4. Соотношение норм гКо финансовой аренде {лизинге)

и ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «О ЛИЗИНГЕ»

Как уже отмечалось, в ГК не предусмотрено принятия каких-либо иных федеральных законом и других правовых актов, направленных на ре­гулирование договора лизинга. Однако Государственной Думой 11 сентяб­ря 1998 г. был принят Федеральный закон «О лизинге», впоследствии одоб-

1СЗ РФ. 1998. № 36. Ст. 4520.

ренный Советом Федерации (14 октября 1998 г.) и подписанный Президен­том РФ (29 октября 1998 г.)¹'

В результате внимательного изучения текста Федерального закона «О лизинге» складывается впечатление, что его разработчики при подготовке законопроекта и законодатель в процессе его принятия исходили из того, что в российском и международном частном праве отсутствуют какие-либо нормы, регулирующие договор лизинга. Только этим можно объяснить на­личие в данном Федеральном законе большого числа положений, противо­речащих не только нормам ГК, но и Конвенции о международном финансо­вом лизинге. Более того, само представление о договоре лизинга, его поня­тии, основных признаках и видах, которое следует из текста Федерального закона «О лизинге», оказалось иным по сравнению с тем, которое было по­ложено в основу Огтавской конвенции и норм ГК о договоре финансовой аренды (лизинга). Иначе чем объяснить появление в данном Федеральном законе понятия «лизинговая сделка», которая, по мнению авторов законо­проекта, представляет собой «совокупность договоров, необходимых для реализации договора лизинга между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом (поставщиком) предмета лизинга» (ст. 2)?

Наряду с понятием «лизинговая сделка» в Федеральном законе «О ли­зинге» употребляются также и понятие «лизинп> и понятие «договор лизин­га». Причем под «лизингом» в данном Законе разумеется «вид инвестицион­ной деятельности по приобретению имущества и передаче его на основании договора лизинга физическим или юридическим лицам за определенную пла­ту, на определенный срок и на определенных условиях, обусловленных дого­вором, с правом выкупа имущества лизингополучателем» (ст. 2).

«Забыли» авторы законопроекта, а вместе с ними и законодатель, ос­новной термин для лизинговых правоотношений, а именно- «аренда». Вместо этого говорится о некоем договоре, по которому имущество переда­ется за определенную плату, на определенный срок и на определенных усло­виях, обусловленных договором. Но ведь договором можно «обусловить ус­ловия», которые не позволят квалифицировать его как договор аренды!

Федеральный закон «О лизинге» объявляет, что он в равной степени регулирует три вида лизинга: наряду с финансовым лизингом, нормами За­кона охватываются и так называемые возвратный лизинг и оперативный лизинг. При этом под возвратным лизингом предлагается понимать «разно­видность финансового лизинга, при котором продавец (поставщик) предме­та лизинга одновременно выступает и как лизингополучатель», а под опера­тивным лизингом - «вид лизинга, при котором лизингодатель закупает на свой страх и риск имущество и передает его лизингополучателю в качестве

' СЗ РФ. 1998. № 44. Ст. 5394.

предмета лизинга за определенную плату, на определенный срок и на опре­деленных условиях во временное владение и в пользование... При опера­тивном лизинге предмет лизинга может быть передан в лизинг неоднократ­но в течение полного срока амортизации предмета лизинга» (п. 3 ст. 7). Од­нако в обоих случаях отсутствует непременный обязательный признак до­говора лизинга, а именно: обязанность лизингодателя приобрести лизинго­вое имущество у определенного продавца в соответствии с указаниями ли­зингополучателя. Поэтому так называемый возвратный и оперативный ли­зинг, с точки зрения и ГК, и Оттавской конвенции, не могут быть признаны договором лизинга и регулироваться соответственно положениями § 6 гл. 34 ГК и нормами Конвенции. В лучшем случае имеющиеся в Федераль­ном законе положения об указанных «видах» лизинга могут рассматривать­ся в качестве самостоятельных правил по отношению к общим положениям ГК об аренде (§ 1 гл. 34) и применяться лишь в случаях, когда они не про­тиворечат указанным общим положениям либо когда сами общие положе­ния (применительно к отдельным условиям аренды) допускают возмож­ность установления федеральным законом иных правил правового регули­рования.

