6. Становление советской власти в Бураново.

Очагом культуры явилась открытая в селе изба-читальня, которая сначала была в поповском доме. Она ведала культурно-массовой работой. Потом открыли народный дом.

Молодежь стала приобщаться к культуре. Инициаторами и застрельщиками были комсомольцы. Первая комсомольская ячейка состояла из 15 человек. Основными формами политической работы среди молодежи были беседы и лекции, массовой работы - спектакли, игры, танцы.

По переписи населения на 1928 года в селе насчитывалось 470 дворов и 2381 житель. Проводя в жизнь указания ЦК ВКП(б) местные партийные организации развернули массовую работу по вовлечению крестьян в коммуны, хорошими помощниками оказались комсомольцы.

Население Бураново состояло из трех групп:

- старожилов – коренных сибиряков,

- поселившихся в период большой иммиграции 1900-1910 годов,

- прибывших в годы гражданской войны.

Хозяйства последней группы относились к числу бедняцких, они вступали первыми на путь коллективного ведения хозяйства. Коммунистам и комсомольцам в порядке партийной и комсомольской дисциплины было предложено вступать также первыми.

В конце января 1930 года в райисполкоме на совещании руководителей сельских советов была поставлена задача: провести сплошную коллективизацию.

В этот период рекомендовались три формы коллективизации: товарищество по общественной обработке земли, сельскохозяйственная артель и коммуна.

В товариществе – обобществлялись только средства по обработке земли, в сельхозартели- средства, дающие доход хозяйству (машины и скот), в коммуне обобществлялся и быт. Решили сразу создать коммуну. Бурановский сельсовет в то время объединял много мелких поселков и выселков: Смородинка, Светлый Ключ, Аксеновка, Литвиновка, Ясная Поляна, Осиновка, Дубровка, Малиновка.

Коллективизация проходила трудно. Во все поселки были направлены представители по проведению собраний. Порой на собраниях доходило до абсурда. Из воспоминаний Федора Прокопьевича Дробышева о собрании в поселке Смородинка. Оно длилось целый день, проходило с большой активностью. После того, как всесторонне всё было обсуждено, все досыта наговорились, нужно было конкретно решать о вступлении в колхоз. Вопрос был поставлен на голосование. Председательствующий товарищ Прудников спрашивает: - «Кто согласен вступить в колхоз, прошу поднять руки» - Ни один. - « Кто против?» - Ни один. - « Кто воздержался?» - Ни один. Безуспешно прошли собрания и на других выселках и в селе Бураново. Массового вступления в коммуну не получилось. Но все-таки как-то организовались две формы хозяйствования – артель и коммуна.

В один февральский, морозный день из Безменовского сельсовета в село Бураново прибыло более 90 «красных свах». В Безменово еще с 1920 года существовала коммуна «Путь жизни». Думали, что они как-то помогут в организации. Вместе с «красными свахами» прибыл отряд уполномоченных. Их вскоре отправили обратно. Своей толкотней они только мешали работать. Правдивую оценку им сделал член Новосибирской бригады товарищ Чупарев. На совещании сельского актива он сообщил, что могли «красные свахи» сделать так это, находясь здесь в гостях, они съели 17 ведер капусты и 30 пудов картофеля.

Агитбригада приехала поправить положение после опубликования в прессе статьи «Головокружение от успехов», которая вызвала растерянность у коммунистов. Статья предостерегала от перегибов, хотя их было сделано уже предостаточно. Коммуна просуществовала недолго. Жизнь показала, что надо создавать колхозы.

В артель, хотя и мало, вступали новые члены. На собрании артели было присвоено название имени Красной Армии. Несмотря на неимоверные усилия, коллективизация в Бураново проходила очень трудно. Не только рост членов коллективных хозяйств, но и сами дела колхозов обстояли плохо. На хозяйственных делах сильно отражалась неправильная расстановка сил, недостаточная сплоченность членов, отсутствие твердого руководства правления. И как раз в это время обострилась в селе классовая борьба. С позиции нашего времени – борьба между более грамотным, дееспособным слоем населения и бедняками, которые метались от коммуны к колхозу, но толку пока никакого не было.

