Другие подходы в индивидуальной социальной работе

Среди других используемых в практике социальной ра­боты моделей необходимо упомянуть поведенческий подход и модель кризисного вмешательства.

Концепция «кризисного вмешательства» (Crisis Interven­tion) — это социальная работа с людьми, оказавшимися в чрезвычайных обстоятельства, и чьи способности, таким обра­зом, принимать собственные решения стали не адекватными ситуации. Здесь главное внимание уделяется рациональной работе с чувствами и эмоциями, принятию обду­манных реше­ний относительно собственных действий и реорганизации хо­да мыслей по поводу травмирующего события [384].

Он модифицирует и рассматривает поведение в соответс­твии с бихевиористской парадигмой в психологии (и в противо­по­ложность психодинамическим концепциям личности) не как вторичное образование, следствие реально сущест­вующих проблем клиента, а как самостоятельную реальность, досто­верно отражающую сущ­ность переживаемых трудностей. В отечественной литературе доста­точно подробно описаны и проанализированы принципы и методы пове­денческой кор­рекции применительно к задачам психологической и пе­даго­гической практики [169;118;50]. Поэтому мы лишь кратко остановимся на основных моментах этого подхода в контексте соци­альной работы.

П. Лондон выделил два вида терапии: ин­формационную и терапию действия [128, c. 433]. Информационная терапия ви­дит свою задачу в том, чтобы помочь клиенту понять проис­хождение проблемы, ее динамику, пытается добиться измене­ний в поведении клиента через изменение его аттитюдов и от­ношений. Терапия дейс­твия стремится способствовать изме­нению поведения непосредственно или же через перепро­граммирование ключевых элементов в социальной среде кли­ента, то есть через реорганизацию поведенческого взаимодей­ствия между клиентом и средой. Поведение в данном контек­сте рассматривается по классическим канонам бихевиоризма — как любой класс наблюдаемых реакций. Квинтэссенцией терапии дейс­твия является модель «видоизменения поведе­ния» (Behaviour Modification).

Процесс видоизменения поведения начинается с диагно­стической оценки, состоящая из трех этапов: 1) отбор моделей поведения, нуждающихся в корректировке; 2) определение ан­тецедентов поведе­ния (условий и стимулов, предшествующих ответной реакции); 3) оп­ределение последствий поведения (которые могут подкреплять пове­дение, или наоборот) [436].

Структура вмешательства в этой модели выглядит сле­дующим об­разом: 1) определить «мишень» вмешательства (конкретный поведенческий паттерн); 2) найти медиаторов в окружении клиента, которые возьмут на себя ответс­твенность за изменение своего поведения в качестве условия изменения поведения клиента; 3) определить процедуры вмешательст­ва (прямое видоизменение поведения клиента или непрямое, то есть через посредников в окружении).

Основные принципы этого подхода: 1) центр внимания следует сосредоточить на те­кущем поведении; 2) клиент дол­жен быть соучастником планирования изменений; 3) последо­вательное пошаговое продвижение к изменению на основе стратегии; 4) систематическая оценка эффективности каж­дого шага; 5) использование преимущественно позитивного под­креп­ления; 6) антецеденты и последствия желаемого поведе­ния должны быть усилены, нежелаемого — ослаблены [426]. Общий механизм помощи в этой модели основан на универ­сальном законе формирования навыка через обусловливание (де-обусловливание) реакции.

Из всего многообразия существующих моделей «видоиз­менения поведения» и поведенческой терапии в социальной работе используются главным образом различные программы оперантного научения (по типу «жетонных» программ кор­рекции Б. Скиннера) и поведен­ческого тренинга, поскольку именно в них цели коррекции формулиру­ются в терминах научения новым моделям поведения, отсутствующим в соци­ально-ролевом репертуаре клиента, необходимость приобре­тения кото­рых диктуется требованиями общества.

Единство и многообразие индивидуальной социальной работы

Таким образом, вышеописанные подходы к организации взаимо­действия в процессе социальной работы составляют теоретическую и методическую основу деятельности социаль­ных работников в США. По­мимо них существуют и другие специальные модели индивидуальной работы, основанные на концепциях транзактного анализа Э. Берна, клиентцентриро­ванной терапии К. Роджерса, психодрамы Я. Морено, геш­тальттерапии Ф. Перлза, когнитивных и ролевых теориях. Но сфе­ра их применения весьма ограничена в силу того, что на­целены они в основном на психотерапевтическую практику и коррекцию прежде всего интрапсихической динамики.

