Философия права и её место в системе юридических наук.

(Племробы буржуазной теории права: Философия права.- М.: ИИИОН, 1984.Обзор)

По общему признанию, западная философия права переживает ныне не лучшие времена. И причины её кризисного состояния следует искать главным образом не в истории самого права и правовой мысли, а в общемировоззренческом кризисе, охватив­шем западную цивилизацию. Иначе говоря, кризис философии права есть частное проявление кризиса всех надстроечных структур буржуазного общества. Вместе с тем констатация кри­зисного состояния современной философии права отнюдь не оз­начает, что не предпринимаются попытки найти выход из этого состояния. Напротив, в последние годы появилось немало ра­бот, авторы которых предлагают те или иные "рецепты" по пре­одолению кризиса, "оздоровления" философии права. Причём суть этих "рецептов", как правило, состоит в уяснении того, что есть философия права и каково ее место в системе юриди­ческих наук. Некоторым из таких работ и посвящен данный об­зор.

К.Роде (7), известный западногерманский юрист, связыва­ет проблему определения предмета (или объекта) философии права с необходимостью изучения истории философии права (7). Дать относительно точную дефиницию предмета данной науки, считает он, невозможно, ибо сама философия права является исходным пунктом исторического исследования. Необходимо сна­чала определить, что такое "философия" и что такое "право", но и для этого требуется историческое исследование. Таким образом, получается замкнутый круг проблем. В разные эпохи право толковалось по-разному, одни и те же понятия имели различный смысл. "Это означает, что "история правовой фило­софии" как наука не в состояния заранее определить предмет своего исследования" (7, с.2). Само слово "философия" явля­ется продуктом специфического субъективного понимания; то же самое относится и к «праву». Всё многообразие дефиниций сущности последнего, известное нам из истории, соответствует многообразию понятия «идеи права», которое каждый по-своему связывал со справедливостью, притязаниями на истину и др.

В данных обстоятельствах, по мнению К.Роде, остается один выход. Необходимо "некритически воспринять" отдельные высказывания, которые были сделаны различными мыслителями в течение столетий как о сущности философии в целом, так и о сущности права в особенности, т.е. определить, какой смысл вкладывал каждый мыслитель в эти понятия. Предмет философии права можно рассмотреть только "исторически", так как идейное содержание его перманентно менялось не только в ходе исторического процесса, но оно не было единым и в каждый конкретный исторический момент.

История философии права разделяется автором на три крупных этапа: философия права античности (ранняя античность, софисты, Сократ, Платон, Аристотель, Стоя, Эпикур, неоплато­низм), христианская философия права до конца средневековья (до Августина, Августин, Ф.Аквинский, гуманизм, Реформация) и правовая философия Нового времени (Макиавелли, Боден, "ин­дивидуалистическая естественно-правовая философия", немецкий идеализм Канта и Гегеля как две "новые системы", философия права французской революции, правовой позитивизм, философия права как правовая социология, Кельзен и др.).

К.Роде считает, что наиболее "перспективным" направле­нием философии права недавнего прошлого был правовой позитивизм, который и сейчас еще не достиг высшей точки своего "духовно-исторического" развития. Он не только развивается в различных направлениях, но и породил различные «контрнаправления». Среди них К.Роде называет неокантианство («ренессанс кантовской философии»), «марбургскую школу», «правовую философию ценностей» (В.Виндельбанд, Г.Риккерт, Н.Гартман, Г. Радбрух и др.). Автор приходит к выводу, что развитие философии права по двум основным направлениям – естественно-правовое учение и юридический позитивизм в широком смысле – являет собой свидетельство глубокой «диалектичности» истории правовой мысли. Проблемы, "раскалывавшие" на разные ла­геря еще античную классическую философию, характерны и для современной философии права. Данные проблемы, в конечном счете, сводятся к вопросу о соотношения знания и веры (7, с.176). Здесь сталкиваются две противоположные тенденции: попытки рационалистически проверить понятие истины и созна­тельный отказ от "теоретико-познавательной самокритики".

По-иному оценивает задачи философии права профессор Гамбургского университета Г.Хенкель. Говоря о предмете, цели и границах своего исследования, он отмечает, что и для тех, кто только изучает право, и для правоведов-профессионалов на первом плане стоит «понимание содержания правовой нормы, её изложение и применение в конкретном жизненном случае» (4, с.1). Решению этой задачи, а также систематизации отдельных отраслей норм позитивного права служит «догматическая правовая наука». Предметом последней является правопорядок определённого общества в определённое время.