Что же касается содержащихся в Федеральном законе «О лизинге» норм о финансовом лизинге, то они подлежат применению лишь в части, соответствующей положениям ГК, причем речь идет о положениях ГК как о финансовой аренде (лизинге), так и общих положениях об аренде, приме­няемых субсидиарно при отсутствии в ГК (§ 6 гл. 34) специальных правил о договоре лизинга. В данном случае должен действовать принцип правового регулирования гражданско-правовых отношений, закрепленный в п. 2 ст. 3 ГК: нормы гражданского права, содержащиеся в других федеральных зако­нах, должны соответствовать ГК. Только так можно спасти правовое регу­лирование договора лизинга от юридического хаоса и неразберихи, кото­рые сулит ему прямое и непосредственное применение всех положений Фе­дерального закона «О лизинге». К этому добавим, что текст Федерального закона «О лизинге» страдает многочисленными недостатками, являющими­ся следствием крайне низкого уровня законодательной техники, а времена­ми и просто правовой безграмотности. Иллюстрацией к сказанному могут служить положения о том, что: учредителями лизинговых компаний могут быть юридические и физические лица, в том числе граждане, зарегистри­рованные в качестве индивидуальных предпринимателей (п. 2 ст. 5) (такое требование корпоративное законодательство предъявляет только к полным товарищам в полных и коммандитных товариществах, следовательно ком­мерческие организации иных организационно-правовых форм исключаются из числа лизинговых компаний); сублизинг- особый вид отношений, воз-

пикающих в связи с переуступкой прав пользования предметом лизинга третьему лицу (п. 1 ст. 8) (здесь явно перепутали субаренду с перенаймом)', одним из существенных условий договора лизинга является условие об объ­еме передаваемых прав собственности (п. 4 ст. 15) (?!); договор квалифи­цируется как договор лизинга, если он содержит указания на наличие инве­стирования денежных средств в предмет лизинга и на наличие передачи предмета лизинга лизингополучателю (п. 1 ст. 16) (значит, если договор лизинга не содержит таких указаний, его следует признавать незаключен­ным?); лизингодатель может уступить третьему лицу полностью или час­тично свои интересы, вытекающие из договора лизинга (п. 1 ст. 18) (?!). Перечень подобных нелепых, с юридической точки зрения, положений можно было бы продолжить'.

Федеральный закон «О лизинге» выделяет такую форму лизинга, как международный лизинг и включает в себя целый ряд положений, направ­ленных на его регулирование. Основным признаком международного ли­зинга по данному Закону признается то, что лизингодатель или лизингопо­лучатель является нерезидентом Российской Федерации. Порядок регули­рования международного лизинга определяется следующим образом. Если лизингодателем является резидент Российской Федерации, т.е. предмет ли­зинга находится в собственности резидента Российской Федерации, дого­вор международного лизинга регулируется Федеральным законом «О ли­зинге» и иным законодательством Российской Федерации. Если же лизин­годателем является нерезидент Российской Федерации, т.е. предмет лизинга находится в собственности нерезидента Российской Федерации, договор международного лизинга все равно регулируется федеральными законами, но на этот раз - в области внешнеэкономической деятельности.

Между тем Российская Федерация, в соответствии с Федеральным за­коном «О присоединении Российской Федерации к Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге», является участником указанной Конвенции. Сфера действия Конвенции о международном финансовом ли­зинге определяется в зависимости от того, где находится место деятельно­сти участников лизинговых отношений, а то обстоятельство, кто является собственником лизингового имущества, не имеет правового значения. По­этому в тех случаях, когда лизингодатель, лизингополучатель и поставщик (продавец) имеют места своей деятельности на территории государств -участников Конвенции либо когда договор поставки (купли-продажи) и дого­вор лизинга подчиняются праву одного из государств— участников Кон­венции, отношения сторон должны регулироваться именно Конвенцией, а

1 Подробный анализ положений Федерального закона «О лизинге» будет приведен в следующих частях настоящей главы.

не внутренним законодательством (например, федеральными законами Рос­сийской Федерации).

