Список цитируемых источников

1. Грушин Б.А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования. – М., 1987. – С. 211.

2. Попова И.П. Маргинальность: социологический анализ. – М.: МГСУ, 1996. – С. 31.

3. Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 39. – С. 15.

4. Сорокин, П.А. Социальная стратификация и мобильность /П.А. Сорокин //Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992. – С. 153-175.

5. Гидденс Э. Социология. – М., 1999.

6. Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества // Общественные науки и современность. – 1997. - № 2. – С.104-122.

7. Социологический словарь. – Минск, 1991. – С. 220.

8. Сорокин, П.А. Социальная стратификация и мобильность /П.А. Сорокин //Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992. – С. 153-175.

9. Социологический словарь. – Минск, 1991. – С. 233.

Хрестоматия

В раздел включены фрагменты научных работ Г. Маршалла, В.И. Ульянова (Ленина), М. Вебера, П. Сорокина, Г. Блумера, Ч.Х. Кули

Из Оксфордского словаря по социологии / Под ред. Г. Маршалла

Стратификация

В социологии термин «стратификация» обычно применяется для изучения структурированного социального неравенства; т. е. в исследованиях любых систематических форм неравенства групп людей, возникающих в качестве непроизвольных последствий социальных процессов и отношений… Таким образом, социальная стратификация представляет собой сердцевину макросоциологии, изучающей общества как нечто целое, сравнивающей их, пытающейся понять процессы социальной стабилизации и изменения. Социальная стратификация начинается с веберовского разграничения более традиционных обществ, основывающихся на статусах (например, обществ, имеющих в своем основании такие предписанные категории, как сословия и касты, рабство, вследствие чего неравенство санкционируется законом) и поляризированных, но более размытых обществ, имеющих в своей основе классы (что типично для современного Запада), где большую роль играют личные достижения, где экономическая дифференциация имеет первостепенное значение и носит более безличностный характер. Таким образом, образование статусов и образование классов представляют собой два полюса социальной интеграции, т. е. два способа, при помощи которых люди в обществе вступают в отношения друг с другом.

Исследования социальной стратификации имеют три цели. Первая цель состоит в том, чтобы установить, в какой мере классовые или статусные системы доминируют на уровне общества, утверждая способы социального действия. Следовательно, для того, чтобы утверждать, что Британия является классовым обществом, надо показать, что классовые отношения предопределяют господствующие формы социального действия и представляют собой основу процесса социальной интеграции. Вторая задача состоит в анализе классовых и статусных структур и факторов, определяющих процесс формирования классов и статусов: например, вопрос, почему в США нет социализма или почему британский рабочий класс не осуществляет коммунистическую революцию, означает выяснение того, в какой степени в обществе сформировались классы. И последнее, социальная стратификация документально подтверждает неравенство условий, возможностей и доходов, а также способов, с помощью которых группы поддерживают классовые или статусные границы. Иначе говоря, она ставит вопрос о социальной замкнутости (clousure) и изучает стратегии, посредством которых одни группы поддерживают свои привилегии, а другие стремятся получить доступ к ним. Часто класс и статус взаимодействуют весьма интересным образом. Например, преуспевающие классы могут пытаться развить у себя характеристики статусных групп для того, чтобы превратить свои привилегии в нечто привычное, рутинное, оправдать их и таким образом закрепить: нувориши во всем мире являются наиболее одиозными проводниками этой стратегии. В то же время комплекс способов артикуляции класса, расы, возраста и социального пола (gender) привлек значительный интерес исследователей, изучающих многообразные процессы социальной стратификации в современных обществах: работа Дж. Хьюберт (Joan Hubert) является хорошей иллюстрацией этого развития. На более общем уровне социальная стратификация тем или иным образом рассматривает вопросы формирования классов и статусных групп как ключ к пониманию социальной интеграции: в какой мере социальные отношения интегрируют или дезинтегрируют и какие последствия это имеет для социального порядка. Именно по этой причине мы можем утверждать, что класс и статус являются прежде всего социологическими понятиями. <...>

Социальное неравенство

Неравное вознаграждение или возможности различных индивидов в группе или групп в обществе. Если рассматривать равенство как юридическое равенство, равенство возможностей или доходов, тогда неравенство выступает как обязательный признак общества… Власть проявляется через материальное вознаграждение, дифференцируя жизненные шансы посредством рынка, статусной позиции, доступа к политическому влиянию. Исходя из этого, такие либералы, как Ф. Хайек считают неравенство ценой, которая платится за динамичный экономический рост, характерный для капитализма. Общества реального социализма (тогда действительно существовавших коммунистических государств Советского блока), будучи приверженными идее исторически преходящего характера классовой борьбы, стремились уменьшить, если не ликвидировать, эти виды неравенства. Однако на практике они просто порождали его новые формы, которые тормозили рост экономики и социального обеспечения, и в конце концов рухнули под тяжестью социального недовольства. Однако хотя аргументы, выдвигаемые функционалистами, и рационализируют неравенство, они не доказывают (как это иногда утверждается) его универсальности и неизбежности. Действительно, многие сторонники функционализма могут сейчас встретить форму эгалитаризма, которая не связана с коммунизмом. Это уже не необъявленная конкуренция двух социально-экономических систем, которая включала в повестку дня проблему неравенства, а скорее, анализ неравенства как такового без увязки его с некоторыми утопическими альтернативами. <...>