Правовая догматика как "практическая наука" способству­ет решению конкретных правовых вопросов, регулированию меж­личностных и социальных отношений. Позитивное право по со­держанию и объёму правового регулирования определяется по­требностями социальной жизни. Постоянное расширение сферы правового регулирования и технический прогресс порождают, считает Г.Хенкель, две опасности: специализацию юристов в узких областях и "технизацию права". От этой "двойной" опас­ности (количественного возрастания правового материала и "усиления" юридико-технического подхода к праву) имеются две возможности "спасения": ограничение правовой научной подготовки основными юридическими дисциплинами и ориентация правового образования на всеобщие понятия, которые станут ключом для понимания частностей. Такое стремление ко "всеобщему” находит выражение во всеобщем учении о праве и в философии права.

Всеобщее учение о праве в своих усилиях исходит из пра­вового материала, "позитивированного" в правовых нормах. Главная задача этой юридической науки, по Г.Хенкелю, - раз­вивать "всеобщие правовые понятия", выводя их из конкретно­го регулирования в отдельных отраслях права, ибо каждой из них присущи понятия, являющиеся одновременно всеобщими. В понятийный арсенал всеобщего учения о праве входят поэтому такие понятия, как "правоотношение", "субъект права", "пра­вовая обязанность", "субъективное право", "противоправность", "публичное и частное право", "обязательство", "ответствен­ность" и др. Они суть "несущие конструкции" позитивного пра­ва, его "понятийные элементы". Следовательно, всеобщее уче­ние о праве является специфическим "видом" юридической мысли, который "оформляет" и "упорядочивает" нормативную систему.

Но при выработке основных понятий рано или поздно встаёт вопрос о сущности , смысле,цели права. Здесь речь идёт о понимании права как социального феномена, имеющего место во всех человеческих обществах. Предметом исследования в данном случае становится не позитивное право, а бытие права как первопричина всего реально существующего права, а также бытие-долженствование права, которое требует определения основной или руководящей идеи (цели) права. Или, иначе говоря, требует ответа на вопросы, что социальный порядок делает правом, об основных условиях и коренных отличительных признаках права, о том, что есть право в праве. Проникновению в сущность этих вопросов и служит наука философия права. Мир права в явлениях представляет собой материал для изучения, цель которого – понимание всеобщего в праве, целостности права, его смыслового содержания. Задача философии права – всеобщие обозрение права, обоснование его содержания, чтобы на этой основе определить, что связывает друг с другом все отдельные правовые феномены (4. С.51).

К философии права, говорит Г.Хенкель, существуют два подхода и соответственно - два её понимания. Причем каждое из них необходимо.

Можно исходить из того, что философия права - отрасль общей философии, и тогда её место - в ряду других особенных частей общей философии наряду с философией природы, филосо­фией истории и философией религии. Однако точнее будет от­нести философию права к отраслям юридической науки: она яв­ляется "фундаментом" для создания позитивного права и науки позитивного права. ”Основы права").

Во взглядах Г.Хенкеля отчётливо прослеживается влияние гегелевской философии права. Рассматривая соотношение права и бытия, он указывает, что создатель права - общий дух общества, а не отдельный человек или отдельные группы людей. Общий дух общества устанавливает своё право (4, с.29). Ограниченное же число людей, которые участвуют в акте установления права (законодательная коллегия, парламент и т.п.), по Г.Хенкелю, следует рассматривать как представителей общества, выполняющих свою задачу в соответствии с общим духом. Творчество общего духа заключается в том, что право становится духовным достояния социума.

Связь права с властью, силой (Macht) Г.Хенкель относит к важнейшим компонентам "бытия права" (4, с.77). Дан­ная проблема остро дискутируется ещё со времен зарождения философской мысли в Древней Греции. Анализ её затруднён многообразием и неопределенностью термина "власть". По Г.Хенкелю, власть в широком смысле - это "способность воздейство­вать, руководить происходящим". Но для связи феномена власти с правом необходимо специфическое понятие, ибо речь идет о власти людей над людьми, социальной власти, "способности человека управлять поведением других людей в социальной области (4, с.78). Это понятие – Gewalt; оно означает вид исполнения власти.

Действующее право представляет собой специфическую власть - "правовую власть" (Rechtsmacht). Все социально обусловленные отношения могут быть обозначены как исполне­ние власти; таким образом, право выступает как "мера власти".

