Глава 2. Географическое государствоведение

Одним из важнейших направлений политической географии является географическое государствоведение, которое можно, наряду с геополитикой и электоральной географией, отнести к числу самых развитых политико-географических дисциплин. Географическое государствоведение исследует территориальные аспекты государственного строительства и делится на несколько более или менее самостоятельных направлений. В отличие от геополитики, объектом исследования которой являются межгосударственные системы, географическое государствоведение фокусирует свое внимание на отдельно взятых государствах как географических объектах. Или же проводятся сравнительные исследования для множества государств. Основным объектом исследований для географического государствоведения являются государство и его основные элементы - территория, границы и др.

Поначалу это научное направление было тесно связано с геополитикой и не отделялось от этой дисциплины. Это объяснялось доминированием геополитики и общим интересом к глобальным проблемам в рамках политической географии. Государство - это традиционный объект исследований политической географии. Можно вспомнить, как в геополитике Р.Челлена именно отдельно взятое государство с его определенными территорией и местоположением было в центре исследовательской парадигмы, причем акцент делался на его территориальной экспансии, поиске им своего жизненного пространства. Отделение географического государствоведения от геополитики произошло в связи с ростом интереса к географическим “деталям” всякого государства, развитием мелкомасштабных политико-географических исследований. Граница между двумя научными направлениями остается зыбкой, поскольку геополитика часто обращает внимание на государство, прежде всего - крупное государство, тем более - сверхдержаву. Ее интересуют границы государства, его отдельные территории, но только в том случае, если они значимы для межгосударственных отношений, макрорегиональных и глобальной геополитических систем. В остальном исследование государства и его территориальных элементов - прерогатива географического государствоведения.

§1. Методика политико-географического исследования государства

Основатель политической географии Ф.Ратцель в соответствии со старой политико-географической традицией считал государство альфой и омегой политической географии (Ratzel, 1897). Политическая география в его представлении исследовала государство как географический объект, его внешние связи в рамках геополитических систем и его внутренние особенности, а кроме того, проводила эти исследования в интересах конкретного государства. В соответствии с традицией, заложенной Ф.Ратцелем, государство как географический объект имеет три основных характеристики:

а) пространство, или территорию, что в современном представлении означает полный спектр местных условий, характеризующих государственную территорию - от природно-климатических условий до культурно-исторических особенностей и специфики политической системы (Raum у Ф.Ратцеля);

б) местоположение, или географическое положение в системе географических координат и в отношении к другим государствам (Lage у Ф.Ратцеля);

в) чувство пространства - восприятие территории и местоположения ее жителями, т.е. политико-психологический аспект отношения к государственной территории (Raumsinn у Ф.Ратцеля).

Традиционно государство в политической географии трактовалось в духе социал-дарвинизма как организм, ведущий борьбу за существование и устремленный к внешней территориальной экспансии. Современное географическое государствоведение уходит от детерминистских схем и биологических аналогий и занимается анализом государства как политико-географического явления. Оно исходит из того, что государство формируют объекты трех типов - площадные (территория), линейные (границы) и точечные (столица, центры).

Государство, как правило, встроено в макрорегиональные геополитические системы, занимающие более высокое место в иерархии политико-географических систем. Например, Франция является частью европейской системы и занимает важное место в глобальной системе. Некоторые государства могут быть встроены сразу в несколько систем, например, Турция, которая считается частью сразу нескольких макрорегиональных систем - европейской, исламской, тюркской, причерноморской и средиземноморской. Такая ситуация характерна для множества государств, особенно тех, которые расположены на стыке культурных миров. Изолированных государств, которые находятся вне геополитических систем, в мире практически нет (разве что Албания во времена Энвера Ходжи сознательно пошла на самоизоляцию и исключила себя из макрорегиональных систем, но все равно у этого государства были определенные внешнеполитические ориентиры, в частности - Китай). Вхождение государств в макрорегиональные системы зависит от его истории, культуры, географического положения, отношений соседства, и даже островные государства или страны, проводящие изоляционистскую политику (типа Бутана), не существуют сами по себе, в отрыве от остального мира.

Процессы межгосударственной интеграции повлияли на развитие современного географического государствоведения. Возникла новая научная школа, которая подчеркивает вторичность государственных границ и акцентирует процесс их “стирания”. В центре внимания оказываются макрорегиональные системы, которые считаются более устойчивыми, нежели “нестабильные” и “подвижные” государства. Можно понять европейцев, которые изменили свои представления о политической географии под влиянием европейской интеграции (тем более, если учесть, сколько раз в европейской истории менялись государственные границы, появлялись и исчезали целые государства). Отсюда нелюбовь многих европейских географов к государствоцентризму в политической географии. Начался “уход” географического государствоведения на макрорегиональный уровень, возникла школа макрорегионалистики, в рамках которой основное внимание уделялось Европе и ее географическим особенностям, а не отдельным европейским государствам. Появились теория общностей с комплексной идентичностью, концепция многообразного единства (unitas multiplex).

Однако выделение макрорегионального направления, к которому вместе пришли геополитика (как это явствует из первой главы) и географическое государствоведение и которое стало точкой их соприкосновения, не отменяет “обычного” географического государствоведения, поскольку мир по-прежнему делится на государства, которые пока еще не “отмирают” даже в Европе, не говоря уже о других континентах.

С другой стороны, государство делится на составные части, известные как регионы. Поэтому государство с точки зрения политической географии представляет системное единство своих территорий. Отсюда основные уровни исследований - макрорегиональный, национальный (национально-государственный) и региональный. Географическое государствоведение в своем классическом варианте занимается исследованиями на национально-государственном уровне политико-географических исследований.

