II Повседневная жизнь русских в записках иностранцев.

1. Пространство города и жилище.

Жилые городские дома (за исключением принадлежащих большим боярам и богатейшим из купцов и немцев, которые на дворах своих имеют каменные палаты) все построены из дере­ва, из положенных друг на друга (на концах крестообразно) со­сновых и еловых балок. Крыши на домах делаются из теса, по­верх которого настилается березовая кора (береста), а иногда и дерн, от чего бывают частые большие пожары, так что не прохо­дит не только месяца, но даже недели, чтобы не сгорело не­сколько домов, а иногда, при сильном ветре, и целых улиц (Оле­арий, с. 107).

Дома их деревянные, без извести и камня, построены весь­ма плотно и тепло из сосновых бревен, которые кладутся одно на другое и скрепляются по углам связями. Между бревнами кла­дут мох (его собирают в большом изобилии в лесах) для предох­ранения от действия наружного воздуха. Каждый дом имеет ле­стницу, ведущую в комнаты со двора или с улицы, как в Шотлан­дии. Деревянная постройка для русских, по-видимому, гораздо удобнее, нежели каменная или кирпичная, потому что в послед­них больше сырости и они холоднее, чем деревянные дома, осо­бенно из сухого соснового леса, который больше дает тепла. Провидение наградило их лесами в таком изобилии, что можно выстроить порядочный дом рублей за двадцать, или за трид­цать, или немного более, даже там, где мало леса. Неудобны же деревянные строения особенно тем, что подвергаются опасно­сти сгореть; пожары там случаются очень часто и бывают очень страшны по причине сухости и смолы, заключающейся в дереве, которое, раз загоревшись, пылает подобно факелу, так что трудно бывает потушить огонь, пока все не сгорит (Флетчер, с. 118—119). Дома в Московии мало украшают и мало обращают на них внимания; воздвигая их, не прибегают к разного рода ухищрени­ям и отделкам. Но пренебрегая каменными домами, они совер­шенно справедливо полагают, что гораздо здоровее по причине сильных и постоянных холодов, запираться, подобно татарам и китайцам, в деревянные. Простой народ выводит дома лишь в один ярус, остальные же выше двух. Многие дома даже среди города, не имея дымовых труб выпускают дым через крайне уз­кие окна и не заключают в своих стенах ничего другого, кроме печи для варки пищи, стола со скамьями и небольшой иконы какого-нибудь святого. Бояре живут также очень тесно и в деревянных тоже, по большей части, домах, а рабы укрываются в маленьких, расположенных на том же дворе, вокруг дома их госпо­дина, домиках, кои в других странах были бы сочтены за свиные хлевы. У ворот они воздвигают небольшие деревянные башен­ки, где рабы (холопы) обыкновенно держат стражу и извещают о каждом часе ночи ударами дубины по бревнам. Богатые люди присоединяют к городским домам своим садики, засаженные па­хучими растениями, и бани, в которых они чуть не ежедневно моются и сильно потеют, причем хлещут себя березовыми ве­никами. Такого же рода бани существуют и общественные, на­значенные для пользования тому и другому полу, где за неболь­шую плату их владельцу народ моется, по крайней мере, два раза в неделю, и откуда люди часто из сильнейшего жара выбе­гают на реку или на снег для охлаждения без всякого вреда для их голого тела. Ворота, ведущие во двор около дома, они строят высокими и широкими, дабы хоть этим выказать свое великоле­пие. Крыши деревянные или соломенные, промазанные глиною (Рейтенфельс, с. 153).

Дом для нашего помещения отведен был довольно простор­ный и каменный, а это редкость в Москве, потому что большин­ство московитян живет в деревянных. Только несколько лет на­зад многие из них стали строить себе дома из кирпича, либо из тщеславия, либо для того, чтобы безопаснее жить в них от час­тых пожаров, вместе с тем строят себе спальни из сосновых бре­вен, а для связи их прошивают мхом, говоря, что известка всегда имеет вредное свойство для здоровья, что и правда. Тамошние зимние холода имеют такую пронзительную силу, что пробира­ются сквозь самые толстые каменные стены, вместе с сырос­тью и, замораживая ее, покрывают снеговой корой: это видал я много раз сам (Майерберг, с. 60—61).

Что касается их палат, находящихся в этом городе, то боль­шая часть их новые, из камня и кирпича и построены по образцу немецких франков, у которых научились теперь строить моско­виты. Мы дивились на их красоту, украшения, прочность, архи­тектуру, изящество, множество окон и колонн с резьбой, кои по сторонам окон, на высоту их этажей, как будто они крепости, на их огромные башни, на обильную раскраску разноцветными крас­ками снаружи и внутри: кажется, как будто это действительно куски разноцветного мрамора, или тонкая мозаика (Павел Алеп-пский, с. 33, вып. III).