Для исследования отношения государства и права необходимо устранить ошибочные толкования, к которым Г.Хенкель относит в частности, априорные утверждения о первичности права перед государством (т.е. утверждение, что государственная власть ограничивается каким-то образом допозитивным или надпозитивным естественным правом), о первичности государства перед правом и, наконец, об идентичности права и государства, как это имеет место в чистой теории права Кельзена. Г.Хенкель же рассматривает государство в качестве правового образования,позитивированногов правовом порядке; тем самым он отвергает понимание государства как феномена фактической власти и господства. Следуя за Г.Радбрухом, Г.Хенкель считает, что государство есть право как нормирующая деятельность, а право есть государство как нормированное состояние (4, с.107). Связь государства и права заключается во взаимной поддержке и усилении; она достигает своего совершенства в правовом государстве, в котором происходит самоограничение государства правом, исключается всякий произвол при исполнении государственной воли, имеет место опора на закон как выражение общей воли. Но этим не исчерпывается смысл самоограничения. Функционирование государства определяется идеей права; целью данного функционирования является правовая безопасность, которая достигается справедливым путём на основе идеи права (4, с.109).

В контексте исследования "предварительных условий образования права" автор рассматривает проблемы "человек в пра­ве", "право и социальные структуры", "цель-интерес в праве" и др.; причём при определении этих "предварительных условий" как собирательное Г.Хенкель применяет понятие природа вещей. Рассматривая проблему действительность, данность идеи права (Aufgegebenheit der Rechtsidee), он пользуется следующими понятиями: идея права, справедливость и целесообразность права, правовая безопасность, поляризованность правовой идеи. Основной ценностью права признаётся всеобщее благо (Gemeinwohl).

В "идее права", по убеждению Г.Хенкеля, воплощаются три основных понятия: "справедливость", "целесообразность" и "правовая безопасность". "Высшая цель права" может быть понята только из идеи высшей ценности, находящейся вне и выше правовой области, а именно в сфере, представляющей собой "центр всех целевых и смысловых стремлений общества". Право, по словам автора, должно служить "хорошему порядку общества, и с этой точки зрения оно - "всеобщая основная ценность для всего социального регулирования", а его соци­альная цель - совершенствование межличностных связей, отно­шений.

А.Фердросо (8), один из наиболее известных на Западе правоведов, подобно К.Роде исследует основные проблемы фи­лософии права в контексте историко-юридического анализа. Последовательно рассматривая четыре этапа развития филосо­фии права: античную правовую философию, правовую философию христианства, правовую философию Нового времени и философию права современности, он указывает, что, если изучать различ­ных философов права в их исторической последовательности, получается "беспорядочное собрание картин". Если же иссле­довать их в контексте эволюции мировой философской мысли, то "беспорядочность" и "калейдоскопичность" вполне органич­но уступят место последовательной, стройной "картине".

Философия права ХХ столетия, по мнению А.Федросса, в настоящее время вступила в новую фазу своего развития: она больше не ограничивается теорией позитивного права, а стремится осознать высший смысл права и его обязательности.

Обязательность позитивного права может быть обоснована толь­ко посредством высшего "принципа". Но принятая юридической мыслью гипотетическая "основная норма" сделать это не в состоянии, хотя она и касается проблемы "ценности позитив­ного права". Следовательно, говорит автор, налицо кризис правового

позитивизма. Все больше и больше набирает силу естественное право, опирающееся на неосхоластику и некото­рые направления экзистенциализма. С точки зрения философии права естественно-правовые концепции имеют серьезное преиму­щество перед юридическим позитивизмом, который понимает че­ловека только как "общественное животное". Приверженцы ес­тественного права видят в человеке две его "природы"; соци­альную и нравственно-духовную. По автору, этот последний подход неизмеримо выше "уныло-позитивистского".

Эти две природы человека и обусловливают двойную задачу права: во-первых, защищать права человека, коренящиеся в его неповторимой индивидуальности, с другой - создавать такие социальные предпосылки, которые необходимы, чтобы человек мог вести достойную себя жизнь. Поэтому рядом с личными правами и свободами стоят социальные основные права, поощрение и развёртывание которых поручены обществу. Посредством данного поручения общество, а вместе с ним и право, базирующееся на социальном авторитете, получает рационально объяснимую онтологическую основу. И свобода индивида и его обязанности, подчёркивает автор, вытекают из его двух природ. Они (свобода и обязанности) имеют, так сказать, естественно-правовой базис.

Правовая свобода, продолжает А.Фердросс, не является "необузданностью", как это понимали, например, Гоббс и Спи­ноза; это сфера, основанная на естественном праве и ограни­ченная естественным законом, в котором человек может свобод­но развиваться. Ей (правовой свободе) "соответствует" обязанность всех людей "уважать" данную сферу, защищать ее против любых вторжений.

Выведение правовой свободы и правовой обязанности из природы человека является новой ступенью развития онтологически теологического естественно-правового учения и философии права в целом (8, с.296-297). Дальнейшее развитие философии права, по мнению автора, должно вестись с помощью правовой социологии, ибо содержание естественного права зависит не только от постоянно изменяющихся социальных отношений.

