- •§ 3. Бог непосредственно в силу своей идеи составляет абсолютное Все (с!а5 аи).
- •§ 4. Бог как абсолютное тождество непосредственно есть также абсолютная целокупностъ и наоборот.
- •§ 5. Абсолютное безусловно вечно.
- •§ 6. Абсолютное само по себе ни сознательно, ни бессознательно, ни свободно, ни несвободно или необходимо.
- •§ 8. Бесконечная утвержденностъ бога во Всем или облечение его бесконечной идеальности в реальность, как таковую, есть вечная природа.
- •§ 10. Природа, являющаяся как таковая, не есть совершенное откровение божества. Ведь даже организм есть лишь особенная потенция.
- •§ 31. Мир богов не есть объект ни одного лишь рас-
- •§ 32. Боги сами по себе ни нравственны, ни безнравственны, но изъяты из этой альтернативы и абсолютно блаженны.
- •§ 34. Боги с необходимостью образуют между собой некоторую целокупностъ, некоторый мир (этим я перехожу к внутреннему конструированию).—Так как
- •§ 38. Мифология есть необходимое условие и первичный материал для всякого искусства.
- •§ 39. Изображение абсолютного с абсолютной неразличимостью общего и особенного в особенном возможно лишь в символической форме.
- •§ 45. Единство в первом случае (необходимости) будет явлено как единство универсума с конечным, во втором (свободы) — как единство конечного с бесконечным.
- •§ 46. В первом случае конечное полагается как символ, во втором — как аллегория бесконечного. — Явствует из тех дефиниций, которые даны при § 39.
- •§ 62. То, что непосредственно порождает произведение искусства, или единичную действительную вещь, через которую в идеальном мире абсолютное становится реально-объективным, есть вечное понятие, или
- •§ 66. Возвышенное в своей абсолютности включает в себя прекрасное, подобно тому как прекрасное в своей абсолютности включает в себя возвышенное.
- •§ 67. Та же противоположность обоих единств выражается в поэзии, взятой самой по себе, через противоположность наивного и сентиментального.
- •§ 69. Противоположность обоих единств в искусстве, рассматриваемом для себя, может выразиться только как стиль и манера116.
- •§ 71. Лемма. Идея, поскольку она имеет своим символом реальное единство как особенное единство, есть материя.
- •§ 72. Итак, поскольку искусство вновь воспринимает форму облечения бесконечного в конечное как особенную форму, материя становится для него телом, или символом.— Очевидно из предыдущего.
- •§ 73. Идеальное единство как разрешение особенного в общем, конкретного в понятии объективируется в речи или языке.— и это положение доказывается в общей философии.
- •§ 74. Искусство, поскольку оно вновь воспринимает идеальное единство как потенцию и использует ее как форму, есть словесное искусство.— Непосредственное следствие.
- •§ 77. Та форма искусства, в которой реальное единство в чистом виде, как таковое, становится потенцией, символом, есть музыка.— Это непосредственно вытекает из обоих предшествующих положений.
- •§ 79. Облечение единства во множество, или реальное единство, включенное в самое музыку в качестве особенного единства, есть ритм.
- •§ 88. Живопись должна представить свои предметы кап формы вещей, какими они изначально даны в иде-
- •§ 89. Живопись целиком аллегорична в тех предметах, которые изображаются не ради них самих. — Ведь то, что существует не ради самого себя, а ради чего-то иного, есть обозначение этого иного.
- •§ 106. Пластика сама по себе включает в себя все прочие формы искусства как особенные, или: она в свою очередь есть в себе самой и в обособившихся формах музыка, живопись и пластика.
- •§ 107. Неорганическая форма искусства или музыка в пластике дает архитектуру. — Доказательство основывается на ряде посредствующих положений, а именно:
- •§ 109. Лемма. Объективная целесообразность, или объективное тождество субъективного и объективного, изначально, т. Е. Вне искусства, дана лишь в организме. Явствует из доказанного ранее (§ 17).
- •§ 111. Архитектура, чтобы быть изящным искусством, должна быть потенцией или имитацией самой себя как полезного искусства.
- •§ 113. Аллегория более высокоразвитого органического заключается частью в симметрии целого, частью в завершении единичного и целого сверху и снизу, в
- •§ 114. Архитектура, будучи музыкой пластики, заключает в себе подобно музыке ритмическую, гармоническую и мелодическую стороны.— Явствует из § 107.
- •Часть 8.
- •§ 117. Гармоническая сторона архитектуры преимущественно связана с пропорциями, или соотношениями, и оказывается идеальной формой этого искусства.
- •§ 123. Пластика как непосредственное выражение разума выражает свои идеи по преимуществу посредством человеческой фигуры.
- •§ 128. Пластика изображает свои предметы в виде форм вещей как они взяты в абсолютном взаимопроникновении реального и идеального.
- •§ 130. На произведениях пластического искусства преимущественно лежит отпечаток своеобразия идей в их абсолютности.— Непосредственный вывод из предшествующего.