Социальная мобильность

Движение – обычно индивидов, но иногда и целых групп – между различными позициями в системе социальной стратификации любого общества. Принято различать восходящую и нисходящую мобильность (т. е. движение вверх и вниз в иерархии привилегий) между поколениям и внутри одного поколения - карьерная мобильность (первая – это мобильность между семьей, из которой происходит индивид, и собственной классовой или статусной позицией; вторая – это мобильность на протяжении личной карьеры, когда первое рабочее место респондента сравнивается с его нынешней работой). <...>

Изучение социальной мобильности имеет долгую историю, начинающуюся с середины XIX в. (работы К. Маркса и Дж. Стюарта Милля), включающую серьезный вклад исследователей начала ХХ в. – от В. Парето (который предложил теорию «циркуляции элит») до П. Сорокина. Сейчас обширная литература по этой теме неразрывно переплетается с работами, посвященными образованию, социальному полу (gender), культуре, власти, статистической технике и роли теории в социальных исследованиях.

Конечно, можно проследить истоки многих классических дебатов современной социологии в ранних спорах относительно мобильности. Например, в «Социальной мобильности» (1927) Сорокин писал, что «каналы вертикальной циркуляции существуют в любом стратифицированном обществе и также необходимы, как кровеносные сосуды для циркуляции крови в теле». Предвосхищая более позднюю функционалистскую теорию стратификации, он утверждал, что эти «лестницы» или «лифты» необходимы для эффективного замещения талантами профессиональных позиций и что неудача в этом деле чревата неэффективностью и дезорганизацией. Однако, в отличие от К. Дэвиса (K. Davis) и У. Мура (W. E. Moore), писавших двумя десятилетиями позднее, Сорокин не делал вывода, что высокое вознаграждение необходимо для того, чтобы мотивировать индивидов получать подготовку для функционально важных для общества позиций. Более того, он утверждал, что обладатели этих позиций в состоянии использовать свои стратегические роли для получения материальных и иных привилегий. Сорокин особенно интересовался ролью системы образования в размещении людей по различным профессиональным позициям. Предвидя радикальную критику новой социологии образования в 1970-х гг., он утверждал, что школы действуют прежде всего как «экзаменующие, отбирающие и распределяющие агенты»; говоря иными словами, они просто выдают детям свидетельства на право занятия ими определенных позиций на рынке труда, а не развивают индивидуальные способности и не поощряют развитие таланта.

<...> С одной стороны, есть исследователи, которые рассматривают мобильность в контексте социальной иерархии, в пределах которой индивиды могут ранжироваться по доходу, уровню образования или социально-экономическому престижу. С другой стороны, есть те, кто рассматривают ее в контексте классовой структуры, беря социальные позиции, формируемые отношениями, господствующими на рынке труда и на предприятиях. В течение 1950-х и 1960-х гг. доминировал первый подход, его кульминацией стала так называемая статусная традиция в исследованиях мобильности, получившая распространение прежде всего в Соединенных Штатах. Ей все больше в течение 1970-х и 1980-х гг. противостояли исследователи, сформировавшиеся в пределах европейской традиции или подвергшиеся ее влиянию. Статусная программа рассматривает как основную задачу исследований мобильности попытку уточнить характеристики индивидов, которые поднялись с менее желательной к более желательной работе. Характерно, что эти исследования изучают, скорее, то, в какой мере настоящий статус индивидов связан со статусом семьи их родителей, чем такие индивидуальные достижения, как уровень образования. Достоинством этого подхода в сравнении с более ранними работами, сводившими в таблицы род занятий отца и сына, было то, что он разделял по крайней мере некоторые процессы, связующие поколения. Например, исследователи изучали влияние образования отца на род занятий сына и показывали, что оно отличается от влияния рода занятий отца. Большинство исследований утверждали, что образование сына являлось ведущей нитью, связывающей среду родительской семьи и его успех в профессиональной карьере: <...> дети из более привилегированных семей добились в области образования больших успехов, чем их ровесники из более бедных семей. Последующие исследователи включили в сферу своих интересов данные по доходам. При этом большинство пришло к выводу, что влияние родительской семьи на заработки детей существенно, однако его действие сказывается косвенно через образование и род занятий. Большинство из этих исследователей использовали статистические методы регрессионного анализа <...>. Большинство, не декларируя этого, были приверженцами либеральной модели индустриальных обществ как становящихся все более однородными, среднеклассовыми, меритократическими и открытыми. Поэтому они обычно приходили к выводу, что структурные сдвиги в развитых индустриальных экономиках (особенно рост численности позиций менеджеров, специалистов и администраторов) создает больше «пространства на верху» и, таким образом, создает возможности для восходящей социальной мобильности людей из рабочего класса. Этот все возрастающий социальный поток был усилен прогрессивным сдвигом от предписываемых к достижительным критериям как доминирующим факторам, определяющим статус, движением в направлении меритократического отбора, который наряду с высоким уровнем социальной мобильности, подрывает в индустриальных обществах потенциал классообразования и классового конфликта. Работа П. Блау (Blau) и О. Дункана (Duncan) «Американская структура видов занятий» (The American Occupational Structure, 1967) обычно считается парадигматическим примером исследования социальной мобильности в статусной традиции. Модель Блау-Дункан стимулировала огромное число исследований, связанных с ней или являющихся ее ответвлениями. Несмотря на их общие и специфические черты, все они основывались на посылке, что виды занятий могут быть ранжированы в пределах статусной иерархии, относительно которой существует высокая степень единодушия как внутри обществ, так и между ними. В некоторых исследованиях эта социальная иерархия концептуализировалась узко только как престиж видов занятий. В других она расширялась и включала дополнительный широкий круг аспектов социально-экономического статуса. Европейский классовый анализ все более оспаривал не детали профессиональной иерархии, а базовые исходные принципы статусной исследовательской программы: понимание социальной мобильности как вопроса о достижениях в профессиональной иерархии конкурирующих индивидов.

