Оглавление

Введение………………………………………………………………………………………… 3

Обзор источников………………………………………………………………………………. 8

Историографический обзор……………………………………………………………………14

Глава первая. Образ идеального дворянина по статьям журнала………………………….. 17

Глава вторая. Образ идеального дворянина по материалам писем………………………... 27

Глава третья. Реакция общественности на нравоучения Екатерины и ее сподвижников... 33

Заключение…………………………………………………………………………………….. 37

Библиографический список…………………………………………………………………... 40

Введение

XVIII век – исключительный период в истории России. На XVIII век приходится эпоха Просвещения, всемирно-историческое явление, связанное с развитием научной, философской и общественной мысли¹ и основанное на борьбе со старым феодальным укладом. В исторической и философской науке Просвещение характеризуется как эра крушения теологического догматизма, утверждавшего во всем естественном несовершенство и греховность, торжества науки над средневековым мракобесием и схоластикой, веры в безграничную преобразующую силу разума. С культом разума было связано стремление просветителей подчинить идеальному, рационалистическому началу и общественный строй, государственные учреждения (которым надлежало, по их мнению, заботиться об «общем благе»), и жизнь людей (общественные нравы и обычаи). Напротив, феодальный строй и его институты расценивались как «неестественные», «неразумные».² Таким образом, в ряде европейских стран под влиянием идей просвещения были предприняты реформы, направленные на перестройку всей общественной жизни, что ярче всего проявилось в буржуазном характере Великой Французской революции (1789-1799), отголоски которой донеслись и до России.

Конечно, основные идеи Просвещения в России и Западной Европе совпадали, но, ввиду своеобразия исторического развития нашего отечества (характер самодержавия и крепостного права, позднее развитие капитализма и формирование буржуазии в класс), они получили несколько иное применение на российской практике. Это и стало основой благодатной почвы для проведения так называемой политики «просвещенного абсолютизма». Данная политика была проникнута рационалистической философией Просвещения, идеями всеобщего блага и гражданской свободы при сохранении абсолютной монархии и основополагающей ролью верховной власти во всех областях жизни общества.³ Данное новшество было привнесено в Россию императрицей Екатериной II, одним из «просвещенных монархов», чье тридцатичетырехлетнее правление характеризовалось стремлением к укреплению государства путем обновления общественного уклада. Приверженность Екатерины идеям Просвещения, ее переписка и дружеские отношения с величайшими мыслителями XVIII века – Вольтером, Дидро, Д’ Аламбером, обращение к трудам Монтескье и Бейля - все это определило активное развитие науки, образования и искусства в России этого периода. Блистательное царствование Екатерины II было известно своим благотворительным влиянием и на развитие отечественной литературы и журналистики.⁴ Императрица стала первой, чье стремление побороть невежество и пороки российского общества нашло прямое отражение в литературе, в том числе и публицистической. «Защита Просвещения, борьба с невежеством и предрассудками, открытая и меткая насмешка над нравственными общественными недугами и глубокое чувство истинного патриотизма – вот те стремления, которым служило перо лучших сочинителей того времени».⁵ Эта цитата, высказанная Н. А. Добролюбовым спустя почти век, лучше всего характеризует просветительский вклад литературной интеллигенции XVIII века, и все это благодаря Екатерине II.

Все свое царствование Екатерина II проявляла страстный интерес к просвещению, твердо веря в то, что оно способно преобразить человеческую натуру.⁶ А потому императрица не замедлила самостоятельно заняться публицистической деятельностью, внедряя через нее основы образования, принципы нравственности и моральной ответственности в массы. Литературные «забавы» Екатерины в самом деле были пропитаны благородными политическими и общественными устремлениями. Немного найдется коронованных глав, которые посвящали бы свои силы и досуги литературе, еще менее можно указать на тех из них, которые видели бы в своих литературных занятиях не одно лишь отрадное отдохновение от тяжелых государственных забот, а считали бы эти занятия одним из факторов своей государственной деятельности и ставили бы главнейшей их задачей достижение государственных и культурных целей для блага своих подданных. Литературная деятельность многих из монархов вовсе не имела связи с их политической системой или же, иногда, вызываема была чисто внешними обстоятельствами; таковы, например, труды Генриха VIII и Иоанна Грозного. Даже в новейшее время, когда литература сделалась могучим орудием для распространения идей в обществе и неоднократно проявляла присущую ей в этом отношении силу, даже в это время такой гений-правитель, хотя и дурной писатель, как Фридрих II⁷, современник императрицы Екатерины II, считающийся, бесспорно, главным виновником возрождения Германии, - и он ставил свои литературные произведения вне круга политических и культурных интересов немецкого народа… Поэтому литературные произведения Екатерины II, почти все имеющие прямое отношение к современной императрице русской жизни, не могут не остановить на себе серьезного внимания историков.⁸

