17.4. Проблема осознания и переживания интеллиген­цией своей роли в обществе

Именно в последнее время приходится говорить об особой ответственности интеллигенции. Это обусловле­но следующими обстоятельствами: резко снижается ав­торитет интеллигенции, т.е. общество остается без вы­разителей своих интересов; если само общество вновь обратится к интеллигенции за советом, то не окажется ли она в растерянности, сможет ли мобилизовать свой нравственный и интеллектуальный потенциал перед ли­цом глобальных проблем; наконец, это ответственность перед собственной совестью и за уже совершенные ошибки, и за уже продемонстрированное малодушие.

Поскольку именно в последние годы часть интелли­генции приобрела значительную власть над средствами массовой информации, которые, как известно, считают­ся «четвертой (если не «первой») властью», то возникает реальная возможность еще большего разрыва части ин­теллигенции с народом (с простыми тружениками) и участия этой части интеллигенции в новом перераспре-

319

делении благ и привилегий. Как и в начале века, полном надежд и иллюзий по поводу «всеобщего равенства» и «свободы», и в период тоталитаризма (эпохи «новых гос­под», «господ диктатуры пролетариата»), так и сейчас, в эпоху «демократических реформ» и стремления к «свету в конце туннеля», когда реальностью стала фигура «но­вого русского» со своими холуями и подпевалами, перед представителями интеллигенции вновь возникает проб­лема, стоит ли поддаваться искушению «возвыситься» над массой, продавая свой труд и таланты вновь появив­шимся «новым господам» («новым русским» и поддер­живающей их власти), или все-таки следует не оставать­ся равнодушными к лишениям и страданиям основной массы людей.

Еще Данте в свое время писал: «Самые раскаленные места в аду предназначены для тех, кто во времена вели­ких моральных испытаний хранил нейтралитет» (Эн­циклопедия афоризмов, 1998. С. 323)... Самый простой _ч путь уйти от проблем нашего времени — это не замечать их, но, как отмечал А. Швейцер, «спокойная совесть — это изобретение дьявола» (Афоризмы.., 1990. С. 18). Ин­тересно, что «хаос» и «аморфность», т.е. «нечто не проявившееся», М. Элиаде отождествляет с образом «змея», олицетворяющего во многих религиях самое страшное «зло» (Элиаде, 1994. С. 41).

Обращаясь к теме «пессимизма» современной интел­лигенции, М. Элиаде связывает это с тем, что «интеллек­туальные элиты все более вырываются из границ тради­ционной религии» и не способны более понять «цикли­ческое космическое Время». В итоге «десакрализован-ное время» не обнаруживает больше таинственного при­сутствия богов, теряет смысл и «начинает наводить ужас». И только философская и религиозная элиты (на­пример, индийские мыслители) способны были «чувст­вовать безысходность перед этим повторяющимся цик­личным временем, так как это вечное возвращение предполагало для них «возврат к существованию благо­даря карме, универсальному закону причинности». С другой стороны, само время уподоблялось для них «кос­мической иллюзии», а вечный возврат к жизни обозна­чал бесконечное продление страданий и угнетений. В этой ситуации «единственной надеждой для религиоз­ных и философских элит было невозвращение к жизни, устранение кармы, иными словами, окончательное

320

освобождение, предполагающее вознесение из Космо­са» (Элиаде, 1994. С. 70-72).

Рассуждая об «аполитичности обычного интеллиген­та», В. Райх объяснил это «отказом нести социальную ответственность» и выделял при этом два основных типа таких «интеллигентов»: 1) тех, у кого политика ассоции­руется с идеей насилия и поэтому физически опасна (это страх многих «интеллигентов» реально взглянуть на жизнь); 2) тех, у кого социальная безответственность опирается на личный конфликт и чувство тревоги (осо­бенно сексуальной тревоги). У таких людей тормозится рациональное мышление, возрастает «тяга к иррациона­льному», на основе которой произрастает и «жажда вож­дя, фюрера» (Райх, 1997. С. 206-208).

Таким образом, «аполитичность» образованных сло­ев общества создает прекрасную основу для фашизма (ранее) и неофашизма (в наше время). Уместно здесь вспомнить и предостережение Ст.Е. Лема, бывшего уз­ника концентрационного лагеря, много сделавшего для борьбы с фашизмом: «Те, кто надел на глаза шоры, дол­жен помнить, что в комплект входят еще узда и кнут» (см. Ларец острословов, 1991. С. 469).

В этой связи перед педагогами и психологами возника­ют непростые вопросы: психолог — это интеллигент или его профессия позволяет быть просто «образованным человеком»? Должен ли психолог быть «критически мыслящим общественником», как призывал философ Лосев? Не будет ли психолог, увлеченный экзотически­ми (неестественно, очень «аполитичными») направле­ниями психотерапии, повышать степень агрессивности у людей, если попытается раскрыть им глаза на реальные процессы, происходящие в обществе? А достаточно ли сам психолог разбирается в этих процессах? А не поме­шает ли ему, дипломированному специалисту с высшим гуманитарным образованием (!!!), такая позиция «кри­тически мыслящего общественника» самому зарабаты­вать деньги («баксы»), ведь «хорошо жить» и психологам хочется? И т.д., и т.п.

И самое интересное, что ответы на эти вопросы каж­дый психолог должен искать для себя сам. Мы живем в удивительное время, когда сама культурно-историче­ская ситуация являет собой прекрасный «тест на вши­вость», поэтому подсказанные ответы — в высшей степе­ни безнравственны, поскольку лишают каждого (но осо-

1 1. Заказ №3650

321

бенно образованного) человека радости самому сделать выбор, и этот выбор тем интереснее, чем выше степень ответственности за ошибку... Ведь, как писал А. Франс, «зло так же необходимо для добра, как тень для света; вся добродетель кроется в усилии, и если не надо будет боль­ше бороться с дьяволом, то святые останутся столь же праздными, как и грешники» (Энциклопедия афориз­мов, 1998. С. 196).