Лекция 3.

Карамзинисты. Шишковисты. Начало войны.

Мы с вами закончили на разговоре об архаистах и новаторах. Ответ на записку: патриарха в России не было со времен Петра до 1912 г. Я это к тому, что до этого шишковисты обвиняли карамзинистов в том, что они не исполняли религиозные обряды в то время, когда церковь была подчинена государству и ее возглавляли люди, откомандированные государством. Поэтому такое отступление от религиозных обрядов расценивалось как измена государству и могло вызвать репрессии. Вот этого надо избегать в литературно-идейной полемике, чтобы ваших оппонентов не привлекли.

Ближе к теме. Когда я рассказывала о Вас. Львовиче Пушкине, говорила о том, что для него важным критерием в искусстве был критерий вкуса. И это был очень важный критерий для всех карамзинистов – не только для Вас. Львовича. Вкуса, чувства соразмерности. Позже Пушкин даст гениальное определение: вкус – это чрезвычайное чувство меры. Вот это чувство гармоничности, сочетаемости – это все относится к вкусу. Для карамзинистов важно было то, на чем держится произведение, эстетика – и это было следование нормам.

Теперь карамзинисты начали говорить о том, что важно не следование правилам, зафиксированным в «Искусстве поэзии» Буало, а самое главное – следование пониманию, ощущению, внутреннему чувству, которое нигде не записано и не определено. Доверие и аппеляция к внутреннему чувству. А не обращение к зафиксированным правилам, как это было у архаистов: например, «это было хорошо, потому что это напоминает Ломоносова». Такие критерии тормозили дальнейшее развитие эпохи. Нельзя двигаться вперед, если у вас есть какие-то непреодолимые нормы, перед вами ставится граница. Вот это ощущение свободы связывало карамзинистов с романтическим искусством.

Вместе с тем самим карамзинистам в начале века часто изменял вкус, и они становились притчей в языцех и комическими персонажами для собственных же единомышленников. В частности, это - излишество использования перифразы, одного из художественных приемов, а с другой стороны – излишество метафоричности, над которой в позднее время сильно издевался Пушкин. И излишество чувствительности, когда автор используют излишне эмоциональную лексику и постоянный эффект придыхания. Не зря один из карамзинистов Шаликов получил кличку «Вздыхалов». Это имя ему дал один из самых остроумных критиков Петр Андреевич Вяземский.

Шла борьба внутри карамзинистов. При всей значимости противостояния карамзинистов и шишковистов, т.е. новаторов и архаистов, не было однозначности внутри самого движения. И внутренняя борьба шла активно. Выделяется ряд писателей, которые не входили прямо ни в группу архаистов, ни в группу новаторов. Здесь мы должны выделить два имени. Это Владислав Александрович Озеров и Александр Ефимович Измайлов. Измайловых было довольно много, поэтому обязательно запишите имя-отчество. Сначала – об Озерове.

ВЛАДИСЛАВ АЛЕКСАНДРОВИЧ ОЗЕРОВ

Спорное произношение фамилии. Целый ряд русских фамилий лит. деятелей был спорен с точки зрения произношения. `Озеров – такое ударение ставит энциклопедия, но ударение, которое ближе, – Озер`ов. Такой вариант выявляется в поэзии. Пушкин писал об Озерове в «Онегине». В главе, которая описывает Евгения в театре, Пушкин говорит о популярности Озерова:

Там Озеров невольны дани

Народных слез, рукоплесканий

С младой Семеновой делил».

По размеру, который использовал Пушкин, можно поставить ударение, как на первый, так и на последний слог. Но, судя по традиции дворянской фамилии, эти фамилии ударялись на последний слог. Иван`ов – будет дворянской фамилией, а Ив`анов - нет.

Озеров – достаточно популярный драматург. Как заметил Юрий Михайлович Лотман в своих «Беседах о русской культуре» (при подготовке к экзамену я ее рекомендую), начало 19 в. – чрезвычайно театрализованная эпоха, когда театр сам по себе получает большое значение в культуре и человеческой жизни, но уровень драматургии не соответствовал этому значению. И вот одним из тех, кто сделал шаги к совершенствованию русской драматургии, был Озеров. Свидетельством его популярности был «Эдип в Афинах» (1804 г.). Симптомом популярности становится то, что актеры начинают брать из пьесы отрывки (например, Семенова, одна из самых популярных актрис, берет на свой бенефис монологи из пьес Озерова, таким образом, усиливая его популярность).

Первая его пьеса «Эдип в Афинах» была таким поворотным моментом, когда публика пошла в русский театр. Было засилье французской драматургии, хотя как минимум существовало две труппы – французская, которая постоянно присутствовала в столице, и русская. Озерову удалось сделать русскую труппу более популярной. Конечно, он отдал дань в этом произведении неоклассицистической эстетике, но не ограничился неоклассицистической эстетикой и сделал шаг в сторону романтического искусства.

В России романтизм был относительным – на грани сентиментализма и романтизма. Большое внимание уделялось внутренним переживаниям человека, а романтизм как раз обращается к противоречивости чувств, которые испытывает человек, начинает выявляться внутренний конфликт. Это отличие от классицистического искусства, где главным объектом был мир внешний. И конфликт вполне четко обозначен: между чувством и долгом, а все остальные внутренние противоречия практически не замечались классицистами. Был сделан шаг вперед к более тонким противоречиям. К эмоциональности, которая нравилась Семеновой, где можно было показать борьбу чувств через монологи. И еще один важный момент – за долгие годы автор стал говорить о политических проблемах, о которых подумать боялись: было сильное давление на общество.

Появляется «Эдип в Афинах». А вы помните сюжет Эдипа. А там речь идет об убийстве. Нужно соотнести это с ситуацией Александра Первого, которого обвиняли в смерти Павла, его отца. Через античный сюжет автор мог попытаться говорить с аудиторией о современности, о самых злободневных проблемах современности. Это то, что называется аллюзия, то, что характерно для Озерова.

Вторая пьеса в 1807 г. – «Димитрий Донской». Действие происходит в 14 в. Почему опять отдаленная история воспринимается как актуальный текст? Очень важно четко представлять историю 19 в. Что такое 1807г.? Это наполеоновские войны, которые прервались Тильзитским миром. Мир, который заключил Александр с Наполеоном, воспринимался как предательство, уступка Наполеону, ущерб для национальной гордости россиян. Актуальным здесь оказывался монолог, который произносили русские князья, заставляя Донского идти на решительный бой, а не заключать мир и перемирие с врагами. Ассоциации были совершенно иные. Это очень легко считывалось современниками. Популярность «Димитрия Донского» обуславливалась вот этим укором, который звучал со сцены Александру Первому, императору, пошедшему на уступки.

Озеров не вошел в борьбу между архаистами и новаторами, но по своей поэтике был ближе к карамзинистам, и карамзинисты подняли на щит его произведения и его личную судьбу: он был очень несчастлив в своей жизни. Когда провалилась очередная его пьеса, он очень тяжело переживал и, в конце концов, заболел и лишился ума. Арзамасцы к тому времени поднимут историю неудачи его пьесы как некий повод для обличения театральной дирекции, якобы она создавала заговор против этого драматурга и способствовала падению драматурга. А во главе дирекции стоял один из крупнейших шишковистов. Таким образом, это была атака на шишковистов. Как сказали позднейшие историки, здесь не было никакого заговора, просто аудитория устала от одного и того же типа пьес и перестала их воспринимать. Но этот естественный провал культивировался как заговор. Арзамасцы использовали эту историю жизни Озерова в своих целях. Одним из мифологизаторов жизни Озерова был Петр Андреевич Вяземский, который первым популяризировал этот миф о моральном убийстве Озерова шишковистами.

АЛЕКСАНДР ЕФИМОВИЧ ИЗМАЙЛОВ

Александр Ефимович Измайлов по духу был ближе к карамзинистам, но свою близость к ним никак не декларировал. Но, с другой стороны, он просто не отрефлексировал этот процесс.

Озерова мы вспоминали в связи с историей Вольного общества любителей словесности, науки и художеств. В 1816 г. он стал его председателем, и в этот же год от этого общества отъединилось Вольное общество любителей русской словесности во главе с Федором Николаевичем Глинкой.

Измайлов прежде всего – писатель басни. И если в вашем сознании главный баснописец страны – Крылов, который генетически связан с Сумароковым и Лафонтеном, то он не возник на пустом месте. Измайлову принадлежит очень популярная басня «Истина во дворце» (1805г.), которая свидетельствует о его умеренности и умении лавировать между оппозиционностью и включенностью в александровский лагерь. Суть басни – великий царь зовет Истину, но принимает ее только в одеждах вымысла, и только тогда он начинает исправлять пороки своего государства. Речь о том, что русский император не готов к пониманию истины и только тогда, когда ее, истину, подают ему в красивых одеждах – не прямо, а иносказательно – готов прислушаться к ней. Басня заканчивается прямым комплиментом Александру, который сам зовет истину во дворец. Вот вам такая игра, с одной стороны – высказать истину (Александр тоже не любил, когда ему говорили неприятную правду), с другой – уклончивость.