Этому направлению современной философии права противо­стоят два "враждебных" течения. Первое, представленное агностиками и скептиками, вообще отвергает естественное право, второе, "чисто фидеистическое", по определению А.Фердросса, объявляет естественное право неким "неподвижным", "абсолют­ным" феноменом, не имеющим посюстороннего "обоснования". Оба этих течения, несмотря на существующие между ними корен­ные различия, отрицают способность людей познавать, опираясь на разум и опыт, "неизменяемые правовые основы" общества. Возражая сторонникам первого течения, А.Фердросс указывает, что самопознание человека - это нечто совершенно другое, чем познание материального мира. И процесс самопознания не­возможен без обращения к естественному праву. "Чистые фиде­исты", по его убеждению, упускают из виду следующее: позна­ние "нравственного миропорядка" есть дело в высшей степени трудное, но, тем не менее, оно возможно, поскольку такой миропорядок основывается на "общем нравственном законе", постижение которого является духовной задачей человечества. При этом А.Фердросс ссылается на энциклику папы Пия ХП "Humani generis" 12, 8.1950).

Возвращаясь к проблеме места и функции позитивного пра­ва в структуре "социального порядка", А.Фердросс отмечает, что традиционная юридическая наука квалифицировала позитив­ное право порядком, "заключенным в самом себе", который-де не связан с другими феноменами общественной жизни. Поэтому в позитивном праве видели лишь формальную структуру его норм, систему норм, угрожающую принуждением (8, с.29). Но для того чтобы определить сущность права, необходимо установить, в какой связи позитивное право находится с другими факторами социальной жизни. Посему исследователь не должен забывать, что социальная жизнь регулируется различными видами норм, а именно: морали в широком смысле, нравственности и позитивного права.

Мораль "обращается" к человеку как к "нравственной ин­дивидуальности"; в данном случае имеет место апелляция к совести человека. Мораль требует от человека не "просто" соблюдения её норм, но соблюдения их из "чистых и бескорыст­ных убеждений". Нравственность и позитивное право объединя­ет то, что они регулируют внешнее поведение человека в обще­стве. Их же основное отличие друг от друга заключается в том, что нравственность регулирует "периферийные" области социальной жизни и связана лишь со "стихийными общественными реакциями", а позитивное право регулирует "базисные" социаль­ные отношения и связано с "санкциями организованного общест­ва" (8, с.291).

Но действие позитивного права выражается не только в "карающих санкциях". Оно, чтобы иметь возможность быть осу­ществленным в социальной жизни, должно считаться с мораль­ными представлениями о "ценностях", а также с признанными обществом правилами нравственности. Если такой "согласован­ности" нет, нормы позитивного права оказываются недействующими, как это происходило, к примеру, с запретом уголовным законом дуэлей, в то время как сословная нравственность тре­бовала разрешения спора именно таким образом.

А.Фердросс связывает позитивное право не только с нормами естественного права, морали и нравственности, но и с определёнными властными отношениями. Так, говорит он, для осуществления эффективного воздействия на социальные элементы право не может быть лишено принудительного характера. Мера принуждения в позитивном праве должна быть, конечно, точно определена, ибо это правовое принуждение, которое предполагает наличие правовых норм, управомочивающих к применению принуждения от имени общества. Вместе с тем А.Фердросс выделяет в феномене правового принуждения принуждение, применяемое при государственных переворотах и революциях новыми держателями власти против существующего правопорядка, поскольку лишь после победы новые властители превращают свою незаконную власть в правовую. То же происходит в социальных общностях, где власть имущие правят не на основе правовых норм, а по произволу. Разумеется подобная власть тоже может быть обозначена как правовая, если предположить действие гипотетической основной нормы, уполномочивающей обладателя власти к изданию актов произвола. Но тогда с лингвистической точки зрения мы сталкиваемся с явлением contradictio in adjecto, так как под правом понимается порядок, который по меньшей мере, гарантирует безопасность и закономерность.

Далее А.Фердросс подвергает детальному анализу механизм "формирования" позитивного права. В каждом государстве имеют­ся "силы", которые "влияют" на содержание позитивного права: люди или группы, способные воздействовать на других людей при помощи идеологической пропаганды, обещаний, угроз и т.п. и подчинять их своей воле. Речь может идти при этом об едино­властии (например, абсолютного монарха), власти одной партии или власти различных групп, которые путем компромисса "со­гласуют" содержание позитивного права. В свою очередь, в "рамках" этих групп есть лидеры, которые в состоянии навязы­вать подчиненным свою волю. Таким образом, резюмирует А.Фердросс, содержание позитивного права зачастую определяется не органами, которые согласно конституции призваны это делать, а "группами власти"; конституционные органы лишь облекают в "надлежащую" форму то, что создано другими.

