Лекция 12. О лирике Пушкина – 3. Южные поэмы.

В 30-е годы обращается к обыденной реальности, но при этом она переосмысляется и отражается в его произведениях в лирической эмоциональности. Вопрос о личном достоинстве. Полемические высказывания, которые принимали стихотворную форму.

«Моя родословная»- напрямую с темой поэта и поэзии не связана, но является своего рода ответом на те нападки журналов, журналистики вообще (не только журналов, но и газеты «Северная пчела») на Пушкина, который с их точки зрения пренебрегает интересами народа в широком смысле слова (под народом прежде всего подразумевают толпу, профанов). Но кроме полемических высказываний на темы, связанные с необходимостью защиты личного достоинства, человеческого Я Пушкина, возникает достаточно серьезная полемика на политические темы.

!!!!! Посмотреть исторический словарь на тему: «Что такое 30е годы в мировой истории?»

Крупные события начала 30-х годов, не только российской, но и мировой истории: французская революция 1830 года, польское восстание (прежде всего на территориях Польши, которая к тому моменту уже вошла в состав Российской Империи и была разделена странами, претендующими на имперское звание: это Россия, Австрия и Пруссия). На российской территории (но не только на российской) шло достаточно серьезное национально-освободительное движение, которое вылилось в восстание 1830-31 годов.

Пушкин при всем том, что он декларировал идею «цель поэзии – это поэзия», несмотря на то, что он говорил: «Мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв», был человеком своего времени, достаточно активным в общественном отношении. Он был истинным гражданином и не мог не откликнуться на все общественные и политические проблемы, которые волновали его соотечественников. Его не могла не волновать Польша, которая пыталась добиться независимости, и Пушкин откликается на эти проблемы. Здесь очень важно, что польское восстание совпало с годовщиной Бородинской битвы, и Пушкин с его патриотизмом, как правило, патриотизмом разумным, с патриотизмом мудрого человека, способного видеть правду во всей ее сложности и многогранности, здесь, тем не менее, написал два стихотворения, которые свидетельствуют о повышенной «щекотливости» патриотизма (как писал Вяземский) с повышенным чувством не просто национальной гордости, а национального превосходства, с идеей о праве России подавить национальное освободительное движение Польши во имя единства империи. Это достаточно спорная идея, но Пушкин не обсуждает ее, рассматривая за и против, он однозначно выступает как поэт-государственник, признающий идею единства государства как абсолютную.

«Клеветникам России»

Написано еще и в связи с необходимостью отпора французским либералам, которые выступали с угрозами против вмешательства России в польские дела. Пушкин называет клеветниками тех, кто выступал против возможности подавления польского восстания. Стихотворение написано до решительных событий, до входа русских войск в Варшаву, которая тогда была под российским владычеством, и восставшие в Варшаве были подданными российского императора. Сначала русские войска изгнали, но потом они победоносно вошли в Варшаву.

«Бородинская годовщина»

Написано уже после этих событий, и тем более странным кажется пафос Пушкина, человека с очень тонким чувством справедливости и правды: он не высказывает ни единой ноты сочувствия польским патриотам. В этом смысле эти стихи по праву писатели, более умеренные в национальном плане, назвали «шинельными»- это слово применил Петр Андреевич Вяземский к этим двум стихотворениям Пушкина. А также к стихотворениям того же рода, которые вышли из-под пера Жуковского. Вяземский здесь не побоялся выступить против большинства, возглавляемого чрезвычайно почитаемым именем Пушкина. Лермонтов, который в это время был молодым и достаточно деятельным поэтом, высказался в пользу польской независимости- это заочный спор двух великих поэтов (Пушкин об этом не знал) по поводу польско-русских отношений. Это была сложная теме, есть много давних трудностей в отношениях поляков и русских, при том что это единый славянский народ. Это гораздо более близкие нам по своей крови европейцы, чем французы или англичане- это славяне. Этот древний спор славян между собой (именно такую форму Пушкин использует) не мог не привлекать внимание граждански мыслящего поэта, вовсе не поэта чистого искусства, как пытались представить Пушкина более поздние критики. Пушкин поздних лет еще раз откликается на русско-польский вопрос в стихотворении «Он между нами жил»

!!!!! В первой строке стихотворения не названо имя. Почему?

