12 Октября 1905 г. Открылся учредительный съезд Конституци¬онно-демократической партии. Несколько позже кадеты приня¬ли второе название — Партия Народной свободы.

Почти все видные руководители кадетов вышли из «Союза освобождения». В их числе были учёные, юристы, публицисты, земские деятели. Социалисты позднее называли кадетов «парти¬ей буржуазии».

Постепенно определялось политическое лицо новой пар¬тии. Как вспоминал П. Милюков, важно было чётко очертить её границы. Поскольку она выступала за гражданские свободы и конституцию, «идеалисты самодержавия» попасть в неё уже не могли. Труднее было также чётко отграничиться от социалистов. Важную роль в этом сыграл принятый в январе 1906 г. пункт про¬граммы: «Россия должна быть конституционной и парламентар¬ной монархией». Социалисты, боровшиеся за «демократическую республику», конечно, не могли принять это положение.

Первые недели после Февральской революции оказались свое¬образным «звёздным часом» кадетов. Их деятельность кипела как никогда. Численность партии выросла до 70 тыс. человек. Вре¬менное правительство, образованное 2 марта, вполне можно было назвать «кадетским».

Отношение народных масс к кадетам в это время оставалось достаточно благожелательным. В то же время сразу после Февральской революции кадеты оказались в довольно необычном для себя положении. Ещё ме¬сяц назад они были «самой левой» легальной партией — и вот неожиданно оказались «самой правой».

То, чего кадеты столько лет упорно добивались, — полная свобода слова, печати, собраний и т. д. — стало фактом. Консти¬туционным демократам приходилось теперь «догонять» требо¬вания жизни, которые уходили всё дальше и дальше. В конце марта они обновили свою программу. Вместо пункта о монар¬хии появилось положение: «Россия должна быть демократиче¬ской парламентарной республикой».

С конца апреля сочувствие кадетам у значительной части населения стало сменяться враждебностью. Прежде всего, недо¬вольство вспыхнуло среди солдат. Ведь кадеты твёрдо выступа¬ли за «войну до победного конца», считая, что любая иная раз¬вязка противоречит интересам России.

Крестьяне тоже начинали враждебно смотреть на кадетов, считая их защитниками интересов помещиков. Кадеты доказыва¬ли, что помещики должны получить выкуп за свои земли. Крестья¬не, конечно, категорически возражали против этого. Теперь каде¬тов поддерживали в основном офицеры, студенты, большая часть интеллигенции. Имущие классы — помещики, промышленники — также видели в лице кадетов своих последних защитников.

После неудачи корниловского выступления среди части на¬селения вспыхнуло неподдельное негодование против кадетов.

Для многих солдат и крестьян слово «кадет» превратилось в бранное; их называли не иначе как «врагами народа».

Октябристы (Союз 17 октября).

Царский манифест 17 октября 1905 г., даровавший свободы, вы¬звал очень различные отклики в стране. Часть общественных сил — от социалистов до кадетов — единодушно ответила на него примерно так: «Ничего не изменилось, война продолжается». Ре¬волюция действительно продолжалась...

Но были и иные, совершенно противоположные оценки. 18 октября в здании Московской биржи состоялся торжествен¬ный молебен по случаю выхода манифеста.

Можно сказать, что именно из таких настроений и родился Союз 17 октября, или просто партия «октябристов». Как и другие либералы, октябристы выступали за гражданские права и свободы.

В то же время они опирались и на ещё одно, столь же мощ¬ное общественное настроение. Это было стремление прекратить революционную смуту, установить «твёрдый порядок». Револю¬цию он называл «акулой».

Важнейшим пунктом своей программы октябристы считали по¬ложение о «единой и нераздельной Руси». Этот вопрос, по их соб¬ственному признанию, служил для определения политических друзей и врагов партии. Причём «лакмусовой бумажкой» для ок¬тябристов являлся вопрос: «Можно ли предоставить Польше авто¬номию?». «Ни в коем случае», — категорически отвечали они. Кадеты на этот счёт имели противоположное мнение.