С позиции Федора Прокопьевича Дробышева, активиста – комсомольца, они были врагами: и поп Герасим Теодорович, и дьякон, прибывший из заключения, и кулаки, возвращавшиеся из Нарымского края. А как проводилось раскулачивание и высылка, и лишение избирательных прав кулаков, нам стало известно. Сверху выдвигался план на раскулачивание, и были или не были кулаки, а найти их надо. Вот и попадали в «кулаки» под эту марку и середняки и мало-мальски крепкие хозяйства. Их лишали права голоса и выселяли семьями, с малыми детьми, кто в чем был. И сколько людей погибло при переселении, особенно детей, которые замерзали по несколько человек из каждой семьи или умирали с голоду. На второй день после выселения эти «кулаки» побирались по ночам, просили хоть корку хлеба своим детям. Главной жертвой сталинских преобразований стали крестьяне, которые в ходе грандиозного аграрного переворота лишились собственности на средства производства. Во многих сёлах района к лету 1930 года были закрыты церкви и молитвенные дома. Эту акцию власти смогли осуществить без особых осложнений. Лишь в Бураново им пришлось столкнуться с протестом местного населения, которое дружно встало на защиту своего храма и священника. Стихийные, эмоциональные и, вместе с тем, решительные действия жителей, главным образом женщин, вызвали большой переполох не только в районе, но и за его пределами.

Коренные местные жители, в большинстве своем крепкие крестьяне, не хотели вступать в колхоз. Первыми колхозниками стали приехавшие осенью 1929 года переселенцы из центральной России – бедняки. 34 бедняцких хозяйства получили лучшие земли. Это вызвало естественное недовольство остального населения.

Предел терпения большинства селян наступил после того, как начались посягательства на их церковь.

15 апреля 1930 года в село Бураново прибыл участковый милиционер Дралов, чтобы арестовать священника Теодоровича, как «главаря» контрреволюционной группы. Дралов расположился в сельском совете и потребовал вызвать священника к себе. Подождав какое-то время и убедившись, что священник добровольно не явится, милиционер направился к нему домой.

Возможно, вся операция прошла бы успешно, но в тот момент, когда проводился арест, к дому священника пришли две женщины с молоком и подняли шум. На их крики за несколько минут собралась толпа, из домов выскакивали люди, некоторые в нательном белье, накинув на себя какую-нибудь одежонку. С невиданной быстротой толпа на церковной площади увеличивалась. В милиционеров полетели камни, колья. Дралову пришлось оставить затею с арестом священника, а самому быстро убраться из села. Через два дня в Бураново была направлена бригада из райцентра в сопровождении начальника милиции и уполномоченного ГПУ. Возглавлял ее член райкома партии Ведяйкин. Бригада собрала сход граждан и стала убеждать сдать священника в ГПУ. Но получить согласие жителей не удалось.

7 мая в селе появился уже вооруженный отряд из четырнадцати человек, которым руководил работник РИКа Бумай и уполномоченный ГПУ Данилов. Целью его было захватить священника, а с ним четырёх «кулаков», бежавших из томской ссылки, которых объявили едва ли не главными зачинщиками беспорядков. Не поднимая излишнего шума, отряд произвёл арест священника. Но пока арестованный собирал вещи, прощался с родственниками, вновь собралась толпа численностью около 300 человек. Звенел церковный колокол, люди все прибывали. Опасаясь за свою безопасность, отряд вынужден был освободить арестованного, но возмущенные крестьяне продолжали наступать. Лишь после того, как раздались предупредительные выстрелы в воздух, толпа отступила. Отряд ушел ни с чем.

Эта неожиданная победа бурановцев, обнаружила на данной ситуации полное бессилие власти, побудила жителей восстановить прежние порядки в селе: раскулаченным были возвращены дома, была организована охрана. Конечно, эта победа была непрочной. Спустя несколько дней из Новосибирского окружного комитета партии в село прибыла новая группа уполномоченных, которая вернула утраченный контроль над селом. Дело это закончилось печально, 30 человек были привлечены к ответственности. Из них 8 человек было приговорено к высшей мере, 5 человек осуждены к 5 годам строгого режима, трое к трем годам условно.

Первая волна экспроприации и высылки крестьянства пришлась на первую половину 1930 года. Следующая операция по «ликвидации кулачества» началась в январе 1931 года, затем в течение весны и лета 1931 года.

Результатом сплошной коллективизации было обвальное падение уровня аграрного производства, особенно животноводства, разорение и обнищание деревни и даже голод среди её жителей. Некоторая стабилизация сельского хозяйства началась лишь с 1932 года.

Вскоре на территории Бураново было организовано 3 колхоза. Названия этим колхозам давал сам народ.

Колхоз «Стахановец» был назван в честь Алексея Стаханова, героя труда, шахтера. Работать по-стахановски – таков был девиз колхозников. Первым председателем этого колхоза был Малышев.

Колхоз «Красная Армия» назван в честь героической Красной Армии. Работать так, как Красная Армия сражалась с врагами. Первым его председателем был Шевченко.

