Обзор историографии:
Так как соответствующие письменные источники подчас крайне скупы и не могут дать ответов на вопросы этой крайне любопытной темы, мы не можем обойтись без обращения к исследованиям именитых предшественников. В данном разделе историография по интересующему нас вопросу будет рассмотрена в привычном хронологическом порядке.
Начнем с рассмотрения «Курса Русской истории» В. О. Ключевского. Василий Осипович Ключевский - автор множества трудов по русской истории, но главным из них, несомненно, является предлагаемый вниманию читателя "Курс русской истории". В своем труде автор очень метко подчеркивает психологическую сторону Великой Тишины: «В эти спокойные годы успели народиться и вырасти целых два поколения, к нервам которых впечатления детства не привили впечатление безотчетного ужаса отцов и дедов перед татарином: они и вышли на Куликово поле»4. Что касается же политического последствия – во время Великой Тишины «Московский князь, став великим, первый начал выводить Северную Русь из состояния политического раздробления, в какое привел ее удельный порядок»5 [действительно: ведь уделы дробили не только землю, но и власть].
Ключевский отмечает начало позитивного для Руси процесса перехода политической инициативы от Орды к русским князьям. В итоге этого процесса «Золотая Орда стала слепым орудием, с помощью которого создавалась политическая инородная сила, направившаяся против нее же»6.
Другая интересная работа, на которую стоит обратить внимание, - «Собиратели Руси» Д. И. Иловайского. «Собиратели Руси» охватывает период объединения русского государства после периода татаро-монгольского нашествия и междоусобных войн. История становления московской государственности от Ивана Калиты до Ивана III рассматривается в контексте борьбы Московской и Литовской Руси за политическое лидерство. В своей книге автор также отметил значение Великой Тишины, выделив следующие ее стороны: «Благодаря наставшему в его [Ивана Калиты] время сравнительно большому спокойствию, внутреннему и внешнему, московские волости стали скоро оправляться от прежних разорений: земледелие, торговля и промыслы оживились, а вместе с тем возросли и княжие доходы.»7 В то же время Иловайский рассматривает передачу сбора дани в руки Московских князей как мощный фактор централизации и укрепления власти Москвы.
Д.И.Иловайский признает частые поездки в Орду русских князей, богатые подарки и – как следствие – благорасположение ханов, причиной и неотъемлемым условием спокойствия Северо-Восточной Руси. 8 Находим у него и нечто новое: «Успеху московской политики также немало способствовал тот период единовластия, в котором находилась Орда при Узбеке и Джанибеке, когда ловкая политика Москвы, применяясь к известным характерам и обстоятельствам, имела достаточно времени, так сказать, наладить свое дело»9. Конечно, нельзя объяснять успехи московской политики лишь одним положением дел в Орде: «Благодаря Ордынским междоусобиям, русские начали мало-помалу безнаказанно бить самих татар, вмешиваться в их взаимные отношения и подготовлять способы свержения ига»10. Иными словами, в Орде все гладко – Москве на руку, в Орде «Велика Замятня»11 – это тоже очень хорошо. Более правдоподобно выглядит та точка зрения, что основы положительных изменений в Северо-Восточной Руси надо искать именно в ней самой, а не в Орде, хотя не стоит и отрицать связь внешнеполитического положения с внутренней ситуацией.
Из советских исследователей необходимо отметить труды Б. Д. Грекова и В. А. Кучкина.
Б. Д. Греков в своем исследовании «Золотая Орда и Русь» фактически выражает ту же мысль, что и Ключевский: «Если в Золотой Орде вызревали элементы распада, то среди русских княжеств в это же время шел энергичный процесс образования сильного национального государства»12. Греков приходит к мысли о том, что экономическая стабильность Русского улуса была необходима Золотой Орде: «Татарские ханы не случайно давали ярлыки на великое княжение самым богатым и владетельным русских князьям. Это условие было гарантией правильного поступления в Орду «выхода»13.
