3. Трудности национально-государственной интеграции в странах Востока.

Достижение политической независимости странами Востока стало важной исторической вехой в их развитии.

Политические национально-освободительные революции и ут­верждение национальной государственности являлись решающи­ми предпосылками, без которых невозможно было даже приступить к решению задачи преодоления комбинированного характера об­ществ на современном Востоке. Комбинированное общество — это об­щество, характеризующееся весьма слабой внутренней интегриро­ванностью тех компонентов его структуры, которые разнородны формационно или типологически. Взаимосвязь между этими ком­понентами обеспечивается лишь: а) внешними по отношению к ним самим силами (относительно автономная политическая надстрой­ка или политическое насилие), б) общностью территориально-географического фактора — совместным местоположением в рамках одного государства и в) несущественными или вторичными обще­ственными связями, т.е. такими, разрыв которых не нарушает их внутренней сущности (например, если традиционный и иностран­ный сектор очень слабо связаны между собой и сосуществуют в ка­честве автономных укладов, то прекращение их частных и случай­ных связей не приводит ни к закрытию иностранного предприятия, ни к разрушению внутренней жизни традиционного сектора).

В момент обретения независимости скрепляющий фактор коло­ниального политического насилия сменяется фактором морально-политической сплоченности вокруг национального руководства, фокусирующим в себе разнородные по сути своей, но единые в сво­их внешних антиколониальных устремлениях силы многоукладного общества. Эта сплоченность может действовать по инерции еще некоторое время после достижения независимости, но отнюдь не беспредельно. Центробежные тенденции, имеющие своими истока­ми разнородность, разноформационность компонентов комбиниро­ванного общества, оживают в период его независимого развития. Это побуждает национальные правительства задумываться над раз­работкой стратегии национально-государственной интеграции, це­лью которой стало бы превращение комбинированного общества в национально-целостное, т.е. в такой общественный организм, где все его компоненты однородны в общественно-экономическом и со­циально-политическом плане, причем все основные связи между ними существенные.

История ряда стран Востока показала, что были национальные руководители и правительства, которые пытались решить указан­ную задачу (а за одно и проблему своей собственной легитимнос­ти) лишь при помощи системы законодательных и идейно-пропа­гандистских мер. Национальное руководство практически всех стран Востока, развивавшихся по пути капитализма, стремились создать (по собственной инициативе или по подсказке бывшей мет­рополии) современное буржуазное государство. Национально-интегрированное общество, по сути дела, декларировалось, и миф этот поддерживался шумными пропагандистскими кампаниями. Одна­ко реальное, многоликое общество требовало конкретных свиде­тельств способности своих правительств выражать многоплановые интересы. Но так же как ранее почти во всех европейских странах после первых буржуазных революций, современные страны Восто­ка с первого дня независимости столкнулись с феноменом несоот­ветствия реального многоукладного общества рамкам официально провозглашенной национально-государственной общности. В этом по сей день заключается одна из основных проблем абсолютного большинства стран Востока.

Современные буржуазные государства в странах Востока (не­зависимо от конкретных их форм) явились хотя и не с неба, но все же сверху — либо в результате политических национально-освобо­дительных революций, либо благодаря сделке бывших метрополий с верхушкой господствующих классов. Сразу же после достижения независимости эти государства оказались на совершенно неадек­ватном базисе комбинированного реального общества, в котором если и содержались отдельные, преимущественно потенциальные, элементы современного, буржуазного, гражданского обществ, то их в большинстве случаев было недостаточно для обеспечения ста­бильности, прочности и эффективной деятельности подлинно со­временного государства. Законодательно утверждающаяся буржу­азная государственность в освободившихся странах Востока не могла быть ни чем иным, как заимствованным извне каркасом — формой без соответствующего сущностного содержания.