В других его баснях и других произведениях он часто использовал просторечный язык, в этом он был близок Крылову. В его случае просторечие стало граничить с грубоватостью, и его стали звать русским Тенирсом. Тенирс – это фламандский живописец, а фламандская живопись натуралистична (на нее ссылается Пушкин в «Онегине»). Не случайно такое прозвище получил Измайлов.

Отчасти просторечия, интерес к обыденной жизни, проявились и в другом жанре, где прославился Измайлов, – в романе. Здесь мы сталкиваемся с зарождением русского романа. 18 в. не оставил значительных явлений в этом направлении, хотя это произведение тоже не шедевр. «Евгений, или пагубные следствия дурного воспитания и сообщества», издавался частями в Петербурге с 1799 по 1801 г. В своем «Онегине» Пушкин подразумевал внутреннюю полемику с автором «Евгения…». Так или иначе, это один из русских сатирических нравоучительных романов, который, с одной стороны, продолжил традиции сатирической прозы Новикова, прозы 18 века, главными темами которого была критика галломании, и с другой стороны – здесь появился неоднозначный образ разночинца. Мы с вами привыкли думать, что начало появления разночинцев – это 60-е годы, но на самом деле это не совсем так. Измайлов пишет о разночинце по фамилии Развратин. Измайлов прибегает к традиционной системе говорящих фамилий. Таким образом, закладывается начало русского романа. Вместе с Измайловым свой роман создает и Нарежный, который пишет роман «Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова», то, что частично предопределило «Мертвые души» Гоголя.

Понятно, что война между карамзинистами и шишковистами, прерванная 12-м годом, продолжилась с новой силой. Архаисты объединились уже в 1811 г. в философии «Беседы любителей русского слова», литературном обществе во главе с Державиным, который был мало активен в этом обществе как его член. Эта фигура гораздо шире и богаче, чем само лит. общество. Почти некому было с ним сравниться среди членов Беседы. Идейным руководителем Беседы и наиболее деятельным ее членом будет Шишков. Их объединение в 11-м году не случайно – это мобилизация патриотического сообщества в преддверии противостояния грозному завоевателю. Это ощущение наложило определенный отпечаток на жесткую структуру Беседы. На их заседаниях присутствовали многие чиновники, и это придавало бюрократический дух заседаниям. Встречи проходили в знаменитом Доме на Фонтанке.

Арзамасцы видели объединенность своих оппонентов, но до 15-го года само общество как единство еще не оформилось. В 1815 г. спало напряжение военных лет, необходимость противостояния внешнему врагу исчезла, поэтому разгорелась война внутренняя.

Шаховской пишет и представляет на сцене очередную комедию, направленную против карамзинистов: «Урок кокеткам, или липецкие воды», которая была направлена против Жуковского. Именно в ней Жуковский выступает в качестве автора страшных баллад, которыми он сам себя и запугал. Естественно, это было последней каплей, которая переполнила чашу терпения.

В октябре 1815 г. поклонники Жуковского объединяются. Жестом, который способствовал объединению, было появление памфлета на шишковистов. Его написал Блудов Дмитрий Николаевич, родственник Озерова, который издавал после его смерти его произведения, человек, который активно участвовал в обсуждении лит. жизни, но сам не был писателем. Этот памфлет был написан по дороге в его имение под Арзамасом, назывался он «Видение в какой-то ограде, изданное обществом ученых людей». Этот памфлет стал толчком к появлению Арзамаса. В названии этого общества есть анаграмма имени Карамзина, которому арзамасцы поклонялись. Так или иначе, Арзамас имел подзаголовок: «Арзамасское общество безвестных людей». Очень важно было подчеркнуть этим молодым людям свое противостояние Беседе. Если в Беседе была иерархия и подчеркивалась статусность ее членов, то в Арзамасе подчеркивалась нестатусность. Если беседчики выступали прежде всего как люди дилетантского типа, то арзамасцы, напротив, говорили, что они люди безвестные, но они стремятся к мастерству.

И Арзамас часто называли «литературный кружок». Для Арзамаса было важно свободолюбие как политическое, так и творческое, и заседания часто превращались в буффонаду. Буффонада – это цирковое начало, игра, перевертыши. Это все входило в поэтику Арзамаса. Вы привыкли считать Жуковского серьезным писателем, но он писал и шуточные стихи, став секретарем Арзамаса. Стихи в стиле «галиматьи». Арзамасцы так и позиционировали этот жанр, который был призван подчеркнуть свободу от чиновничьего духа. Арзамас начал свое летоисчисление с липецкого потопа (ссылка на одну из комедий Шаховского)¹. Но тут очень любопытный момент: новое летоисчисление до них вводили французские революционеры. Возникло ощущение противостояния старому. Очень серьезная заявка, хотя и в шуточном плане. Ассоциации с якобинцами присутствовали в поэтике Арзамаса напрямую. Заседания проводились в красных колпаках. Это все было данью шутке, игре, буффонаде, а с другой стороны – очень серьезной заявка своего свободолюбия. Структура Арзамаса отсылала не только к Беседе, но и к более серьезному органу – Французской академии. Так вот вступительная речь того, кто претендовал на звание академика, будущего арзамасца, пародировала традицию вступления в Академию. Вступительная речь должна быть эпитафией какому-либо беседчику. Опасная игра. Возникали выпады и против религиозно-церковной традиции. Но арзамасцы не могли не позволить такой романтической иронии. Иногда эта ирония давала тяжелые последствия. Например, после того, как была произнесена эпитафия одному из участников Беседы Захарову в 1816 г., председателю четвертого разряда Беседы, он умер буквально через несколько дней. Главное – то, что Беседа была повержена.

В 1815/16 годах у Беседы начался закат. В 16 г. умер Державин. До этого Крылов, примкнувший к Беседе, стал скучать. И это все чаще стало мелькать в его баснях. Например, басня «Демьянова уха» - один из вариантов интерпретации высмеивания писателя-графомана. Таким образом, одна из целей Арзамаса – поражение Беседы – была достигнута, но Арзамас не думал сдаваться, он сконцентрировал внимание на внутренних задачах, на воспитании своих членов. В Арзамас входили не только действительные мастера – Жуковский, Давыдов, Батюшков, в 1817 г. туда вступает и Пушкин. Его дядя Вас. Львович был одним из организатором общества. Арзамасцы понимали, что это главная надежда. «Он всех нас заткнет за пояс» - это было главным рефреном высказываний арзамасцев о Пушкине. Но эта необходимость лит. учебы была у всех – и у мастеров, и у начинающих.

Помимо литературной, возникает еще одна задача. С 17-го года в работу Арзамаса включаются публицисты – Николай Иван. Тургенев, Мих. Фед. Орлов, который участвовал в параде русских войск в Париже, военный, был среди героев 12-го года, и Никита Мих. Муравьев, декабрист, человек, тоже занимавшийся политическими размышлениями. Весь этот круг политиков стремился сделать из Арзамаса некое тайное общество, подчинить лит. общество социально-аналитическим целям борьбы с самодержавием и крепостничеством. Две цели, которые ставили перед собой декабристы, - абсолютная власть (деспотизм, который надо было преодолеть через Конституцию) и проблема крепостного права, проблема, которая имела экономическое значение. Так или иначе, произошел переход Арзамаса на рельсы обсуждения политических проблем – благодаря новым членам сообщества. Арзамасцы были либерально настроены, но не настолько либерально, чтобы пересмотреть структуру общества. Декабристы много говорили о пользе, а арзамасцы делали ставку на шутку: была очень тонкая грань между важным и духовным. Декабристы – люди прагматического склада, и они пытались переформировать это общество, возникла внутренняя борьба в Арзамасе.

Арзамасцы – люди служивые, были очень крепко включены в систему служебных отношений, их раскидало по свету. Общество не было уничтожено, закрыто, оно просто прекратило свои собрания. В 1817 г. – последние собрания. Вся остальная арзамасская деятельность рассредоточивается по письмам. Очень многое сохранилось в письмах. Огромное эпистолярное наследие. Связь арзамассцев не распалась до конца жизни, они помнили друг друга и свои собрания. Мало какие лит. сообщества могут этим похвастаться.

Жуковский в Арзамасе носил кличку «Светлана», что характерно для его светлого самоощущения, Вяземский – «Асмодей», имя черта, вольерианское скептическое начало в нем проявлялось до конца его жизни. В 1831 г. Жуковский создает альманах «Муравейник», где пытается вернуться к стилю галиматьи, с которым он работал в Арзамасе. Даже такой крупный писатель сохранял это прекрасное прошлое Арзамаса и пытался восстановить его.

НАЧАЛО ВОЙНЫ

1812 г. прервал внутреннюю лит. борьбу, поскольку требовалось объединение всех литературных сил для защиты. Три поколения объединяются: державинское, поколение Жуковского, Батюшкова, которому было уже за 20, и поколение Пушкина, совсем молодое, которое из окон Лицея смотрело на то, как уходят на поле боя. И все они в своем творчестве отразили события войны. Эта тема продолжала их волновать до конца жизни.