Вскоре наметились и другие линии расхождения двух либе¬ральных партий. В декабре в Москве вспыхнуло вооружённое восстание. Кадеты осуждали неоправданно суровые, по их мне¬нию, меры властей. Октябристы, напротив, однозначно поддер¬жали государственную власть, резко осудив революционеров.

Итоги выборов в I Думу оказались для октябристов не слиш¬ком ободряющими. Они сумели провести в неё всего лишь 13 депутатов во главе с графом Гейденом, и те разместились на край¬не правом фланге. Им приходилось вести ожесточённую борьбу с думским большинством — кадетами и социалистами.

Во II Думу прошли уже 43 октябриста. Всего же численность партии к этому времени достигала примерно 75 тыс. человек. В основном это были люди состоятельные и образованные: дворя¬не, предприниматели, отставные чиновники и офицеры.

После Февральской революции партия октябристов формально прекратила существование. Её программа уже не могла догнать быстро развивающиеся события. Но бывшие вожди октябристов не сошли с политической сцены.

В марте и апреле А. Гучков оставался на посту военного и морского министра Временного правительства. Однако армия всё больше выходила из подчинения. К концу апреля Александр Иванович окончательно пришёл к выводу, что его работа в правительстве «безнадёжна и бесполезна». 29 апреля он написал заявление об отставке.

В течение бурного 1917 года А. Гучков, М. Родзянко и дру¬гие бывшие октябристы убеждённо поддерживали идею «силь¬ной власти». В августе сторонники этой идеи (в основном каде¬ты и бывшие октябристы) провели в Москве Совещание обще¬ственных деятелей. Александр Керенский назвал его «новым Про¬грессивным блоком против Временного правительства».

За десять дней до Октябрьского переворота в Москве про¬шло второе Совещание общественных деятелей. Его участники во главе с М. Родзянко вновь потребовали ввести «твёрдую еди¬ную власть» и прекратить «буйства черни».

После установления Советской власти бывшие октябристы приняли деятельное участие в развернувшейся борьбе на сторо¬не «белых». А. Гучков стал одним из первых промышленников, оказавших денежную помощь белогвардейской Добровольче¬ской армии. Он горячо призывал вступать в её ряды, С прихо¬дом Советской власти ему пришлось вновь пережить ряд опас¬ных приключений. Он скрывался в подполье, однажды даже пе¬решёл фронт в одеянии протестантского пастора.

После гражданской войны бывшие вожди октябристов ока¬зались в эмиграции, где и окончили свои дни. Михаил Родзянко скончался в 1924 г., Александр Гучков — в 1936 г. На похороны бывшего вождя октябристов в Париже в феврале 1936 г. собрал¬ся весь цвет русской эмиграции, от А. Керенского до А. Деники¬на. Это событие подвело окончательную черту под историей пар¬тии октябристов.

Черносотенцы.

Первоначально слова «чёрная сотня», «черносотенцы» звучали почти как оскорбительные прозвища. Так в начале XX в. окре¬стили людей консервативных, крайне правых взглядов. Но потом сами черносотенцы переосмыслили эти слова. Они стали напо¬минать всем, что в XVI—XVII вв. чёрной сотней называли город¬ское простонародье.

Первая черносотенная организация — Русское Собрание — воз¬никла в январе 1901 г. Это был немногочисленный литератур¬но-аристократический кружок во главе с князем Дмитрием Го¬лицыным. Кружок ставил перед собой в основном культурные задачи: изучение русской народной жизни, сохранение чистоты русской речи и т. п.

Наиболее здоровым черносотенцы считали общество допет¬ровской Руси. Они видели в нём своеобразный идеал единения и гармонии всех сословий.

В результате между царём и народом выросло «средосте¬ние» — чиновничество со своими интересами, чуждыми народу.

Против чиновничества боролась и интеллигенция. Но чер¬носотенцы считали, что интеллигенты сами хотят встать «между государем и народом», подменить народные интересы своими.