А. Фердрос также обращает внимание на феномен обратного воздействия позитивного права. Оно (т. е. Позитивное право), хотя и зависит от определённых социальных факторов, само является силой, влияющей на общественную жизнь. Правопорядок каждого общества, его конституция отражают в своём содержании соотношение социальных классов и групп, но в тоже время они стабилизируют, направляют существующие общественные отношения, поддерживают status quo, помогают найти наиболее подходящие средства для достижения обще социальных целей. Однако, считает автор, в современную в высшей степени социально динамичную эпоху абсолютная стабилизация общественных отношений невозможна и нежелательна. Поэтому позитивное право наряду с функцией социальной консервации, охранительства должно отправлять и функцию прогрессистскую, т. е. улучшать социальные отношения и направлять их развитие по новым путям. В этом смысле позитивное право является двуликим Янусом: оно обязано смотреть в прошлое, дабы способствовать развитию нового на прочной социальной основе и одновременно заглядывать в будущее, чтобы указывать путь эволюции общества.

Средствами для достижения данных двух целей могут быть и психологическое воздействие, и угроза физического принуж­дения; поэтому позитивное право - значительно более мощное средство, чем другие системы социальных норм. Заманчиво, по словам А.Фердросса, дать позитивному праву дефиницию "прину­дительного порядка" (Zwangsordnung), но в этом случае из­лишне подчеркивается "момент" принуждения. Следовательно, правильнее определять позитивное право как совокупности та­ких социальных норм, которые в наибольшей степени упорядочи­вают общественную жизнь и направляют ее развитие.

Значительное место в работе А.Фердросса уделяется проб­лемам естественного права. Рассматриваются главные направле­ния "рационально-эмпирического естественного права", "мета­физическое естественное право", "естественное право и его библейское обоснование", вопросы "функционирования" геоцент­рического и антропоцентрического естественного права в современном плюралистическом обществе и др. Касаясь проблемы взаимоотношений естественного и позитивного права (8, с. 278-279), А. Фердрос говорит, что естественный правовой закон (das natűrliche Rechtsgesetzt) состоит из неизменного принципа первичного естественного права и из норм вторичного естественного права, применяемых на основе данного принципа. Но так как для достижения различных целей могут быть применены различные средства, позитивное право должно определять, какие конкретные нормы являются обязательными в определённой исторической ситуации. Своё мнение автор подкрепляет ссылкой на авторитет католической церкви – о необходимости дополнения естественного права позитивным неоднократно заявлял, например, папа Пий ХII.

К.Бринкман (2), видный представитель современной юри­дической мысли, считает философию права наукой о ценностях и антиценностях, "философией правовых ценностей и антицен­ностей". "Право" и "несправедливость" находятся у него на том же категориально понятийном уровне, как и "полезное" и "бесполезное", "достойное" и "недостойное", "правильное" и "неправильное" и др.

Говоря о месте "философия права и несправедливости" в системе наук, К.Бринкман указывает, что она лежит на стыке нескольких областей знания, прежде всего философия и право­ведения, причем для последнего изучение "несправедливости" особенно важно, ибо без её трактовки не обойдется ни одно уголовно-правовое учение. Кроме того, философия права при­надлежит в определенной степени к политической науке, а именно ее составной части - всеобщему учению о государстве, которое рассматривает отношение государства к праву и не­справедливости.

Философию права, считает К.Бринкман, следует ограничивать от всеобщего учения о праве (теории права) и правовой социологии. В ХIХ в. теория права стала вытеснять философию права. Задача теории права – исследование общих правовых понятий отраслевых юридических дисциплин. Поскольку правопорядок любой страны является законным, всеобщее учение о праве имеет опасную тенденцию к позитивизму, согласно которому закон всегда является правом. Социология права исследует многосторонние связи внутри общества, взаимоотношения людей и правопорядка. Стремясь объяснить действие несправедливого закона, она также оперирует понятиями право и несправедливость. Но для социологии права оба этих понятия являются второстепенными. Оценивая существующий правопорядок с точки зрения действующего закона, социология права всегда находится перед опасностью впасть в позитивизм. Для правовой социологии не существует вопроса: каким должно быть право в свете идеальной справедливости.

Работа К.Бринкмана состоит из двух разделов, посвящен­ных соответственно "философии права в узком смысле" и "фило­софия права в широком смысле". При этом, указывает автор, и для той и для другой философии права основополагающими являются три следующих "момента"; во-первых, центральное значение понятий "справедливость" и "несправедливость" для науки философия права, во-вторых, наличие "правового поряд­ка" и "неправового порядка" как составных частей "общего порядка", в-третьих, обязательность "абсолютного начала" для права.