Существует определенная методика политико-географического исследования государства, которая предполагает работу в следующих направлениях:

а) политико-географическое положение государства;

б) размеры и морфология государственной территории;

в) границы и приграничные территории;

г) территориальные претензии (пограничные споры);

д) территориальная интеграция и дезинтеграция государства (географическое единство государственной территории);

е) территориальная эволюция государства.

Территория становится государством благодаря понятию “суверенитет”, которое означает международно признанные исключительные полномочия государства на определенной территории. Территория государства - это географические пределы его юрисдикции и его положение в основных аспектах внешних отношений, описываемых с помощью таких понятий, как “близость”, “соприкосновение”, “соседство”, “расстояние”, “доступ к морю” и пр. (Gottman, 1973). В современной литературе часто можно встретить понятие “территориальное государство“. Смысл его сводится к тому, что мир в политическом отношении разделен на государства прежде всего по территориальному признаку, что государство - это определенная территория с определенными границами. Теории, в соответствии с которыми государство - это прежде всего этнос, по сути антигеографичны, поскольку у этносов нет четких границ ареалов их проживания. Разве что в прошлом, когда государствообразующими субъектами становились кочевые народы, государство могло не иметь четко определенной территории и перемещаться вместе со своими этносами (кочевая орда по сути - это понятие, противоположное территориальному государству). В настоящее время все государства имеют четко определенные границы (что не исключает спорность границ).

Итак, территория - это участок земли, контролируемый государством. Легитимность этого контроля обеспечивается с помощью суверенитета. “Практика международного права близко связывает территорию и суверенитет. В самом деле, кажется, что суверенитет нуждается в территории, на которой он должен быть применен, и территория оказалась бы бесполезной, если бы она не находилась под каким-либо признанным суверенитетом” (Gottmann, 1973, p. 3). Одной из самых серьезных проблем в международных отношениях является признание суверенных прав государства на определенную территорию. В мире существует множество квазигосударств, де-факто контролирующих территорию и обладающих органами государственного управления, но де-юре признанных лишь ограниченным числом стран мира или вообще никем не признанных. В качестве самых ярких примеров можно привести Тайвань, Северный Кипр, Западную Сахару. Распад многонациональных государств в последние годы привел к созданию т.н. “самопровозглашенных” государств. Среди них можно назвать Сербскую Краину, Республику Сербскую и Косово на территории бывшей Югославии, Нагорный Карабах, Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье, Гагаузию, Чечню на территории бывшего СССР. Некоторые из этих квазигосударств существуют до сих пор (Абхазия), другие интегрировались в состав существующих государств (Гагаузия) или разгромлены военным путем (Сербская Краина). В литературе можно встретить понятие “повстанческое государство”, обозначающее территорию, контролируемую вооруженными противниками правящего режима - явление, характерное для Латинской Америки, Афганистана и др.

Существует также проблема несоответствия международно признанной территории некоторого государства и контролируемой де-факто. Есть случаи, когда государство пошло по пути оккупации соседних земель и активно борется за международное признание своих прав на эти территории. В качестве примера можно привести Израиль (западный берег реки Иордан, Голанские высоты), Пакистан (северные районы Кашмира), Индонезию (Восточный Тимор). Власти других стран, напротив, теряют контроль за обширными пространствами, допуская создание самопровозглашенных и повстанческих государств (почти вся территория Афганистана при “официальном” президенте Б.Раббани к осени 1998 г. перешла в руки движения “Талибан”).

Некоторые государства представляют собой сложные системы, в рамках которых центральное правительство делит свои суверенные права и полномочия с территориями. Такая ситуация характерна для федеративных государств. В некоторых странах существует такое явление, как “государство в государстве”: полунезависимое государственное образование находится в составе другого государства (можно найти аналогии с феодальными государствами средневековья). В качестве примера можно привести Бухарский эмират и Хивинское ханство в составе Российской империи. В современном мире в похожем положении находятся Гренландия, Крым и др. С другой стороны, в мире сохраняются сложные системы, состоящие из государства и зависимых от него территорий с различным статусом. Такие постколониальные системы, состоящие из метрополии и бывших колоний, сохраняются вокруг Франции (“заморские департаменты”), Великобритании, США, Нидерландов, Австралии, Новой Зеландии.

Единственным районом суши, на который не распространяется суверенитет какого-либо государства, остается Антарктида. Правда, попытки раздела Антарктиды были достаточно активными в первой половине нашего столетия. Тогда несколько стран пытались поделить самый южный континент на сектора: Британия, использовавшая в качестве плацдарма Фолкленды, инициировала этот процесс в 1908 г., в 1923 г. к ней прибавилась Новая Зеландия, в 1933 г. - Австралия, в 1938 г. - Франция, в 1939 г. - Норвегия, в 1940 г. - Чили, в 1943 г. - Аргентина. Обозначились и территориальные споры, самым крупным из которых стал спор Британии, Аргентины и Чили за Антарктический полуостров - единственный район Антарктиды, более или менее пригодный для жизни. Лишь с помощью Договора об Антарктике (The Antarctic Treaty) подписанного в Вашингтоне 1 декабря 1959 г. 12 странами и вступившего в силу по окончании процесса ратификации в июне 1961 г., претензии ряда стран на Антарктиду были заморожены (но никто от них не отказывался). В Договоре говорится лишь об отказе от выдвижения новых претензий. Стороны договорились о полной демилитаризации южного континента. К 1998 г. Договор подписали 39 стран. Мадридский протокол к Договору об Антарктике, подписанный в 1992 г. и вступивший в силу в 1998 г., запрещает на 50 лет разработку минеральных ресурсов.