11..Проблема переводимости.

проблема перев.стояла всегда. Первый уровень указанных проблем носит чисто лингвистический характер. Например, при переводе с английского на русский, да и с русского на английский, большие трудности создают различия в структуре языков, аналитичность английского и синтетичность русского. Простейшими примерами такого рода проблем являются следующие англо-русские эквиваленты: Засыпаешь?(Are you falling asleep?); Я по свету немало хаживал, жил в землянках, в окопах, в тайге… (I used to travel a lot around the world, I used to live in dugouts, trenches, and in the taiga). Здесь при синхронном переводе английский язык очевидно ощущается как неудобный и громоздкий. Второй уровень проблемы перевода уже несет в себе сильный социокультурный компонент. Речь идет о слабой переводимости русских выражений типа Эх, щец бы! Вот щас все брошу и пойду… множества крылатых слов и выражений из романов «Двенадцать стульев» фильма «Ирония судьбы или с легким паром».

Третий уровень проблемы - плохая переводимость слов, например, с многочисленными русскими уменьшительно-ласкательными суффиксами (вот здесь, в уголочке, карандашичком распишитесь, пожалуйста), английских герундиев и пассивных залогов (There’s gonna be plenty of butts kicked around here), явная непереводимость японских уровней вежливости или этикетных выражений в языках мусульманских народов. Последний, но очень серьезный (last but not least) уровень проблемы - конкретные реалии жизни и быта тех или иных стран и народов, несуществующие или малосущественные в других странах и культурах. Общеизвестно отсутствие культурно значимых эквивалентов названий большинства русских грибов в английском и других языках современного Запада, отсутствие нелатинских эквивалентов массы названий китайских и японских рыб и морских животных, сложность перевода русских этических понятий православного происхождения (типа прелесть, совестливость), отсутствие в других языках точных экономических понятий, соответствующих англо-американским словам типа factoring, deed of trust.

Способы преодол.проблем. разъяснительный, теоретически наилучший, но он неприменим в ситуации синхронного перевода: физически невозможно каждый раз повторять, что – это рисовые колобки с кусочком сырой рыбы или морского животного, а борщ – это cabbage soup with beets and potatoes. Однако в непринужденной ситуации вне делового общения это вполне возможно. другие два способа: парафраз и придумывание эквивалентов на ходу. salesman – приказчик ( вовсе не сэйлсман); african-Americans– чернокожие (вовсе не афроамериканцы); киллер – hitman (вовсе не killer).

Проблема переводимости.

Переводимость сама по себе не является понятием, часто используемым переводчиками-практиками. И это вполне объяснимо: заявление о невозможности в некоторых случаях точного перевода может вызвать у заказчика подозрения в профессиональной некомпетентности переводчика со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Тем не менее, проблема переводимости стояла всегда, и в прошлом она была даже более острой, чем сейчас. Очевидно, что культурно-концептуальные проблемы, стоявшие перед семидесятью толковниками, переводившими Ветхий Завет с древнееврейского на древнегреческий, перед переводчиками буддийской литературы с санскрита на китайский, были бы для современных переводчиков непреодолимы. Причина этого кроется не в недостатке таланта или ленивости наших современников, а в том, что глобализация и унификация культур последних веков (1-й уровень), двадцатого столетия (2-й уровень), и особенно последних 15-20 лет резко снизила высоту концептуально-лингвистических барьеров. Всеобщая компьютеризация, интернетизация, распространение американской парадигмы мышления, использование английского языка как универсального lingua franca и сопутствующее последнему складывание общего для всех понятийного аппарата (пресловутого frame of reference) резко облегчило работу переводчиков. Однако не это облегчение, а наоборот, сохраняющиеся проблемы являются основным предметом наших заметок.

Первый уровень указанных проблем носит чисто лингвистический характер. Например, при переводе с английского на русский, да и с русского на английский, большие трудности создают различия в структуре языков, аналитичность английского и синтетичность русского. Простейшими примерами такого рода проблем являются следующие англо-русские эквиваленты: Засыпаешь?(Are you falling asleep?); Я по свету немало хаживал, жил в землянках, в окопах, в тайге… (I used to travel a lot around the world, I used to live in dugouts, trenches, and in the taiga). Здесь при синхронном переводе английский язык очевидно ощущается как неудобный и громоздкий. С другой стороны: Let us refer to the private equity loan industry regulations handbook… (Давайте воспользуемся справочником по регулированию отрасли выдачи частных займов, основанных на доле во владении собственностью). Здесь уже перевод на русский язык выглядит явно неуклюже.

Еще большие проблемы возникают, когда переводчик имеет дело с парой английский-турецкий или любой другой тюркский язык, когда в один глагол со множеством аффиксов нужно буквально «втиснуть» содержание целого английского предложения или же наоборот, на ходу разбить тюркский глагол на несколько смысловых или вспомогательных слов. В паре английский-японский к указанной проблеме (агглютинации) добавляются еще потоки корнеслов древнекитайского происхождения, требующих мгновенного английского (аналитического) оформления. С проблемой несовпадения синтаксического порядка слов в разных языках хорошо знаком любой переводчик-синхронист. Здесь большие трудности представляют, например, немецкие, тюркские и японские глаголы в конце предложения, которые при переводе на английский и французский должны быть мгновенно переставлены почти в самое начало предложения. Кстати, синхронный перевод на русский язык с его свободным порядком слов практически с любого другого языка в этом смысле весьма удобен.