Как можно было заметить, спектр помощи, оказываемый индиви­дуальными социальными работниками, напоминает ви­ды помощи, отно­сящейся к компетенции психологов. И дейст­вительно, деятельность социальных работников предпо­лагает много пересекающихся функций, общих приемов и ме­тодов работы, но при этом акцент социальной работы остается пре­жде всего на проблемах социального функционирования, то есть на тех моментах жизнедеятельности, когда затруднена социальная жизнь инди­вида. Психолог в своей деятельности непосредственно сосредоточен на достижении психологиче­ского благополучия индивида или семьи. Социальный работ­ник должен помочь, в первую очередь, обрести со­циальное благополучие и на основе этого содействовать психоло­гиче­скому. Это находит отражение в проблемах, с которыми име­ют дело клинические социальные работники: хроническая безработица, социальная дезадаптация, депривация, реабили­тация и т. п.

Например, по мнению М. Пейна [369], в повседневной практике со­ци­аль­ной работы в США надо различать два направления. Пер­вое связано с относительно рутинным предоставлением социаль­ных услуг, отвеча­ющим законодательным, политиче­ским и орга­низа­ционным требованиям в рамках официально утвержденных про­грамм социальной помощи. Здесь люди об­ращаются за сове­том или за конкретной услугой. И в этом случае чаще всего тре­буется лишь некая последовательность официально предписан­ных или административно регулируе­мых действий. Другое на­правление социальной работы обра­щено к психолого-педагогическим и те­рапев­тическим задачам. В рамках различных специализирован­ных агентств социаль­ные работники могут ока­зывать разного рода психолого-педа­гогическую помощь тем лю­дям, чьи трудно­сти не могут быть преодолены в рамках обычных услуг. Соци­альная работа раз­вивалась как относи­тельно рутин­ная практика в рамках госу­дарственной политики социального благосос­тояния и поэтому было бы неверно сводить ее исключи­тельно к психоло­го-педа­гогической деятельности. В повседнев­ной практике чаще тре­буется другое. Здесь приоритет имеют функциональные типы взаимодействия, концептуализированные в одноименном под­ходе.

Психолого-педагогические задачи актуализируются, когда социальный работник обращается к проблемам: 1) внутрисе­мейным, детско-родительским и супружеских отношений; 2) пове­дения ребенка в школе и дома; 3) юношеского откло­няюще­гося поведения; 4) клиентов с различными эмоциональ­ными расстройствами; 5) относящимся к выбору и планирова­нию будущего жизненного пути; 6) появившимся в социаль­ной среде клиен­та и требующим активных действий социаль­ного работника. Очевидно, что в этом случае большее значе­ние имеют психосоциальный и «проблемно-центрированный» подходы с их ориентацией на углубленную и диагностически выверенную работу, а также различные формы поведенческой коррекции.

Хотя, безусловно, проведение любых границ между кон­цепциями индивидуальной социальной работы, когда речь идет о практике помощи, может быть в значительной степени условным. Все вышеописанные подходы при внешнем разли­чии в принципах дея­тельности, в использовании диагностиче­ских и методических проце­дур имеют довольно много общего. Вне зависимости от исходных те­оретических посылов все мо­дели в разной степени выраженности включают такие эле­менты, как установление первичной коммуникации (эмоцио­нального и интеллектуального контакта), изучение и прояс­не­ние проблемы в ходе взаимодействия с социальным работни­ком, ди­агностическая оценка ситуации совместно с клиентом, взаимное оп­ределение целей и задач совместной работы, ви­доизменение взаимо­отношений индивида с социальным окру­жением или с самим собой, оценка прогресса и результатов социального вмешательства, налаживание отношений парт­нерства, заинтересованности и поддержки.

Таким образом, проблема эффективности социальной ра­боты связана не с использованием того или иного метода, но с тем, кто и как применяет эти методы. Иными словами, глав­ный фактор успешности социального вмешательства — лич­ностные и про­фессиональные качества социального работ­ника.