- •§ 132. Архитектоническая часть пластики, поскольку она в рамках пластики существует в подчиненном состоянии, есть драпировка или одеяние.
§ 45. Единство в первом случае (необходимости) будет явлено как единство универсума с конечным, во втором (свободы) — как единство конечного с бесконечным.
Как это явствует из доказательства предыдущего положения, настоящий тезис есть лишь другое выражение предшествующего. Однако для него нужно привести еще следующее особое доказательство: противоположности (по § 44) относятся друг к другу как природа и свобода; а характер природы (по § 18) есть нераздельное, еще до разделения пребывающее единство бесконечного и конечного. Конечное в нем преобладает, но в этом единстве заложен зародыш абсолютного. Где единство разделено, там конечное полагается как конечное; таким образом, возможно лишь направление от конечного к бесконечному, следовательно, единство конечного с бесконечным.
§ 46. В первом случае конечное полагается как символ, во втором — как аллегория бесконечного. — Явствует из тех дефиниций, которые даны при § 39.
Примечание. Это можно выразить и так. В первом случае конечное одновременно и есть само бесконечное, а не только обозначает его; именно поэтому оно есть нечто для самого себя, даже независимо от своего значения. Во втором случае оно не есть что-либо само для себя, но [значимо] лишь в своем отношении к бесконечному.
Вывод. Характер искусства в первом случае в целом символический, во втором — в целом аллегорический. (Что как раз так обстоит дело в новом искусстве, нужно в дальнейшем доказывать по отношению к каждому отдельному случаю, тогда как здесь мы, конечно, берем чистую противоположность, т. е. новое, не в том виде, в каком оно может существовать в своей абсолютности, но так, как оно выявляется в своей неабсолютности и каким оно тем самым являлось до настоящего времени. Ведь все нас убеждает, что проявление современной поэзии, как мы ее знаем до
155
последнего времени, не составляет еще законченной противоположности, в которой именно поэтому оба противостоящих члена вновь совпали бы.)
§ 47. В мифологии первого рода универсум созерцается как природа, в мифологии второго рода — как мир провидения, или как история. — Необходимое следствие, коль скоро единство, лежащее в основании мифологии второго рода, = действованию, провидению в противоположность судьбе: судьба есть различие (переход), отпадение от тождества природы, провидение = реконструкции.
Дополнение. Противопоставление конечного универсуму должно проявиться в первом случае как мятеж, во втором — как безусловная самоотдача универсуму. Первое можно охарактеризовать как возвышенное (основная черта античности), второе — как красоту в более узком смысле.
§ 48. В поэтическом мире первого порядка род будет воплощаться в индивидууме, или особенном; во втором — индивидуум будет стремиться выразить для себя общее. — Необходимое следствие. Ведь там общее содержится в особенном, как таковом, здесь — особенное в общем, как обозначающее общее.
§ 49. Мифология первого порядка разовьется в замкнутый мир богов; для мифологии второго порядка целое, в котором ее идеи становятся объективными, само опять составит бесконечное целое. — Необходимое следствие. Ведь там господство ограничения, конечного, здесь — бесконечности. -- Точно так же: там -быть, здесь — становиться. Образы первого мира неизменны, вечны — это естественные существа высшего порядка; здесь — преходящие явления.
§ 50. Там политеизм будет возможен через природное ограничение (заимствованное у того, что находится в пространстве), здесь лишь через ограничение во времени.
Самоочевидное следствие. Всякое созерцание бога — только в истории.
Примечание. Если здесь бесконечное входит в конечное, то лишь для того, чтобы уничтожить конечное в нем (самом) и через свой пример и так создать гра-
156
ййцу двух Миров. Отсюда неизбежная идея позднейшего мира: вочеловечение и смерть бога.
§ 51. В мифологии первого рода природа есть открытое идеальный мир—тайное; в мифологии второго рода открыт идеальный мир, а природа отступает в мистерию. — Самоочевидное следствие.
§ 52. Там религия основывается на мифологии? здесь — скорее мифология на религии. — Ведь религия : поэзии = субъективное : объективному. Конечное созерцается в бесконечном через религию; благодаря этому для меня и конечное оказывается отражением бесконечного, в то время как бесконечное в конечном символично и постольку мифологично.
Объяснение. Греческая мифология, как таковая, не была религией, сама по себе она должна рассматриваться исключительно как поэзия; религией она стала лишь постольку, поскольку человек поставил себя в отношение к богам (бесконечному) в религиозных действиях и т. д. В христианстве это отношение главное, и от него также зависит любая возможная символика бесконечного, а тем самым и всяческая мифология.
Дополнение 1. Религия в первом случае обнаруживалась скорее в качестве естественной религии, во втором — как религия откровения.— Следует из § 47 и 48.
Дополнение 2. Из такой религии откровения могла непосредственно возникнуть мифология, поскольку она основана на предании.
Дополнение 3. Идеи такой [откровенной] религии сами по себе не могли быть мифологическими. Ведь они, безусловно, сверхчувственного порядка. Примеры: триединство, ангелы и т. д.