Второй уровень проблемы перевода уже несет в себе сильный социокультурный компонент в дополнение к чисто лингвистическому. Речь идет о слабой переводимости русских выражений типа Эх, щец бы! Вот щас все брошу и пойду… Догонят, и еще дадут!, множества крылатых слов и выражений из романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», фильма «Ирония судьбы или с легким паром», языковых клише и штампов советской поры и т.д. (список можно продолжать очень долго). По количеству общенародных культурно-лингвистических аллюзий русский язык, по-видимому, не имеет себе равных (в других языках их не меньше, но они носят менее универсальный характер). С другой стороны, вовсе непереводимы хитросплетения американской политической корректности, для понимания которой просто отличного знания английского языка недостаточно:As we attempt to check the gang activities in depressed neighborhoods we are facing formidable challenge of the alternative power basis there… Чтобы подобная фраза стала понятной любому непогруженному в американские реалии иностранцу, ее надо перевести примерно так: Пытаясь пресечь деятельность банд в бедных негритянских районах, мы сталкиваемся с проблемой влиятельных местных «паханов».

Еще один пример: A group of non-traditional shoppers spontaneously display their extreme dissatisfaction with the socio-economic conditions in South Central L.A. Т.е. группа подростков грабит магазин в южной части центра Лос-Анжелеса.

Третий уровень проблемы - плохая переводимость слов, например, с многочисленными русскими уменьшительно-ласкательными суффиксами (вот здесь, в уголочке, карандашичком распишитесь, пожалуйста), английских герундиев и пассивных залогов (There’s gonna be plenty of butts kicked around here), явная непереводимость японских уровней вежливости или этикетных выражений в языках мусульманских народов.

Последний, но очень серьезный (last but not least) уровень проблемы - конкретные реалии жизни и быта тех или иных стран и народов, несуществующие или малосущественные в других странах и культурах. Общеизвестно отсутствие культурно значимых эквивалентов названий большинства русских грибов в английском и других языках современного Запада, отсутствие нелатинских эквивалентов массы названий китайских и японских рыб и морских животных, сложность перевода русских этических понятий православного происхождения (типа прелесть, совестливость), отсутствие в других языках точных экономических понятий, соответствующих англо-американским словам типа equity, factoring, deed of trust. Этот список можно продолжать.

Преодоление всех указанных, а равно и других сложностей перевода является искусством, а не наукой, и описывать его можно лишь для отдельно взятых пар языков. В этом смысле переводчик поистине является творцом языка, и от его позиции очень многое зависит. Поясним, что здесь имеется в виду.

Неоправданно возросшая роль английского языка в современном мире приводит к неоправданному заимствованию английских слов и оборотов, не имеющих устойчивых эквивалентов в других языках, а еще чаще - к прямому выбрасыванию из последних вполне полноценных эквивалентов и замене их английскими словами. Дайвинг, гаджет, рафтинг, боулинг, плейофф, екзитполл, - этот список бесконечен. Кроме многочисленных социокультурных и политических причин, появление в русском и других языках таких слов объясняется еще и вполне прозаической ленью переводчиков, не пожелавших применить обычное русское слово в не совсем привычном контексте. Итак, первый способ преодоления трудности перевода - обойти ее путем прямой вставки из иностранного языка. Этот способ, однако, срабатывает лишь в «продвинутой» и космополитично настроенной аудитории.

Второй способ, разъяснительный, теоретически наилучший, но он неприменим в ситуации синхронного перевода: физически невозможно каждый раз повторять, что – это рисовые колобки с кусочком сырой рыбы или морского животного, а борщ – это cabbage soup with beets and potatoes. Однако в непринужденной ситуации вне делового общения или в художественном переводе это вполне возможно.

Наиболее распространены, практичны и полезны с точки зрения языкового развития другие два способа: парафраз и придумывание эквивалентов на ходу (либо переосмысливание устаревших или малоиспользуемых слов). Вот несколько примеров: fiduciary – душеприказчик (вовсе не фидуциарий); salesman – приказчик ( вовсе не сэйлсман); силовики – law enforcement and security (вовсе не silovikis); african-Americans– чернокожие (вовсе не афроамериканцы); киллер – hitman (вовсе не killer); подберезовики, подосиновики, маслята, чернушки – varieties of Russian mushrooms (без особых пояснений).

В любом случае переводчики должны помнить, что от их выбора зависит в какой-то мере языковое мышление их слушателей и читателей и даже развитие той или иной терминологии в определенном языке. Если достаточно долго повторять опрос на выходе вместо exit poll, то более естественные русские слова сразу же привьются. Хороший вкус всегда будет являться основой хорошего перевода.