Традиция классового анализа исходит из совсем иной посылки, согласно которой индивиды рождаются в разных социальных классах, принадлежность к которым имеет тенденцию быть пожизненной и явно воздействует на жизненные шансы, ценности, нормы, стиль жизни и формы объединения. Представители этой традиции утверждают, что шкалы социально-экономического статуса в статусной традиции обнаруживают много непреодоленных методологических слабостей. Наиболее важная состоит в том, что шкалы рассматриваются как измерение популярных суждений об относительном престиже или социальном положении различных видов занятий и ранжируются относительно друг друга как имеющие схожие уровни социально-экономического статуса, в то время как они имеют различные позиции в структуре. Например, квалифицированный рабочий может иметь тот же ранг престижа, что и клерк или лавочник, а супервайзор учреждения может оказаться на одном уровне с фермерами и школьными учителями. Иначе говоря, синтетические категории шкалы обычно содержат профессиональные группировки, осуществляющиеся под действием разных структурных сил: из-за отраслевых и других изменений в профессиональной структуре некоторые виды занятий будут на подъеме, некоторые - в упадке, а некоторые - в неизменном положении. Такая разнородность просто мутит воду мобильности: невозможно адекватно отличить различные структурные влияния на мобильность от влияний, обусловленных другими факторами; также невозможно изолировать иерархический эффект (родительская семья, уровень образования и др.) от иных воздействий неиерархического характера (таких, как изменения в профессиональном разделении труда, промышленный или отраслевой рост и спад, протекционистская политика правительства и т. д.).

Программа классового анализа социальной мобильности, начатая в 1970-х гг., отбросила шкалирование престижа по образцу Блау-Дункана в пользу дискретных классовых категорий, представители которых занимали схожие позиции на рынке труда и на предприятиях. Вероятно, наиболее широко используемые в Европе классовые категории – это те, которые разработаны Дж. Голдторпом для Оксфордского проекта изучения мобильности в 1970-е гг. Эта классовая схема пытается объединить профессиональные группировки, члены которых имеют схожую «рыночную ситуацию» (теория класса, которую Голдторп развил, исходя из своего сотрудничества с Д. Локвудом в период более раннего проекта 1960-х гг. «Состоятельный рабочий» (Affluent Worker Study). В Соединенных Штатах «новый структурализм» 1970-х гг. привлек внимание некоторых исследователей социальной мобильности к влиянию рынка труда на траектории мобильности и привел к появлению «марксистов множественной регрессии», таких, как Э. О. Райт, который адаптировал методы Блау и Дункана к теоретической позиции, исходящей из важности собственности, власти и автономии на рабочем месте.

Наряду с этой новой теорией появились новые методы и выводы. Классовые аналитики утверждали, что математические методы линейно-логарифмического моделирования лучше подходят для анализа данных по мобильности, поскольку они не требуют порядковых данных <...> о статусной иерархии, а также потому, что они позволяют исследователям при анализе стандартной матрицы мобильности <...> различать уровень абсолютной мобильности (включающий изменения в мобильности, порожденные сдвигом в профессиональной структуре) и изменения в социальной подвижности или открытости в пределах структуры как таковой (относительный уровень). Классовый анализ и методика линейно-логарифмического моделирования, будучи примененными к тем же крупным комплексам данных, которые были использованы в статусной программе, показали, что либеральные посылки предыдущих исследований были неоправданно оптимистичны. В большинстве индустриализированных обществ уровень абсолютной мобильности действительно за три четверти века значительно вырос вследствие роста численности рабочих мест, предполагающих квалифицированный умственный труд. Однако уровень относительной мобильности оставался в основном неизменным на протяжение этого периода. Больше пространства наверху не обеспечило больших возможностей попасть туда, поскольку пропорционально больше рабочих мест нового среднего класса были заняты детьми тех, кто уже был в привилегированных классовых позициях. В результате связь между классовым происхождением индивида и достигнутым в конечном счете положением осталась удивительно стабильной для всей когорты, несмотря на экономический рост, реформу образования и перераспределительную социальную политику.