Ситуация в России переменилась 12 июня 1812 г. Французская армия в два раза превосходила по численности российскую армию, она переправилась через Неман, пыталась подавить сопротивление русской армии, разъединив ее. Русскими командовал Барклай, он дал единственно возможный приказ - отступать. Вот это отступление, которое продолжалось до Смоленска, очень тяжело переживалось в армии и в тылу. И Барклая стали обвинять в предательстве: все наши трагедии, стали говорить, - это вина де Толи. В 1835 г. Пушкин много лет спустя написал стихотв. «Полководец», где он говорит не только о войне, восхищаясь портретной галереей 12-го года, - он выделяет портрет де Толи, переосмысляет то, что произошло. По фамилии де Толи был шотландец, обрусевший. И он очень честно исполнял свой долг, но ксенофобские отношения возрастали. И Пушкин как раз пишет о его имени:

И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,

Своими криками преследуя тебя,

Народ, таинственно спасаемый тобою,

Ругался над твоей священной сединою.

Таким образом была восстановлена справедливость в отношении Барклая. Как показывают исследования, другого более прагматического решения в то время нельзя было предпринять. И Кутузов продолжал ту же тактику.

Смоленские события поправили самоощущения россиян, потому что тогда был дан бой французам, но если говорить о лит. освещении, то для нас важнее более поздние события, те, что связаны с царским манифестом, который был подготовлен Шишковым. После отставки Сперанского, обвиненного в сговоре с французами, в 1812 г. до войны на смену ему пришел не Карамзин – Шишков. Возможно, здесь решение Александра было вполне оправдано: надвигалась война, и секретарю было необходимо стать «спичрайтером», который мог бы писать манифесты и осуществлять связь с народом. Карамзин с его новым стилем, французскими заимствованиями не был бы так эффективен, как Шишков со стилем, оперирующим древнерусских речам и монологам. И Шишков сделал много доброго и полезного не только для развития жанра публицистической литературы, но и для мобилизации общества.

Литературное развитие дало еще одно яркое явление – растопчинские афишки.

Лекция 4. Литература Отечественной войны. И.А.Крылов. Д.В.Давыдов

Я остановилась на характеристике литературного процесса времени Отечественной войны. 1812 – незабвенный год. Чем он характеризуется? Объединением различных лит. направлений, поскольку важно было понять, что главная цель объединений – сопротивление супостату Наполеону, наполеоновскому нашествию. Идея, что Отечество в опасности, задача сохранения России, естественно, стала первоочередной и предполагающей объединения.

Война в Смоленске – первое поражение французов (август 12 года). В это время начинается партизанская война, начинающаяся снизу, возникшая от народного гнева, от крестьян. Опасность вооружения народа власть прекрасно сознавала: у всех еще мелькали образы пугачевщины. Лев Толстой: «Дубина народной войны». Возникал вопрос, давать ли оружие крестьянам. Глинка в своих «Письмах русского офицера», которые точно воспроизводят умонастроения, переживания этой эпохи (Толстой читал эти письма, это была из настольных книг при работе над «Войной и миром»), воспроизводит это решение власти дать народу оружие.

Власть решилась наименовать эту войну «Отечественной», это официальный статус войны. Эта война – за свободу Отечества. Первая Отечественная война в русской истории с таким статусом. Надо сказать, что для поддержания духа народа сыграли роль царские манифесты, написанные Шишковым с его уважительным отношением к речевой архаике. Но эта архаика передавала патриотический пафос, могла донести до народа гражданские идеи.

Благодаря им Александр стал необыкновенно популярен, он даже думал возглавить войска. Мы помним, что Барклай де Толи не пользовался популярностью в армии, здесь присутствовал ксенофобский момент, ненависть к инородцам. Политика отступления не нравилась народу, нетерпеливого в своем желании дать отпор французам. Александр думал о смещении Барклая и занятии его поста главнокомандующего, и тут сыграл свою роль Шишков, который был не только в то время «спичрайтером», но и гос.секретарем России (с 1812 года), он сказал Александру: «Оставьте армию военным».

Александр прислушался к мнению невоенного генерала и назначил главнокомандующим Михаила Илларионовича Кутузова, славного с 18 века сподвижника Суворова. Кутузова, у которого был ореол русских побед, что было очень важно для поднятия духа войск, в то время как Александр нес образ поражения под Аустерлицем.

Важный момент: при Кутузове, при генштабе, служил Кайсаров, один из участников Дружеского литературного общества 1801 г (кружок - с Жуковским и братьями Тургеневыми). Кайсаров, молодой историк и литератор, организовал первую в России походную типографию, которая выпускала листовки, распространявшиеся не только между рос. войсками, но и среди французов и имевшие контрпропагандистский характер. Писались на французском. Была пропагандистская война. Походная типография публиковала одно из лучших стихотворений Василия Жуковского. Стихотворение, благодаря которому Вяземский назвал Жуковского «русским Тертеем». Тертей – поэт, поднявший дух спартанцев во время войны. Это стихотворение «Певец во стане русских воинов» печаталось сначала на листовках, а потом было напечатано в одном из лучших журналов того времени - «Сын Отечества». Это стихотв. очень своеобразно и говорит о тех новых моментах, которые характерны для поэзии начала 19 в. Это – героическая кантата с элементами элегического стиля. Такой синтез жанровых традиций. С одной стороны – гимническая торжественность, высокопарность, а с другой стороны – есть тревожные и грустные ноты элегии.

Надо сказать, что стихотв. было написано в тревожный период Бородинского сражения (26 авг. или 7 сент. по нов. стилю), где не было однозначно победителей и побежденных. Перелом наступил в отношении русских войск, но Наполеон взял Москву, россияне были вынуждены сдать одну из столиц. Тем не менее, ощущение того, что русские серьезно обескровили французов, было. Оно отразилось не только в этом стихотворении, но и в публицистических статьях Жуковского (газетной, журнальной), тема предвестия будущей победы.

Куницын, учитель Пушкина (без которого не было бы Пушкина как Пушкина), преподаватель естественного права (политических наук), был еще и журналистом, печатался в «Сыне Отечества» со статьей о Бородинском сражении. Идея грядущих побед отразилась и в публицистике того времени, и в лирике.

Само стихотв. Жуковского построено на переплетении двух голосов: певца и хора. Древняя традиция (с античных времен). Хор повторяет главную мысль певца, поднимающего кубок за древних и новых героев: начиная с Киевского периода рус. истории и заканчивая войной 12-го года. Перечислена вся галерея портретов генералов Отечественной войны. Нет одного среди них – Барклая де Толи. И вот эта национальная предубежденность к Барклаю отразилась в стихотворении.

Во время отечественных войн всегда звучат лозунги. В 1812 звучал «за веру, царя и Отечество». Жуковский поддерживает этот лозунг, но добавляет новый элемент: любовь, что отражает новые тенденции в лит-ре. За любовь, за любимых. Это обращение к интимным чувствам романтика Жуковского в героической кантате. Это - то новое, что приносит романтизм. Классическими стали его строки:

О Родина святая,

Какое сердце не дрожит,

Тебя благословляя?

Это звучало по-новому. Здесь нет звучности Державина или Ломоносова. Тональность более человечная. Стихотворение стали учить наизусть и передавать из уст в уста. Не за «Светлану», а за это стихотв. Жуковский заслужил звание первого поэта-державника. В этом звании он стал преемником Державина (он был еще жив). «Гимн лироэпический на изгнание французов» - не это державинское произведение стало ключевым, а именно стихотв. Жуковского. Высокая культура души в творчестве Жуковского оказалась востребованной теми, кто шел умирать во имя Отечества, как и теми, кто ждал их дома.

Но о войне 12-го года говорили не только таким языком. Гамма языковых средств была очень разнообразна, как слои общества. Еще был опыт растопчинских афиш («Дружеские послания главнокомандующего Москве и жителям ее» - официальное название). Их писал главнокомандующий Москвы Федор Васильевич Растопчин, весьма просвещенный вельможа екатерининского времени, имевший свой крепостной театр и писавший небесталанные пьесы для него. По своим идейно-литературным взглядам– старовер, сторонник Шишкова. Его экзальтированный патриотизм даже не допускал мысли, что Москва может быть отдана французам, святая святых России. Москва – древняя столица, построенная по исконно русским традициям, а Питер все же не имеет той укорененности в русской традиции. Растопчин не понимал, как можно отдать Москву, но, не понимая, он затеял очень опасную для ее жителей игру. Не считаясь с реалиями историческими, даже когда было известно по военно-стратегическим показателям, что Москва будет сдана, он распространял эти афиши. Узкие листочки на синей бумаге, как театральные афиши, которые разносили по дворянским домам. Афиши были направлены на то, чтобы укрепить дух, высмеять французов в неприличном стилистическом оформлении и остановить бегство обывателей из города. Например, в нашей программе есть басня «Ворона и курица»: курица бежит из горящего города, а ворона ей самонадеянно говорит, что этого делать не стоит. Эта басня – сатира на растопчинскую пропаганду. Эта пропаганда сыграла печальную роль в судьбах многих московских обывателей, для которых не было организовано четкой программы эвакуации.