Имелся ввиду Мицкевич, крупнейший польский поэт, современник Пушкина, его приятель (они познакомились в Москве, когда его сослали из Вильнюса (тогда этот город назывался Вильну) в Москву). Пушкина и Мицкевича объединяли общие поэтические интересы к искусству и увлечение романтизмом в середине 20х годов, и преодоление романтического влияния. Мицкевич сумел уехать из Российской Империи в 1830 году уехал в Париж, читал в Сорбонне лекции по славянской литературе, позволял себе недружелюбные выпады против поэтов, поддерживавших имперское правительство с его стремлением удержать все покоренные страны под своим владычеством. Выпустил маленький сборник «Приятелям-москалям» (это слово всегда использовалось в пренебрежительном, уничижительном смысле). Негативная коннотация здесь не случайна, потому что в сборнике были упреки россиянам. Пушкин ответил ему этим стихотворением, вполне полемическим, где негодовал по поводу «предательства» их общих позиций. Пушкин не заканчивает стихотворение в конфронтационном тоне, конфронтация здесь максимально убрана. Пушкин говорит в конце стихотворения о необходимости вернуться к союзу, к тому, чтобы в отношениях не только поэтами, но и между народами настал мир и покой. Справедливость и мир- вот что оказывается важными ценностями для Пушкина, а не первенство и победа одного над другим.

Это было написано после разгара русско-польского конфликта, и, естественно, Пушкин возвращается здесь к своей гражданской…….(17:40): мир и справедливость для него гораздо важнее, чем подавление и торжество победителя над побежденным.

Патриотическая лирика Пушкина- очень важный компонент его творчества. Если говорить не о патриотизме, связанном с какими-то внешними событиями, удивительно и поразительно его ощущение связанности со своей землей, историей (об этом уже упоминалось в связи со стихотворением «Моя родословная»: он гордится своим родом как частью истории России). И вообще, «любовь к родному пепелищу, к гробам отеческим», как звучит в одном из его стихотворений- не просто к дому, а к пепелищу; ощущение укорененности в этой земле характерно для Пушкина.

При всей необходимости и готовности Пушкина откликнуться на события внешние, политические, главное для него в эти годы- размышления философские, философская тема, мотивы. Здесь мы видим торжество диалектического взглядав осмыслении таких важнейших понятий, как жизнь и смерть, страдание и наслаждение, восход и заход, ночь и день и т.д. Все эти антиномии воспринимается не антитетически, хотя противопоставление там есть, но прежде всего ищется связь и единство и борьба противоположностей, то что есть суть диалектики. Вера и сомнение тоже входят в круг тех антитез, которые осмысляются Пушкиным. Важнейшие законы исторического бытия, причем не только социальной истории, истории взаимоотношений различных социальных групп, но и общечеловеческая, философия истории в ее глобальном разрезе. Здесь мы видим проблему, которая очень волнует зрелого Пушкина: общие закономерности в жизни человека и природы («Вновь я посетил»одно из последних. «Брожу ли я вдоль улиц шумных»). Ощущение единых законов бытия как мира человеческого, так и мира природы, смены поколений и в то же время конечности жизни каждого человека, которая воспринимается драматически, но не пессимистически-трагично: я уйду, но на смену мне придет другой. Он обращается к ребенку : «Мне время тлеть, тебе цвести» (в «Брожу ли я вдоль улиц шумных»). Он приветствует «племя младое, незнакомое» в «И вновь я посетил»). Это ощущении смены поколений, извечного обновления жизни, как человеческой, так и жизни исконной природы.

Пушкин расширяет границы осмысления, казалось бы, уже традиционных для него тем: например, тема дружбы, одна из его любимых.

19 октября посвящено как минимум пять известных стихотворений Пушкина.