В середине 1980-х гг. Голдторп (вместе с коллегами из Швеции и Германии) разработал проект по названием «Сравнительный анализ социальной мобильности в индустриальных странах» (CASMIN), направленный на интенсивное сравнительное изучение этой проблемы. В результате этого исследования были получены данные, которые показывают, что мобильность в развитых обществах более сложная, чем это вытекает как из либеральной теории индустриального общества, так и из марксистского анализа капиталистического общества. Наиболее важные результаты состоят в том, что при измерении абсолютного уровня объем и формы мобильности существенно различаются в разных обществах; что относительный уровень <...> выявляет “значительное сходство” во всех обществах; что изменения в социальной подвижности с течением времени скорее следуют модели «беспорядочной флуктуации», чем дают доказательства общего роста. Короче, не наблюдается ни продолжительного «ослабления» классовой структуры, ни роста «подвижности», ни (что подразумевается) движения в сторону меритократии.

Каждая из этих исследовательских программ оспаривает принципиальные содержательные выводы, к которым пришла другая. Соответствующие журналы заполнены язвительными перепалками относительно вопросов теории и метода. Иногда это озадачивает или сбивает с толку сторонних наблюдателей: один скептический наблюдатель описал эту сферу как “набор статистических методов поиска проблемы”. Другие возражают: в силу разных причин споры относительно социальной мобильности продолжают поднимать фундаментальные вопросы науки как таковой. Например, феминисты отметили, что большинство исследований мобильности опираются на выборки, состоящие только из мужчин. Это вызвало широкую дискуссию относительно подходящей “единицы анализа мобильности” (индивид или семья), природы так называемых межклассовых семей (в которых двое взрослых работников находятся в разных классовых позициях и имеют разные траектории мобильности), применимости полового разделения труда в исследованиях мобильности. Лучший обзор этих и других относящихся к данной теме споров - это работа Э. Хита «Социальная мобильность» (Heath A. Social Mobility, 1981).

Однако большинство дискуссий в этой области носят сильно специализированный и технический, а не теоретический характер. Наиболее длительные разногласия связаны с возможностью разграничения структурных и неструктурных источников мобильности.<...>

Статус, социальный статус

В социологии имеется два подхода к понятию статуса. В своей слабой форме он означает просто позицию, которую человек занимает в социальной структуре, например, позицию учителя или священника. Он часто сочетается с понятием социальной роли, результатом чего является идея статуса-роли.

В своем более сильном значении он означает форму социальной стратификации, в которой статусные группы или страты ранжируются и организуются по правовым, политическим и культурным критериям. Имеется много вариантов такого подхода к статусу… М. Вебер воспринял подобный исторический подход к отношениям между классами, статусными группами и политическими партиями, осуществив свою знаменитую категоризацию власти через различия между классом, статусом и партией. В работе «Экономика и общество» (1922) Вебер определил статусную позицию как «эффективное требование социальной оценки». Эти статусные позиции формируются как негативными, так и позитивными привилегиями, статус обычно основывается на специфическом стиле жизни и формальной подготовке. Статус выражается и поддерживается через такую практику исключения, как брак, условности и обычаи, общие условия жизни. Совокупность людей, имеющих общую статусную позицию, пользуется общей оценкой (esteem) и определенными статусными монополиями на ресурсы группы. Статусные группы конкурируют между собой, поскольку они стремятся сохранить свои привилегии посредством исключения своих соперников из круга пользующихся этими ресурсами. В конечном счете, исходя из господствующих видов социальной стратификации, Вебер проводит различие между статусным и классовым обществом.

Критики отмечают, что понятие статуса как центрального понятия социологии, особенно в США, оказалось размытым, поскольку оно стало означать немного больше, чем субъективную оценку человеком его позиции в статусной иерархии («престиж»). Конфликтные и конкурентные черты отношений статусных групп трансформировались в идею погони индивидов за статусами (например, «престижными ролями», «престижным рангом» и т. д.). Многие американские социологи стали использовать понятия класса и статуса как взаимозаменяемые, поскольку оба понятия используются для измерения субъективных оценок позиций в системе социальной стратификации. Были предприняты различные попытки спасти понятие статуса, доказывая, что он включает объективную организацию прав и привилегий, которые во многих случаях гарантируются законом и государством, а не только являются субъективным осознанием личного престижа. Самое лучшее введение в анализ понятия статуса сделано Б.С. Тернером (B. S.Turner).

