Франко-германская декларация

6 Декабря 1938 г. (Извлечение)

Г-н Жорж Бонне, министр иностранных дел Французской Республики, и г. Иоахим Риббентроп, министр иностранных дел германского рейха, действуя от имени и по поручению своих правительств, при встрече в Париже 6 декабря 1938 г. согласились о нижеследующем:

1. Французское правительство и германское правительство полностью разделяют убеждение, что мирные и добрососедские отношения между Францией и Германией представляют собой один из существеннейших элементов упрочения положения в Европе и поддержания всеобщего мира. Оба правительства приложат поэтому все свои усилия к тому, чтобы обеспечить развитие в этом направлении отношений между своими странами.

2. Оба правительства констатируют, что между их странами не имеется более никаких неразрешенных вопросов территориального характера, и торжественно признают в качестве окончательной границу между их странами, как она существует в настоящее время.

3. Оба правительства решили, поскольку это не затрагивает их особых отношений с третьими державами, поддерживать контакт друг с другом по всем вопросам, интересующим обе их страны, и взаимно консультироваться в случае, если бы последующее развитие этих вопросов могло бы привести к международным осложнениям.

В удостоверение чего представители обоих правительств подписали настоящую декларацию, которая немедленно вступает в силу.

Год кризиса. Т.1. С.136-137.

Из письма посла франции в германии р.Кулондра министру иностранных дел франции ж.Бонне

15 Декабря 1938 г.

... Стремление третьего рейха к экспансии на востоке мне кажется столь же очевидным, как и его отказ, но крайней мере в настоящее время, от всяких завоеваний на Западе; одно вытекает из другого. Первая часть программы Гитлера – объединение германского народа в рейхе – в основном завершена. Теперь пробил час "жизненного пространства". Та настойчивость, с которой мне говорили о том, что Германия не имеет никаких претензий к Франции, была вполне достаточной, чтобы дать мне это понять. Но имеются и более явные свидетельства: все мои собеседники, за исключенном Гитлера, говорили мне в самых различных формах, однако нарочито избегая каких-либо уточнений, о необходимости для Германии экспансии в Восточной Европе. Для г. Риббентропа это "поиск новых зон влияния на Востоке и Юго-Востоке"; для маршала Геринга "проникновение на Юго-Восток, главным образом экономического характера".

Лично я не выслушивал слишком точных доверительных признаний, но мне кажется, что мало-помалу из того, что пока еще носит неясные, расплывчатые формы, начинают проступать контуры великого немецкого предприятия. Стать хозяином в центральной Европе, подчинив себе Чесхословакию и Венгрию, затем создать Великую Украину под немецкой гегемонией – такова в основном, кажется, концепция, принятая теперь нацистскими руководителями и, конечно, самим Гитлером.

Подчинение Чехословакии, к сожалению, уже является почти совершившимся фактом. "Моя страна теперь лишь, провинция", - сказал мне еще вчера мой чешский коллега; второе бюро работает там лишь для разведки на границах Польши в некоторых немецких кругах уже заявляют, что отныне чешская армия признана играть такую же роль, как баварская армия при втором рейхе. Строительство автострады Бреслау–Вена и канала Одер–Дунай будет производиться полностью с помощью чешской рабочей силы. Из двух одинаково достоверных источников мне стало известно о готовящемся чешско-германском соглашении о денежном паритете, за которым вскоре последует экономический и финансовый союз...

Что касается Украины, то вот уже примерно в течение десяти дней весь национал-социалистский аппарат говорит о ней. Исследовательский Центр Розенберга, ведомство д-ра Геббельса, организация "Ост-Европа", возглавляемая бывшим министром Карциусом, второе бюро тщательно изучают этот вопрос. Пути и средства, кажется, еще не разработаны, но сама цель, кажется. представляется уже установленной – создать Великую Украину, которая стала бы житницей Германии. Но для этого нужно сломить Румынию, убедить Польшу, отнять часть территории у СССР: немецкий динамизм не останавливается ни перед какой из этих трудностей, и к военных кругах уже поговаривают о походе до Кавказа и Баку.

Маловероятно, чтобы Гитлер попытался осуществить эти планы относительно Украины путем прямого военного вмешательства. Это противоречило бы принципам, которые он сам неоднократно излагал и в соответствии с которыми нынешний режим выступает как против идеологической войны, так и против присоединения других народов. К тому же, кажется, способы действий пока еще не определены. В окружении Гитлера подумывают о такой операции, которая повторила бы в более широких масштабах операцию в Судетах: проведение в Польше, Румынии и СССР пропаганды за предоставление независимости Украине, в подходящий момент дипломатическая поддержка и акция со стороны местных добровольческих отрядов. И центром движения станет закарпатская Украна. Таким образом, по странным причудам судьбы, Чехословакия, созданная как оплот для сдерживания немецкого продвижения, служит рейху в качестве тарана для пролома ворот на Востоке.