Колхоз «Оборона страны». Годы были напряженные. Колхозники, давая такое название колхозу, как бы являлись помощниками армии, своим трудом защищали страну. Первый председатель – Шкуратов Григорий Иванович.

В очерках истории Черепановского района есть сообщение, в котором говорится, что с 1932 года в селе Бураново начал свою работу завод по переработке льна. Но пока его строили, возникало много трудностей. Из «Зарисовок об истории Бураново» Ф. П. Дробышева мы узнаем, что первый раз завод построили неудачно на самом низком берегу реки Кривой. Ведавшие строительством завода убеждали, что это место самое подходящее для замачивания тресты. Но при первом же включении агрегатов завод начал медленно погружаться в трясину. Рабочие успели спасти оборудование.

Льнозавод вынуждены были строить снова в конце улицы Кривой в поскотине на холме. Льнозавод выпускал свою продукцию до 1962 года, пока сеяли лен в Бураново и в хозяйствах Черепановского и Маслянинского районов. Потом посевы льна повсеместно сокращались и прекратились. Прекратил свое существование и завод.

В 30-е годы в селе были организованы «Лесхоз», «Сельпромкомбинат», «Гортоп». Из альбомов, имеющихся в музее, мы узнаем, что первый магазин был построен на средства пайщиков. А новый магазин построен в 1968 году.

7. Великая Отечественная война. Вклад бурановцев в дело Победы.Дух войны витал в воздухе к концу 30-х годов. Ее разрушительное, смертоносное дыхание почувствовали и те, кто был далек от фронтов военных компаний.

В 1941 году грянула война. Великой Отечественной назовет ее народ, вставший от мала до велика на защиту Родины от немецко-фашистских захватчиков.

Свой посильный, а часто и непосильный вклад, вносили и наши односельчане. На фронт с первых дней ушли все мужчины призывного возраста, а затем пошли совсем юные 17-летние мальчишки. Не вернулись с войны только из нашей деревни, погибли и пропали без вести 128 человек.

Великая Отечественная война явилась тяжелейшим испытанием для советских людей. Никогда, ни в какие времена не было такого единения армии и народа, как в то суровое время. Усилия воинов и тружеников тыла были подчинены одной цели – победе над фашистской Германией.

22 июня 1941 года. В то воскресное утро предвещало солнечный летний день. Люди занимались каждый своим повседневным делом. И тут из черных тарелок, репродукторов, висящих в каждом доме, раздался голос Левитана – «Сегодня, 22 июня, в 4 часа….» И все, жизнь была расколота на две части. Мирное время и война.

Люди выбегали на улицу, собрались у конторы колхоза, возник стихийный митинг. Все осознавали нависшую опасность над ними, их семьями, над родным сибирским селом, над всей страной и давали клятву не жалеть жизни ради победы над врагом.

А утром уже первые десятки бурановцев отбыли в воинские части. В течение трех дней все трудоспособные мужчины ушли на фронт. Не гасли огни в конторе и сельсовете. Мирная жизнь закончилась, всё перестраивалось на военный лад.

С первых же дней войны в армию ушли добровольцами многие десятки мужчин: председатель колхоза, председатель сельсовета, бригадиры, механизаторы, учителя. Для нужд фронта отправлялись техника, лошади, продовольствие. От людей потребовалась небывалая оперативность, четкость, чтобы проводя мобилизацию, разумно и в спешном порядке расставлять кадры и одновременно вести хозяйственные дела.

Надвигалась уборка. Страда – тот же фронт, говорили колхозники. Вместо мужчин на поля вышли женщины, старики, подростки. Руководящие должности в Советах, колхозе заняли женщины. Многие женщины и девушки овладели механизаторскими специальностями. С небывалой стойкостью женщины нашли в себе мужество принять на себя, казалось бы, непосильную ношу – кормить, обувать и воспитывать детей, вести домашние дела и работать за двоих на производстве.

Уже в 1942 году в колхозе трактористами и комбайнерами работало более половины женщин. Они сами ремонтировали технику, возили горючее, убирали хлеба, на лошадях и быках доставляли зерно на элеваторы. Женщины заготавливали сено, кормили скот, ремонтировали дворы, делали любую работу. Они отрывали от себя и детей последнее, и все вносили в фонд обороны. Их добрые письма придавали силы бойцам и командирам, они чувствовали, что позади них крепкий тыл.

В армию было призвано более трехсот мужчин, десятки людей мобилизовано в промышленность и лесозаготовки, подростков отправляли на учебу в фабрично – заводские и железнодорожные училища.

В армию, несмотря на свое трудное положение, отправляли трактора, автомашины, лошадей.

