Явление восьмое Круглова, Агния.

А г н и я. Маменька, когда Ипполит придет, гоните его без милосердия. К р у г л о в а. Не Ермила ли гнать-то? А г н и я. За что его? Он чем виноват? Как же ему не возноситься, когда ему все покоряются. К р у г л о в а. Ты что ни говори, а мне Ипполита жалко. А г н и я. Что его жалеть-то; он не маленький. Кабы у него совесть, так он сам бы стыдился, что его жалеют. Какого маленького обидели! Видеть его не могу. К р у г л о в а. Что так грозно? А г н и я. Ну, будь он женат, да с женой здесь, каково бы ей бедной! К р у г л о в а. Попробуй-ка с Ермилом-то сговорить. А г н и я. Не канатом он с Ермилом-то связан, бросил да и пошел. А я было чуть не полюбила его, плаксу. К р у г л о в а. У тебя, видно, сколько дней на неделе, столько и пятниц. Не успела полюбить, да уж и разлюбила. А г н и я. Да таки и разлюбила. К р у г л о в а. А я так больше полюбила. А г н и я. Ну, и поздравляю. К р у г л о в а. И тебе советую. А г н и я. Ну, уж напрасно. К р у г л о в а. Потому, что он добрый. А г н и я. Противный, распротивный. К р у г л о в а. Ахов лучше? А г н и я. И сравнения нет. К р у г л о в а. Уж куда как хорош! Ну, и целуйся с своим Аховым. А г н и я. Да, разумеется, лучше, чем с Ипполитом. К р у г л о в а. Тебе бы об этом прежде догадаться. А г н и я. Не попрекайте, не попрекайте, я уж и то себя проклинаю. К р у г л о в а. Я тебя не попрекаю; а уж, по-моему, коли понравился человек, так и держись одного. А г н и я. Как же не так; стоит он! Я еще вот что сделаю, я напишу ему, чтоб он не смел к нам и показываться. (Идет в другую комнату.) К р у г л о в а. Что писать-то напрасно; только даром руки марать! А г н и я. Совсем не напрасно. (Уходит.) К р у г л о в а. Как не напрасно; ведь вот, погодя немного, другое письмо писать примешься, что приходите поскорее. А г н и я (из другой комнаты). Да ни за что, ни за что на свете. К р у г л о в а. Поверю я, как же. А г н и я. И не говорите лучше! Конец знакомству - вот и все. К р у г л о в а. Посмотрим, сказал слепой. (Уходит.)

Сцена вторая

ЛИЦА: К р у г л о в а. А г н и я. А х о в. И п п о л и т. Ф е о н а, ключница Ахова и дальняя родственница. М а л а н ь я.

Декорация первой сцены. Явление первое чаевничают: Круглова, Маланья, Феона

М а л а н ь я. А вот... в лени живущим все тяжело, которые ежели себя опущают. Другой раз поутру-то... так тебя нежит-томит... ровно тебя опоили, плоть-то эта самая точно в рост идет, по суставам-то ровно гудет легонечко... Не токма, чтобы какое дело великое, что по христианству тебе следует, а самовар, и тот лень поставить... все бы лежала. Ф е о н а. А ты, девушка, блажь-то с себя стряхивай, - старайся! В струне себя норови... а то, долго ль, и совсем одубеешь.

М а л а н ь я. Само собой, что грехи... наши; а то я... про что же! Ф е о н а. Пожила бы ты у нашего Ермила Зотыча. Он еще до заутрени чаю-то напился. М а л а н ь я. Ишь ты, как его... К р у г л о в а. Что ж у него за дело - спешное? Ф е о н а. Да какое дело, окромя, что ворчать ходить да чтоб не спали? Ненавистник! Уж очень он за свою хлеб-соль обидчик!