Как ни странно может показаться это на первый взгляд, но о первых шагах Екатерины на литературном поприще, если не считать ее знаменитого «Наказа», не было ничего известно до самого начала 60-х гг. XVIII века.⁹ Первым серьезным литературным и в то же время публицистическим трудом Екатерины стал именно журнал «Всякая всячина», вышедший в 1769 г. под ее непосредственным руководством. Понятно, с каким любопытством современники читали страницы, на которых являлся беседовать с ними коронованный автор. Это любопытство остается и доныне в исследователе, потому что для него в высшей степени важно из писанного рукой такого исторического деятеля, каковым была Екатерина, уяснить себе хоть некоторые из ее внутренних помыслов и побуждений.¹⁰

Какие же цели побудили Екатерину выступить в роли публициста и основанием журнала «Всякая Всячина» положить фундамент публицистике в России?¹¹ Многие историки пытались ответить на подобный вопрос, но их изыскания носят по большей части односторонний и неглубокий характер. Вообще, исследователи чаще всего видят в политике «просвещенного абсолютизма» эгоистичные и деспотические устремления Екатерины II, направленные на пропаганду ее «светлой, образованной» личности и узурпацию власть. По их мнению, деспотизм императрицы проявляется и в ее произведениях; обличительная сатира «Всякой всячины» была призвана через широкую полемику выявить настроения (в том числе и политические) и отношение к власти образованной части общества. Императрица очень зорко следила за тем, чтобы в обществе и народе не рассеивались понятия и слухи, несообразимые с ее намерениями относительно устройства и управления государством.¹² Таким образом, историки утверждают, что цели императрицы в издании журнала скорее были не благородно-просветительскими, а деспотически-наблюдательными. Тем не менее, внимательно изучая особенности создания журнала, можно сказать даже, что произведение Екатерины скорее является отрицанием деспотизма, хотя бы и просвещенного. Не случайно императрица выступала под псевдонимом – в роли простой, рядовой писательницы; она могла только советовать, убеждать, отнюдь не представляя, по собственным ее словам, умоначертания, «кои русские не знают». Она вполне могла монополизировать журнальную арену, но именно этого она и не хотела, без сомнений, дорожа, прежде всего истиной и не подозревая, может быть, всей щекотливости своего будущего положения как публициста. Заметим, кстати, что «просвещенные деспоты» XVIII века: Фридрих II, Иосиф II¹³, Густав III¹⁴, - вовсе не думали влиять на умы своих подданных путем убеждения, предпочитая действовать исключительно силой власти.

Мы едва ли ошибемся, если придадим полную веру словам императрицы, так определявшей цель издания «Всякой Всячины»: « я хотел, - говорит она от имени издателя, - показать, первое, что люди иногда могут быть приведены к тому, чтобы смеяться самим себе; второе – открыть дорогу тем, кои умнее меня, давать людям настроения, забавляя их, и третье – говорить русским о русских и не представлять им умоначертаний, кои оные не знают». В этой программе все ясно и все соответствует характеру мыслями и действиям Екатерины: нет подробности предполагать, что литературными своими трудами государыня думала укрепить личное свое положение на престоле, в стране, где литература в то время не имела никакого общественного значения.¹⁵

Вместе с Бецким¹⁶ императрица предпринимала воспитательные меры для создания «новой породы людей».¹⁷ Следует учитывать факт напряженного внимания просвещенных русских людей к положению в стране. Их тревожил низкий уровень культуры дворянства, особенно провинциального, распространение среди дворянской столичной молодежи пустого подражательства иноземным вкусам, модам, презрения к родному языку, религии, «отечественным нравам».¹⁸ Екатерина в стремлении укрепить в России гражданский строй предпочла в качестве его главной опоры уделить внимание дворянству, руководствуясь верной исторической интуицией. Именно поэтому она беспокоилась о нравственном здоровье представителей привилегированного сословия. Наиболее удобным средством для этого оказалась сатира, приобревшая уже большое значение в Англии и во Франции; невежество и пороки следовало, по мнению Екатерины, представлять со смешной стороны, способной возбуждать к ним отвращение, да и наставления должны быть излагаемы в забавной, шутливой форме, как более удовлетворяющей вкусу читателей. Форма эта была тем удобнее, что давала возможность высказаться по общественным вопросам лицам разных классов русского общества, не придавая их заявлениям общего, официального характера.¹⁹ Таким образом, можно сделать вывод, что легкая, непринужденная «начинка» журнала могла привлечь к вниманию по большей части молодую часть дворянского населения. Она, несомненно, ненавязчиво и постепенно питала умы молодежи, давая им пищу для размышления и способствуя формированию в сознании достойного, идеального образа дворянина – благодетеля российского государства.

