6. Психологическое направление в языкознании.

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ (лингвистический психологизм) в языкознании - совокупность течений, школ и отдельных концепций, рассматривающих язык как феномен психологического состояния и деятельности человека или народа.

Психологическое направление в языкознании возникло в недрах сравнительно-исторического языкознания в 50-х гг. XIX века как реакция на учения представителей натуралистического и логического направлений. Его истоки находятся в концепции Гумбольдта. В соответствии с основными постулатами Гумбольдта, сторонники психологического направления рассматривали язык как явление историческое и развивающееся, что согласуется с назначением сравнительно-исторического метода.

Характерные черты различных школ и концепций психологического направления: 1) общая оппозиция логическим и формальным школам в языкознании; 2) ориентация на психологию как методологическую базу; 3) стремление исследовать язык в его реальном функционировании и употреблении.

Источник: Лингвистический энциклопедический словарь под ред. Ярцевой.

Основателем психологического направления считается Гейман Штейнталь (1823-1899). Его основные работы: «Грамматика, логика и психология» (1855), «Введение в психологию и языкознание».

Штейнталь отрицал лингвистический биологизм Шлейхера и логический грамматизм Беккера и развил учение о языке как о деятельности индивида и отражении в языке народной психологии. Следуя Гумбольдту, Штейнталь видел в языке выражение "духа народа" - народной психологии, тем самым подчеркивалась социальная природа языка, а языкознание понималось как «психология народов». Язык вообще Штейнталь определял как выражение «осознанных внутренних, психических и духовных движений». По сравнению с Гумбольдтом у Штейнталя, с одной стороны, более заметно усиление психологизма, с другой – большее подчеркивание значения индивидуальной психики.

Стремясь перенести психологические понятия на язык, представители психологического направления проявили внимание к речевым актам живого языка, к внутренней стороне языка, к значению слова и предложения. Наблюдения над живой речью, по их мнению, позволяют понять сущность и происхождение языка. Подходя к языку со стороны психологии говорящих, сторонники психологического направления подчеркивали теснейшую связь языка и мышления. Штейнталь утверждал, что язык есть мышление. Но в отличие от предметного мышления, оперирующего представлениями, языковое мышление опирается на внутреннюю форму языка, т.е. на представления представлений (Штейнталь) или знак - отношение значения слова к значению предшествующего слова (Потебня).

Для представителей психологического направления внутренняя форма есть следствие процессов образования слова. Процессам образования языковых единиц они уделяли большое внимание. Пытаясь психологически объяснить эти процессы, они говорили о таких законах психологии, как ассимиляция⁹, ассоциация, апперцепция¹⁰ и др. Отсюда их интерес к синтаксису. Так, формирование частей речи рассматривалось на основе выделения членов предложения. Следует подчеркнуть, что в психологическом направлении впервые было обращено внимание на важность мысли Гумбольдта о необходимости привлечения связного текста в лингвистич. исследованиях.

Уже при жизни Штейнталя началась критика его учения: невнимание к грамматической структуре языка, пренебрежение к логике в языке, фактическая передача языкознания в ведение психологических наук.

Крупнейшим русским филологом, философом, языковедом - представителем психологического направления в языкознании является Александр Афанасьевич Потебня (1835-1891). Опираясь на работы Гумбольдта и Штейнталя, Потебня создал оригинальную концепцию, в которой рассматривал язык как историческое явление и речемыслительную деятельность. Его основные работы: «Мысль и язык», «Из записок по русской грамматике» - это 4-х томный основной труд.

Потебня рассматривал язык как компонент культуры, духовной жизни народа. Отсюда его интерес к обрядам, мифам, песням славян: ведь язык здесь воплощается в самых разнообразных формах (недаром Потебня также известен как фольклорист-искусствовед).

Проблеме взаимосвязи языка и мышления посвящена работа Потебни «Мысль и язык» (1862). В ней он пишет о единстве материи и формы слова, в то же время разграничивая внешнюю (звуковую) и внутреннюю формы слова¹¹; многие годы спустя это положение было оформлено в языкознании в виде противопоставления плана выражения и плана содержания (значения).

В книге «Из записок по русской грамматике» Потебня во многом исходит из гумбольдтовской традиции. Так, он писал, что «Одного изолированного слова в действительности не бывает. Значение слова возможно только в речи. Вырванное из речевой связи слово мертво и не обнаруживает ни лексических, ни формальных свойств, потому что их не имеет», т.е. упорядоченность языка проявляется только при его использовании.

Кроме того, Потебня согласен с мыслью Гумбольдта о связи языка с духом народа: «Языки различны между собой не одной звуковой формой, но всем строем мысли, всем влиянием на последующее развитие народов». Таким образом, народность характеризуется общностью языка; различие народностей есть различие языков, которые сохраняют традиции народа.

По мысли Потебни, речевая деятельность – это взаимодействие языка и передаваемой мысли, причем важнейшая задача исследователя – раскрыть взаимодействие мысли речи, а не логических форм. Речемыслительная деятельность носит индивидуальный характер, а сам язык является не только средством передачи мыслей и эмоций, но и средством формирования мысли у говорящего.

Во времена Потебни в языкознании преобладал «атомарный» подход, т.е. языковые явления рассматривались сами по себе, в отрыве от других и от общего хода языкового развития. Поэтому поистине новаторской была мысль Потебни о том, что «в языках есть система» и что каждое событие в истории языка надо изучать в его связях и отношениях с другими.

Кроме того, Потебня оказал огромное влияние на разработку славянской и индоевропейской синтаксической теории. В то же время его выводы и наблюдения имели много общего с учением его современников и приемников – младограмматиков.

Источник: учебник Кодухова «Общее языкознание», Алпатов «История лингвистических учений»

СПРАВОЧНО (конспект статьи Потебни «Мысль и язык»):

В слове мы различаем: внешнюю форму, то есть членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форм, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание.

Внешняя форма нераздельна с внутреннею, меняется вместе с нею, но тем не менее совершенно от нее отлична.

Одно и то же художественное произведение, один и тот же образ различно действуют на разных людей и на одно лицо в разное время, точно так же, как и то же слово каждым понимается иначе; здесь относительная неподвижность образа при изменчивости содержания.

Внутренняя форма слова, произнесенного говорящим, дает направление мысли слушающего, но она только возбуждает этого последнего, дает только способ развития в нем значений, не назначая пределов его пониманию слова.

Искусство то же творчество, в том самом смысле, в каком и слово. Искусство есть язык художника, и как посредством слова нельзя передать другому своей мысли, а можно только пробудить в нем его собственную, так нельзя ее сообщить и в произведении искусства; поэтому содержание этого последнего (когда оно окончено) развивается уже не в художнике, а в понимающих.

Слушающий может гораздо лучше говорящего понимать, что скрыто за словом, и читатель может лучше самого поэта постигать идею его произведения не в том, что разумел под ним автор, а в том, как оно действует на читателя или зрителя, следовательно, в неисчерпаемом возможном его содержании. Это содержание, проецируемое нами, могло вовсе не входить в расчеты художника, который творит, удовлетворяя временным, нередко весьма узким потребностям своей личной жизни.

Заслуга художника не в том minimum’e содержания, которое думалось ему при создании, а в известной гибкости образа, в силе внутренней формы возбуждать самое разнообразное содержание.