К р у г л о в а. Кто ж у вас делом-то правит? Ф е о н а. Племянник, матушка. К р у г л о в а. Ипполит? Ф е о н а. Он, матушка, он, Аполит. К р у г л о в а. Каков он, парень-то, я давно у тебя хотела спросить. Ф е о н а. Мученик, матушка, одно слово. Страстотерпец. Один за всех дело делает, покою не знает; а кроме брани, себе ничего не видит. К р у г л о в а. Не пьет он? Ф е о н а. И, что ты, матушка! Ни маковой росинки. А должно, что запьет, я так полагаю, надо быть, в скорости. К р у г л о в а. Отчего так? Ф е о н а. Не стерпит, невозможно. У нас все одно: что честно себя содержи, что пьянствуй - все одна цена-то; от хозяина доброго слова не дождешься; так что за напасть, из чего себя сокращать-то. Прежде Аполит все-таки повеселее ходил, а теперь такой пасмурный, из всего видно, что запить сбирается. Ну, и деньгами бьется, бедный; положения ему нет, а что даст хозяин из милости. К р у г л о в а. Эко, бедный, а! Ф е о н а. Да ты что про него спрашиваешь-то? Аль сватаешь кого? К р у г л о в а. А хоть бы и сватаю; разве дурное дело? Ф е о н а. Кто ж говорит. Уж ты не свою ли? К р у г л о в а. Что ж, и моя невеста. Ф е о н а. Что-то наш старик уж очень стал твою дочку похваливать. К р у г л о в а. Пущай его хвалит, нам убытку нет. Ф е о н а. Что ж не похвалить! И всякий похвалит, и он на-ко-поди, ровно молоденький. К р у г л о в а. Что ты говоришь? Ф е о н а. Будто ты его не знаешь? От него все станется. К р у г л о в а. Ну, где же! Ф е о н а. Да уж верно, коли я говорю. Не в первый раз ему Москву-то страмить. Он, было, и за богатеньких брался, ума-то у него хватило, да местах в трех карету подали; вот теперь уж другое грезит. "Изберу я себе из бедных, говорит, повиднее. Ей моего благодеяния всю жизнь не забыть, да и я от ее родных что поклонов земных увижу! Девка-то девкой, да и поломаюсь досыта". К р у г л о в а. А ведь эти старики богатые только сами много мечтают о себе, а ума в них нет. Ф е о н а. Нет, матушка, нет, один форс. Ай, батюшки! Засиделась я. К р у г л о в а. Прощай, Феонушка!

За сценой голос Агнии: поет

Ф е о н а. Это дочка, чай? К р у г л о в а. Агничка. Ф е о н а. Веселенькая какая, бог с ней.

…..романс ….

К р у г л о в а. Посоветуйся с матерью-то! Что ты все одна вздыхаешь! Я ведь тебе друг, а не враг. А г н и я. Нет, маменька, боюсь расплачусь; а плакать что хорошего. (Работает.) К р у г л о в а. Сказать тебе новость? А г н и я. Скажите! К р у г л о в а. Ты Ермилу Зотычу очень понравилась. А г н и я. Ах! Убили! К р у г л о в а (улыбается). Мое дело сказать тебе; а там уж, как хочешь. А г н и я. Ну, да уж, конечно. К р у г л о в а. Воли я с тебя не снимаю. А г н и я (работая). Покорнейше вас благодарю. К р у г л о в а. Деньги никому еще на свете не надоели. А г н и я. Еще бы! К р у г л о в а. А как их нет, так и подавно. А г н и я. Что и говорить! К р у г л о в а. Ну, и почет тоже что-нибудь да значит. А г н и я. Само собой. К р у г л о в а. Завидный жених. А г н и я. И спорить нечего. К р у г л о в а. Стар только. А г н и я. Ничего. К р у г л о в а. Да нравом лют. А г н и я. Это у него, бог милостив, пройдет. К р у г л о в а. Да что ты вздурилась, что ли? А г н и я. А что? К р у г л о в а. Я таких речей от тебя прежде не слыхивала. А г н и я. И я от вас не слыхивала. Коли вы шутите, ну, и я шучу; коли вы серьезно, и я серьезно. К р у г л о в а. Я пошутила, да уж и не рада стала. Кто тебя знает, ты мудреная какая-то! А г н и я. А вы не шутите в другой раз. К р у г л о в а. А ну, как он, в самом деле, присватается? А г н и я. Уж будто вы и слов не найдете? К р у г л о в а. Слов-то как не найти! А г н и я. Так чего же вам еще? К р у г л о в а. А если он тебя спросит, ты что скажешь? А г н и я. Я девушка-ангел, я скажу: "как маменьке угодно!" К р у г л о в а. Ну, и ладно.

