§ 5. Лингво-идеологическая парадигма как язык моделирования

 

Сущность личности можно трактовать как набор социально значимых кодов.

Ю. М. Лотмаи

 

Язык реализуется в моделировании как возможность знаковой и ценностной репрезентации. Язык, взятый в его моделирующей функции, предстает иначе, чем в других языковедческих исследованиях. Для того, чтобы обособить язык как возможность моделирования, необходимо ввести новое понятие, определяющее специфику языка с точки зрения его моделирующей функции. Такое понятие я назвал лингво-идеологической парадигмой.

Лингво-идеологическая парадигма (далее ЛИ-парадигма, или ЛИП) — это личностно и социально обусловленный образец, с помощью и в пределах которого человек моделирует действительность. ЛИ-парадигма есть са­моорганизующийся в процессе моделирования инструмент, материал и среда моделирования. ЛИ-парадигма предоставляет и ценностно-языковой материал построения картины мира, и ценностно-речевые принципы, по которым эта картина строится.

Понятие лингво-идеологической парадигмы соответствует тройственной природе моделирования. Часть «лингво» соответствует знаковой природе моделирования. Часть «идеологическая» необходимо толковать дважды: во-первых, как набор идей в платоновском понимании, где идеи — это метафизические образы, «тени» реальных вещей; во-вторых, как социально обусловленный набор ценностей. Часть «идеологическая» в таком двойном понимании соответствует требованиям и метафизической, и социальной ориентации человека.

Понятие парадигмы необходимо толковать немного шире, чем это принято в традиционном языкознании. В синхроническом аспекте ЛИ-парадигма представляет из себя набор, инструментарий, который одновременно является языковым образцом сознания человека. Этот же набор может быть сложен в модель фрагмента действительности, которая является речевым образцом сознания человека. В диахроническом аспекте ЛИ-парадигма представляет из себя ежеминутную потенцию моделирования, процесс моделирования и процесс собственного развития.

Многие определения ЛИ-парадигмы коррелируют с определениями языка, что закономерно. Лингво-идеологическая парадигма — это язык моделирования.

 

§ 6. Типология лингво-идеологической парадигмы

 

Слова Павла о Петре говорят нам больше о Павле, чем о Петре.

Спиноза

 

Однажды при верстке моего журналистского материала понадобилось добавить строку для более удачного расположения текста на полосе. Компьютерная технология верстки позволяет в некоторых случаях добавлять строку, подставляя в нужном месте одно слово. Меня в тот момент в редакции не было, поэтому требуемое слово в мой текст вставил другой журналист, точ­нее, журналистка. В предложение Предприниматели пьют шампанское она добавила слово искрящееся: Предприниматели пьют искрящееся шампанское.

Меня не устроила такая редакция, и я исправил свой текст на Предприниматели внимательно пьют шампанское. Легко заметить, что произведен­ные мной и моей коллегой операции есть, по сути, известный тест на сво­бодную подстановку слов. Добавляемое слово особой текстообразующей нагрузки не несло, так как нас больше интересовали его размеры, а не его значение.

Тем не менее этот случайный тест выявил существенную разницу между моей ЛИ-парадигмой и ЛИ-парадигмой моей коллеги.

И слово искрящееся, и слово внимательно выполняют функции атрибутивов. Но в одном случае атрибутив относится к объекту (шампанское), в другом — к действию (пьют). В одном случае экспрессия усиливается за счет живописания объекта, в другом — за счет усиления динамической составляющей смысла предложения. По моим наблюдениям, это различие весьма характерно для «мужской» и «женской» журналистики. Обычно женщины чаще живописуют объект, а мужчины больше внимания уделяют действию. Поэтому журналистка использовала прилагательное, а я — наречие.