Число рабочих рук в колхозе резко уменьшилось, количество техники уменьшилось, но посевы зерновых почти не сократились.

Был создан комсомольский тракторный отряд, который просуществовал до конца войны. После окончания трехмесячных курсов в отряд пришли пятнадцатилетние ребята. Старожилы рассказывают:

- Иной раз придешь к ним в поле, смотришь, стоит трактор. Возле машины копошатся двое или трое, запчастей нет, техника разбитая. Поможешь устранить неисправность- машина пошла, повеселели ребятишки. Вот такие-то юнцы да женщины и вынесли на себе все невзгоды.

Впервые, взявшись за рычаги, пятнадцатилетние ребята, бывало, выполняли по две сменные нормы, за день засевали по 100 гектар зерновых, девчата боронили на своих коровах и добивались рекордной выработки. Люди делали для победы все возможное и невозможное. Не смотря на то, что сами жили впроголодь, посылали на фронт теплые вещи, вязали варежки, носки, лепили пельмени.

В Бураново был льнозавод. Работали в две смены, норму перевыполняли, хотя во время войны работали женщины да подростки.

Лен сеяли в Бураново и окрестных деревнях: Смородинка, Светлый Ключ, Ясная Поляна, да и из Маслянино возили. А прежде чем сдать лен на льнозавод, надо было его вырастить, вытеребить, обмолотить, разостлать, чтобы вылежался. На льне работали все, кто мог. Особенно большую помощь в уборке льна оказывали дети. Занятия в школе у них из-за этого начинались в октябре. На заводе изо льна делали веревки для фронта.

В Бураново открылась ткацкая мастерская по выпуску холста. Из холста потом шили плащ- палатки, чехлы для орудий, одежду, все шло для нужд фронта. А сами и не доедали и в рванье ходили. Летом ели пучки, саранки, грибы, варили суп из лебеды и крапивы. Да ещё спасал жмых со льнозавода. Зимой картошка и то не досыта. Но особенно тяжело было на лесозаготовках. Каждый колхоз имел план заготовок леса, и спрашивали за это строго, также как за хлеб.

Осенью на всю зиму в Бураново собирали бригаду из парней и девушек и отправляли в Маслянино на лесозаготовки.

Из воспоминаний Сафоновой Натальи Филипповны:- «В любые морозы, метели вставали чуть свет, попьёшь кипятку с сухарями и целый день до темна работаешь. Парни лес валили, а девчата чащу убирали. Раз в день кормили. А вечером без ног, без рук придешь в барак, а в каждом бараке по 100-150 человек народу. В середине барака стояла железная печка – с одной стороны жарко, а с другой тело к топчаны пристывает. Бывало на морозе руки, ноги или лицо обмораживали. Трудно было, очень трудно, но не унывали, даже с песнями работали и отдыхали. Поддерживала мысль, что мы тоже вносили свой вклад в победу над врагом. И потому, наверно, что эти люди не щадили себя, отдавая все – мы победили в этой войне. Вернулись единицы. А сейчас по прошествии стольких лет осталось только один: Медведев Василий Прокопьевич.

Почти в каждой семье кто-то не вернулся с войны, а во многих семьях по два – три человека. Так в семье Аксеновых один за другим погибли три брата: Иван, Никанор и Александр; в семье Бутаревых погибли сыновья: Иван и Владимир; в семье Лученкиных погибли сыновья: Игнат, Изот и Иван; ; а в семье Мишустиных война унесла троих сыновей: Сергея, Андрея, Павла и их отца Ивана Егоровича. В этом «Черном списке» погибших и пропавших без вести фамилии Макаренко встречаются три раза, Нюкаловы, Плющаевы, Полуэктовы, Рондаревы, Самойленко, Сувеевы, Царик по 2 раза. Фамилии Федоренко, Шаманаевы – по 4 раза, Хотяшовы – 5 раз. Невозможно представить горе матерей, жен, сестер и братьев. Это не сапоставимо ни с чем. Только за те страдания, что принесла война, за то, что эти люди себя и своих сыновей на благо Родины, нужно было бы поставить им памятники.

Война была далеко. Где-то на западе, за тысячу верст отсюда падали бомбы, рушились города, гибли солдаты.

Ничего этого не видела Сибирь, но знала. Слышала она сквозь метели щемящие звуки гармошки в переполненных эшелонах. Это уезжали на фронт сыны и дочери Сибири.

Но видела перебинтованных израненных солдат, которых везли на этих эшелонах назад, в госпиталь. Видела тысячи эвакуированных из захваченных врагом земель и помогала их размещать у себя. Сибиряки делились с ними последним куском хлеба и картошиной, хотя сами жили впроголодь