9.2. Проблема элиты и псевдоэлиты в контексте рас­смотрения проблемы личности и «мничности» (мнимой личности)

Выделение подлинной элитарности и псевдоэлитар­ности (хотя бы как предметов для дальнейшего осмысле­ния) позволяет по-новому взглянуть и на некоторые но­вые понятия психологии личности. В частности, неско­лько расширить первоначальное значение нового тер­мина, предложенного В.В. Петуховым и Т.А. Нежновой, — «мнимая личность» («мничность»), обозначающего неспособность человека к поступку в изменившейся со­циокультурной ситуации, когда требуется найти новые смыслы в существующих культурных нормах и запретах и, таким образом, сохранить преемственность культуры и свою целостность в ней. Применительно к проблеме элитарных ориентации интересно привести некоторые рассуждения В.В. Петухова о «мничности» и «лично­сти»: «Личность принимает жесткие обыденные законы, но, стремясь поступать, быть, как все, — «обыкновен­ным чудом», исключением из житейских правил. Мнич­ность же, наоборот, стремится получить результат сразу, стать исключительной (личностью) — не как все, под­черкивая «самоосуществление» индивидуальности как условие и цель развития общества. Легко предположить, как она, разузнав, например, про черты самоактуализи­рующейся личности (по А. Маслоу), пожелает воспроиз­вести их на себе, гордо заявляя всем — «хочу быть чест­ным», добрым, храбрым, а то и «хочу любить». Но ничего не выходит: вылезая из повседневности, мничность остается посредственной, тяжко переживая и пытаясь

132

скрыть свою «обыкновенность...» (Петухов, 1996.

С. 72-73).

Поскольку и новые понятия также должны развива­ться и быть в постоянном «движении», мы хотели бы не­сколько расширить исходное значение термина «мнич­ность», увязав его с элитарной ориентацией человека, все-таки не желающего по-настоящему вырваться из об­волакивающих сетей «массового сознания». Такой чело­век хочет стать лучше, но боится принимать ответствен­ные решения, боится думать своей головой (вопреки «общественному мнению»), у него ничего не получает­ся, вернее, получается только внешне (он может из себя что-то изображать и даже достигать определенного «по­ложения в обществе», но в ответственные моменты сма­лодушничает, а то и «смалоумничает»). Такой человек «мнит» из себя что-то значительное (да еще нередко с претензией на свою исключительность, элитарность), но в итоге также получается — «мничность» (человек, который всего лишь «мнит» из себя личность...).

9.3. «Верхние» и «нижние» границы представлений об элитарности

На основании представленной модели «пространст­ва элитарности» (рис. 1) можно условно обозначить вер­хнюю и нижнюю границы понятия «элитарность». На­пример, по оси творчества верхней границей можно было бы считать нечто божественное: Господа Бога трудно се­бе представить как представителя «элиты», поэтому да­же для самых «шустрых» представителей элиты место Бога недосягаемо. Аналогично сложно представить «элитарным» и настоящего, труднопонимаемого совре­менниками Гения, заслуги которого часто оценивают лишь потомки (и, соответственно, лишь потом относят­ся к нему почти как к божеству).

Интересно, что этологи, изучающие взаимоотноше­ния стадных животных, обнаружили, что место высшей иерархии (место сверхиерарха) даже при самом тиранич­ном вожаке стада также всегда остается вакантным. «В мире животных возможность сверхиерарха не реали­зована. Только у собак (ездовых, пастушеских или охот­ничьих) она реализуется: для вожаков стаи сверхиерарх

133

-это их хозяин... он им не ровня, он —божество», — пи­шет В.Р.Дольник. Но если кто-то как-то приближен к такому «божеству», то он становится как бы «субдоми­нантой сверхиерарха», его «жрецом» со всеми вытекаю­щими привилегиями и соответствующим уважением остальной стаи (Дольник, 1994. С. 145—146).

Нижней границей понятия «элитарность» по оси творчества является откровенное «слабоумие», когда че­ловек просто не способен на высшие проявления духа. Правда, чистота и непорочность таких людей также по­зволяют на уровне общественного мнения относиться к ним как к «Божьим людям». Верхнюю и нижнюю грани­цу по оси творчества объединяет то, что ни «Бог», ни «Божьи люди» по-настоящему еще не поняты, они зага­дочны для подавляющего большинства людей, передни­ми по-своему преклоняются и одновременно страшатся их. Вероятно, в каком-то смысле к нижней границе «пространства элитарности» можно отнести и «непороч­ных», чистых в своей «невинности» младенцев и детей младшего возраста, еще слишком «неразумных», чтобы обвинять их в каких-то неправильных действиях. Быть может, именно поэтому ангелов часто и представляют в образе младенца?..

По оси внешней яркости (см. рис. 1) границы у обоих полюсов определяются отсутствием символов элитарно­сти (престижной одежды, вещей, манер поведения, об­раза жизни и т.п.), приемлемых для данной группы, в данное время и в определенных условиях, т.е. несоответ­ствием элитарному стандарту, который постоянно ме­няется, как некая мода. Например, даже если вообра­зить, что люди столкнутся (может быть, когда-нибудь) с представителями более развитой цивилизации (или ка­кой-то иной культуры), то еще неизвестно, будут ли эти представители восприниматься как «элитарные». Чело­веку массы (человеку псевдоэлиты), ориентированному на внешнюю, «декоративную» элитарность, очень труд­но воспринимать что-то новое до тех пор, пока значимая для-него социально-профессиональная среда не оценит это новое как нечто, заслуживающее восхищения. То же самое относится и к людям, не обладающим внешними символами элитарности, но искренне стремящихся к ним в своих помыслах. Для такого человека последняя модная марка автомобиля может оказаться важнее, чем все Истины и Красоты Мира вместе взятые.

134

Приведенные выше рассуждения позволяют выдви­нуть следующее предположение: и по оси творчества, и по оси внешней яркости пространства элитарности (см. рис. 1) общими границами понятия «элитарность» явля­ется недоступность понимания божества, Гения или иной моды (иных символов элитарности). При этом бо­льшинство людей (масса) оценивают высшее творчество и благородство хотя и как непонятное, но вполне до­ступное при некотором желании (что выражается при­мерно в такой позиции: «если бы я захотел, то разобрал­ся бы, сотворил, совершил, сделал бы «то же самое», что и Гений, но я не хочу голову над этим ломать...»). Здесь мы можем говорить об иллюзии легкости реализации вы­сшего творчества, когда человек «мнит», что ему оно до­ступно.

Высшие достижения по приобретению внешних символов элитарности многие воспринимают как впол­не понятные (благодаря всепроникающей манипулятив-ной рекламе), но как труднодостижимые (это может быть выражено примерно в такой позиции: «я знаю, чего хочу, да вот не получается пока...»). Здесь также можно говорить об иллюзии, но уже об иллюзии знания, понима­ния. И в случае иллюзии легкости достижения высшего творчества и благородства (неужели быть Гением так просто?..), и в случае иллюзии понимания того, ради че­го вся земная суета (неужели ради модных вещей и пре­стижного времяпрепровождения по стандартному алго­ритму, определяемому «общественным мнением» и «предрассудками»?..) мы имеем дело с проявлениями «мничности», когда кажется, что все просто и доступно. Но еще М.К. Мамардашвили говорил, что подлинная культура — это «практикуемая сложность», и именно че­рез эту «сложность» соединения «вечного с настоящим» человек может «осмелиться быть» личностью (Мамар­дашвили, 1990. С. 173-176).

135