В первом разделе "Философия права в узком смысле" автор излагает учение о праве и несправедливости "как тако­вых", "самих по себе". В бытии права, утверждает он, спра­ведливость является "правовой ценностью" (Rechtswert), а несправедливость - "неправовой антиценностью" (UNrechtsunwert). Во втором разделе "Философия права в широком смыс­ле" рассматривается отношение права и несправедливости к другим "ценностям" и "антиценностям". Любая другая "ценность" или "антиценность" только тогда входит в сферу права, если она тем или иным образом может быть "соотнесена" со "справед­ливостью" или "несправедливостью". "Справедливость" квалифи­цируется как "высшая ценность".

Поскольку общий порядок состоит из правового порядка и неправового порядка, их совокупность охватывает не только действующее объективное право и несправедливость в их предметном многообразии, но и субъективную обязанность. общий правопорядок представляет собой многообразие отдельных воле изъявлений, он преходящ, как все явления материального мира, и может быть оценён только через справедливость и несправедливость как абсолютные категории.

"Абсолютное начало", по К.Бринкману, лежит вне сферы бытия человека. Масштабом права и справедливости может быть только "абсолют", ибо человек в своих требованиях, как пра­вило, руководствуется эгоизмом и своекорыстием. По убеждению К.Бринкмана, справедливость сама состоит из двух типов норм. Первый тип - "нормы справедливости метафизического типа" - находится, по его мнению, "по ту сторону основанного на че­ловеческом опыте знания", т.е. в Боге; в эту справедливость следует верить, ее нельзя постичь разумом. Второй - "нормы справедливости рационального типа", - наоборот, обретает свой статус посредством актов, основанных на человеческом опыте.

В работе (3) одного из наиболее известных современных буржуазных теоретиков права Г.Коинга исследуются центральные проблемы философии права; сущность права, общие критерии определения права и несправедливости и т.д. Анализ этих центральных проблем Г.Коинг ведет по нескольким направлениям. Во-первых, он предлагает "искать" сущность права в содержа­нии юридических норм и проводить сравнительное изучение дан­ных норм с нормами иных "явлений" - нравственности, морали. Во-вторых, по его мнению, необходимо исследовать вопрос о "взаимоотношениях" ("взаимосвязях") права и принуждения. В-третьих, ему представляется плодотворным наблюдать "реаль­ность" права в практике, находя подтверждение идее, соглас­но которой "жизнь права" находятся не в нормах, а в поведе­нии людей или в суждениях об их поведении. В-четвертых, Г.Коинг призывает видеть в праве выражение формы производственных отношений, надстроечное явление, исследовать цели, которые преследует человек, устанавливая правопорядок. В-пятых, говорит он, надо выявить своеобразие юридических методов в правоприменении и правовой науке, своеобразие юридической аргументации. По словам Г.Коинга, философия права, не отказываясь от познания вопросов чисто юридических, должна выходить за пределы данной сферы, связывать правовые феномены, понимаемые как явления культуры, с решением всеобщих и принципиальных вопросов философии.

Философия права всегда зависела от господствовавших в данную эпоху мировоззренческих систем, отмечает Г.Коинг. Например, ХVIII-ХIХ вв. открыли "историчность" человеческой культуры - и немедленно историческая школа права увидела в истории решающий фактор образования права.

На основе исторического обзора Г.Коинг трактует три, по его мнению, основных вопроса философия права: о принципах справедливости, о сущности позитивного права и о своеобразии юридической мысли.

Рассматривая право как явление культуры, особое внимание Г.Коинг уделяет следующим моментам. Право, как и все культурно-исторические феномены, существует в многочисленных конкретных, индивидуальных формах. Поэтому правовую историю, в том числе и развитие философии права, невозможно уложить в какую-либо схему. Г.Коинг убеждён, что ни картина органического роста, которая так дорога исторической школе права, ни диалектика гегелевской или марксистской философии не создали формулы, в которую бы без принуждения уложились известные нам факты. Вместе с тем многообразные формы, в которых перед нами предстаёт право, доступны научной мысли. Они могут быть сгруппированы по определённым критериям, могут быть также выявлены основные тенденции, которые сопровождают процесс образования права.