«Была пора»

Пушкин обращает внимание уже не просто культ дружбы (характерная черта сентиментализма, культ дружбы проповедовали прежде всего Николай Михайлович Карамзин и его близкий друг Иван Иванович Дмитриев). Пушкин тоже много об этом писал, продолжая эту традицию. Эта традиционная тема обрастает у него множеством параллельных и не менее важных тем в осмыслении истории. Масштабность осмысления: он видит свое поколение, свой лицейский выпуск как часть исторического бытия, истории России. Отсюда внимание к тому, что они видели. «Чему свидетелями были!»- восклицает Пушкин в этом стихотворении. Они были не только свидетелями, но и участниками. Это ощущение поколения и человека, который себя осмысляет в масштабах истории.

На самом деле, зрелый Пушкин- это тот Пушкин, который чаще всего склоняется к новым темам, в том числе к религиозным. Осмысление религии, религиозных вечных ценностей, которые проповедует любая религия.

Незадолго до смерти из-под его пера выходит удивительное, совершенно не ожидаемое стихотворение «Отцы-пустынники и жены непорочны…».

«Отцы-пустынники и жены непорочны…» (1836)

Уже по самой лексической окраске названия (по первой строке) можно понять, что это стихотворение связано с библейскими текстами или текстами молитв. Это действительно переложение знаменитой молитвы Ефрема Сирина, но при этом Пушкин не просто механически перелагает известный молитвенный текст, но создает некий шедевр духовной лирики. В этой связи можно вспомнить то, что говорилось о стихотворении «Пророк», более раннем.

Пушкин просит бога, чтобы он даровал ему смирение, терпение, любовь. Пушкин, который всегда выступал с проповедью независимости, пытается диалектически осмыслить жизнь, законы бытия, понимает, что эти качества (смирение, терпение, любовь к ближнему) нужны не меньше, чем способность противостоять злу и бунтовать против него. Неслучайно то, что в 1834 году Пушкин пишет стихотворение «Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит…»: в нем есть ощущение потребности внутреннего покоя, который отчасти дают и эти заповеди терпения и смирения, любви к ближнему.

«На свете счастья нет, но есть покой и воля.» (это слова-афоризм). Но как осмысливает Пушкин понятие воли? Это очень важный вопрос. Это уже не только, не просто и не главным образом конституционные (?28:30) свободы, и Пушкин пишет стихотворение «Из Пиндемонти» (1835)- одно из позднейших.

Это стихотворение, казалось бы, маска перевода. На самом деле, это стихотворение абсолютно оригинальное, ни один исследователь пока не нашел аналогичного текса у итальянского поэта Пиндемонти. Начинает его строчкой: «Не дорого ценю я громкие права»- права, которые он дальше перечисляет, - это как раз те конституционные свободы, в том числе и свобода слова. Пушкин не отказывается от этих свобод, ситуация более сложная: он просто теперь считает, что не это должно ставиться на первую строчку в системе ценностей, аксеологической системы. Для него важнее другое. В этом же стихотворении он пишет: «Зависеть от царя, зависеть от народа - не все ли нам равно?». «Бог с ними. Никому отчета не давать, себе лишь самому служить и угождать…» Эгоизм - нет, потому что дальше описывается, что он понимает под «себе лишь самому служить и угождать»: это внутренняя свобода, независимость личности, но эта личная независимость используется не для того, чтобы сибаритствовать (эту тему обсуждали у Рылеева), но и не для того, чтобы участвовать в акциях гражданского повиновения, а для того чтобы творить, путешествовать и наслаждаться искусством, дарить это наслаждение другим и наслаждаться самому. Искусство и творчество есть смысл жизни. Свободные путешествия, чего был лишен Пушкин из-за того, что не было гражданских свобод в России; он был тем, что сегодня можно назвать «невыездной» и практически ни разу не покинул границы Российской Империи - это тоже сказалось на его самоощущении. Поэтому эта свобода путешествий и творчества - это достаточно много, даже гораздо больше желания введения Конституции. Надо сказать, что Пушкин в этих своих свободных размышлениях, особенно в рамках так называемого Каменно-Островского цикла 1836 года, куда как раз входит стихотворение «Из Пиндемонти», ставил глобальные общечеловеческие проблемы, и может быть, именно в этот момент Россия и русская литература становится лидером мировой литературы. Другое дело, что в силу особенной сложности русского языка эти стихотворения, как и многие другие, были недоступны мировой читательской аудитории (и сегодня они недостаточно доступны) У этих очень сложных и интересных стихотворений- трагическая судьба.