Достигаемый статус

Любая социальная позиция, занимаемая индивидом в результате его личных достижений в открытой формальной или рыночной конкуренции с другими. Позиция, например, университетского профессора, врача или автомеханика обычно занимается в результате конкурсного экзамена, после успешного выхода на рынок труда. Часто достигаемый статус противопоставляется приписываемому статусу. Под последним понимается социальная позиция, в которую индивид помещен либо по рождению, либо по положению семьи родителей; она не может быть изменена вследствие личных достижений. Примером являются статусы, вытекающие из принадлежности к расе, этносу, полу.

Различия между достижением и приписыванием относят не абсолютный, а эвристический характер. <...> Некоторые результаты, внешне кажущиеся основанными на достижении, могут, по крайней мере, частично отражать такие механизмы приписывания, как дискриминация по признаку пола, расовые предрассудки.

Сокращено по источнику: Oxford Concise Dictionary of Sociology / Marshall G. (ed.). Oxford, N.Y.: Oxford University Press: 1996. – В кн.: Теория социальной стратификации в западной социологии / Под ред. В.И. Ильина. – SOCNET, 2000.

Ульянов (Ленин) В.И.

Классами называются большие группы людей, различающиеся но их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роди в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.

Сокращено по источнику: Ленин В.И. Великий почин. – Полн. собр. соч., Т. 39.

М.Вебер

Основные понятия стратификации

Понятия класса и классового статуса

Термин «классовый статус» применяется для обозначения типичной вероятности, с какой: а) обеспечение товарами, б) внешние условия жизни, в) субъективная удовлетворенность или фрустрация характерны для индивида или группы. Эти вероятности определяют классовый статус настолько же, насколько сами они зависят от вида и степени полного или частичного контроля, который индивид осуществляет над товарами или услугами и наличными возможностями их использования ради получения дохода или прибыли в рамках сложившегося экономического порядка.

«Класс» – это любая группа людей, имеющих один и тот же классовый статус. Можно выделить следующие типы классов: а) класс как «класс собственников», в котором классовый статус индивидов детерминирован прежде всего дифференциацией размеров владений; б) класс как «стяжательский класс», в котором классовая ситуация индивидов детерминирована прежде всего их возможностями эксплуатировать услуги на рынке; в) класс как «социальный класс», структура которого состоит из разнообразного множества классовых статусов, между которыми вполне возможно или наблюдается как типичный факт взаимное изменение индивидов, происходящее на персональной основе или в рамках нескольких поколений. На базе любого из этих трех типов классовых статусов могут возникать и развиваться ассоциативные отношения между теми, кто разделяет одни и те же классовые интересы, например, корпоративный класс. Тем не менее, это не обязательно всегда так и происходит. Понятия класса и классового статуса как таковые обозначают только факт тождественности или похожести в типичной ситуации, где данный индивид и многие другие люди определились в своих интересах. Классовые статусы, во всем своем многообразии и различиях, конституируются благодаря контролю над различными сочетаниями потребителей товаров, средств производства, инвестиций, основных капиталов и рыночных способностей. Только те, кто совсем не имеет квалификации и собственности, кто зависит от случайных заработков, в строгом смысле обладают одним и тем же классовым статусом. Очень сильно варьируются между собой традиции, характеризующие различные классы. Они разнятся друг от друга по текучести кадров и той легкости, с какой индивиды входят в данный класс и покидают его. Таким образом, единство “социальных” классов очень относительно и подвижно.

Значение позитивно привилегированного класса собственников основывается прежде всего на следующих фактах: 1) они способны монополизировать приобретение дорогих товаров; 2) они могут контролировать возможности систематической монопольной политики в продаже товаров; 3) они могут монополизировать возможности накопления собственности благодаря непотреблению прибавочного продукта; 4) они могут монополизировать возможности аккумуляции капитала благодаря сохранению за собой возможности предоставлять собственность взаем и связанной с этим возможности контролировать ключевые позиции в бизнесе; 5) они могут монополизировать привилегии на социально престижные виды образования так же, как на престижные виды потребления.

Позитивно привилегированные классы собственников обычно живут на доходы от собственности. Источником может служить право собственности на людей, как, например, у рабовладельцев, на землю, рудники, фиксированное оборудование, скажем, на заводы, машины, корабли, как это происходит у кредиторов, ссужающих под проценты. Ссуда может включать домашних животных, деньги или зерно. Наконец, они могут жить на доходы от ценных бумаг.

Классы, называемые негативно привилегированными по отношению к собственности, обычно принадлежат к одному из следующих типов: а) они не владеют, а сами являются объектом чужого владения, поэтому они не свободны; б) они стоят “вне каст”, т. е. являются “пролетариатом” в том смысле, в каком понимали его в античности; в) они принадлежат к классу должников и, следовательно, г) к “беднякам”.