Не следует забывать также, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации (к каковым бесспорно относится Оттавская конвенция о международном финансовом лизинге) в соответствии с Конституцией РФ являются состав­ной частью правовой системы Российской Федерации. При этом, если меж­дународным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, приме­няются правила международного договора (ст. 7 ГК).

В связи с этим те положения о международном финансовом лизинге Федерального закона «О лизинге», которые не соответствуют Конвенции о международном финансовом лизинге, не подлежат применению. В качества примера таковых могут быть приведены следующие положения.

В соответствии с п. I ст. 16 Федерального закона «О лизинге» при осуществлении международного финансового лизинга договор лизинга должен содержать ссылку на договор купли-продажи, в соответствии с ко­торым передача предмета лизинга лизингополучателю должна произво­диться не позднее чем через шесть месяцев с момента пересечения предме­том лизинга таможенной границы Российской Федерации, за исключением случая его транспортировки по территории Российской Федерации в тече­ние срока, превышающего шесть месяцев. В то же время Конвенция о меж­дународном финансовом лизинге (ст. 1) предусматривает, что оборудование приобретается лизингодателем у поставщика в связи с лизинговым согла­шением, которое с ведома поставщика заключено или должно быть заклю­чено между лизингодателем и лизингополучателем, и не требует для призна­ния сделки финансового лизинга заключенной наличия в ней каких-либо ссы­лок на предварительно заключенный договор купли-продажи (поставки).

Не подлежит применению также положение, предусмотренное п. 3 ст. 34 Федерального закона «О лизинге», согласно которому стороны по договору международного финансового лизинга имеют право предостав­лять отсрочку лизинговых платежей на срок не более чем шесть месяцев с момента фактического ввода предмета лизинга в эксплуатацию. Оттавская конвенция не содержит каких-либо ограничений прав сторон по определе­нию сроков внесения лизинговых платежей и их отсрочке и не предоставля­ет возможность государствам - участникам Конвенции устанавливать та­кого рода ограничения во внутреннем законодательстве. А в соответствии с п. 2 ст. 7 ГК международные договоры Российской Федерации применяют­ся непосредственно, кроме случаев, когда из самого международного дого-

вора следует, что для его применения требуется издание внутригосударст­венного акта.

Не было никакой нужды включать в текст Федерального закона «О ли­зинге» и положения о применимом праве при разрешении споров между участниками международных лизинговых сделок. Указанные положения дублируют коллизионные нормы Конвенции о международном финансовом лизинге (п. 3 ст. 7), каковые и будут подлежать применению в спорных си­туациях.

С учетом изложенного претензии Федерального закона «О лизинге» на регулирование договоров международного финансового лизинга представ­ляются, по меньшей мере, неоправданными.

Пожалуй, единственный положительной чертой Федерального закона «О лизинге» является наличие в нем некоторых публично-правовых норм, предусматривающих льготы для участников лизинговых отношений в об­ласти валютного, налогового и таможенного законодательства. Например, лизингодателю предоставлено право без лицензии Центрального банка РФ осуществлять международные операции, связанные с движением капитала, привлекать денежные средства от нерезидентов Российской Федерации в целях приобретения предмета лизинга, в том числе на срок более шести месяцев, но не превышающий срока действия договора лизинга. Ввоз на территорию Российской Федерации и вывоз с ее территории предмета ли­зинга в целях его использования по договору лизинга на срок более шести месяцев, а также оплата полной суммы договора лизинга за период, превы­шающий шесть месяцев, не считаются валютными операциями, связанными с движением капитала. Однако и в данном случае, с точки зрения эффек­тивности применения указанных норм, было бы предпочтительней вклю­чить их соответственно в законодательство о валютном регулировании и валютном контроле, в налоговое и таможенное законодательство.

Если вернуться к гражданско-правовому регулированию лизинговых отношений, то необходимо подчеркнуть, что в настоящее время они урегу­лированы ГК, а также Федеральным законом «О лизинге» и Временным положением о лизинге, утвержденным постановлением Правительства РФ от 29 июня 1995 г. № 633, которые подлежат применению в части, не про­тиворечащей ГК (§ 1,6 гл. 34).