Вместе с этим, Пушкин не приходит к внутреннему цельному мироощущению: его мир очень разнообразен, многообразен и часто противоречив. Вот он пишет «19 октября …. Года», а через несколько дней- «Что дружба? Легкий пыл похмелья». Очень близкая ситуация сложилась и с молитвой, о которой уже говорилось. Через несколько дней после написания такого проникновенного, религиозного, духовного сочинения «Отцы-пустынники и жены непорочны…» «Напрасно я бегу к сионским высотам»- стихотворение с мотивами сомнения, бесконечного критического отношения к любому однозначному утверждению, поиски внутреннего постоянства.

Для позднего (зрелого) Пушкина характерно (возможно, в этом его заслуга) двух величайших качеств. С одной стороны, историзм как понимание постоянного развития и обновления мира (мир, не стоящий на месте в своей борьбе, мир в динамике)- это открытие Пушкинского историзма. И с другой стороны, это поиск вечных, непреходящих ценностей, неизменных ценностей. И все это порождало такое ощущение, что пушкинский поэтический мир, прежде всего мир лирики – мир, исполненный драматизма и одновременно устремленный к гармонии. Исполненным повышенного драматизма будет и мир лермонтовской поэзии, некрасовской поэзии, но устремленности и готовности к восприятию гармонии мира и желания установить эту гармонию, которая воспринимается как реальная, реализуемая бедет недоставать творчеству Леромнтова и Некрасова. В этом пушкинское отличие от его последователей – не менее великих, но других.

Лирика- мир, исполненный драматизма, но стремящийся к гармонии.

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный»

Стихотворение, которое ярко демонстрирует эти качества, стихотворение, ставшее завещанием. Стихотворение, которое имеет столь много внутренних акцентов, внутренних загадок, которые нужно разгадывать, которое кажется таким простым, но в то же время столь сложно, что ему посвящена целая монографии академика Алексеева, одного из крупнейших российских литературоведов советского периода. Он исследовал связи в литературе. Исследовал русско-зарубежные связи, у него есть замечательная книга по русско-английским связям в литературе

Стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» в какой-то мере полемическое: Пушкин здесь вступает в диалог с предшественниками, неслучайно выбранными для разработки этой теме. Эпиграф - тоже не случайно выбран.

На эту тему было написано много стихотворений поэтами допушкинской поры, в частности, знаменитейшие стихотворения Ломоносова и Державина. И со всеми ними Пушкин вступает в определенный диалог, обсуждение, дискуссию.

Стихотворение, с одной стороны, конкретно-исторично: неслучайно там вспоминается александрийский столп, под образом которого можно подразумевать памятник Александру I, поставленный на Дворцовой площади.

С другой стороны, александрийский столп можно трактовать по-другому. Неслучайно ведь не «александрийская колонна» (тогда смысл был бы однозначен: памятник Александру I, воздвигнутый в 30-х годах 19 века). Можно подразумевать древний памятник: александрийский столп как памятник александрийской эпохе.

Здесь много и других разночтений, которые Пушкин явно делал специально, чтобы читатель широко осмысливал стихотворение.

В стихотврении чрезвычайно важна и тема бессмертия поэзии, которую он здесь провозглашает как важнейшую тему:

Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит

Это мотив бессмертия, причем бессмертия именно в поэтическом слове, ведь конечность жизни физической – это не конечность жизни духовной.

С другой стороны здесь значима тема того, балгодаря чему поэт может приобрести бессмертие. Проблема цены бессмертия. Здесь выстраивается определенная система ценностей. Это поэзия, с одной стороны, доступная множеству: «К нему не зарастет народная тропа». И это, безусловно, полемика с самим собой, провозгласившим «Поэт, живи один» в стихотворении «Поэту» и отрицание, осмеяние толпы в стихотворении «Поэт и толпа». С другой стороны, Пушкин подтверждает идею, высказанную в более ранних стихотворениях о том, что муза не должна быть послушна толпе.