Чем интересны эти афишки в журналистском плане? Растопчин оказался одним из немногих, кто смог говорить площадным языком. Он говорил с обывателями – не с дворянством – этим языком, и в этом его можно сравнить с популистским оратором. Можно сказать, Жириновский 19-го века. И все это говорит о том, что он владел той культурой, которую Бахтин назвал «народно-площадной культурой». Поэтому растопчинские афишки заслуживают внимания. Они читались с восторгом среди мещанства и купечества, но и дворянство неоднозначно к ним отнеслось, хотя здесь уже не было противопоставления карамзинисты-шишковисты.

Казалось бы, шишковисты должны были поддержать растопчинские афишки, а карамзинисты отвергнуть. Жуковскому они нравились, ему понравилось умение Растопчина обратиться к народу. Карамзина они уже смущали своей низкой лексикой и низким уровнем анализа, а Шаховской их вовсе не принял. Вот такая разница.

Ура-патриотизм, хвастливый тон, самоуверенность Растопчина, который не хотел вести переговоров с Кутузовым и принимать его стратегию, стали причиной бегства москвичей в самый последний день (столпотворение бегущих москвичей, которые бросали здесь все и становились бездомными, это ярко описано у Толстого). Сто тысяч человек в Москве все же оставалось и они были под французами (среди них была и семья Герцена). Афишки сыграли свою дезориентирующую роль. Растопчин, увидев, что французы в Москве, поджег свою усадьбу (эта идея была весьма распространена – сжечь, чтобы не досталось врагу). И растопчинская искра в московском пожаре все же есть. Иногда его считают организатором пожара, но это неправда. Пожар обусловлен многими причинами, не только доброй волей самих москвичей. Пожар тоже не был оценен однозначно: многие до сих пор считают, что свет этого пожара осветил путь россиян в Париж.

ДЕНИС ВАСИЛЬЕВИЧ ДАВЫДОВ

Если обобщенный образ войны 12-го года был создан Жуковским, то лирическим героем этой эпохи (антинаполеоновских войн) становится Денис Васильевич Давыдов, почти ровесник Жуковского, который много времени в детстве провел в деревне Бородино, где находилось имение его отца. Он прославился до 12-го года как поэт гусар и фрондёр. Сам Давыдов себя любил называть «самое поэтическое лицо русской армии», он поэтизировал войну, но этот образ был иной, чем те, что были созданы до Давыдова. Давыдов не столько воспевал войну, сколько воспевал биваческий быт, долгие для гусар стоянки на биваках и те радости общения между друзьями, которые серьезно относились к дружеским пирушкам и очень смело играли со смертью, как писал сам Давыдов. Такая парадоксальная ситуация отражается и в образе жизни Давыдова, и в его поэзии.

Он был фрондёром, это отразилось в его баснях. В 1803г. появилась его басня «Голова и ноги» (образное сопоставление: ноги – народ, голова – власть). Ноги произносили такие слова:

Коль ты имеешь право управлять,

То мы имеем право спотыкаться.

И можем иногда, споткнувшись, как же быть,

Твое величество об камень расшибить.

Такая недвусмысленная угроза власти, которая, управляя, ошибается, звучит в басне. Басня широко распространялась в списках (печатать такое было нельзя), как и остроты против власти Пущина. За вольнодумные басни и такие фрондёрские высказывания автору пришлось сменить гвардейский мундир на ментик армейского гусара: его не наказали строго, т.к. были ходатаи, как и за Пушкина, Лермонтова. Этот перевод оказал положительную роль в развитии лит. развития Давыдова: он сблизился с человеком, который стал ему ближайшим другом, - Гурцовым, которому посвящено множество стихотворений.

Давыдов создает лирику с ее, по его словам, «распашкой в чувствах». Именно своего друга Гурцова он называет председателем бесед и завсегдатаем балов. Двойственный образ русского гусара – воин и донжуан, гуляка. Есть лирическое начало и в то же время стремление к обобщению. Надо сказать, что именно такого героя ждала русская военная поэзия. Множество од, посвященных славе русского оружия, было написано невнятным торжественным языком.

Давыдов был одним из организаторов партизанского движения, которое составляли профессиональные военные. Стоит различать те партизанские отряды, что создавались крестьянами и те, что формировались военными. Давыдов вошел в один из первых таких профессиональных отрядов, который действовал на Смоленской дороге и принес много пользы войскам. В этом смысле он поэт-партизан.

После войны 12-го года он очень критически высказывается о новом гусарском поколении, которое утратило открытость к событиям. Это новое поколение гусар-чиновников, о котором он пишет в «Песне старого гусара», поколение, которое говорит: Жомини да Жомини,

А об водке ни полслова.

Это стихотворение следует прочесть с комментариями, которые нужно найти в надежных источниках (прежде всего – академические издания, например, «Советский писатель»), потому что многие реалии той эпохи могут быть непонятны. Давыдов высмеивает новое поколение, которое не имеет того чувства, которое воспел в своих стихах сам поэт.

Кроме того, он был прозаиком-мемуаристом. Даже Вальтер Скотт, писавший о воинах Наполеона считал своей обязанностью познакомиться с мемуарами Дениса Давыдова для того, чтобы точнее описать историю русского похода Наполеона. Есть интересные факты, например, Давыдову пришлось менять мундир на мужицкую одежду, чтобы в деревнях его не принимали за француза. Проза Давыдова отличается тоном правды, независимостью мнений и готовностью быть первопроходцем.

ИВАН АНДРЕЕВИЧ КРЫЛОВ

(1768/1769 - 1844)

Совершенно другим тоном правды отличается творчество Ивана Андреевича Крылова. Крылов – уникальная фигура, отчасти потому, что он человек двух эпох: половина жизни – в 18 веке, другая часть, чуть больше половины, – в 19 в. Иногда вы можете встретить две даты его рождения, иногда даты с вопросом: дело в том, что некоторые даты рождения оказываются спорными, т.к. раньше не было четкой системы загсов. Родители указывали иногда другую дату по разным причинам. Есть разночтения в датах рождения Грибоедова, например. Крылов родился в 1768/1769 г. и прожил до 1844 г. Он пережил многих представителей своего поколения (Карамзина, который родился в 1766 г.), пережил и следующее поколение – Пушкина и Лермонтова. Опыт жизненный и литературный Крылов отразил в своем творчестве.

Чаще всего поэт интересен началом своего творчества, большую популярность он имеет в начале. Так было с Пушкиным, хотя позднее творчество Пушкина более зрелое и масштабнее, но для современников был более понятен именно молодой Пушкин. Слава Пушкина – период до середины 20-х годов. У Крылова произошло все иначе, может, потому что в первой половине своего творчества он писал прозу, а во второй половине – басни поэтические. Но это трудно сказать. Так или иначе, баснописец Крылов (он начал этим заниматься в нач. 19 века) – более крупная и более востребованная читателями фигура. Фигура всемирного масштаба.

Еще один важный момент: знаковая объединяющая фигура. Кроме того, что он вошел в Беседу любителей русского слова: он был уважаем многими карамзинистами и арзамасцами. Он стал центральной фигурой, вокруг которой объединяются разные поколения.

В это же время с ним связаны новые искания русской литературы: реалистическое направление. Он проходит творческий путь с 80-х годов 18 века до 40-х годов 19 века, русская литература за этот период движется от классицизма к сентиментализму, к романтизму и, наконец, к реализму. И Крылов, несмотря на то, что начинает с классицистическими началами, приходит к просветительскому реализму, и в итоге его творчество становится одним из трех витков, на котором зиждется критический реализм, классический русский реализм 19 века. Три столпа: Крылов, Грибоедов («Горе от ума» с реалистическими началами) и Пушкин с «Годуновым» и «Онегиным», который он пишет в сер. 20-х.

Крылов с точки зрения Пушкина или Грибоедова уже старик, и вот этот старик оказывается способным дать новый импульс русской литературе. Неслучайно его юбилей (70 лет жизни и 60 лет деятельности), который Россия отметила в 1839г. стал первым писательским юбилеем в России. До этого такой традиции не было. Этому способствовал Петр Вяземский, который раньше высказывался против Крылова, но позже отдал ему дань и способствовал организации юбилея. Первым памятником в честь писателя в России был памятник Крылову в Летнем саду в Петербурге, в 1855 г. Такая слава была у Крылова благодаря басням. Не было бы басен – в мире Крылов был бы неизвестным объектом.

Басни он писал не для детей и если вдуматься, большинство басен должно быть прочитано взрослыми: многое связано с политическими, идейными противостояниями. Басня – один из самых универсальных жанров, он сродни притче и сказке, он мифологизирует ситуацию, очень компактен в сюжете, дает емкую картину разных поведений и при неразвернутости характеристик действующих лиц опирается на архетипные модели, которые закреплены в характерах зверей. Выбором басенного зверя определяется характер. Важный момент – укрупнение деталей.

У Крылова было три предшественника в мире (история басни – в статье Жуковского «О баснях господина Крылова», которая дает нам увидеть, в каком понимании басни выступил Крылов). Это был Эзоп, языком иносказаний которого пользовался Крылов. Это Лафонтен. И третьим был известный в русской литературе Иван Иванович Дмитриев. Крылов оппонирует ему как писателю с карамзинистской стилистической системой и умеренно либеральным пониманием.