Большинство исследователей при изучении журнала «Всякая всячина» не задумывались над социально-психологической подоплекой его содержания. Суть этой подоплеки заключается в следующем: наставления, советы, обличительные примеры неким образом складывают образ идеального человека, в том числе и дворянина (в понимании Екатерины), которому должны следовать все молодые аристократы. В этом, несомненно, и состоит просветительский смысл журнала, способ внедрить идеи Просвещения в массы. Для меня не составляет сомнений, что именно этот аспект должен быть подробно рассмотрен при обращении к журналу «Всякая всячина» в качестве исторического труда. Объектом исследования в данной работе является образ идеального дворянина по материалам журнала. Предмет исследования – журнал «Всякая всячина», выпуск листов которого относится к 1769 году, времени непосредственного выхода публицистического произведения. Цель работы заключается в выявлении отдельных черт при составлении нравственного портрета идеального дворянина и его назначения в преобразованиях действительности, погрязшей в пороках и невежестве. Задача – внимательно изучить источник, пытаясь понять истинные мотивы Екатерины и других авторов статей в написании журнала, не отвлекаясь на посторонние, зачастую предвзятые выводы исследователей. Актуальность состоит в том, чтобы заново пересмотреть, по сути, загадочную страницу в истории, связанную с литературной деятельностью великой государыни. Возможно, нам удастся по-новому обосновать политические устремления Екатерины, оценить эффективность ее деятельности на литературном поприще с точки зрения достигнутых с помощью реформ результатов.

Обзор источников

Журнал «Всякая всячина» появился в первых числах января 1769 г. Предварительного оповещения читателей не было. Условия подписки были сообщены публике лишь в № 2 «Санкт-Петербургских ведомостей» (от 6 января 1769 г.), а первый лист раздавался бесплатно: «сим листом бью челом, а следующие впредь изволь покупать»²⁰. В течение 1769 г. выпущено было 52 полулиста форматом в половину страницы школьной тетради. Тираж первого выпуска составил 1692 экземпляров, следующие двенадцать вышли тиражом в 1500 экземпляров, затем количество экземпляров снизилось до 1000, последних шесть номеров отпечатано по 600 экземпляров. Впоследствии редакция оповестила читателей о предполагавшемся продолжении издания под названием «Барышек – Всякия Всячины», т. е. избытка «Всякой всячины», выпуск которого пришелся на 1770 г.

Академические документы не содержат указаний, для кого печатался журнал, кто платил за издание²¹, даже подлинное авторство до XIX века оставалось загадкой, как для читателей, так и для исследователей. Когда под руководством императрицы в 1769 г. стал выходить журнал «Всякая всячина», автором большинства статей которого она же сама и являлась, общественность не могла предположить возможности участия Екатерины в подобной деятельности. Да и впоследствии, после закрытия журнала, Екатерина тщательно скрывала свое участие в его издательстве. Кроме того, в переписке своей с энциклопедистами, например, с Дидро, она ни одним словом не упоминает об издательстве «Всякой Всячины» и о своем сотрудничестве с ней. Возможно, нам до сих пор не был бы известен настоящий автор «Всякой Всячины», появление которого положило начало просветительской направленности отечественной журналистики, если бы не счастливая случайность. Спустя практически столетие академик П. П. Пекарский обнаружил четыре лоскутка бумаги, писанных Екатериной собственноручно для «Всякой Всячины» под вымышленными именами. Они сберегли для потомства новую чрезвычайно любопытную страницу из истории «долговременной службы государству» императрицы Екатерины II. Да и эти отрывки, по справедливому замечанию П. П. Пекарского, уцелели, вероятно, потому только, что почему-то не были сданы Екатериной для напечатания.²²

Тем не менее, сокрытие Екатерины своего участия в создании журнала вполне объяснима. Императрица, будучи сторонником постепенных, нерезких реформ и при этом опасаясь прослыть деспотом, стремящимся узурпировать власть, поневоле должна была быть сдержанной и осторожной по отношению к язвам общественного быта. Более того, несмотря на вполне безобидное содержание журнала, пропитанного добродетелью, она постоянно подвергалась грубым выходкам со стороны своих противников, таких, как журнал «Трутень» (в частности, его создателя Н. Н. Новикова), «Смесь» и т.п. Открытая популяризация своей личности через литературу вызвала бы крайне негативную реакцию со стороны просвещенной части общества, которая восприняла бы действия Екатерины как способ создать своеобразный негласный орган надзора над печатью. Полемика с создателями журнала и критика его статей была бы в таком случае невозможной, а значит, не позволила бы Екатерине осведомиться о настроениях и взглядах, царивших в обществе. Может быть, поэтому «Всякую всячину» исследователи определяют как журнал политический. В ряде статей раскрывается политическая позиция императрицы, ее взгляды на причины неурядиц в стране (напр., статья из № 75, ответ в № 117 на письмо в № 116 с жалобой на подьячих, нравоучительные заповеди подьячими, № 140).

