Переход к властной плазме

Классическая Русская Система в ее самодержавной форме умерла в 1917 году. И возникло то, что мы с А.Фурсовым назвали "властепопуляцией". Это - когда у власти оказывается именно популяция, когда "кухарка управляет государством", когда торжествует принцип "мы", т.е. принцип насилия всех над каждым. Но в начале 1990-х и "властепопуляции" приходит конец. Русская Система снова трансформируется, порождая "властную плазму".

Этот термин мне "подсказал" Ральф Дарендорф, известный немецкий и британский социолог и политолог. Создавая теорию социального конфликта (во многом в противовес марксизму), он утверждал: внимание следует концентрировать не на причинах, а на формах конфликта. Ни в коем случае вообще нельзя посягать на причины конфликтов, так как конфликты суть одна из форм существования общества. Конфликты должны сохраняться. Но поскольку они все же опасны для социальной стабильности и устойчивости, их необходимо поместить в некую среду, которая не поглотит их окончательно, но минимизирует разрушительную силу. Среду, где конфликты локализуются и перестают носить интенсивный характер. Основной элемент этой среды или "социальной плазмы" - обширный средний класс. Главные характеристики - сохранение определенного социального неравенства, наличие различных интересов и воззрений. Важнейшие организационные принципы - институты и процедуры по урегулированию конфликтов, внятные правила игры для всех.

В известном смысле, современная Россия столкнулась со схожими проблемами, т.е. такими, которые вызывают необходимость "социальной инженерии" дарендорфского типа. Если коммунистический режим был ориентирован на уничтожение причин конфликта (хотя, как мы знаем, на последней стадии своей эволюции был вынужден смириться с фактом их неизбывности), то нынешний уже не может и не хочет бороться с конфликтами как таковыми. Он вынужден существовать в условиях острых общественных противоречий. И потому обязан их минимизировать.

Путинские новации ("партия власти" и управляемая партийная система в целом, так называемое укрепление властной вертикали, ослабление полномочий субъектов федерации и многое другое, что хорошо известно) и есть создание русской "плазмы", в которой конфликты будут протекать, но не разрушать общество. Только если на Западе эта плазма - социальная, то здесь - властная. На смену "властепопуляции" приходит "властная плазма". "Властепопуляция", о чем я не раз писал, была сочетанием абсолютной власти и абсолютного бесправия, что строилось на принципах бесконфликтности и превентивного уничтожения причин конфликтов. "Властная плазма" есть принятие конфликта вовнутрь, в себя, где происходит его внутреннее сгорание и, одновременно, энергетическая подпитка.

Но если "социальная плазма" функционирует, как уже отмечалось, с помощью четких процедур и обязательных для всех правил игры, то "властная плазма" строится на основе коррупции. Именно коррупционный механизм, механизм передела финансовых и материальных средств является важнейшим измерением "властной плазмы". В определенном смысле коррупция и есть плазма, в которой протекают конфликты-переделы. Коррупция - это среда, в которой развертывает себя в пространстве и времени "государство".

Наша "властная плазма" - нечто необычное для Русской Системы: впервые в отечественной истории на уровне власти произошел отказ от стремления к бесконфликтности. И Ельцин, и Путин согласились с тем, что конфликт в обществе неизбежен и "преодолевать" его не нужно. Но необходимо создавать возможности регулирования. Формируется многочисленный властвующий слой людей, пришедший на смену номенклатуре. Он по своему назначению - быть стабилизитором социума - аналог западного среднего класса.

Есть ли предел роста у этой властной плазмы? Я когда-то выдвинул идею, согласно которой Русская Система способна справиться лишь с определенным уровнем вещественной, материальной субстанции, накопленной в обществе, т.е. может её перемолоть и освоить. Это близко к тому, что Симон Кордонский говорит о ресурсах. Но каков основной ресурс властной плазмы? Ее ресурс - это монопольное право на посредничество в бесконечном каждодневном переделе ресурсов разнообразными агентами нашего общества. А побочным следствием здесь оказывается вся прочая деятельность, в том числе и та, что традиционно вменяется государственным органам.

Например, что такое в России строительство дома? Это способ "попилить", освоить какой-то ресурс, какие-то деньги, а побочным результатом может оказаться построенный новый дом. А может и не оказаться (долгострой). Или дом будет построен, но окажется плохим. Иными словами, в России производство есть побочный продукт нашей основной деятельности. Вот боролись с американской гегемонией, и вдруг неожиданно в 1970 годах у нас появляется электроника. Ничего похожего на то, как она развивалась на Западе или в Японии. Для чего создали ИНИОН в 1970-х? Потому что испугались 1968 года и решили: пусть лучше интеллигенция книжки полузапрещенные будет читать, чем о свободе думать. Пусть такие, как С.Аверинцев и Г.Дилигенский, пишут рефераты и делают переводы. А в качестве побочного результата возникла общественная наука в СССР.

Я уже не говорю про сегодняшние побочные продукты властной плазмы. Но так происходит всегда. Чем, например, был НЭП? Изучая его историю, обнаруживаешь, что за всеми наиболее интересными нэповскими проектами стояли чекисты и партийные работники, которые отмывали свои деньги, которые они награбили во время революции. Но возле всего этого кормилась российская культура 1920 годов.

Не могу не добавить еще один штрих к образу властной плазмы. Я имею в виду интереснейшую тему преемничества власти. Вообще эта тема антиконституционна. Ведь по Основному закону президента выбирают. Однако общество смирилось с идеей, что нынешний президент "выберет" для нас будущего президента. Впрочем, доктор исторических наук Андрей Юрьевич Шутов 29 мая 2007 года на заседании диссертационного совета факультета госуправления МГУ сказал: речь следует вести не о преемниках, а о сменщиках. Он очень верное слово нашел, за это А.Шутову памятник надо поставить. Преемник - это терминология чрезмерно высокая, архаическая и юридическая. А здесь - рабочие будни, для которых более подходит адекватный технический термин: не преемник, но сменщик. От "высокого штиля" Русская Система переходит к прозе…

_______________________________________________