В статье Жуковского можно увидеть, как он отдает предпочтение в стилистическом отношении – Дмитриеву, а в изобразительности – Крылову. Жуковский оказывается в двойственной позиции. Дальнейшая история покажет, что Крылову предстояло сделать басню мировым явлением. Переводы Эзопа появляются еще в 17 в. в России, не с древнегреч., а с польского. Но басня не становится популярным жанром. Позже басня становится популярна и благодаря Хемницеру, и благодаря Сумарокову, Дмитриеву, Крылову, которые обращаются уже не к Эзопу, а к Лафонтену, и многие их басни становились переводами Лафонтена. Наиболее оригинальным становится Крылов.

Следует сказать, что басня близка к народному миропониманию: с емкостью характеристик, с теми же сказочными зверьми. При всей неоригинальности сюжета басни очень оригинальны, и об этом пишет Жуковский в своей статье 1809г. Крылов только издал книгу своих басен в этом году. Первый рецензент – Жуковский, который сразу понял уровень значимости Крылова. Жуковский скажет: «Переводчик в прозе раб, переводчик в поэзии – соперник». Крылов переводит Лафонтена и оказывается его соперником, а не переводчиком, это серьезное наблюдение, потому что прозаический перевод отличается от поэтического перевода.

Крылов приносит новое в басню и становится одним из основоположников русского реализма, т.к. ему удается раскрыть народный взгляд на окружающий мир. В большинстве книг говорится о народности Крылова. Что это значит? Это то, что Крылову удается взглянуть на мир глазами самого народа, не от имени народа говорить общечеловеческие истины, а посмотреть на мир его глазами. Не просвещенный взгляд образованного человека 19 в. – а оценка явлений, характеров, поведения с точки зрения простого русского крестьянина, ремесленника. Это характерно для реалистического искусства.

Отношение к народу менялось на протяжении всего века. Классицисты видели в народе темную массу, нуждающуюся в поучении, отсюда – вся назидательность и дидактика классицистов. Мораль есть и в баснях, это обычный элемент басенного жанра, но Крылов ее редуцирует, сводит к минимуму.

Второй этап – взгляд романтиков. Романтики видят в народе темную малопонимаемую стихию, которая вызывает восхищение или ужас, но она далека от писателя.

И реалистическое направление стремится дать слово самому народу, дать ему высказаться, чтобы приблизить его к просвещенному обществу, сделать его более понятным. Здесь Крылов делает огромный шаг вперед.

Отсюда – критика пафоса басен Крылова. В частности, критика басни «Огородник и философ», там есть знаменитая фраза: «А филос`оф – без огурцов». Речь о двух людях, философе, устремленном к научным знаниям, и огороднике, практике, который без всякой науки выращивает прекрасный урожай. С точки зрения Вяземского – это нельзя публиковать, это низко и недостойно высокой литературы, он не хочет понять логику Крылова. Но на этом зиждется народность Крылова.

Важнейший нюанс басен – позиция самого Крылова и рассказчика не тождественны. Нельзя интерпретировать позицию рассказчика как позицию автора. Такая интерпретация характерна для массового сознания, неподготовленного читателя. Здесь есть рассказчик, а есть автор.

Гениальность Крылова – в его драматизации басни. Это точно описал в 1844 г. в статье, посвященной Крылову, оформленной как некролог, Белинский. Он точно пишет о том, что каждая басня Крылова – комическая сценка: Крылов больше показывает, нежели указывает на пороки. Это очень важно: одно дело – указать дидактически, а другое дело нарисовать картину, представить героя так пластически ярко, так разыграть ситуацию, что его качества проявятся, - это мастерство драматизации.

Надо сказать и о политической остроте басен. У Крылова видна критика антифеодального характера, направленная против дворянства с его необразованностью и жестокостью («Волк и ягненок»), но вместе с этим в его баснях нет никакого радикализма.

В них можно даже прочитать критику свободолюбия радикального толка - вольтерианства и декабризма молодежи 20-х годов. Например, «Сочинитель и разбойник», басня, за которую Крылова обвинили в услужничестве власти. Но если присмотреться внимательно, здесь нет услужничества - есть неприятие пороков дворянства и желание сохранить ту политическую структуру, которая сложилась к тому времени. Есть мудрая осторожность, которая характерна для авторской позиции.

И еще одна важная черта – последовательный демократизм, о чем свидетельствует его внимание к точке зрения народа и его прямые высказывания в такой, например, басне, как «Листы и корни». Единое древо жизни – вот философская идея Крылова: древо едино, и в нем важны как корни (народ), так и листья (дворянство). И одно без другого жить не может. И обе роли надо уважать: без корней дерево засохнет.

Лекция 5

РОМАНТИЗМ + ЖУКОВСКИЙ

Все осознали, что это конец 18 века – период, когда господствует просветительская идея, просветительская философия и просветительский классицизм. Помним, там появляется так называемый просветительский реализм.² Просветительский реализм - это особый вид реалистических тенденций в искусстве всего мира, в частности, и российского.

СОЧЕТАНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ КОНЦА 18-19 ВЕКОВ.

Классицистический просветительский 18 век Крылов соединяет с веком классического реализма 19 века.³ Именно классический реализм 19 века становится золотым веком реализма, золотым веком для развития реалистического направления. Прежде всего, это сказалось в романах русских писателей в романистике 2 половины 19 века. Мы пока об этом пока говорить не будем, но стоит иметь в виду, что реалистические искания начинают быть главной тенденцией в литературном развитии 19 века. Эта мысль будет проходить красной нитью через весь наш разговор о литературе первой половины 19 века, хотя этот золотой век наступит чуть позднее, если говорить о прозе. Но подготовка к нему шла всю 1 половину 19 века.

Итак, Крылов - одна из тех фигур, которая стоит у истоков грандиозного реалистического искусства 19 века, соединяя его с классицизмом 18-го.

Но в истории русской литературы, как в истории мировой литературы, был еще один пик, или точнее сказать, целая ГОРНАЯ СТРАНА со своими малыми и великими вершинами. Конечно же, этот огромный горный массив, и с малыми, и с великими вершинами, – это романтизм. К развитию романтизма Крылов не имел практически никакого отношения, был по сути своей не причастен романтическому мироощущению, мировидению. ⁴ Если говорить в более конкретном философском плане, то Крылов, категорически противостоит романтизму в связи с тем, что романтики ориентируются не на здравый смысл (о котором П. Очень долго толковала в связи с миропониманием Крылова, а главное, его героев). Романтики, напротив, устремлены к иному миру – миру противоречивых чувств, переживаний, и собственно говоря, диалектике мысли, которая определяется единством и борьбой противоположностей. ⁵

Вспомним масштаб и неожиданность социально-политических и социально-экономических перемен в конце 18 – начале 19 веков.

Великая французская революция (1789-1793) гг. Наполеоновское правление, наполеоновский и антинаполеоновский, соответственно, бой, Отечественная война 1812 года, которая закончилась по сути своей в Париже только в 1815 году, хотя она уже переросла рамки Отечественной войны к этому времени. Все эти перемены, все эти достаточно неожиданные потрясения, предопределили осознание изначальной и неизбывной, неизменной противоречивости и изменяемости мира, общества, человека. Ощущение (еще когда-то высказанное древними греками) что все в мире изменяется, понимание того, что эта противоречивость неизменна, появляется на рубеже 18-19 веков. В это время приходит глубокое осознание того, что развитие рождается из противоречия, а без противоречивости оно невозможно. И в то же время осознается очень важная глубокая мысль о цельности и взаимосвязанности всего в мире – мира природы и мира человека, общественных коллизий и психологического развития, внутреннего развития человека и т.д.

Более того, в это время мыслящая часть человечества приходит к пониманию того, что есть некие общие универсальные законы в историческом процессе и в развитии самого человека. При этом эти законы каким-то образом связаны между собой – внутренний мир человека и общественных отношений, мир истории. Все это находится в определенной и достаточно сложной взаимосвязи. И понять, какие же универсальные начала объединяют весь этот мир, и все эти противоречия – становится одной из важнейших задач мыслящей части человечества, духовной элиты, если хотите. Особенно ясно это становится после никого не удовлетворивших результатов Великой французской революции с тяжелейшими потрясениями, кровопролитием времен якобинства, которое ужасало всех, даже людей самых прогрессивных устремлений. ⁶

Эти неудовлетворительные итоги ВФР налагают отпечаток и на восприятие той философии, которая, казалось бы, подготовила ВФР – а эта философия французских просветителей 18 века.

3 имени, которые мы обычно называем, когда говорим о французской просветительской философии: Дидро, Вольтер, Руссо. (Есть еще 1 имя - Монтескьё). Эти философы, эти мыслители теперь уже вызывают некое недоверие, особенно трое из них - кроме Руссо (Руссо – особое место, отдельная ниша в просветительской философии, которая стоит отдельного разговора, в истории философии нам будут об этом говорить). Неудовлетворительные результаты ВФР связывают с неудовлетворительностью ее философской базы, которая держалась на идеях рационализма.