Год кризиса. Т.1. С.46-50.

1939 год: предвоенный кризис и начало второй мировой войны

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ РЕЙХСКАНЦЛЕРА ГЕРМАНИИ А.ГИТЛЕРА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ПОЛЬШИ К.БЕКОМ

5 января 1939 г.

(Извлечение)

Что касается ... германо-польских отношений, то он, фюрер, хотел бы еще раз повторить, что в позиции Германии по отношению к Польше с 1934 г. ничего не изменилось. Чтобы окончательно урегулировать все еще не решенные вопросы в отношениях между обеими странами, сказал фюрер, не следует ограничиваться соглашением 1934 г., которое носит скорее негативный характер, а надо попытаться договорным путем окончательно разрешить отдельные проблемы. Кроме вопроса о Мемеле, который будет решен в германском плане (литовцы, кажется, намерены содействовать разумному решению проблемы), немецкая сторона считает необходимым урегулировать непосредственно в германо-польских отношениях проблему Данцига и коридора, которая представляет чрезвычайную сложность для Германии с эмоциональной точки зрения. По его мнению, здесь необходимо отказаться от старых шаблонов и искать решения на совершенно новых путях. Так, например, в вопросе о Данциге можно подумать о том, чтобы в политическом отношении воссоединить этот город – в соответствии с волей его населения – с германской территорией, при этом, разумеется, польские интересы, особенно в экономической области, должны быть полностью обеспечены. Это также в интересах Данцига, поскольку Данциг в экономическом отношении не может существовать без Польши; поэтому он, фюрер, думает о формуле, в соответствии с которой Данциг в политическом отношении станет германским, а в экономическом – останется у Польши.

Данциг остается и всегда будет немецким; рано или поздно этот город отойдет к Германии. Однако он может заверить, что в вопросе о Данциге польская сторона не будет поставлена перед свершившимся фактом.

Относительно коридора, который, как было сказано, является для Германии сложной психологической проблемой, фюрер указал на то, что, несомненно, было бы полнейшей бессмыслицей думать о том, чтобы отобрать у Польши выход к морю. Если бы Польша оказалась в таком мешке, то такое положение, учитывая возникающую в связи с этим напряженность, можно сравнить с заряженным револьвером, спуск у которого может сработать в любую минуту. Следует признать, что связь с морем для Польши абсолютно необходима. Но в той же мере для Германии необходима связь с Восточной Пруссией, и в этом вопросе, используя совершенно новые методы урегулирования, можно, видимо, найти решение, отвечающее интересам обеих сторон...

Польский министр иностранных дел Бек поблагодарил фюрера за подробное изложение немецкой точки зрения и заявил, что Польша также прочно придерживается своей прежней позиции в отношении Германии. Во время сентябрьского кризиса Польша выдержала исключительно сильное напряжение в своих отношениях с Советской Россией. Положение было гораздо серьезнее, чем это казалось со стороны. Русские сосредоточили на русско-польской границе несколько армейских корпусов, часть которых разместилась непосредственно у линии границы; с польской стороны также были проведены в широком объеме соответствующие контрмеры, которые затем дали возможность быстро провести акции в отношении Чехословакии. Но поскольку уж Россия является соседом Польши, польская сторона приложила усилия к тому, чтобы снизить это чрезвычайно большое напряжение до нормальных пределов. Поэтому совершенно естественно, что сейчас предпринимаются попытки найти в отношениях с русским соседом приемлемый modus vivendi. Но Польша никогда не согласится быть зависимой от России и будет продолжать линию независимой политики, что она уже делала в прошлом, когда Польшу хотели толкнуть на сближение с Россией путем заключения Восточного пакта. Правда, Польша не проявляет такой нервозности в отношении укрепления своей безопасности, как, например, Франция, и не придает никакого значения так называемым "системам безопасности", которые после сентябрьского кризиса окончательно обанкротились, что означает, по мнению Бека, поворотный пункт в истории. Однако Польша в высшей степени отдает должное позиции Германии, которая снова получила выражение в заявлении, только что сделанном фюрером. Польша также со своей стороны придерживается старой линии в отношении Германии.

Год кризиса. Т.1. С.168-174.