Входит Ипполит. ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Круглова, Агния, Ипполит.

И п п о л и т. Наше вам почтение-с. К р у г л о в а. Здравствуй, голубчик.

Агния молча слегка кланяется.

Садись, что стоишь! И п п о л и т (садясь). Собственно, мне некогда-с; в момент надо при деле быть. За получением еду. К р у г л о в а. Подождут. И п п о л и т. С векселями ждут-то, а не с деньгами-с. Полчаса промешкал, и лови его в Красноярске. К р у г л о в а. По-моему, уж лучше не заходить, коли некогда. Что за порядок: повернулся, да и ушел. Терпеть не могу. И п п о л и т. По направлению пути должен был мимо вас ехать, так счел за невежество не зайти. К р у г л о в а. Ну, спасибо и за то. Что новенького? И п п о л и т. Старое по-старому, а вновь ничего-с. К р у г л о в а. Жалованья просить скоро будешь? И п п о л и т. Как его просить, коли и заикаться не велели. Вот, что дальше будет, посмотрю. К р у г л о в а. И дальше то же будет, коли зевать будешь. Приставай к горлу - вот и все тут. И п п о л и т. Не на таких я правилах основан-с. К р у г л о в а. Как хочешь! Я тебе добра желаю. И п п о л и т. А при всем том, я об вашем разговоре подумаю-с. К р у г л о в а. Думай! Не все тебе малолетним быть! Что у тебя впереди-то? И п п о л и т. Сулит большое награждение. Только, если на него надеяться, надо будет при своей мечте в больших дураках остаться. К р у г л о в а. В дураках-то бы ничего, как бы хуже не было! И п п о л и т. Конечно, я за собой наблюдаю, сколько есть силы-возможности; а другой, на моем месте, давно бы в слабость ударился и сейчас в число людей, не стоющих внимания, попал. В младенчестве на брань и на волосяную расправу терпимость есть, все это как будто приличное к этому возрасту. А ежели задумываешь об своей солидности и хочешь себя в кругу людей держать на виду, и вдруг тебя назад осаживают, почитай что в самую физиономию! Обидно! К р у г л о в а. Разумеется, обидно. И п п о л и т. Ты, по своим трудам, хочешь быть в уважении и по всем правам полным гражданином, и вдруг тебя опять же на мальчишеское положение поворачивают, тогда в душе большие перевороты бывают к дурному. К р у г л о в а. А кто тебя держит? Ты ведь не крепостной у него. И п п о л и т. А куда же я пойду-с? На триста рублей в год и в лавку? И должен я лет пять биться в самом ничтожном положении. Когда же я человеком буду во всей форме? Теперь все-таки одно лестно, что я при большом деле, при богатом дяде в племянниках. Все-таки мне почет. К р у г л о в а. Где? В трактире? И п п о л и т. Хоша и в трактире. К р у г л о в а. Ну, так сам виноват, нечего тебя и жалеть! И п п о л и т. Может, он когда и войдет в чувство. К р у г л о в а. Дожидайся от него чувства-то! И п п о л и т. Я так понимаю, что мне с него тысяч пятнадцать по всем правам следует. К р у г л о в а. Понимай, что хочешь, а слушать тебя скучно. Пойти работу взять. (Уходит.)