Ощущение, с одной стороны, связи с народом, с другой – отрицание служения толпе. В связи с этой ценностной шкалой Пушкин говорит в этом стихотворении о том, за что же он будет награжден, как он считает, бессмертием его поэзии. За то, что он воспевал свободу в жестокий век: «Что в мой жестокий век восславил я Свободу»,³⁰ за общегуманистическую идею его произведения: мы здесь встречаемся со знаменитой строчкой о том, что он «милость к падшим призывал». В советские годы было модно трактовать эту строчку как воспоминание о декабристах. Скорее всего здесь имеется в виду не воспоминание только о декабристах, а некое поминание всех невинных жертв, причем иногда жертв собственных ошибок, а не только царского правительства. Альтруистическое, гуманистическое желание – желание свободы и счастья другим - здесь также нашло свое отражение. Это стихотворение чрезвычайно многотемно, многогранно, поэтому требует серьезного пословного анализа. 43:27

ЛИРО-ЭПИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ А.С. ПУШКИНА

Переходим к лиро-эпическим произведениям, в частности, к поэмам.

Вообще история поэмы в России - достаточно сложная. Мы не очень большое удовольствие получили от поэмы М.М. Хераскова «Россияда» . Вообще, очень трудно складывалась судьба жанра поэмы в русской литературе, особенно жанра эпической поэмы, к которой принадлежала «Россияда».

Карамзин и арзамасцы, как мы уже говорили, вообще практически отказались от жанра поэмы, но Жуковский переводил знаменитого «Шильонского узника» Байрона, но, тем не менее, в эти годы практически не писал своих поэм, предпочитая малый лиро-эпический жанр – балладу.

И вот, наконец, на сцену выходит, как его называли друзья-карамзинисты, чудотворец-Пушкин. Юный, 17-летний Пушкин начинает писать поэму, которая ставит задачу, как он сам пишет, «Геройство воспевать одно. И с ним (незнаемые в мире) Любовь и дружбу старых лет?». То есть, как бы историческую поэму, как будто бы даже героическую поэму, хотя и с чертами любовной. Так была в 1817 году начата работа над поэмой «Руслан и Людмила». Она продолжалась довольно долго, до 1820 года были написаны 6 песен, но знаменитый эпилог, где говорится о ссылке и о спасительной дружбе, и еще более знаменитое вступление со строчками «У лукоморья дуб зеленый», эти две обрамляющие части написаны гораздо позднее: одна в 1820 году, а другая в 1826. в 1824 году первые наброски делал и до 1825 года работал. Таким образом, работа над этой поэмой заняла достаточно большой период: почти 10 лет. На самом деле в основном она была создана за 3 года его лицейского творчества. Поэма сразу же была признана высочайшим, авторитетнейшим для самого Пушкина критиком В.А. Жуковским, который и подарил Пушкину свой портрет со знаменитой надписью «Победителю ученику от побежденного учителя» в 1820 году, когда были написаны основные 6 песен.

Но большинство критиков не приняли поэму, встретили ее холодно, а чаще всего даже язвительными нападками. Прежде всего не укладывался в головах критиков, которые привыкли к нормативной поэтике, к соблюдению определенных жанровых норм, пушкинский эксперимент по соединению, казалось бы, несоединимого. Он соединяет здесь геройское (см. начало) и обыденное, причем даже в его комическом бытовании. Он соединяет здесь любовные сюжеты и драматически воинственные, сказочность и сказовость. Пушкин соединяет очень много различных пластов, уже наработанных в мировой литературе. Это действительно эксперимент с различными формами, с различными поэтическими традициями.