Все кроме Руссо были представителями явной рационалистической философии, рационалистической логики, по которой все противоречия, в частности, в истории человечества, происходят из-за логических ошибок, и если организовать общество логично, с внутренней четкой логической структурой, то якобы все эти противоречия исчезнут.

Так вот ВФР обнажила истину, которая противоречит этому утверждению, оказывается, что любое развитие невозможно без внутреннего противоречия, без столкновения хотя бы старого и нового, противоречий традиционных старых идей и новых, которые отвергают старые, противоречат им. И поэтому рационалистическая логика в абсолюте своем не работает. И это разочарование налагает отпечаток на новые искания и основание, становление, развитие новых философских систем. Слово «система» здесь очень важно. Новые философские конструкции, идеи, школы, искания и т.д. стремятся к системному осмыслению противоречивости мира как неизбывного начала. Они ищут глубинные универсальные законы, которые здесь могут и должны действовать. Они ищут глобальные исторические закономерности и сущности. При этом они размышляют о том, как в рамках всей мировой истории этот огромный масштаб осмысления действительности характерен для этой новой философии, которая ляжет в основу романтизма.

С одной стороны интерес к философско-исторической тематике, а с другой стороны, это интерес к внутреннему миру человека, так называемой интроспекции – погружению во внутренний мир. И вообще проблема личности выдвигается едва ли не на первый план. Да, вот проблема философии, истории и проблема личности и отсюда развитие психологических школ, психологического учения и психологии как науки. Это все, приходится на самый конец 18 и в основном на начало 19в.

Здесь мы должны назвать такие имена крупнейших немецких философов…(в итоге мы их не назвали)

Причем если просветительская философия сконцентрировалась в основном во Франции (мы называли 4 имени), т.е. чаще всего Франция была светочем развития просветительской рационалистической философии, то теперь центр философских и психологических исканий переходит в Германию. И неслучайно замечательная книга, которая может осознаваться как некая программа вообще в философии и даже шире - как миропонимание романтичного - это книга Жермена де Сталь «О Германии», посвящена именно Германии, немецким писателям и философам.

Важнейшие для психологии и философии романтизма идеи – это идеи извечного онтологического противоречия. (Онтологическое = бытийное, связанное с пониманием бытия человечества) Онтологическое противоречие – это противоречие между миром мечты, идеала и миром действительным, так называемое романтическое двоемирие. В противоречии между мечтой и действительностью, высоким идеалом, высокими устремлениями человеческого духа, свободы. А главная идея романтизма – идея свободного человеческого духа.⁷ Этот свободный, устремленный к высшим началам человеческий дух противостоит обыденной действительности. И это практически обязательный мотив, как минимум фон, на котором развивается романтический сюжет. Это противоречие между миром мечты и миром действительного, между миром свободного духа и его высоких устремлений и миром пошлой общественно-исторической практики.

При этом надо сказать, что есть разные тенденции уже внутри романтического миропонимания, как философии, так и творческого, литературного миропонимания. И здесь мир мечты может быть связан с высокими гражданскими устремлениями, с идеей свободы политической. И тогда это так называемый гражданский романтизм. А очень часто романтизм связан с повышенным ощущением необходимости принести себя в жертву, ради высокой цели. (Это очень характерно для Рылеева).

С одной стороны, неистовое вольнолюбие, часто связанное с политическими взглядами, (в частности декабристы были такими романтиками в своем поэтическом творчестве), а с другой стороны, романтическое двоемирие порождало иные настроения. Не мечтательно-восторженные, а напротив – великий скептицизм и разочарование. Скептицизм как одна из основных идей романтической философии тоже должен быть учтен, потому что очень часто романтизм неверно связывают с восторженной мечтательностью.

Скептицизм вплоть до пессимизма.⁸

Недостаточность и недостижимость идеала – вот что мучает романтиков с акцентом на скептическом и пессимистическом восприятии мира. И это будет особенно характерно для романтизма 30-х годов в России. В России это уже будет романтизм Лермонтова с его безысходностью, с его отчаянностью и пессимизмом. Пример - «И скучно, и грустно» - стихотворение, где он произносит реквием по собственной жизни. Преодоление этого скептицизма связано с очень серьезными усилиями, которые не всегда оказываются благотворными. Хотя в творчестве Лермонтова есть довольно многие стихотворения, показывающие его способность преодолеть разочарованность, которая, например, звучит в стихотворении «И скучно, и грустно». Так вот абсолютная разочарованность, пессимизм свойственные «И скучно, и грустно» преодолеваются, предположим, в стихотворении «Когда волнуются желтеющие нивы». Внутренняя борьба между миром мечты и миром разочарования в данном случае – это очень важная составляющая романтического искусства и, в частности, романтической литературы в России.

Понятно, что и романтики, и философы, и писатели разочаровываются в тех абстракциях, которые порождала рационалистическая философия. Абстрактная рационалистическая философия стремится к общему знанию и, соответственно, высказыванию. Романтики делают ставку на другое. В романтизме как бы присутствует своеобразный антиклассицизм. Если классицизм стремится к глобальным обобщениям, то здесь очень многое связано со стремлением к особенному, а особенное связывается с национальным. Поэтому человек мыслится с его национальной основой: не человек вообще, как это было в классицизме.

Пример. Памятник в Одессе Дюку де Ришелье. Или: на Красной площади памятник Минину и Пожарскому. Они нисколько не похожи на людей начала 17 века. Их ромбы напоминают классицистические статуи людей античности. Почему? Потому что для классицизма это неважно. Они не стремятся к познанию исторической и национальной особенности. И памятник Дюка де Решелье, ставший символом Одессы, установленный в начале 19 века, и памятник Минина и Пожарского - это классицистическое искусство. А вот романтики будут делать акцент на национальной и исторической особенности, в том числе в формах (если это архитектура), или, например, на уровне костюма. И дальше это будет проникновение в психологию человека конкретной эпохи и конкретной нации. И здесь очень важно, чтобы понять эту психологию, особенности национального мышления, национальной ментальности.

Очень характерен в этой связи интерес к средневековью вообще и к средневековому искусству в частности. Средневековье – это время зарождения, формирования и становления нации. Если обратить внимание, на какие идеалы ориентируются, к какому искусству апеллируют романтики в отличие от классицистов, мы увидим, что они ориентируются не на античность. Ведь классицизм – это следование классическим образцам античности.

Романтики апеллируют к искусству фольклорному, которое особое развитие получает как раз в средние века. И, например, друг Гёте, знаменитый историк, писатель и философ Гертнер, акцентирует внимание всех исследователей филологии, которая в это время зарождается, на обязательности изучения национального своеобразии литератур через изучение народных песен. Вся Европа начинает изучать свое народное искусство, свой фольклор. Свой фольклор так же очень активно изучает В.А. Жуковский, который стоит у истоков русского романтизма. Если же романтики и апеллируют к античности, как, например, апеллирует Батюшков, то античность видится как отдаленный идеал чего-то несбыточного, золотого века, который не вернуть, и он вписывается в эту систему двоемирия – мира мечты, недостижимого идеала, которым выступает античность и мира реальной общественной исторической практики сегодняшней эпохи.

Недоверие к просветительскому рационализму ведет и к обращению романтиков к иррациональному. Когда мы изучал искусство 18 века, должны были заметить, что кроме мифологических героев, которые не являются реалистичными, потому что имеют мифическое основание, фактически иррационального, мистического в этих произведениях не было. И это неслучайно, потому что рационализм, естественно, очень равнодушен и даже враждебен фантастическому, иррациональному. А романтизм, напротив, как и средние века, с их религиозностью и мистицизмом, очень интересуются этой сферой человеческого сознания. Иррациональное, фантастическое и бессознательное – вот что становится во главу угла очень многих романтических сюжетов.

Для большинства романтиков характерно увлечение мистическими мучениями. Новалис, 1 из крупнейших немецких ромнатиков-законодателей романтического миропонимания, писал что «Мистические учения – это синтез логического и интуитивного познания, интуитивного мышления». Важно то, что логическое все-таки остается, но только как 1 из составляющих, и очень большое место занимает интуиция, на которую классицисты и вообще рационалисты практически никогда не делали большой ставки. Для них интуиция была чем-то очень шатким и недостоверным. А интуитивизм, который разовьется в 20 веке, имеет глубокие связи с романтизмом. ⁹ Романтизм в данном случае опирается на интуитивизм, на то, что связано с не рациональным познанием, с надэмпирическим опытом.