Между ними находятся «средние классы». Этим термином описывают тех, кто владеет всеми видами собственности или обладает конкурентоспособностью на рынке труда благодаря соответствующей подготовке, тех, чья позиция укрепляется благодаря таким источникам. Кого-то из них можно отнести к «стяжательским» классам. Предприниматели попадают в эту категорию благодаря своим внушительным позитивным привилегиям; пролетарии - благодаря негативным привилегиям. Но многие типы, в частности, крестьяне, ремесленники и чиновники не попадают в эту категорию. Дифференциация классов единственно только по критерию собственности не является «динамичной», иначе говоря, она не является результатом классовой борьбы или классовых революций. Вовсе не редкость даже для чисто привилегированных классов собственников, скажем, для рабовладельцев, существовать бок о бок с совершенно непривилегированными группами, например, крестьянами, и даже с внекастовыми группами без какой-либо классовой борьбы. Между привилегированными классами собственников и несвободными элементами иногда могут возникать даже отношения солидарности. Тем не менее, конфликты, возникающие между землевладельцами и внекастовыми элементами или между кредиторами и должниками, которые принимали форму (во втором случае) столкновения городских патрициев с крестьянами и городскими ремесленниками, могли перерасти в революционный конфликт. Но это не должно было с необходимостью вести к радикальному изменению экономической организации. Напротив, такие конфликты касались большей частью перераспределения богатств. Поэтому их правильнее именовать «революциями собственности»…

Значение стяжательских классов

Значение позитивно привилегированного «стяжательского» класса обнаруживается в двух основных направлениях. С одной стороны, для них открывается возможность присвоения монополии на управление производственными предприятиями в пользу членов своего класса и их деловых интересов. С другой стороны, этот класс стремится к гарантии и неприкосновенности своей экономической нормы, оказывая влияние на экономическую политику представителей власти и других групп.

Члены позитивно привилегированных «стяжательских» классов – это типичные предприниматели. Другими наиболее важными типами являются: купцы, судовладельцы, промышленные и сельскохозяйственные предприниматели, банкиры и финансисты. При определенных условиях к представителям таких классов могут быть отнесены два других типа, а именно: лица «свободных» профессий, обладающие привилегированной позицией благодаря своим способностям и образованию, а также рабочие, которые занимают монополистическую позицию благодаря специальным навыкам (квалификации), независимо от того, являются эти навыки унаследованными или приобретены в результате обучения.

К «стяжательским» классам, находящимся в негативно привилегированной ситуации, относятся рабочие самых разных типов. В целом их можно разделить на квалифицированных, полуквалифицированных, неквалифицированных.

В связи с этим независимых крестьян и ремесленников следует отнести к «средним классам». Эта категория обычно включает чиновников, занятых в общественном и частном секторах, лиц свободных профессий, а также рабочих, занимающих исключительную монополистическую позицию.

Примером «социальных классов» выступают: а) «рабочий» класс как целое (занятый в механизированном процессе); б) «нижние средние» классы; в) «интеллигенция» без самостоятельной собственности и лица, чье социальное положение прежде всего зависит от технических знаний так же, как положение инженеров, коммерческих и других служащих, а также гражданских чиновников, эти группы сильно различаются между собой, особенно в зависимости от стоимости обучения; г) классы, занимающие привилегированную позицию благодаря собственности и образованию…

Организованная деятельность классовых групп осуществляется благодаря следующим обстоятельствам: а) возможности сосредотачиваться на оппонентах там, где возникает непосредственный конфликт интересов (так, рабочие организуются в борьбе против руководства, но не против акционеров, хотя это единственная группа, получающая доходы не работая, точно так же крестьяне не ведут организованных действий против лендлордов); б) существованию классового статуса, который сходен у большинства масс людей; в) технически реализуемой возможности примирения (это справедливо для тех мест, где на небольшом пространстве трудится большее число людей, например, на современной фабрике); г) лидерству, направляемому к очевидным и понятным целям. Такие цели навязываются или по крайней мере интерпретируются такими группами, как интеллигенция, которая в сущности и не является классом.

Социальные страты и их статус

Термином «социальный статус» мы будем обозначать реальные притязания на позитивные или негативные привилегии в отношении социального престижа, если он основывается на одном или большем количестве следующих критериев: а) образ жизни, б) формальное образование, заключающееся в практическом или теоретическом обучении и усвоении соответствующего образа жизни, в) престиж рождения и профессии.

Основными практическими проявлениями статуса в отношении к социальной стратификации выступают статус женатого или замужней, статус сотрапезника и монополистическое присвоение привилегированных экономических возможностей либо запрещение на определенные способы присвоения (стяжательства). Наконец, существуют условности или традиции другого рода, приписываемые социальному статусу.

Стратификационный статус может быть связан с классовым статусом прямо или косвенно множеством сложных путей, а не одним-единственным. Собственность и менеджерские позиции сами по себе еще недостаточны, чтобы представить их держателям определенный социальный статус, хотя способны повлиять на него.