Так же у Грекова есть указание на то, что «в связи с ростом товарного хозяйства обнаруживалась потребность в более тесном общении раздробленных частей, ясно намечался процесс, закончившийся образованием Русского государства, сильного как своими материальными ресурсами, так и своей политической спаянностью»14. Однако не совсем ясно, в каких фактах Б.Д. Греков усмотрел рост товарного хозяйства.
В монографии «Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в 10-14 веках». В. А. Кучкин делает вывод, что «В XIV в. в развитии территорий княжеств Северо-Восточной Руси происходят два противоположных процесса. С одной стороны, усиливается тенденция к объединению земель…, с другой стороны, продолжается процесс феодального дробления территорий княжеств. Однако он приобретает своеобразные черты. Членение различных княжеств на уделы происходит таким образом, что учитывает необходимость политического единства. Последнее достигалось выделением больших территорий старшему князю и коллективным владением определенным княжеским домом территорией своей столичной округи»15.
Из всего обилия постперестроечной исторической литературы обратимся еще к двум авторам: Н. С. Борисову [«Политика московских князей (конец XIII – первая половина XIV в.в.» и «Иван Калита»], а так же к А.А.Горскому [«Москва и Орда»].
Можно сказать, что монография «Политика московских князей (конец XIII – первая половина XIV в.в.» Н. С. Борисова явилась неким итогом развития исторической мысли по данному периоду. В ней он, в частности, касается вопроса взаимоотношений московских князей и киевских митрополитов, утверждая, что «роль митрополитов Петра и Феогноста в победе Москвы над Тверью и в стабилизации политической ситуации в Северо-Восточной Руси была значительно скромнее, чем принято думать»16. Борисов провёл большую работу с источниками, и привлёк к исследованию практически весь дошедший до нас материал по данному вопросу. С другой стороны, его работа охватывает только период конца XII – первой половины XIV веков, то есть лишь часть Великой Тишины. В то же время, весьма интересны мысли Борисова о том, что «первые Даниловичи строили московскую систему духовных ценностей» на основе «общехристианской, библейской и святоотеческой традиций … Символизм средневекового христианского мировоззрения позволял наполнить определённым идеологическим содержанием такие детали общезначимых строительных работ, как день закладки и освящения сооружения, посвящения храма и его архитектурные формы»17. Борисов отмечает следующий факт: если Великая Тишина для Северо-Восточной Руси началась в 1328 году, то для Московского княжества она началась несколько раньше – в 1307 г. «тишина, установившаяся по всей Северо-Восточной Руси с приходом на великое княжение Владимирское Ивана Калиты, была естественным продолжением той «тишины», которая взрастила могущество Москвы в первой трети XIV в»18. Рассматривая вопрос экономической политики московских князей, Борисов писал: «Наведя порядок на дорогах и усмирив произвол местных князей в городах, Иван Данилович заслужил благодарность купцов. В годы его княжения они вздохнули с облегчением. Торговля пошла в гору. Однако, судя по всему, князь не замедлил наложить и на купцов свою тяжёлую руку. Одной рукой расчищая им путь, он другой рукой душил их тяжкими налогами»19.
Экономический фактор наступления Великой Тишины раскрыт Борисовым в другой книге - «Иван Калита»: «Конечно, «великая тишина» существовала не только в воображении московских книжников. Это была политическая реальность, вселявшая надежду на перемены. Она стала возможной только благодаря тому, что князь Иван, а позднее его сыновья Семен Гордый и Иван Красный, сумели обеспечить полную и своевременную выплату ордынской дани с русских земель. Правители Орды ханы Узбек (1313-1341) и Джанибек (1341-1357) были вполне удовлетворены таким положением дел и не препятствовали постепенному усилению московского княжеского дома»20.
Заключая обзор историографии, укажем монографию «Москва и Орда» А.А.Горского, которая посвящена отношениям Московского княжества и Золотой Орды с конца ХIII до начала XVI в. В ней, в отличие от прочей предшествующей историографии, уделявшей серьёзное внимание лишь двум ключевым эпизодам — Куликовской битве и освобождению от власти Орды, — последовательно рассматривается развитие московско-ордынских отношений на протяжении двух с половиной столетий.