Право, пишет Г.Коинг, служит определённым целям – созданию и поддержанию порядка, мира, безопасности, справедливости. Это-то и даёт праву особое место в сфере культуры. Те же кто, подобно позитивистам, отказываются следовать данным содержательным целям, фактически отрицают право как феномен культуры. Столь же ошибочно, по утверждению Г.Коинга понимание права как выражения эпохи,выражения народного духа,выражение расового духа и т.п. Он считает, что в принципе невозможно передать сложную природу права одной единой дефиницией. Право имеет и культурное (в широком смысле), и социологическое, и этическое обоснование. Говоря о метафизическом смысле образования права, Г.Коинг приходит к выводу, что совместная жизнь под правовыми законами (определение Канта) есть обязательное условие нормального функционирования надличностных (в противоположность семье) общностей – нации, церкви и т. д.

Общественные связи определяют бытие человека гораздо более существенным образом, чем правопорядок, пишет Г.Коинг. Это необходимо учитывать, чтобы суметь верно понять "жизнен­ный смысл права". В то же время право "соответствует" глубо­кой потребности человека. Оно служит гарантией "обеспечения бытия", придает социальной жизни устойчивый порядок. Человек стремится ликвидировать угрозы своему бытию, дать ему проч­ность и постоянство, безопасность я "соизмеримость". Более того, в крупных сообществах такой порядок предотвращает борьбу "всех против всех". Поскольку право связано с создан­ными человеком "инструментами" обеспечения спокойствия и порядка - наукой, искусством, нравственностью, самоорганиза­цией, - оно является частью культуры. Но воля к праву еще не преодолела противостоящие ему силы.

При исследовании общего развития права в историческом плане, по убеждению Коинга, становится очевидным, что право появляется там, где "недостаточны" или отходят на задний план тесные личные связи "жизненных общностей" - семьи, рода, племени, а религия не справляется с регулятивной функцией. Право растёт вместе с чувством собственного достоинства пропорционально размерам надличностных общностей. На этом основании Г.Коинг делает один из принципиальных для него выводов: право тесно связано с защитой интересов конкретного индивида в обществе. При этом он подчёркивает, что право восприняло религиозные и нравственные представления; оно абсорбировало в себя различные ценности: справедливость, внимание к ближнему, свободу, верность, добросовестность.

В борьбе о "волей к власти" отдельных людей и их групп право, по словам автора, способствовало созданию "нравствен­но обоснованного порядка". И в настоящее время право, овла­девшее "большими нравственными идеями", призвано поддержи­вать данный порядок.

Таким образом, в представлении Г.Коига, право "связа­но" нравственной основой, стоящей над жизнью человека. Соз­дание подлинного права, установление свободного и справедли­вого социального порядка есть, по автору, нравственная обя­занность. Разумеется, право не "исчерпывает" нравственности и не сможет "исчерпать" ее никогда. В праве могут быть осу­ществлены только некоторые нравственные ценности. Черпать "информацию" в области нравственного - важнейшая задача при создании и осуществлении права. Правопорядок нуждается в опоре на нравственные принципы, прежде всего христианские. Но в свою очередь право создает социальные предпосылки для свободного, соответствующего нравственности развития личнос­ти, является фундаментом "нравственного социального мира" (4, с.353).

Именно в сфере нравственного и следует, по Коингу, искать  смысл права для человеческой жизни только утверждение этических требований справедливости, свободы и гуманности дают праву смысл и содержание. И лишь тот, кому сила, власть и борьба за неё представляются высшими благами, может делать иначе. Но самое нравственное начало не поддается рациональному обоснованию. Источник нравственности – воля Бога, а поскольку основой права является нравственность, то и право получает абсолютное значение.

Видный представитель современной юридической мысли А. Кауфман, отказавшись от конструирования собственной философско-правовой системы, исследует ряд наиболее значительных, с его точки зрения, общих правовых проблем (5). Таковыми являются следующие: проблемы человек в праве, право как мера власти, способы преодоления правового релятивизма, (право и закон), право и нравственность, природа государства и закона, судейского государства, правового государства и др.

Анализируя существенные черты "государства закона" на примере политической ситуации в ФРГ, А.Кауфман указывает на доминирующее положение законодательной власти. Такое государ­ство обозначается им также как "парламентская" или "абсолют­ная" демократия, в то время как "судейское государство" как конституционное, т.е. ограничивающее демократию опреде­ленными правовыми гарантиями. В то же время было бы неверно, отмечает он, говорить о ФРГ как о "чистом" "государстве за­кона", ибо власть парламента ограничена. Во-первых, бундес­таг не может принимать законы, которые по своей сути посяга­ют на "основные права", во-вторых, все законы, которые при­нимает бундестаг, находятся под контролем Федерального кон­ституционного суда (ФКС), проверяющего их соответствие Ос­новному закону, "всеобщим принципам международного права" и так называемым "надпозитивным правовым принципам", т.е. ес­тественному праву. Это, несомненно, элементы "судейского го­сударства". В то же время нельзя не принимать во внимание и то, что ФКС избирается законодательными органами (бундеста­гом и бундесратом), вследствие чего судьи не свободны от влияния групп интересов в данных органах.