В основе сюжета лежит сказочный сюжет. В этом смысле это сказочная, напоминающая волшебную сказку, поэма. Архетипный вариант сюжета: приключение витязя-богатыря ради спасения возлюбленной красавицы-невесты. Здесь есть и элементы былины: богатырских подкупов, которые осуществляет Руслан. Причем даже в имени есть напоминание о русских сказаниях 17 века о Еруслане Лазаревиче (правильно «Повесть о Еруслане Лазаревиче»)³¹. Здесь есть атрибуты и былинной, и сказочной традиции, если говорить шире – фольклорной традиции, например: встреча богатыря с богатырской головой, хранящей меч-кладенец (вспомнить, что это символизировало), шапка-невидимка, которая сперва оберегает, а потом чуть не губит Людмилу, здесь есть троекратные повторы, абсолютно необходимые для сказки и множество других признаков сказочного сюжета (живая и мертвая вода).

Вместе с тем Пушкин не идет во след какой-то конкретной сказке, его нельзя считать писателем, переложившим какой-то сказочный сюжет. В этом смысле он абсолютно неуязвим. Пушкин обращается не только к истинному фольклору, но и к так называемой выдуманной, мнимой славянской мифологии, которая была создана (бессознанно) писателями 18 века. Отсюда упоминание Леля. Никакого Леля не было в русской мифологии по сути. Здесь Пушкин обращается и к поэме Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим», и образ волшебницы Наины многими своими чертами напоминает образ волшебницы из поэмы Торквато Тассо.

Здесь очень много синтеза различных традиций. Пушкин по молодости вообще любил играть традициями, об этом пойдет речь и в связи с «Повестями Белкина» (30-е годы), где он играет традициями. Для П. игровой момент пушкинской поэмы самый важный! Это некая игра с различными способами выражения мысли и способами поэтического мышления. В том числе Пушкин вводит буффонаду. Буффонное, цирковое начало здесь есть. Например, в сцене падения Фарлафа (одного из рыцарей, соперника Руслана) в грязный ров. Рыцарь, падающий в грязный ров ни для какой рыцарской поэмы абсолютно неприемлем. А Пушкин это допускает, таким образом, снижая образ Фарлафа и добиваясь комического эффекта. Комического эффекта он добивается и в сцене сопротивления Людмилы карме. Здесь присутствуют различные вариации на темы предыдущей литературы. Это очень пушкинский текст в этом отношении. В поэме «Руслан и Людмила» масса так называемых в современном литературоведении претекстов – того, что было в литературе. При этом это не просто заимствование, цитаты, реминисценции, а это часто комическое осмысление этих претекстов.

Игровой момент представлен и в авторских отступлениях. Это тоже совершенно невозможный элемент для традиционной русской поэмы допушкинского периода. Мы привыкли, что АО отличают только «Евгения Онегина». На самом деле это не так. В «ЕО» Пушкин повторяет уже использованный им прием, другое дело, что он его развивает, выводит на новый уровень. Но Пушкин уже использовал АО в своей ранней поэме «Руслан и Людмила».

В 4 песне «Руслана и Людмилы» вспоминается Жуковский. Как возможно, казалось бы, ведь речь идет о прошлом, древности российской, о временах Владимира Красное Солнышко. А возможно потому, что Пушкин играет и вовсе не стремится подать себя как Бояна Вещего, он даже не стилизует текст под древнерусский, хотя речь идет о древней России. Но вместе с тем Пушкин и не очень осовременивает текст. Но в АО он позволяет себе такие модернизаторские штучки, и рождается обращение к Жуковскому:

Поэзии чудесный гений,

Певец таинственных видений,

Любви, мечтаний и чертей,

Могил и рая верный житель,

И музы ветреной моей

Наперсник, пестун и хранитель!

Действительно, Жуковский писал о всяких дьявольских наваждениях и чертовщине, Пушкин обыграл его любовь к таинственному и страшному.

