1.1. Основные положения биологизаторского подхода.

Биологизаторский подход, как в теоретическом, так и в методологическом отношении признает приоритет биологического начала над социальным. Биологическое начало абсолютизируется. Наиболее ранними работами, посвященными в психологии обсуждаемой проблеме, можно считать наблюдения античных авторов (Гиппократ, Гален, Теофраст), позже оформившихся в физиогномику — учение о необходимой связи между внешним обликом человека и его характером. Именно с физиогномикой были связаны античные теории о зависимости телесного и психического склада индивида и народа от климатических условий, а также учение о темпераменте. [2] Понимание человека как биологического, природного существа преобладало в философии французских материалистов XVIII в. и Л. Фейербаха. В XIX в. биологическое понимание человеческой сущности использовали социальные дарвинисты, которые пытались объяснить развитие цивилизации открытыми Ч. Дарвином законами естественного отбора и борьбы за существование.

На ХVI Всемирном философском конгрессе было немало выступлений в защиту тезиса о «животности» человека. Р. де Кук заявил, что инстинкты якобы вырабатывают суть поведения человека, именно они определяют структуру его психики. Управляя разумом, инстинкты лишают его свободы. По мнению Р. де Кука, в структуре психики инстинкт представлен в сложном взаимодействии с остальными ее элементами. Репродуктивная цель организма, «компонентные инстинкты», переход от элементарного психического процесса к социальной мотивации обуславливают сложное разнообразие психики. Однако основу психических мотиваций и потребностей, считает Р. де Кук, составляют запрограммированные в генах инстинкты.

В современной западной науке значительно влияние получила так называемая социобиология. Одним из ее основоположников является американский энтомолог Э.О. Уилсон. Ее представители стремятся объяснить социальные действия человека его биологическими и генетическими характеристиками, и видят ключ к пониманию человека в молекулярной генетике (они провозглашают генетический детерминизм). Так, английский ученый Айзенк утверждает, что умственное развитие человека на 80 % зависит от генетической программы и лишь на 20 % от социальных условий.

Американский социолог Р. Докинз в книге “Эгоистические гены” провозглашает универсальность эгоизма. Организм он рассматривает как колонию генов, а основным свойством организма (или колонии генов) он считает эгоизм, выводимый из эгоизма генов. Все, что эволюционировало, утверждает он, должно быть эгоистичным. Если мы и встречаем среди организмов проявления альтруизма, то альтруизм все равно оказывается подчиненным эгоизму. Хотя человек и уникален среди живого (в данном отношении), тем не менее, и его эволюция, как и развитие всей цивилизации, направляема “эгоистичным геном”.

Майкл Рьюз в книге “Социобиология: смысл или бессмыслица” утверждает, что агрессия является важным аспектом поведения животных и человека. Главное ее назначение – в приспособлении к окружающей среде, особенно в неблагополучных условиях, когда, например, выявляется ограниченность пищевых ресурсов, территории или других компонентов обеспечения жизнедеятельности общества. В отдельные периоды агрессивность становится наиболее опасной, о чем, по мнению Рьюза, свидетельствуют две мировые войны и угроза новой термоядерной войны. Рьюз считает, что в эволюции всего живого агрессии принадлежит ключевая роль, и что культура лишь изменяет формы ее проявления. Нейтрализовать действие генов, обусловливающих проявление, агрессии у людей, можно только путем селекции и генетического манипулирования. Очевидна научная ограниченность такого рода воззрений на причины происхождения войн и сущность. Любая война, независимо от ее масштабов, средств уничтожения, по своей сущности выступает продолжением политики правящего социального слоя, класса, и, следовательно, дело вовсе не в “вечной” и “неизменной” природе человека, которой якобы присуща “драчливость”, не в существовании особых “агрессивных генов”. С идеей закодированной в человеке агрессивности связана идея биологической обусловленности преступности. Она известна в нескольких вариантах. Есть теория, утверждающая, что причиной преступного поведения человека является наличие аномалий в боте желез внутренней секреции (эндокринная теория обусловленной преступности). Среди части современных западных социологов получила распространение точка зрения, согласно которой преступность закодирована в генах, т.е. человек рождается преступник. Лишь отчасти, по их мнению, антиобщественное поведение человека зависит от социальных условий.

Тезис о рожденной, закодированной в генах преступности, был подвергнут серьезной критике в отечественной науке. “Прирожденных преступников не бывает, – отмечал академик И. Дубинин, – их психология формируется специфическими элементами окружающей среды. В этом индивидуальные особенности человека играли определенную роль делая его более или менее податливым ко всякого рода отрицательным явлениям, ведущим к антиобщественному поведению” , Признав преступность социальным явлением, тем самым связываем ее с жизнедеятельностью общества и преодолеваем метафизический разрыв меж “добром” и “злом”, осознаем ложность посылки, согласно которой “духовное” порождается “дурным”.

Изучая физический базис личности, американский биолог В.Моттрем абсолютизировал этот базис. В соответствии с данными генетики он указывал, что пол человека формируется хромосомами. Половые гормоны, в свою очередь, оказывают существенное влияние на характер человека. Более того, смысл бытия человека он видит в половой деятельности; его формула: “Пол определяет личность”. Особенности физического строения отдельных личностей, по Моттрему, детерминируют также ход человеческой истории. И он приводит следующий пример: мы не знаем, насколько личность царевича Алексея была сформирован гемофилией, но знаем, что это обстоятельство привело к потерям русских в Первой мировой войне, падению династии Романовых и возникновению СССР. Огромную роль играют биологическая наследственность, природные задатки индивида, особенности его типа высшей нервной деятельности, темперамента, физической внешности. И все же, признавая большое значение в жизни человека генетической программы, академик Н.П. Дубинин отмечал: “За прошедшие тысячелетия генофонд вида сохранился и будет сохраняться в дальнейшем. Прогресс этого вида приобрел социальный характер, благодаря чему эволюция человека на биологическом видовом уровне фактически прекратилась. Современный человек как, явление стал исключительно продуктом истории, сохраняя, разумеется, при этом все необходимые биологические предпосылки для развития психики”.

Среди естествоиспытателей бытует мнение, что возможно целенаправленное изменение природы человека с целью улучшения породы человека при помощи евгеники и генной инженерии. Так, в трудах Мёллера есть программа планируемой евгеники, которая дает возможность "неограниченного прогресса генетической конструкции человека, соответствующего его культурному прогрессу". Но в то же время, неоевгенические проекты создания "нового человека" порочны в социальном плане, поскольку берутся на вооружение расистской идеологией, теорией и практикой геноцида.

Таким образом, представители биологизаторского подхода придают большее значение биологическому началу в развитии и поведении человека, нежели социальному. По их мнению, генетическая структура, заложенная в человеке при рождении, влияет на дальнейшее развитие и поведение человека больше, чем то, что будет в нем заложено обществом.