Со всем этим в известной степени связана и критика романтиков классицистического принципа подражания образцам и подражания природе (уже в чисто литературном плане и плане искусства). Это начало искусства критикуется романтиками во имя свободы духа, свободы творчества, свободы писателя. Не свободы от каких-то политических ограничений – цензуры, власти и пр. в данном случае свобода не имеет политического смысла. А свободы от ограничивающего художника в его фантазии требования быть верным природе и следовать образцам. Вообще подражательное начало романтиками не принимается, или принимается с большими оговорками. Таким образом, как главный тезис романтического искусства провозглашается свобода духа и отсюда авторская поэтика. Поэтика автора, не поэтика того или иного искусства, поэтика того или иного жанра. В эпоху классицизма, например в трактате Николя Буало «Об искусстве поэзии» есть четкие рамки, как должна писаться ода, идиллия и т.д. Теперь романтизм отвергает эти требования (NB! Романтизм – в большой мере есть антиклассицизм) и провозглашает свободу творчества индивидуума, писательской индивидуальности. Отсюда понятие поэтика автора. Поэтический мир автора, не в точности следование требованиям, нормам для определенного жанра или вида искусства. (Если плохо в этом разбираемся, обратиться к учебнику Хализева по теории литературы, потому что половину курса будем говорить о романтизме, а П. рассказывает в общих чертах.)

ИРОНИЯ

Романтики уделяли повышенное внимание явлению иронии. Иронический взгляд на мир, – 1 из важнейших моментов романтической личности. (П. съест нас, если будем говорить, что романтик – это мечтательный дурак, смотрящий на мир через розовые очки). Так назыв. романтическая ирония - это не просто использование иронии как некого риторического или поэтического изобразительно-выразительного средства, как на теорлите. Романтическая ирония – понятие гораздо более глобальное и серьезное, оно связано с тем скептицизмом, как базовой философской идеей романтического взгляда на мир и романтического искусства в частности. Романтическая ирония говорит о том, что все в мире относительно. Так возникает внутреннее противоречие в самом романтизме и романтической личности. Ведь, с одной стороны, она устремлена к высшим внеличностным идеалам, устремленность духа к высшим ценностям, а с другой стороны, она готова все подвергнуть скептической, иронической интерпретации. Если более примитивный вариант романтического мировидения - это Ленский из «Евгения Онегина», то гораздо более сложное романтическое явление романтического мировидения – сам Евгений, хотя все это изображено в реалистическом, по сути, романе.

NB! Не путать:

1) Романтический герой, романтическая личность по своему миропониманию романтическому. Такие романтические личности есть сегодня в реальной жизни, потому что они исповедуют романтический взгляд на жизнь. Романтический метод описания, романтическая позиция автора. Они могут сочетаться.

2) Но есть другой вариант: писатель с реалистическим подходом, методом будут описывать романтического героя. «ЕО» – реалистическоий роман, но большинство его героев романтические личности.

ВНУТРИ РОМАНТИЗМА ВЫДЕЛЯЮТ НЕСКОЛЬКО ТЕЧЕНИЙ.

NB!!! Выделение течений внутри романтизма достаточно спорно. Современная трактовка этих внутренних течений романтизма очень противоречива: часто выдвигаются разные критерии деления романтизма (см. статью профессора Кулешова, он выделяет 6 течений внутри романтизма).

П. предлагает выделить 2 течения:

Гражданский романтизм. Доминирующей составляющей является восторженность и энтузиаистическое желание достичь идеала при понимании того, что он недостижим. (Хотя это не значит, что там совсем нет скепсиса и пессимизма). По крайней мере, присутствует устремленность к идеалу. Характерно внимание именно к социальным явлениям, социальной теме, к идейно-политической борьбе. Во главе ГР можно обозначить Рылеева – условно, т.к. есть и другие представители. Гражданский романтизм декабристов - есть еще такое более длинное название. Т.к. в большинстве своем в русской литературе его реализовывали и исповедовали писатели, связанные с декабристским движением: кроме Рылеева, еще и А.А. Бестужев (знаменитый критик и писатель-романист), Кюхельбекер, Ф.Н. Глинка и Александр Иванович Одоевский (след. семестр). Но, самое главное, к этому течению отдал дань и великий русский гений А.С. Пушкин. Например, стихи «Вольность», «К Чаадаеву», – стихотворения, известные со школы – несут на себе явные признаки гражданского романтизма.

Философский романтизм. Другая более обширная и внутренне более сложная и противоречивая тенденция в романтизме - это так.наз. философский романтизм, где главенствует философская тематика. Не гражданские, социально-политические, а общечеловеческие вечные вопросы (бытия, смысла жизни, человеческого назначения, взаимоотношения человека с природой, со временем и т.д.). Во главе этого течения стоит В.А. Жуковский (с него в России начинается романтическое искусство). Рядом называют Батюшкова. + Безусловно, преемником Ж. и Б. становится А.С.Пушкин, который как глобальная фигура, море, вмещает в себя и воды философского романтизма. (Пушкин - вода. Офигеть. ) Философский романтизм Ж-го иногда называют иногда элегическим в связи с тем, что излюбленным (но не единственным) жанром романтиков-философов была элегия. Не только по жанру, но и по мироощущению. Есть такое понятие «элегическое настроение», которое не обязательно связано с воплощением в жанре элегии (неслучайно мы говорили о поэтике автора, а не о поэтике жанра). В данном случае элегическое настроение подразумевает отстраненное рассуждение – попытку возвыситься над окружающим, посмотреть на него взглядом метафизика. (Метафизика во многом синоним философии. Это то, что над природой, связано не с эмпирическим познанием, а с духовным). Стремление к отстраненному наблюдению и познанию связано с элегическим настроением, которое, в свою очередь, чаще всего грустное и связано с меланхолией. К такому искусству и был устремлен В.А. Жуковский.

ТВОРЧЕСТВО В.А. ЖУКОВСКОГО

(1783 - 1852)

Ж. был незаконнорожденным сыном помещика Бунина, в связи с этим Ж. – родственник писателя следующего столетия И.А. Бунина. Носит фамилию дворянина Жуковского. Семья Бунина принимает участие в воспитании В.А.Ж., даже дает небольшое состояние – благородно поступили с этим незаконнорожденным, происходящим от пленной турчанки Сальхи.

Творчество В. А. Жуковского можно условно разделить на несколько этапов.

1) Ученический период (1797-1801). Конец 18 – начало 19 века.

Приходится на время учебы в Благородном пансионе (находился на Никитской улице) при Московском университете. Директором Б.П. был отец братьев Тургеневых. Все их отношения связаны с близостью учебных интересов. Именно здесь сразу после окончания БП зарождается Дружеское литературное общество. Именно здесь определяются основные жизненные принципы Жуковского: творчество, самопознание, филантропия. Он будет верен им до конца жизни – до 1852 года.

(Влияние просветителей нельзя отрицать. При всем том, что романтизм складывается во многом в споре с просветительством, нельзя спорить с тем, чтобы его не знать. Иначе бы возникла гротескная смешная ситуация, как в СССР, когда спорили с Пастернаком. «Я Пастернака не читал, но я его осуждаю»)

Жуковский читал просветителей очень внимательно, именно отсюда возникает некая критика и следование иным творческим принципам. Именно в этот момент складывается интерес Ж. к сентиментализму - карамзинизму. В это время Ж. ощущает себя птенцом гнезда Карамзина. Ж. знакомится с Карамзиным, который в это время живет в Москве и многое воспринимает в прямых беседах с К.

2) Белёвский период. Период белёвского уединения (1802-1808 гг.)

В Беленово в его имении, в маленьком домике проходят годы очень важного внутреннего развития, он занимается самопознанием, изучает не только философию, но и психологию. Неслучайно становится 1 из основателей психологического романтизма (кажется, то же самое, что и философский романтизм). Мир чувств, внутренних переживаний, мир души – то, что интересует Жуковского прежде всего. Замечательная библиотека Ж. сохранилась и находится в библиотеке Томского университета, который постоянно издает тома, посвященные его заметкам. Это удивительно тонкие замечания, показывающие, как внимательно и серьезно Ж. вчитывался в тексты своих предшественников

Кроме гигантской школы, собственных читательских университетов (видимо, это метафора П. ) Ж., конечно же, занимается творчеством. 1805 и 1806 года связаны с сильным увлечением Ж. с Машей Протасовой и дают взрыв лирического творчества. Любовное влечение воплощается в гениальных произведениях Ж., хотя никакой эротики в любовных стихотворениях нет. Именно здесь, в белёвском уединении, рождается стихотворение, ставшее этапом становления оригинального творчества. До этого Ж. в основном занимался переводом. Несмотря на то, что Ж. считал, что «Переводчик в прозе – раб, а переводчик в стихах – соперник», переводческая деятельность есть переводческая деятельность. Первая его по сути оригинальная элегия – стихотворение «Вечер». Сделаем акцент на 2-х моментах.

1. Элегия «Вечер» - очень точная формулировка программы жизни. (NB! У Ж. было желание сформулировать свои принципы и следовать им до конца => Ж. очень последовательный): «Быть другом мирных сел, любить красы природы» и «Творца, друзей, любовь и счастье воспевать». Тематический ряд, на который он указывает: Бог (религиозная тематика), дружба, любовь, смысл жизни (по сути это философская проблематика). При этом характерное ощущение внутренней связи с природой – ощущение абсолютного внутреннего единения с природой (оно переходит от сентиментализма и к романтикам). Иногда идеализирование природы – это явно (он сел мирно и не видит никаких социальных противоречий, которые потом будет видеть Пушкин). Важно ощущения растворения в природе и некого пантеистического приятия природы.