Пушкин обращается и к действительным российским древностям, к былинному и сказочному фольклору и к истории государства российского. Однако он обращается с историей Государства Российского очень политически вольно. И реально действовавший в истории, описанный Карамзиным Рахдай превращается у Пушкина в Рогдая. можно найти множественные заимствования из «Истории Государства Российского». Не только для «Бориса Годунова» Пушкину понадобился текст «Истории Государства Российского», и тем не менее это не историческая поэма. Уже современники заметили, что здесь что-то не так, поэтому на Пушкина обрушилась критика, как правило, не готовая к восприятию новаторского искусства, с упреками в нарушении всех норм жанра поэмы. Пушкин же шел по пути эксперимента, что было для него чрезвычайно важно. Он экспериментирует и создает нечто новое, что не укладывается, но генетически связано с волшебной сказочной поэмой, с богатырской поэмой, с исторической поэмой, героической поэмой, с буффонадой и т.д.

Сам Пушкин был не удовлетворен восприятием его поэмы критиками и совершенно справедливо заметил: «Зачем судить о «Руслане и Людмиле» по законам, которыми вы судите «Илиаду» и «Одиссею»?» Чрезвычайно верное замечание. Потому что действительно есть некие общие законы искусства, но есть и историзм в искусстве, не только преемственность, но и историческое развитие. И вовсе не нужно судить художника одного времени по законам, по которым мы судим художника другого времени. Пушкин, конечно же, новатор в своей первой поэме «Руслан и Людмила».

«Песнь о вещем Олеге»

Интересно, что обращение к истории в 1820 году Пушкин реализовал и в совершенно другом по типу тексте – в «Песни о вещем Олеге». В отличие от «Руслана и Людмилы», где нет стилизации, где поэт выступает от имени человека 19 века, в «Песни о вещем Олеге» стилизация есть. Вместе с тем, Пушкин соблюдает здесь не только исторический колорит, но и национальный колорит. Это мировосприятие человека приблизительно 9-10 веков (период кочевничества). Отсюда такая, казалось бы, странная, с точки зрения человека 19 века, любовь к коню.

Присутствует ощущение связи с природой и прежде всего с конем, который сакрализовался в древнем сознании. Конь в данном случае и символ жизни, и символ смерти. И неслучайно именно из черепа коня появляется змея, которая приносит смерть вещему Олегу. Вместе с тем очень характерна для Пушкина свобода от излишества архаизации (что будет характерно и для «Бориса Годунова»). Пушкин почти не использует архаизмов: он не затрудняет текст, не делает его тяжеловесным и малопонятным для современников, как это делали многие писатели, обращавшиеся к исторической тематике. Пушкин использует вполне современный для него язык.

Мастерство гения заключается в том, что он умеет так построить фразу, вложить такое содержание в свое произведение, что человек переносится в этот мир и понимает законы мышления человека 9-10 веков. В связи с этим чрезвычайно интересно начало этого произведения: «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хазарам». Почему они «неразумные»? Здесь есть определенный знак восприятия мира древними людьми. Потому что только неразумый человек, с точки зрения бояр этого времени, может пойти в атаку на тех, кто уже один раз их наказал. Они неразумны, что напали на Олега, который, конечно же, отомстит. Ощущение русского певца, поэта 9-10 веков, с точки зрения Бояна, не с точки зрения Пушкина, что действие врагов России было неразумным. Итак, удивительный историзм Пушкина, который начинает вырабатываться и концентрироваться в его произведениях, в его мироощущениях и, следовательно, в его произведениях.

Самым строгим ценителем своего творчества был сам Александр Сергеевич Пушкин. Об этом, кстати, он написал в стихотворении «Поэту»:

Ты сам свой высший суд;

Всех строже оценить умеешь ты свой труд

Кто самый строгий судия? - вовсе не критик, а сам поэт. Пушкин очень строго оценил свою первую поэму «Руслан и Людмила» в статье «Опровержение на критики». Статья сложная, требующая внимательного и вдумчивого чтения!!! Все, что написано до 30-х годов попадает в поле зрения Пушкина-самокритика в этой статье. Читать внимательно!!!

В этой статье Пушкин критиковал поэму «Руслан и Людмила» за холодность. Скорее всего, он имел в виду экспериментаторский формальный характер произведения, то, что здесь он прежде всего экспериментатор. Конечно, эта поэма была достаточно холодна по сравнению со следующим циклом поэм, написанных во время Южной ссылки и поэтому получивших условное название «Южные поэмы».