Дополнение 4. Только в [сфере] истории подобная религия могла стать мифологическим материалом. Ведь лишь там они (идеи) получают независимость от своего значения.
§ 53. Как в греческой религии идеи могли объективироваться по преимуществу лишь в бытии, так и здесь они объективировались исключительно в действовапии. — Ведь каждая идея = единству бесконечного
157
и конечного, не Здесь лишь через действование, там через противоположное, т. е. через бытие.
§ 54. Основное созерцание всякой символики последнего рода по необходимости сводилось к церкви. Ведь в мифологии второго рода универсум или бог Созерцаются в истории (ср. § 47). В самом деле, тип или форма истории есть разделение в единичном и единство в целом (здесь это выдвигается предположительно рт подлежит доказательству в философии); таким образом, в христианской символике бог вообще мог стать объективным лишь как соединяющее начало единства в целом и раздельности в единичном. Но это могло произойти только в церкви (где также имеется непосредственное созерцание бога), так как в объективном мире не было другого синтеза этого рода (например, в государственном устройстве, в истории этот синтез мог объективироваться только в целом, т. е. в бесконечном времени, а не как налично данное).
Дополнение. Церковь надлежит рассматривать как произведение искусства.
§ 55. Внешнее действование, в котором выражается единство бесконечного и конечного, символично. — Ведь оно есть изображение единства бесконечного и конечного в конечном или особенном.
§ 56. То же самое действование, поскольку оно есть нечто только внутреннее, мистично.— Так мы понимаем мистическое, следовательно, это понятие в качестве дефиниции не нуждается в доказательстве.
Дополнение 1. Итак, мистицизм = субъективной символике.
Дополнение 2. Мистицизм сам по себе не поэтичен, так как он является полюсом, противоположным поэзии, которая есть единство бесконечного и конечного в конечном. Разумеется, речь идет о мистицизме самом по себе, а не поскольку он опять может объективироваться, например, в нравственном образе мыслей и т. д.
§ 57. Закон первого рода искусства — неизменность, как таковая, второго рода — поступательное движение в смене.— Вытекает уже из противоположности того и другого как природы и свободы.
158
§ 58. Там господствует образцовое (о*а5 Ёхетр1аи-зсЬе), или первообразы, здесь — оригинальность.— Ведь там общее явлено как особенное, род — как индивидуум, здесь, напротив, индивидуум должен явиться как род, особенное — как общее. Там исходная точка всегда тождественна , это что-то одно, именно само общее, здесь же исходная точка всегда и необходимым образом различна, ввиду того что она приходится на особенное.
Отличие оригинальности от особенности заключается в том, что первая из особенного преобразуется в общее, универсальное 102.
§ 59. Второй вид искусства существует только как переход или только в неабсолютности в противоположность первому.— Ведь совершенное облечение конечного в бесконечное со своей стороны потребует совершенного облечения универсума в конечное.
Дополнение. В этом переходе, где господствует оригинальность, необходимо, чтобы индивидуум сам создал себе из особенности универсальную материю.
§ 60. Требование абсолютности в отношении мифологии второго рода было бы требованием превращения последовательности ее божественного проявления в одновременность (явствует из § 50).
Дополнение. Это возможно лишь через интегрирование (1п1е^га11оп) посредством противоположного единства. В природе одновременно то, что в истории последовательно.— Абсолютное тождество природы и истории.
§ 61. Подобно тому как в мифологии первого рода боги природы преобразовались в богов истории, так в мифологии второго рода боги должны перейти из истории в природу и, следовательно, преобразоваться из богов истории в богов природы. Ведь только тогда достигается абсолютность (согласно § 60).
Дополнение. Поскольку это первое взаимопроникновение обоих единств — природы с историей и истории с природой — происходит в эпосе, постольку эпос, Гомер (по буквальному смыслу — соединяющий, тождество) 103, составляющий там исходное, здесь будет последним и выполнит все назначение нового искусства.
Раздел третий
КОНСТРУИРОВАНИЕ ОСОБЕННОГО, ИЛИ ФОРМЫ ИСКУССТВА
После того как завершено конструирование материи искусства, заложенной в мифологии, перед нами встает новая противоположность. Мы начали с конструирования искусства как реального выявления абсолютного. Последнее не могло быть реальным без того, чтобы не выявлять абсолютного через отдельные конечные вещи. Мы произвели синтез абсолютного с ограничением; отсюда возник для нас мир идей искусства, но и он в своем отношении к изображению есть опять-таки только материя, или общее, которому противостоит форма, или особеннее.
Каким же образом эта общая материя переходит в особенную форму и становится материей особенного произведения искусства?
Уже из выставленного вначале основоположения можно заранее усмотреть, что и здесь дело сведется к тому, чтобы абсолютно синтезировать обе противоположности, посредством нового синтеза представить материю и форму в неразличимости. Сюда относятся следующие положения, с которыми мы переходим к конструированию произведения искусства, как такового.