Напротив, социальный статус частично или полностью может определять классовый статус, хотя и не идентичен ему. Классовый статус, скажем, военного офицера, гражданского служащего или студента, поскольку они зависят от получаемых доходов, может сильно различаться, хотя во всех отношениях их образ жизни определяется общим для всех них образованием.

Социальная «страта» – это множество людей внутри большой группы, обладающих определенным видом и уровнем престижа, полученного благодаря своей позиции, а также возможности достичь особого рода монополии.

Существуют следующие наиболее важные источники развития тех или иных страт: а) наиболее важный – развитие специфического стиля жизни, включающего тип занятия, профессии; б) второе основание – наследуемая харизма, источником которой служит успех в достижении престижного положения благодаря рождению; в) третье – присвоение политической или иерократической власти, такой, как монополии, социально различающимися группами.

Развитие наследственных страт – обычная форма наследственного присвоения привилегий организованной группой или индивидуально определенными лицами, осуществляющими власть, ведет к развитию различающихся между собой страт. В свою очередь, развитие страт ведет к монополистическому присвоению управленческой власти и соответствующих экономических преимуществ.

«Стяжательским» классам благоприятствует экономическая система, ориентированная на рыночные ситуации, в то время как социальные страты развиваются и поддерживаются скорее всего там, где экономическая организация носит монополистический и литургический характер, где экономические потребности корпоративных групп удовлетворяются на феодальной или патримониальной основе. Класс, ближе всего расположенный к страте, – это «социальный» класс, а класс, дальше всего отстоящий от нее по времени образования, – это «стяжательcкий» класс. Класс собственников чаще всего конституирует ядро страты…

Сокращено по источнику: Вебер М. Основные понятия стратификации // СОЦИС. 1994. № 5. С. 169-183.

П.Сорокин

Социальное пространство, социальная дистанция, социальная позиция

Геометрическое и социальное пространство

1) Социальное пространство – это народонаселение Земли; 2) социальное положение - это совокупность его связей со всеми группами населения, внутри каждой из этих групп, т. е. с ее членами; 3) положение человека в социальной вселенной определяется путем установления этих связей; 4) совокупность таких групп, а также совокупность положений внутри каждой из них составляют систему социальных координат, позволяющих определить социальное положение любого индивида.

Отсюда следует, что люди, принадлежащие к одинаковым социальным группам и выполняющие практически идентичную функцию в пределах каждой из этих групп, находятся в одинаковом социальном положении. Те же, у кого наблюдаются некие отличия, находятся в разном социальном положении. Чем больше сходства в положении различных людей, тем ближе они друг к другу в социальном пространстве. Наоборот, чем значительнее и существеннее различия, тем больше социальная дистанция между ними…

Горизонтальные и вертикальные параметры социального пространства

Возможно сокращение числа параметров до двух основных классов, при условии разделения каждого класса на несколько подклассов. Эти два можно определить как вертикальный и горизонтальный параметр социальной вселенной. На то существуют следующие причины. Нетрудно найти несколько индивидов, принадлежащих к одним и тем же социальным группам (например, все они могут быть римскими католиками, республиканцами, занятыми в автомобилестроении, с итальянским языком в качестве родного, гражданами США и т. д.), и тем не менее по «вертикали» их социальное положение может быть совершенно различным. Внутри группы римских католиков один из них может быть епископом, тогда как другие – всего лишь рядовыми прихожанами. Внутри группы республиканцев один может занимать крупный пост в партии, другие же – рядовые избиратели. Один может быть президентом автомобильного концерна, другие - рядовыми тружениками. И если по горизонтали их социальное положение кажется идентичным, то по вертикали наблюдается существенная разница. Для описания этих различий одних горизонтальных параметров и присущей им системы координат будет явно недоставать. То же можно сказать и о положении командующего армией и солдата, ректора и рядового служащего университета. Не учитывать такие связи по вертикали невозможно. Именно с этими различиями теснейшим образом связаны наши обыденные представления о социальном положении. Мы часто пользуемся такими выражениями, как «подниматься по социальной лестнице», «опуститься по социальной лестнице», «высшие и низшие классы», «быть наверху социальной пирамиды», «опуститься на дно общества», «социальные ранги и иерархии», «социальная стратификация», «дифференциация по горизонтали и вертикали» и т. д. Взаимосвязи как индивидов, так и групп могут находиться либо на одном горизонтальном уровне, либо стоять на разных ступенях иерархической лестницы. Перемещение из группы в группу может быть не связано с подъемом или спуском по социальной лестнице, но может быть и обусловлено социальными перемещениями. Продвижение по социальной лестнице вверх принято считать социальным восхождением, а перемещение вниз – социальным спуском. Такое обыденное знание можно с успехом использовать и в научных целях. По причине своей доступности это знание помогает надлежащим образом ориентироваться в сложной социальной вселенной. Разграничение вертикальных и горизонтальных параметров отражает явления, действительно существующие в социальной вселенной: иерархии, ранги, доминирование и субординация, авторитет и послушание, повышение и понижение по службе. Все эти явления и соответствующие им взаимозависимости представлены в виде стратификации и суперпозиции. Для описания таких связей необходимы и удобны вертикальные параметры. С другой стороны, взаимосвязи, свободные от таких элементов, можно описать и в горизонтальных параметрах. Короче говоря, под углом зрения социальной технологии, а также с точки зрения природы социальной вселенной не существует причин, препятствующих социологу прибегать к вышеописанному, обыденному разграничению двух основных параметров социальной вселенной.

