О русской собственности

Я подчеркиваю: суть власти осталась неизменной, а право как было орудием в руках власти, так им и осталось. На этой основе формировалась и русская собственность. Где и на что возникает право частной собственности? Не роясь в исторических далях каменного века, укажу на Европу, на ее сферу земельных отношений. Народу было много, а земли мало. Частная собственность стала решением этой проблемы.

В России же была обратная ситуация. Земли - много, народу мало. В частной собственности на землю просто не было надобности. В русской истории тема собственности вообще не играла большой роли. Когда же всерьез возник вопрос о собственности в России? С появлением перенаселения в рамках передельной общины, ставшего результатом прежде всего демографического взрыва, т.е. ко второй половине XIX века. Вот тут и пришла потребность в праве собственности на землю, появились реформаторы - Витте, Столыпин, надо было принимать жесткие политические решения. Столыпин предложил: хотят выйти из общины, пусть выходят, земли не хватает - пусть едут в Сибирь, целину осваивают. Но чем всё это закончилось? Столыпина убрали, потом война началась, а в 1917-18 годах произошло важнейшее событие русской истории - общинная революция: община сожрала всех этих собственников, всех, кто покусился на основы русской власти.

Я не пытаюсь судить, плохо это или хорошо, я не оцениваю. Субъективно мне община нравится, я считаю, что эсеры в идеале были правы, я сторонник Чаянова, Кондратьева, славянофилов, настаивающих на необходимости развития форм русской социальности. Василий Белов неплохо описал это в романе "Кануны", показав с любовью и, думаю, достаточно аутентично вологодскую деревню, - каким живым, способным к саморазвитию организмом была община в период, когда помещики уже ушли, а коммунисты еще до нее не добрались.

Но тяга к собственности, видимо, заключена в социальной природе человека. Скажем: мой отец имел нечто, что я тоже хочу иметь и не хочу отдавать другому. Это, если угодно, тема трансляции имущества. Один мудрый человек говорил мне еще в 1970 годы: коммунизм, советская власть неизбежно и скоро падут потому, что они лишены двух центральных оснований любой жизнеспособной политической системы, любой культуры, любой цивилизации - правильной трансляции власти и правильной трансляции собственности. Он говорил мне: посмотри, директор завода в Тольятти, Каданников, всё сделал для этого завода как, по сути, его владелец, но когда он умрет, все достанется не его сыну или племяннику, а какому-то новому начальнику. И потому рано или поздно произойдет революция "красных директоров", которые захотят все это приватизировать. Здесь - слабое место коммунистической доктрины: она утверждала, что будет общенародная собственность, но не учла, что управляющие общенародной собственностью в конце концов решатся на ее приватизацию.

Однако прежде в России не возникало частной собственности именно потому, что изначально она не возникла как поземельная собственность. Но была и еще одна причина - скудость ресурсов на огромных пространствах. Об этом многие писали, и я не хочу повторяться. Упомяну лишь академика Леонида Милова, историка, автора книги о великорусском пахаре, описавшем первую в истории человечества попытку построить культуру и цивилизацию в северных скудных широтах. Милов показывает, что здесь просто не оставалось прибавочного продукта, и нужна была регулирующая инстанция, та самая власть, которая распределяла бы имеющиеся скудные ресурсы ("карточная система").

И что бы ни говорили сторонники рыночной экономики и либеральных преобразований, я убежден в закономерности распределительной системы в подобных условиях. Как возможен свободный рынок при такой географии и таком климате? Уже Витте с Александром III понимали, что, построив железную дорогу из Варшавы до Владивостока, билеты на поездки по ней по рыночной цене продавать нельзя.

У нас власть и собственность неразделимо связаны. Исторически то, что мы называем властью, всегда контролировало то, что мы называем собственностью. Бывают периоды, когда они отчасти расходятся. Для меня борьба "Путин - Ходорковский" - это борьба "Путин-власть - Ходорковский-собственность". Это борьба, в которой обе стороны играли вполне традиционнее роли. И власть, как ей и положено в России, показала, кто здесь есть кто (или, в терминах Русской Системы, что здесь есть субстанция, а что - функция). И по сей день Русская Система воспроизводится практически в каждом фрагменте русской жизни. То, что я называю Русской Системой, мой любимый философ С.Франк называл "Мы - мировоззрение", которое пронизывает каждую нашу клеточку. Поэтому и те самые "красные директора", и те самые Чубайсы и Гайдары не смогли развернуть Россию на иной путь. Это, безусловно, не значит, что всё происходит "автоматически", я настаиваю на наличии "свободы воли", но тысячелетняя традиция задает навык и коридор возможностей. Поэтому люди, которые приватизировали в начале 1990 годов бывшее имущество Советского Союза и вроде бы создавали частную собственность, создавали ее по своему, привычному им образу и подобию, будучи сами носителями этого "русского" начала. Мы все - Русская Система, в которой нерасчлененность власти и собственности - норма.