Прилагательное и наречие в этом примере были лингвистическими сигналами двух разных лингво-идеологических. парадигм. К слову, я без труда определил, кто из моих коллег-журналисток редактировал текст. Таким образом, ЛИ-парадигма — это психолингвистический феномен, который характеризуется устойчивостью, оригинальностью и регулярностью, в об­щем — узнаваемостью (Это явление в других сферах интереса может трактоваться как индивидуальный стиль речи или письма, но в рамках данного исследования представляет интерес лингво-идеологическая природа «стилистических» особенностей речи).

Индивидуальные (равно как и коллективные) лингво-идеологические парадигмы могут иметь различные конституирующие характеристики, как с точки зрения внутренней структуры, так и с точки зрения внешней активности.

Как-то раз я присутствовал (в качестве журналиста) на достаточно узком совещании банкиров в местной мэрии. Банкиры обсуждали свои профессиональные проблемы. Когда единственная среди них женщина ушла, речь мужчин, естественно, стала более свободной. Причем раскрепощение проявилось не только на лингвистическом, но и на когнитивном уровне: они стали оперировать довольно рискованными сравнениями и т. п. В их ориентационной (когнитивной) модели ситуации был снят регламентирующий фактор «присутствие женщины».

Данный эпизод иллюстрирует, как одни и те же люди могут говорить и мыслить впределах двух ЛИ-парадигм, одна из которых является более ограниченной разновидностью другой. Этот случай навел меня на мысль, что структура ЛИ-парадигмы может строиться по принципу «капусты». Ее внешние «листья» — это те, что функционируют в наиболее публичных случаях, когда велико количество регламентирующих факторов. Снятие регламентирующих факторов приводит к снятию «листа» за «листом» с этой «ЛИ-капусты», приводит к большей степени свободы в речевом и когнитивном моделировании, к обнажению индивидуальной сущности ЛИ-парадигмы.

Остающуюся в конце концов в середине «кочерыжку» можно считать базовой ЛИ-парадигмой, которая обеспечивает наиболее свободное речевое и когнитивное моделирование, предназначенное для «внутренних нужд» субъекта. В этой связи нельзя не вспомнить мысль Выготского о том, что в условиях внутренней речи «необходимо должен возникнуть внутренний диалект» (Выготский Л.С. Мышление и речь // Соб. соч. — М., 1982-1984. — Т. 2. — С. 351.).

Другой феномен, подмеченный мной в журналистской практике, — способность политиков менять ЛИ-парадигмы не только в процессе долговременной эволюции, но и моментально. Разговаривая в одной аудитории, политик использует одну ЛИ-парадигму с определенным набором знаков и ценностей, разговаривая через минуту в другой аудитории, политик может эксплуатировать совершенно другую ЛИП. Особенно сильны в этом умении политики-популисты. ЛИ-парадигмы для них — что-то вроде сменных фильтров для прожектора. Какой фильтр поставят, такая модель и получится. Причем получается это у них интуитивно и вполне искренне.

И вовсе не праздный вопрос: есть ли у политиков-популистов базовая ЛИ-парадигма, т. е. собственное содержание, или все одни лишь сменные фильтры? Если человек не обладает устойчивой базовой ЛИП, а является носителем сменных ЛИ-парадигм, то это очень сильно напоминает раздвоение (растроение и т. д.) личности, в обиходе — шизофрению.

С другой стороны, подвижность ЛИП означает способность одного и того же человека ло-разному оценивать и гибко моделировать мир. Каждый нормальный человек обладает характерным набором ЛИ-парадигм, объем и подвижность которого зависят от уровня интеллекта. Эти ЛИ-парадигмы могут быть соорганизованы по принципу «капусты», или по принципу «сменных фильтров», или по какому-нибудь комбинаторному принципу.