Социальная стратификация

1. Понятия и определения

Социальная стратификация – это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании высших и низших слоев. Ее основа и сущность – в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии и отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества. Конкретные формы социальной стратификации разнообразны и многочисленны. Если экономический статус членов некоего общества неодинаков, если среди них имеются как имущие, так и неимущие, то такое общество характеризуется наличием экономического расслоения независимо от того, организовано ли оно на коммунистических или капиталистических принципах, определено ли оно конституционно как “общество равных” или нет. Никакие этикетки, вывески, устные высказывания не в состоянии изменить или затушевать реальность факта экономического неравенства, которое выражается в различии доходов, уровня жизни, в существовании богатых и бедных слоев населения. Если в пределах какой-то группы существуют иерархически различные ранги в смысле авторитетов и престижа, званий и почестей, если существуют управляющие и управляемые, тогда независимо от терминов (монархи, бюрократы, хозяева, начальники) это означает, что такая группа политически дифференцирована, что бы она ни провозглашала в своей конституции или декларации. Если члены какого-то общества разделены на группы по роду их деятельности, занятиям, а некоторые профессии при этом считаются более престижными в сравнении с другими и если члены той или иной профессиональной группы делятся на руководителей различного ранга и на подчиненных, то такая группа профессионально дифференцирована независимо от того, избираются ли начальники или назначаются, достаются ли им руководящие должности по наследству или благодаря их личным качествам.

2. Основные формы социальной стратификации и взаимоотношения между ними

Конкретные ипостаси социальной стратификации многочисленны. Однако все их многообразие может быть сведено к трем основным формам: экономическая, политическая и профессиональная стратификации. Как правило, все они тесно переплетены. Люди, принадлежащие к высшему слою в каком-то одном отношении, обычно принадлежат к тому же слою и по другим параметрам, и наоборот. Представители высших экономических слоев одновременно относятся к высшим политическим и профессиональным слоям. Неимущие же, как правило, лишены гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии. Таково общее правило, хотя существует и немало исключений. Так, к примеру, самые богатые далеко не всегда находятся у вершины политической или профессиональной пирамиды, так же и не во всех случаях бедняки занимают самые низкие места в политической и профессиональной иерархиях. А это значит, что взаимосвязь трех форм социальной стратификации далека от совершенства, ибо различные слои каждой из форм не полностью совпадают друг с другом. Вернее, они совпадают друг с другом, но лишь частично, т. е. до определенной степени. Этот факт не позволяет нам проанализировать все три основные формы социальной стратификации совместно. Для большего педантизма необходимо подвергнуть анализу каждую из форм в отдельности.

Реальная картина социальной стратификации любого общества очень сложна и запутанна…

3. Социальная стратификация как постоянная характеристика любой организованной социальной группы

Любая организованная социальная группа всегда социально стратифицирована. Не существовало и не существует ни одной постоянной социальной группы, которая была бы «плоской» и в которой все ее члены были бы равными. Общества без расслоения, с реальным равенством их членов - миф, так и никогда не ставший реальностью за всю историю человечества. Данное утверждение может показаться отчасти парадоксальным, и все-таки оно верно. Формы и пропорции расслоения могут различаться, но суть его постоянна, если говорить о более или менее постоянных и организованных социальных группах. Это верно не только для человеческого общества, но даже и для растительного и животного миров…

Социальная стратификация – это постоянная характеристика любого организованного общества. Это, однако, не значит, что социальная стратификация качественно и количественно одинакова во всех обществам и во все времена. По своим конкретным формам, недостаткам и достоинствам она различна. Проблема, которую нужно сейчас обсудить, – это ее качественные и количественные различия. Начнем с количественного аспекта социальной стратификации в ее трех формах: экономической, политической и профессиональной. Под этим разумеется высота и профиль социальной стратификации и, соответственно, высота и профиль всего «социального здания». Какова высота его? Каково расстояние от основания до вершины «социального конуса»? Крутые или пологие его склоны? Все эти вопросы относятся к количественному анализу социальной стратификации, так сказать, фасу архитектуры социального здания. Его внутренняя структура, его цельность – предмет качественного анализа. Прежде всего следует исследовать высоту и профиль социальной внутренней организации с точки зрения социальной стратификации...

Сокращено по источнику: Сорокин П. Социальная и культурная мобильность // Сорокин П. Человек, цивилизация, общество / Под ред. А.Ю.Согомонова. М.: Политиздат, 1992.- С. 297 - 307.

Блумер Г.