Центральное место в журнале занимают статьи Екатерины II. Мелкие статейки ее, составлялись, как по сему видно, на скорую руку, под мимолетным впечатлением того или иного обстоятельства. Подобные статейки для истории иногда имеют более значения, чем долго обдумываемые и не раз переправляемые сочинения обширного размера.²³ Екатерине принадлежат нравоучительные статьи:

• неблагодарности вреднейший есть порок (№ 3);

• про хорошие и плохие шутки (№ 36);

• здравое рассуждение украшает человека (№ 42);

• про нерадивых жен (№54);

• прекрасные юноши надежда любезного отечества… (№56);

• человек пьяный есть дурнейший урод… (№ 57);

• о чрезмерной нашей праздности (№ 58);

• сказка о том, как шили мужику кафтан (№62);

• уважайте друг друга, уважаемы будете (№ 74);

• о справедливости, которой не достает различным начальникам, о дурных качествах людей – медленности и корыстолюбии (№ 75);

• дядюшка мой человек разумный есть… (№ 85);

• про скупость (№ 90);

• об излишней, пагубной любви родителей к детям (№ 93);

• лишь стоит на вещи смотреть по прямому их виду так, как они по естеству суть… (№ 94);

• дурное воспитание – источник всех пороков (№ 96);

• страсти людей к бесполезнейшим новизнам, из которых рождаются сплетни (№ 103);

• о бескорыстной добродетели (№ 114);

• о пороках, поражающих людей обоего пола (№ 126);

• о несправедливой тайной зависти (№ 127);

• о трудностях на пути к добродетели (№ 128);

• о неприятии правды (№ 130);

• о гармонии в семейных отношениях, которые в равной степени зависят от нравов супругов (№ 131);

• нравоучительные заповеди подьячим (№ 140);

• о незрелости молодого ума (№ 142);

• о вредоносной гордыне (№ 150) и др.

Остальная часть журнала содержит якобы письма читателей, сочинявшимися другими участниками издания. Эти письма представляют собой:

• жалобы (напр., письмо Родиона Терпишкина о нерадивых племянницах, которые должным образом о нем не заботятся);

• просьбы дать совет (напр., письмо Агаба Саманукова, просящего подсказать лекарство от излишнего молчания и застенчивости);

• восхваления (напр., письма Правдолюбова и Афиногена Перочинова);

• критики (напр., письмо Василиссы Топтоноговой о неприятии «Всякой Всячины»);

• истории из жизни (письмо Неведомового об отце, нечестно получившем имения) и др.

Также нам встречаются и стихотворения нравоучительного содержания, например, обличительные стихи про тяжелый труд крестьянина, который «тянет тягло на карты господину», про недалекий барский ум (Всякая всячина, № 10). В письме Афросима Оправдаева содержится эпиграмма; мораль ее такова – вместо того, чтобы попусту марать бумагу, не имея таланта к сочинительству, полезней будет пойти на службу Отечеству (Всякая всячина, № 70). В № 97 «Всякая всячина» предлагает нравоучительные задачи и ответы на них. Мы видим, что содержание журнала довольно разнообразное. Тем не менее, материалы, сочиненные другими авторами, бледны на фоне статей Екатерины и в лучшем случае только дополняют сказанное ею.²⁴

Обыкновенно считают издателем этого журнала Григория Васильевича Козицкого, причем прибавляется, что впоследствии, стало быть, после 1769 г., когда выходила «Всякая всячина», он был статс-секретарем Екатерины. Н. И. Новиков, современник Козицкого и не только собрат по изданию сатирических листков, но и журнальный противник его, называвший в своем «Опыте исторического словаря о Российских писателях» прямо и без обиняков всех издателей сатирических журналов 1769 г., Новиков, однако, говорит довольно уклончиво о принадлежности «Всякой всячины» Козицкому: «слог его чист, важен, плодовит и приятен; посему-то некоторые и заключают, что «Всякая всячина», еженедельное сочинение 1769 г., приобретшее толикую похвалу, есть произведение его пера».

