8. Этика в клинической психологии.

Профессиональная деятельность клинического психолога интегрирована во все основные сферы медицинской науки и практики. Истоки клинической психологии и ее развитие как специальности неразрывно связаны с медициной, особенно с психиатрией и психотерапией. Поэтому, обращаясь к этическим аспектам этой сравнительно молодой специальности, нельзя не остановиться на современных моделях медицинской этики.

Более 25 веков в европейской культуре формировались, изменялись различные моральные принципы и правила, сопровождавшие многовековое существование медицины. Различные нравственные регуляторы, функционировавшие на разных этапах развития общества, - религиозные, культурные, этнические, социально-экономические - влияли на формирование этических моделей и в медицине. Учитывая все многообразие врачебного нравственного опыта, можно выделить 4 сосуществующие модели:

1. Модель Гиппократа (принцип «не навреди»).

2. Модель Парацельса (принцип «делай добро»).

3. Деонтологическая модель (принцип «соблюдения долга»).

4. Биоэтика (принцип «уважения прав и достоинства личности»).

9. Биологическая модель нормы и патологии.

Проблема определения понятий «болезнь–здоровье», «норма–патология», судя по истории вопроса, относится к вечным проблемам медицины вообще и психиатрии, судебной психиатрии, в частности. Парадокс состоит в том, что длительная история врачевания и значительно более короткая история судебного применения специальных знаний из области психиатрии имеет объектом болезнь и больного, а единого согласованного определения этих категорий, как и нормы–патологии, нет и поныне. Как считает А. Р. Уваренко, многовековое стремление раскрыть содержательную сущность здоровья и дать количественную оценку этой сложной социальной категории пока что не имели успеха [1]. В мировой научной литературе насчитывается около 80 определений понятия «здоровье» как сущностного качества человека. Однако ни одно из них не стало общепринятым прежде всего потому, что не нашло конкретной реализации в практике [2]. А поскольку логика насчитывает лишь чуть более десятка приёмов определения понятия, то следует полагать, что все оставшиеся из 80 определений либо неверны, либо повторяются. В. А. Жмуров [3] вопрос «где пробегает граница между нормой и патологией», относит к таким, «ответов на которые пока нет либо они в принципе невозможны». Сложность решения этого вопроса он видит в обилии вариаций внутренней жизни человека, в силу чего «нормальное для одного человека может быть отклонением для другого». О размытости представлений о границе между нормой и патологией свидетельствует, например, определение Brown, который считал возможным руководствоваться пониманием психической нормы как способности иметь место работы, семью, не конфликтовать с законом и использовать обычные возможности для получения удовлетворения [4].

10. Социально-нормативная модель нормы и патологии. Теория "ярлыков" и антипсихиатрия.

АНТИПСИХИАТРИЯ

(antipsychiatry) — движение, направленное как против практики, так и теории стандартной психиатрии и имевшее влияние особенно в 60-х — начале 70-х гг. Связанная с деятельностью Р.Д. Лейнга (1959) в Англии и Томаса Сцасца в США, антипсихиатрия подвергает критике общее понятие душевного заболевания, а также применяемые в ее лечении терапевтические методы. И Лейнг и Сцасц сами были психотерапевтами. По мнению Лейнга, данное понятие не имеет достаточного научного основания; причинность "душевного заболевания" отнюдь не биологическая. Его доводы сводились к тому, что так называемые душевные и поведенческие состояния лучше рассматривать в качестве ответа на стрессы, напряжения и на разрушение семейной жизни. Такие состояния "обретают смысл", как только социальное положение  человека полностью им осознается. Доктора и семьи пациентов, по утверждению Лейнга, часто вступают в сговор в инкриминировании человеку "безумства". Аргументы Сцасца были сходными в ключевых вопросах, отличаясь в деталях. В "Мифе о душевном заболевании" (1961) он указывал на то, что психиатры редко приходят к согласию в диагностировании Шизофрении, а посему шизофрения не является болезнью. Согласно Сцасцу, такие пациенты — люди, которые могут отвечать за свои действия и к которым надо относиться соответственно. Лейнг и Сцасц расценивали принудительное заключение пациентов в психиатрические больницы и использование электрошоковой терапии, леукотомии и даже наркотических транквилизаторов как репрессивные действия сомнительной ценности, как нарушение свободы личности без достаточной на то причины. Другими социологами, также оказавшими влияние на движение антипсихиатрии (хотя в целом значение их трудов намного шире), были Фуко и Гофман — см. Безумие; Тотальное учреждение; Теория стигмации (наклеивания ярлыков или клеймения). В конце 70-х и в 80-е гг. наблюдалось значительное сокращение числа людей в психиатрических больницах, в том числе в результате движения антипсихиатрии. По иронии судьбы, однако, демонтирование старого аппарата психиатрических учреждений и его охраны было отдано в руки коммунитарного попечительства отчасти потому, что душевное заболевание,  как было доказано, можно контролировать таблетками. Многие видят в этом свидетельство того, что это — по крайней мере частично — медицинское состояние.

Теория Ярлыков

Один из способов объяснения человеческой склонности к определенному стилю поведения, который является прямым следствием психологических ярлыков, навешиваемых другими людьми. Модель сбывающегося пророчества используется для объяснения того факта, что многие люди совершают нелогичные или деструктивные поступки только из-за бытующего представления о них, навязанного окружающими. В области образования использование таких ярлыков, как «посредственность» или «плохо обучаемый» может при-вести к поведению, соответствующему этим ярлыкам. Когда ребенок ведет себя неразумно, он оправдывает свое прозвище. Существует обоснованное беспокойство, связанное с опасностью ярлыков при диагностике психических заболеваний. Используя общий диагностический ярлык (например, «психически больной») или конкретный ярлык («шизофреник») мы можем способствовать созданию негативных стереотипов и социальному отторжению пациента. Как и в предыдущем примере, диагностические ярлыки создают обстановку сбывающегося пророчества. С другой стороны, с помощью ярлыков можно добиться положительных результатов. Такие названия, как «продвинутая группа» или «творческое объединение» вырабатывают у детей интерес к учебе и позволяют повысить качество обучения.

Теория навешивания ярлыков (labeling theory)

В отличие от др. известных теорет. подходов, к-рые видят причины возникновения отклоняющегося поведения исключительно в самом индивидууме или исключительно в самом об-ве, Т. н. я. делает осн. упор на взаимодействие, к-рое происходит в результате соц. реакции на индивидуальное поведение.

Следовательно, девиантность создается реакциями др. людей на данный поведенческий акт. К. Т. Эриксон называет такие группы или отдельных людей, обладающих возможностью наклеивать ярлыки, «влиятельной аудиторией». Определенные действия начинают квалифицироваться как отклоняющиеся от нормы, незаконные или свидетельствующие о психич. заболевании, когда они оказываются в достаточной степени кодифицированы и когда группа обладает достаточной властью для того, чтобы навязывать другим такие кодифицированные стандарты. Как на поведение, так и на человека, обнаруживающего такое поведение, навешивается ярлык девиантного.

Мн. критики формальных процессов навешивания ярлыков (напр., в судах) говорят, что маркирование девиантности является неразумным и несправедливым. Данные исслед. свидетельствуют о том, что пределы, в к-рых тому или иному поступку приписывается девиантность, зависят от того, насколько этот поступок расходится с жизненным опытом самой аудитории, места совершения данного поступка и его наблюдаемости, а тж его предполагаемых мотивов. Все девианты, получившие соотв. ярлык, в независимости от принадлежности к группе, рассматриваются как члены однородного класса.