цепях между столбов... В том гробу твоя невеста (Пушкин, Сказка о мертвой царевне...). Та же последовательная схема:

T R

За речкой - гора

T R

В ней - нора

T R

В норе - гроб

T R

В гробу - невеста.

R

Видим мы - Стоит мельница.

T R

Возле мельницы телега.

T R

Под телегой лежит собачонка.

(Гайдар, Голубая чашка)

Естественно, что фрагменты, представляющие параллельное и последовательное соединение предложений, в чистом виде встречаются не часто, в реальных текстах эти схемы осложняются и взаимодействуют между собой. Вот отрывок из рассказа Е.Носова "Где просыпается солнце?":

Это был трехмачтовый кораблик с килем, форштевнем, каютами, бортовыми шлюпками. По всему было видно, что кораблик находился в долгом и трудном плавании. Его корпус, выкрашенный белым, покрылся илистой рыжей пленкой. Мачты были сломаны... К парусу прилип бурый ракитовый лист...

Здесь видим последовательное сцепление кораблика - ремы первого предложения с корабликом - темой второго, а затем параллельное развитие темы кораблика в характеристике его частей: корпуса, мачт, паруса, подтверждающей мысль второго предложения.

Таким образом, при параллельном развитии межфразовых связей тема предыдущего предложения вступает с темой последующего в отношения местоименно-заместительные, синонимические, однородные, родо-видовые, посессивные, партитивные (части и целого); при последовательном - те же отношения наблюдаем между ремой предыдущего и темой последующего предложения.

2.5. Приведенные примеры показывают, что виды актуального членения связаны и с типовым содержанием текста. Но содержание выражается через синтаксические модели предложений определенного типового значения. Понятно, что не только отдельное предложение, сообщающее о действии, но и целый фрагмент текста, повествующий о действиях одного или нескольких субъектов, организуется глагольными моделями. Не только отдельное предложение, но и часть текста, описывающая признаки, качества предметов, будет построена с помощью адъективных или деадъективных предикатов. Описательный фрагмент текста, характеризующий локативные, пространственные отношения между предметами, будет строиться предложениями либо с именным предикатом, либо с помощью глагола, но неакционального, лексически ослабленного. Вот фрагменты текстов, содержащие:

1. описание места, локативных отношений между предметами;

2. характеристику качеств предметов;

(3) сообщения о действиях.

(1) На пыльных высоких стенах висят темные портреты. Мы проходим пустынные комнаты, уставленные мебелью, столами и креслами. На круглых столах лежат альбомы, выцветшие фотографии. В просторных стенных шкафах хранятся стопки писем, перевязанные выцветшими атласными ленточками (Соколов-Микитов, Дороги);

В углу, в клетке сидел какой-то маленький непонятный зверь. У одной из стен стоял длинный деревянный стол. Над ним висели зеркальца. Десять штук. Возле каждого зеркальца торчала свеча, приклеенная к столу собственным соком, стеарином. Свечи не горели. На столе валялись коробочки, кисточки, краски, пуховки, парики, лежала розовая пудра, высыхали разноцветные лужицы (Ю.Олеша, Три толстяка);

(2) Лелька была существом фантастически вялым и пассивным. Но зато она была красивой. Она была самой хорошенькой девочкой в нашей школе, и поэтому абсолютно никого не интересовало, активна она или пассивна, глупа или умна. Она была красивой, а значит, и умной (Г.Корнилова, Созвездие Рака);

Окись хрома нерастворима в воде, зеленого цвета, отличается высокой твердостью и тугоплавкостью. Окись хрома, как и окись алюминия, амфотерна (Ю.Ходаков, Неорганическая химия, учебник);

(3) [Царевна-лебедь] И крылами замахала, Воду с шумом расплескала, И обрызгала его с головы до ног всего. Тут он в точку уменьшился, Комаром оборотился, Полетел и запищал, Судно на море догнал, Потихоньку опустился На корабль и в щель забился (Пушкин, Сказка о Царе Салтане...);

Желтухин сытно покушал, почистил носиком перья, попрыгал вдоль подоконника, глядя на воробьев, высмотрел одного старого, с драным затылком, и начал его дразнить, вертеть головой, пересвистывать: фюють, чилик-чилик, фюють. Воробей рассердился, распушился и с разинутым клювом кинулся к Желтухину - ткнулся в марлю... Затем снова появился Никита, просунул руку, на этот раз пустую, и слишком близко поднес ее. Желтухин подпрыгнул, изо всей силы клюнул его в палец, отскочил и приготовился к драке (А.Н.Толстой, Детство Никиты).

Очевидно, что в пределах каждой группы текстов (1), (2), (3) выделенные слова несут на себе рематическое ударение и при этом отличаются грамматико-семантической однородностью. В фрагментах (1) это предметные имена, называющие элементы общей пространственной картины, воспринимаемой наблюдателем. Глаголы этих предложений не обозначают действия, но только существование и местоположение. Такие глаголы не принимают на себя рематического ударения, они неакциональны и нерематичны.

В фрагментах (2) рематическое ударение падает на прилагательные и деадъективы, служащие предикатами со значением качественной характеристики предметов. Имена девочкой, существом при адъективных предикатах выполняют роль вспомогательную.

В фрагментах (3) рематически выделяются глагольные предикаты.

Рассмотренные тексты демонстрируют наличие во внутренне однородных фрагментах рематической доминанты (1) предметной, (2) качественной, (3) акциональной.

Естественно, в других абзацах, фрагментах предложения того или иного структурно-семантического состава могут соединяться и в неоднородные, смешанные отрезки текста.

Требует пояснения еще вопрос о неоднословной реме. Акциональная рема, кроме глагола, может включать и его именные распространители, так что логическое ударение падает не на слово, а на словосочетание (почистил носиком перья, просунул руку, клюнул его в палец). При глаголах движения, перемещения именные ориентиры часто перетягивают ударение на себя как наиболее информативная часть предиката,но ремой при этом служит все глагольное сочетание (в щель забился, кинулся к Желтухину, ткнулся в марлю).

Подытожим: рема предложения составляет то текстовое звено, в котором осуществляется взаимодействие лексики и грамматики. Рема внутри предложения, противопоставленная теме, соединяет исходную и новую, коммуникативно значимую информацию. За рамками предложения рема вступает в смысловые отношения с ремами соседних предложений; при этом она создает рематическую доминанту текстового фрагмента, сигнализирующую его семантическую общность и способствующую членению текста.

Смысл речевого целого, таким образом, создается соотношением смыслов соединяющихся в нем семантико-синтаксических единиц разных уровней - от синтаксемы до текстового фрагмента. На каждом уровне организации целого взаимодействие формы, значения и функции соответствующих единиц является условием порождения, синтеза, и осмысления, анализа, речи.