Обыкновенно, все строения в этом городе скреплены огром­ными железными связями внутри и снаружи; все двери и окна сделаны тоже из чистого железа— работа удивительная. Над верхней площадкой каждой лестницы воздвигают купол на четы­рех столбах с четырьмя арками, в середине каждой арки выступ арочный, утвержденный прямо, с удивительным искусством: обтесывают камень в очень красивую форму и, просверлив его, пропускают сквозь него железный шест с двумя ветвями на кон­цах, заклепывают их и заканчивают стройку над этим камнем, который представляется великим чудом ибо висит в середине, спускаясь прямо (Павел Алеппский, с. 33—34, вып. III).

Дома в этом городе, как и в прочих городах и селэниях, не­большие и дурно расположены, без всякого удобства и надле­жащего устройства. Во-первых, большая изба, где едят, работа­ют, одним словом делают все; в ней находится печь, нагреваю­щая избу, и на этой печи обыкновенно ложится спать все семей­ство; между тем, не придет им в голову хотя бы провести дымо­вую трубу; а то дают распространяться дыму по избе, выпуская его только через двери и окна, так что не малое наказание там оставаться (Барберини, с. 10).

Дома знатных и городских жителей малы и по большей части крытые соломой. Все комнаты, которые мы видели в Московии, печей не имеют. Так как у них печи бывают только для приготов­ления пищи и хлеба, то все наполняется дымом; а как люди и скот находятся вместе, то все очень грязно. Вместо окон они употребляют льняной холст, пропитанный маслом для того, что­бы туда проникало больше света, либо бычьи пузыри, потому что стекла у них совсем нет (Даниил, принц из Бухова, с. 69). Но кроме образов святых во всей Московии нельзя видеть других изображений. А изваяний ровно нет никаких, так что па­мять дедов и внуков, а часто и родителей, у детей погибает ра­зом с их смертью. На крыльцах домов тоже не ставят никаких изваяний, представляющих предков, славных знаменитыми де­лами, не вешают по стенам комнат и их изображений, которые служили бы побуждением к добродетели для потомков и вос­пламеняли в них благородное соревнование (Майерберг, с. 51). Большая часть русских, особенно из простонародья, расхо­дует на свое житье-бытье весьма мало. Как жилища их плохи и бедны, точно так и запасы, и домашняя утварь, находящаяся в этих жилищах, крайне ничтожны и не обильны, хотя и достаточ­ны для них. У большей части хозяев найдется три-четыре глиня­ных горшка и столько же глиняных или деревянных блюд; редко встретишь оловянную, а тем более серебряную посуду, и то разве одну чарку для водки или меду. Русские не привыкли также прилагать труд держать чище свою посуду или полировать ее. Даже и в великокняжеской оловянной и серебряной посуде, на которой подавались кушанья посланникам, попадалась почер­невшая и помятая, точно посуда та и кружки принадлежали ка­кой-нибудь ленивой хозяйке, которая целый год, а может быть и никогда, их не чистила. Поэтому-то ни в одном доме, ни у бога­тых, ни у бедных людей, посуда не расставляется как украше­ние, и видны одни голые стены, которые у знатных только оби­ваются плетеной рогожей, да пара живописных святых (обра­зов). Пуховики из перьев редко у кого бывают, большинство же не употребляет никаких перин и спит на подушках, на соломе, рогоже или на своей одежде. Места для спанья у них — обыкно­венно лавки, а зимой, как и у жителей Ливонии — печи; в этих печах они готовят себе кушанье, а вверху устраивают гладкие площадки, на которых и спят все повалкой: муж, жена, дети, слу­ги и девицы. Под печью и лавками, по селениям, видали мы в некоторых избах свиней и кур Домашняя утварь их весьма малочисленна и не изящна. Не­сколько ложек — роговых, деревянных или оловянных, нож, глиня­ные кастрюли и горшки, подойник, солонка да стол, без тарелок и скатерти— вот весь столовый прибор их (Рейтенфельс, с. 152).

Знатные очень часто ставят на своих столах деревянные чаши и стаканы, которые, однако, монахи в некоторых монастырях делают весьма изящно и искусно украшают кругом золотом. Оловянные сосуды у них очень редки, умалчиваю о других, бо­лее дорогих. Однако, всякий из бояр или знатных держит у себя серебряную чарку, которую всем подносит выпить с водкой, в какое бы время дня то ни случилось. Если бы они были хотя бы несколько людьми образованными, и если бы им была по серд­цу жизнь более человеческая, то они с небольшими издержками могли бы жить пышно.