Козицкий сначала был адъюнктом Академии Наук, а с 1769 по 1775 гг. состоял на службе в «Кабинете и при собственных ее Императорского Величества делах, и принятия челобитен». Во время торжества по случаю заключения мира с Турками, 10 июля 1775 г., он по прошению уволен от службы, с награждением чином статского советника.

Деловые бумаги Козицкого, во время службы его при Кабинете императрицы, начинаются 1768 г. и заканчиваются 1775 г. Из них видно, что у него хранились доклады на Высочайшее имя по разным отраслям внутреннего управления государством, прошения на имя императрицы, рапорты, справки и передача личных ее приказаний почти по всем тогдашним высшим правительственным лицам. Кроме всего этого, Козицкий впоследствии заведывал библиотекой Екатерины; у него попадаются бумаги, касавшиеся театров, издания «Журнала или поденной записи Петра Великого», переводов на французский, греческий и латинский языки «Наказа», у него была переписка и просьбы Сумарокова и т.п. Наконец, он занимался, по поручению императрицы, переводом на русский язык Criminal – Process – Ordnung, писал «примечания о порядке состояния Российского словаря», его рукою набело переписано известные возражения на неблагоприятное для России описание путешествия Шаппа “Antidote ou examen du mauvais livre superbement imprimé, intitulé voyage en Sibérie… par M. L’ abbe Chappe”.

При таких разнообразных занятиях трудно предположить, чтобы Козицкий, по собственному побуждению и охоте, вздумал еще издавать сатирические листки, под названием «Всякая всячина», следил так зорко за всеми своими соперниками на журнальном поприще и даже вступал с ними в горячую полемику. В начале «Всякой всячины» находим несколько черт, которыми обрисовывает себя издатель ее. Так, например, в предисловии к читателю неизвестный издатель говорит: «Мне сказали мама и няня, как я был шести лет, что я умен; у меня есть ласкатели, как тоже ныне подтверждают, ибо не у одних князей и бояр, да у Двора найти сих животных можно. Не вздумайте же впрямь, что мне нужда в ваших деньгах: я, право, дважды в день сыт, и еще остается столько, что и вас накормить можно. Я знаю, что сие отправляется на чужой счет, доход мой есть дань мною наложенная на людей, кои более меня работают в поте лица своего, а я то проживаю без толикового труда, и часто без благодарности к ним: в чем уже друзья мои часто мне попрекали, говоря, что стыдно в том быть не признательным, и что равных себе мало уважаю, хотя во мне спесь и не велика. Я сей свой порок приписываю дурному воспитанию хулительному тех людей, с кои обращаюся, примеру, а не отнюдь своей гордости…»²⁵

Помимо Козицкого, в создании «Всякой всячины» также принимали участие: граф А. П. Шувалов, статс-секретарь императрицы А. В. Храповицкий, его сестра М. В. Храповицкая (по мужу Сушкова), драматург-сатирик А. О. Аблесимов, драматург А. П. Сумароков и др. Статьи за подписями Агаб Самануков и Занапрасно принадлежат как раз А. П. Сумарокову, может быть, к его авторству относится и ответ Акинфею Сумазбродову (Всякая всячина, стр. 96). Можно предположить, что под псевдонимом Фалалей (Всякая всячина, стр.77-79 и стр. 128) скрывается Д. И. Фонвизин; Трифон Остроперов – Тимофей Остервальд, переводчик на русский и с русского языка, театрал; автор статьи «Читал я в публичной библиотеке» (Всякая всячина, стр. 315-320) – граф А. С. Строганов. От имени Н. Петуховой, Василиссы Топтоноговой, Леонильды Критюхиной писала М. В. Храповицкая.²⁶

В журнале содержатся письма под именами: Фадей Гуляков, Евдоким Примечаев, Неведомый, Родион Терпишкин, Игнатий Недоумов, Афиноген Перочинов, Занапрасно Ободранный, Агафон Вралев, Фока Деньголюбов, Афросим Оправдаев, Авраам Правдолюбов, Олимпиада Серцекрадова, Игнатий Зубоскал, Горемык Воздыхалов, И. Е., Иван Парабаров, Галактион Какореков, Доброжелаев, Патрикей Правдомыслов, Гервасил Колдовалов, Сбродов, Ефим Трудолюбивый, И. С., Акулина Трещоткина, Стоиков, Тит Размышляев, Несчастный любовник, Амахим Вокуж, Антонида Вершкисхватова, Доброхотов и др.

В данном исследовании рассматриваются материалы журнала за 1769 г, включающий 150 номеров на 408 страницах.