Столь же критически черносотенцы относились и к буржуа¬зии. Выход для общества черносотенцы видели в возвращении к «исконным началам: Самодержавию, Православию, Народности». Власть государя должна выражать интересы не отдельных сосло¬вий, считали они, а всей нации в целом. Для этого она должна быть свободна от всевозможных «конституций и парламентов».

Что же касается православия, то главное несчастье церкви черносотенцы видели в её подчинении государству. Духовенство слилось с чиновничеством, церковь превратилась в придаток го¬сударства. Корень этого зла тоже уходит в Петровские реформы, считали они. Многие черносотенцы выступали за восстановление на Руси патриаршества, как это было в допетровскую эпоху.

Наконец, своей важнейшей задачей черносотенцы считали ограждение русского народа от всевозможных «инородных влия¬ний». Они выдвигали лозунг «Россия — для русских!». Самым опасным из «инородных влияний» черносотенцы считали еврей¬ское. Они выступали в конечном итоге за поголовное выселение евреев из России в «собственное государство».

Первые черносотенные организации оставались небольшими салонными кружками. Перелом в развитии движения произошёл в 1905 г.

После царского манифеста от 17 октября 1905 г., даровав¬шего свободы, по всей стране прокатилась волна демонстраций. Революционеры праздновали свою первую победу и призывали добиваться большего. Это сопровождалось символическим унич¬тожением атрибутов монархии. Демонстранты жгли портреты Николая II, разбивали его бюсты, собирали деньги на «похоро¬ны царя».

Конечно, всё это глубоко задело монархические чувства час¬ти населения. Особенно враждебные толки вызывало присутст¬вие среди революционеров евреев и других «инородцев».

На «патриотические шествия» повсюду решено было соби¬раться у стен храмов. Начинались они церковными службами. На такие демонстрации по всей стране вышли сотни тысяч людей. Они несли российские флаги, иконы, портреты царя. Праздно¬вали отчасти манифест 17 октября, отчасти годовщину вступле¬ния на престол Николая II (21 октября). Кое-кто выкрикивал, что надо бить смутьянов — студентов и евреев.

Начавшись с простого шествия, события развивались по на¬растающей. Некоторые участники демонстрации останавливали прохожих и требовали от них снимать шапки перед портретом государя. С тех, кто не хотел обнажить голову, шапки сбивали. Конечно, это вызывало ответное возмущение, и в демонстрантов час¬то летели камни.

Кое-где демонстранты просто разбивали камнями витрины магазинов и окна домов, принадлежащих евреям. Но чаще всего это сопровождалось и грабежом: толпа врывалась в дома, выбрасывала па улицу имущество. Любая попытка самозащиты вызыва¬ла возмущение толпы и влекла за собой многочисленные жертвы.

В течение двух недель после манифеста уличные беспорядки произошли более чем в ста городах. Поданным историка С. Степанова, погибло 1622, ранено было 3544 человека. В число жертв попали как евреи, так и русские «смутьяны» — студенты, интелли¬генты. Из тех погибших и раненых, чья национальность известна, евреи составляли 50%, русские и другие славяне — около 44%.

«Союз русского народа».

В октябре 1905 г. черносотенное движение впервые переросло в массовое и распространилось по всей стране. В ноябре возник¬ла самая крупная и известная черносотенная организация — «Союз русского народа» (СРН). Вышел первый номер её газеты «Русское знамя».

Вскоре отделения CPIН образовались по всей стране. Кое-где крестьяне вступали в союз целыми деревнями. Руководители сою¬за утверждали, что он резко отличается от любой политической партии. Если партия защищает сословные, классовые интересы, то СРН выражает интересы всех сословий и классов русского общества.

Через некоторое время, однако, в черносотенном движении сложились два различных направления. Одно направление в пер¬вую очередь защищало привилегии дворянства, землевладельцев. Это направление возглавляли Владимир Пуришкевич и Николай Марков. Последний как-то раз удачно сравнил весь класс поме-щиков с вымирающими зубрами. В защите этих «зубров» от вы¬мирания он видел свою основную задачу.