2.Художественное открытие Ж., связанное с тем, что он утверждает так наз. принцип лирического биографизма. Он пишет, конечно же, о себе, хотя он пишет, романтически идеализируя ситуацию. Но важно, что восприятие окружающего мира (в данном случае описываются окрестности Белева), описание его происходит через глубинные внутренние ощущения – личностные. Здесь проявляется личностное начало, индивидуальность его взгляда на мир. Некая субъективность в позитивном отношении. Вместе с тем лирический биографизм не замкнут на одном человеке, а открыт для восприятия другими. Это стремление выразить то, что «важно для меня, но созвучно для других». Принцип лирического биографизма будет одним из главенствующих в творчестве Ж.

3) Расцвет творчества В.А. Жуковского. (1808 – середина 20-х гг). Датировка Прохоровой! После белевского уединения наступает период достаточно бурной деятельности – не только творческой, но и организационной. Это расцвет творчества Ж., который все обозначают по-разному. Начало (в этом все сходятся) в 1808 году, когда он принимает на себя издание «Вестника Европы» - журнал, основанный Карамзиным, и продолжает карамзинистскую линию в журналистике, усиливает отдел поэзии, в частности собственными стихами и привлекает поэтическую молодежь, которая следует за Карамзиным. (Прим.: Карамзин к этому времени уже ушел из литературы в историографию).

В это же время Ж. начинает заниматься новым для себя жанром баллады. Причем жанр баллады – не новый в России, поскольку Карамзин делал свои пробы, но не очень удачно. Жанр баллады становится под пером Ж. одним из самых популярных на период примерно с 1808 по 1815 год в русской литературе и в романтизме в частности. Неслучайно с легкой руки Батюшкова Жуковского начинают называть «балладным автором». Первая баллада, которая прославила его имя – «Людмила». Вторая – «Светлана». Причем «Светлана» в отличие от «Людмилы» была оригинальной балладой, хотя и восходит к тому же бюргеровскому сюжету (Первая баллада «Людмила» (1808) переделана из баллады немецкого поэта Бюргера («Lenore». См. примечание из Википедии в конце). Но бюргеровский сюжет в «Светлане» настолько сильно переосмыслен и трнасформаирован, что его можно прочитать с лупой .

А сюжет «Людмилы» гораздо более близок к бюргеровской «Леноре». В зо-х годах Ж. попробует еще раз обратиться к «Леноре» и сделать просто перевод. Очень любопытно сравнить все три текста, насколько замечателен и оригинален текст по сравнению с двумя другими.

Иногда ограничивают период расцвета творчества Ж. 1815-ым годом. П. думает, что это не совсем справедливо, т.к. достаточно большая часть его стихотворений, связанных с философией искусства (такая философия искусства в стихах) появилась как раз в период с 1819 по 1821 год. И это очень значимый вклад в развитие не только собственно поэзии, но и российской эстетики. Это стихотворения «Невыразимое» (1819), «К мимо пролетевшему знакомому гению (1819)», «Лалла рук» и.д. Ж. воссоздает в поэтической форме философию романтического искусства, основанную на стремлении одухотворить жизнь через ее соединение с поэзией. Он провозглашает тезис «Жизнь и поэзия - одно».

БЫТЬ ОСТОРОЖНЫМИ! Внешне это кажется похожим на реалистическое искусство, которое провозглашает в частности зрелый Пушкин, который говорит, что «где жизнь, там и поэзия» (Вообще это слова критика Ивана Кириллевского, который сказал так о Пушкине и тот его поддержал). Идея «где жизнь, там и поэзия» - не одно и то же с тем, что провозглашает Ж. в стихотворении «Жизнь и поэзия - одно». Пушкин идет от жизни к поэзии, и в этом смысле для него сдвигаются рамки поэзии за счет включения непоэтических предметов того, что раньше оказывалось за рамками в поэзии. Например, сломанный забор, который Пушкин описывает в авторских отступлениях в «Евгению Онегину». Сломанный забор описывает не деланный поэт. Для реалиста это кажется вполне естественным и нормальным, ведь «поэзия – там, где жизнь».

А формула Ж. «Жизнь и поэзия - одно» основывается совсем на другой базе. Для Ж. жизнь должна быть одухотворена через поэзию, т. е жизнь как бы подтягивается до поэзии, а не поэзия опускается до реальной жизни. Романтики одухотворяют жизнь, поэтизируют ее – и тогда она становится предметом их искусства. Это методологически разные подходы! Обратить на это внимание!

Ж. 1 из первых в русской поэзии столько рассуждает о природе вдохновения. Любопытно стихотворение «Лалла рук» (1821) (это перевод из Томаса Мура, величайшего ирландского писателя, но очень самостоятельный, с большим привнесением слова самого Ж.). Ж. в этом стихотворении пишет о вдохновении, называя его «гением чистой красоты». Пушкин позднее повторит эту форму в стихотворении «К А. П. Керн » (Я помню чудное мгновенье), но это стихотворение не столько о любви, сколько о поэзии! Когда АСП говорит:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

не имеется в виду гениальная красота А.П. Керн, а имеется в виду она как муза, вдохновляющая поэзию. И для Ж. это гораздо важнее, чем правильные черты лица. Перед АСП является не земная женщина, а более высокое создание. А для Жуковского «гений чистой красоты» – это вообще мужское начало. Дело не в половой любви, а в возвышенной красоте, которая позднее, скажет, Ф. М. Достоевский «спасет мир». В своем стихотворении АСП скрыто процитировал своего учителя. То, что он считал Ж. своим учителем подтверждается надписью к портрету Жуковского, где он признается Ж. в своей любви, отмечая «пленительную сладость его стихов».

Расцвет творчества Ж. можно ограничить срединой 20-х гг., когда действительно становится совершенно ясно, что первое лицо русской литературы – А. С. Пушкин. Причем Жуковский – 1 из первых учителей, который смог благородно и открыто вести себя в отношении к переигравшему его ученику. Он так же ответил Пушкину подписью к портрету «Победителю-ученику от побежденного учителя». Это подпись, сделанная в 1720 году в связи с выходом «Руслана и Людмилы». Это благородство личности, величие духа человека, который умеет признать в 20-летнем Пушкине победителя-ученика. Причем для читателей это не было истиной, не вызывающей сомнений.

Ж. сумел понять гениальность Пушкина еще в 1815 году, когда в период расцвета своего творчества Ж. был 1 из организаторов «Арзамаса». Причем к этому времени Ж. был автором не только знаменитых баллад, но и стихотворения, посвященного Отечественной войне «Певец во стане русских воинов», которое все заучивали наизусть.

Так, Ж. отличался прозорливостью, ведь смог увидеть талант того, кто шел ему на смену.

Наконец, в 1815 году пишет 1 из самых знаменитых философских стихотворений «Теон и Эсхин». Важно обратить внимание на столкновение двух философских систем (взглядов, программ, жизненных стратегий). Теон олицетворяет собой стратегию поведенческую философию стоиков, которой был близок сам Жуковский. (Стоицизм – предтеча христианства с его идеей смирения и терпения, отнесения высших благ иному миру) Автор не ограничивается выражением философии стоицизма, а сталкивает 2 философских взгляда, и в диалог вступает 2-й герой Эсхин, который олицетворяет собой эпикурейскую идею - «наслаждение одним сегодняшним днем. Эта философия приводит к рабству героя, который возвращается на свою родину с разбитыми сердцем и душой, что еще более трагично. И торжество идеи Теона, который говорит, что высший смысл – в единении душ, которое пусть даже состоится даже в ином мире. Эта идея очень важна для Ж., который, как известно, потерял свою возлюбленную Машу Протасову, на которой не только Ж.-у не дали жениться, но она еще и рано умерла. Платоническая любовь к ней оказалась перед трагическим испытанием.

В связи с этим важно еще 1 стихотворение, которое так же обозначает верность Ж. стоическим ценностям – «Воспоминание».

Расцвет творчества Ж. заканчивается в 1825 году во многом не только, потому что новаторство в поэзии из рук у нег забирает АСП, но и потому, что с 1825 года он почти не занимается творчеством. Еще в 1815 его привлекли к обучению русскому языку будущей жены Николая I. В дальнейшем, с 1826 года он становится наставником будущего царя Александра II (Александра Николаевича). Во многом ему надо сказать спасибо за появление одного из самых просвещенных царей на русском престоле в 1856 году. Ж. сделал очень много для его воспитания и образования. Занятия эти отвлекли его от поэтического творчества, и фактически до 1841 года он был занят воспитанием наследника. В 1841 году он уходит в отставку и живет в основном за границей, что связано с его поздним браком и невозможностью его жены Елизаветы, дочери известного немецкого художника Е.Рейтерна, жить в российском климате. Они живут в Германии. До конца жизни Ж. практически не появляется в России, но в эти годы Ж. создает довольно много произведений, и в частности прощальные стихотворения, исполненные очень глубокой философской мыли, очень лиричные.

Заканчивая обзор творческой биографии Ж., нужно сказать, что основное его творчество приходится на период первой четверти 19 века.

Из Википедии