Одна ЛИ-парадигма может быть актуальна на работе, другая — в быту, третья — в кругу однокашников и т. д. В связи с этим интересен вопрос об актуализации ЛИ-парадигмы. Очевидно, в арсенале человека содержится несколько виртуальных ЛИП, которые актуализируются в силу ряда внешних (ситуация) или внутренних (измененное состояние сознания) причин. Например, в эпизоде с банкирами поводом для актуализации более раскрепощенной ЛИП послужило снятие регламентирующего фактора «присутствие женщины». Вероятно, для ЛИП, устроенных по принципу «капусты», снятие или ужесточение регламента является наиболее общей причиной актуализации той или иной ЛИП.

Размышления над обилием ЛИП в голове одного носителя не должны привести к представлению о формальной неуловимости ЛИ-парадигм. Во-первых, каждому нормальному человеку присуща базовая ЛИ-парадигма — характерный для этого человека набор знако-ценностных соответствий и принципов их синтагматической соорганизации. Во-вторых, актуальные и виртуальные ЛИ-парадигмы следует, видимо, рассматривать как разновидности индивидуальной ЛИ-парадигмы. Очевидно, индивидуальная ЛИ-парадигма является неким универсумом, а актуальная ЛИ-парадигма — его пространственно-временной проекцией (реализацией). ЛИП кок универсум является, по сути, человеческой личностью, а процесс и состояние актуализации ЛИП есть поведение человека (прежде всего речевое) (В связи с эти интерес представляет понятие языковой личности, разработанное Ю.Н. Карауловым в: Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987.).

ЛИП, как и личность, не является статичным законченным образованием. Эволюция знако-ценностных, или лингво-идеологических представлений человека соответствует эволюции личности. С точки зрения способности к эволюции ЛИ-парадигму можно типологически разделить на открытую и закрытую, или на творческую и автоматическую.

Закрытая ЛИ-парадигма характеризуется самодостаточностью и нерефлектируемостью своих границ. Закрытую, автоматическую ЛИП имеют в виду, когда говорят, например, что кругозор человека ограничен. Это означает, что набор его когнитивных, а следовательно, и речевых моделей принципиально конечен, регулярен и предсказуем.

Но главное различие автоматической и творческой ЛИ-парадигм заключается в том, что автоматическая ЛИ-парадигма способна лишь воспроизводить модели, а творческая ЛИ-парадигма способна производить новые единицы и связи, т. е. творчески пересматривать и развивать знако-ценностные материал и принципы моделирования. Соответственно, творческая ЛИ-парадигма в состоянии рефлектировать свой потенциал и свои границы. Парадоксально, но носитель закрытой. ЛИП не признает ее ограниченности, а носитель открытой ЛИП признает ее ограниченность, хотя открытая ЛИП является гораздо менее ограниченной, чем закрытая.

Автоматическая ЛИ-парадигма, как всякая закрытая система, должна обладать соответствующим иммунитетом, невосприимчивостью к изменениям, что обеспечивало бы ее целостность и сохранность. А целостность и сохранность творческой ЛИП обеспечивается за счет освоения нового. По-этому люди с автоматической ЛИП более консервативны. Люди же с творческой ЛИ-парадигмой, наоборот, обеспечивают человечеству прорывы в различных сферах культуры. В то же время творческий или автоматический характер ЛИП является организационным, а не нравственным признаком. Носитель творческой ЛИП может быть как гением, так и злодеем.

Непосредственное отношение к вопросу о типологии лингво-идеологи­ческой парадигмы имеет определение носителя ЛИП. Очевидно, что язык моделирования может обособляться не только в сознании одного человека, но и в массовом сознании коллектива людей, объединенных на основании тех или иных принципов. Следовательно, можно говорить о ЛИ-парадигме этнической, социальной, профессиональной группы и т. л. При соответствующем умелом подходе можно идентифицировать параметры не только индивидуальной, но и коллективной ЛИ-парадигмы.

Итак, ЛИ-парадигма — это язык моделирования, стиль моделирования, в конце концов — некий знако-ценностный коррелят личности человека (или массового сознания коллектива). ЛИ-парадигма может иметь устойчивые распознаваемые характеристики, типологическое описание.