Дело в том, что в общественной структуре современных стран Востока, наличествуют по существу два разных типа традиционно­го. Это — колониальный синтез и архаичное, т.е. доколониальное, исконно традиционное. Таким образом, конечная цель одна — буржуазная модерниза­ция и национально-государственная интеграция, но процессы син­тезирования, при помощи которых эта цель достигается, протекает в двух разных руслах. Все это и обуславливает особенно значитель­ную роль государства в современных странах Востока. Оно призва­но играть активную формирующую или созидательную роль прак­тически на всех этажах общества в экономическом базисе (в том числе в качестве непосредственного агента производственных от­ношений, выполняющего функции организации и управления про­изводством), в национально-этнической ситуации, в социальной структуре, во всей системе политической надстройки (в том числе в плане достраивания и перестраивания собственного гражданского и военно-полицейского аппарата).

Вся эта активная и разносторонняя деятельность необходима для преодоления сил многоукладно и включением населения жившего в рамках архаичных традиционных секторов и традици­онного колониального синтеза, в рамки современного гражданс­кого общества. Причем отсутствие всеобщей, скрепляющей и це­ментирующей гражданской жизни национальные правительства и лидеры пытались и пытаются компенсировать внедряемой сверху политической жизнью.

В целом процесс становления гражданского общества в совре­менных странах Востока и его взаимосвязи с официальным госу­дарством после достижения независимости существенно иные, чем были в соответствующий период в Западной Европе. Там форми­рование гражданского общества стало предпосылкой формирова­ния современного буржуазного государства. Процесс его становле­ния начался еще в фазе абсолютизма, поэтому сразу же после политических буржуазных революций современное государство и последующая эволюция его исторических форм от традиционной авторитарности к современной буржуазной демократии в основе своей определялись уровнем развития этого гражданского обще­ства, процессами консолидации и т.д.

Таким образом, в Западной Европе процесс развития шел в об­щем и целом снизу — от экономического базиса и социальной струк­туры к политической надстройке. В абсолютном большинстве стран Востока национальный капиталистический уклад к моменту дос­тижения независимости был необычайно слаб, чтобы суметь само­стоятельно выполнить системообразующую функцию. Поэтому сразу же после достижения независимости инициативная, стиму­лирующая и направляющая роль в становлении гражданского об­щества принадлежала надстроечным элементам, прежде всего эли­тарным слоям госаппарата (ядро современного государства). Иными словами, процесс формирования гражданского общества здесь начался в основном сверху. И лишь по мере укрепления и оформления гражданского общества оно могло начать оказывать все возрастающее давление на официальное государство, вынуж­дая его к дальнейшей эволюции (процесс, который сопровождает­ся нередко кризисными и революционными ситуациями).

Из сказанного вытекает, что в странах Востока у заимствован­ного на Западе современного государства парламентской респуб­лики — не оказалось адекватной экономической и социальной базы, национально-этнической структуры и даже достаточных элемен­тов для конструирования собственного (т.е. государственного) ап­парата. Там, где такое государство было создано, а формально — это большинство колониальных стран Востока (за исключением ав­торитарных, социалистических и монархических), очень скоро вы­явилось несоответствие официальной формы этого государства обществу, над которым оно возвышалась.

Формирование новых форм государственности в таких услови­ях не означало установления его всеобщего и реального контроля над традиционными секторами общества. Огромные пласты тради­ционных структур продолжают жить своей, относительно замкну­той жизнью и руководствоваться в ней иными ценностными ориен­тациями, чем те, что предписываются официальным государством. Лояльность социальных групп этого рода долго еще ориентируется либо на колониальный синтез, либо на архаичные уклады жизни. Именно этим объясняются многочисленные оппозиционные и даже сепаратистские движения во многих развивающихся странах, воз­никающие там сразу же по достижению независимости. В сущности этих движений лежат либо колониальный синтез, либо архаичные традиционные уклады.

Неоколониализм пытается использовать эти движения в своих узкокорыстных интересах. На практике эти два оппозиционных по­тока могут выступать разрозненно, совместно или даже друг про­тив друга. В последнем случае некоторые традиционалистские дви­жения могут нести в себе антиколониалистский заряд и временно блокироваться с современными национальными общественными силами.