А.Кауфман высказывается против господствующей в настоящее время догмы классического позитивизма, что закон есть единственный законный источник права, а государство закона обладает монополией создания права. В тех случаях, отмечает он, когда противоречие позитивного закона со справедливостью достигает своей наивысшей точки, неправильное право должно уступить справедливости, т.е. в исключительных случаях действует надзаконное, естественное право (5, с.43).

А.Кауфман отмечает, что принципиально важное для юриди­ческой мысли понятие "реальность права" имеет диполярную структуру, которая обнаруживается в диалектическом соотно­шении категорий "сущность права" (Rechtswesenhiet) и "су­ществование права" (Rechtsexistenz). Эта позиция автора направлена как против правового позитивизма, так и против естественно-правового учения, поскольку структуру права они понимают монистически. Следуя по пути различения права и закона, А.Кауфман утверждает далее, что закон есть "всеоб­щая норма для большинства возможных случаев", право же реша­ет проблему, возникшую в определенном месте и в определенное время.

Судейские решения в "правовом государстве" - форма су­ществования права. Судья во всех случаях связан законом, но последний - не единственный источник для судейского решения. Им является также "природа вещи", "материально определенный центр конкретной ситуации". В "судейском государстве" суд может решать задачи, которые невыполнимы для законодателя; контроль и ограничение власти посредством господства права, конкретизируемого и актуализируемого в форме судебного решения (5, с.52). Причём речь здесь идёт не о преимуществе судьи перед законом. Тем самым А.Кауфман солидаризируется с идеей господства права в её англосаксонской версии.

Оценивая философско-правовую ситуацию современности (5, с.172-206), А.Кауфман считает, что она во многом является поворотной и кризисной: рушатся столпы, на которых покоился мир, исчезает уверенность человека в своей безопасности. Происходит то, что Гегель, а затем К.Маркс называли самоотчуждением. В состоянии кризиса находятся также и правоотношения. Очевидны, по мнению А.Кауфмана, симптомы ненадёжности современной философии права, её растерянность, обескураженность. В данной ситуации нет оснований питать надежды на возникновение новых естественно-правовых концепций. В то же время совершён решительный отход от правового позитивизма.

По убеждению А.Кауфмана, лишь трезвое осознание глуби­ны кризиса может стать основой для возрождения философии права. Сегодня по-прежнему задают тон философские направле­ния эпохи Нового времени: натурализм, позитивизм, рациона­лизм, релятивизм. Но это "направления вчерашнего дня" (5, с.202). Будущее философии права в немалой степени зависит от того, будет ли осуществлен поворот к "действительным цен­ностям". "Философия существования" как философия переходно­го периода сама имеет "переходный" характер. Важно, куда она приведет. Она может "толкнуть", как у Сартра, к безысход­ному субъективизму и нигилизму, но может и привести к такому восприятию мира, при котором субъективное становятся подлин­но существующим, как, например, у Габриэля Марселя. Экзистен­циализм ("философия существования") является входом, который ведет к "новому пониманию бытия", к "новой онтологии". Остро­та кризиса должна быть осознана и для того, чтобы "не ска­титься" к "объективизму". Современная философия права таит в себе "элементы надежды" (5, с.203); она, по определению А.Кауфмана, - "правовая философия надежды" (5, с.41).

Ныне, утверждает автор, не время для создания крупных философско-правовых концепций и систем, а пора осознания на­чал и основ. Перед тем как строить здание, необходимо заложить фундамент, прояснить проблемы природы вещей, наказания за вину, онтологической структуры права, онтологического содержания принципа вины и влияние его на право.

Современная эпоха - время борьбы вокруг "конкретного" права. Поэтому лозунг законодателя должен быть один: мера! Только тот, кто дорожит нравственным достоинством человека, по-настоящему уважает неповторимую индивидуальность "друго­го". "Не могут быть терпимы нравственно индифферентные зако­нодатели и судьи" (5, с.205). Реализация этических принципов, считает А.Кауфман, возможна только при наличии нравственных убеждений у тех, кто формулирует и применяет закон. Кроме того, в "свободном обществе" содержание закона не должно устанавливаться "односторонними мировоззренческими, религи­озными или политическими точками зрения", иначе это неизбеж­но приведет к "конфликту совести".

Вопрос о сущности права исследуется А.Кауфманом и в контексте анализа проблемы "права на сопротивление" (Widerstandrecht). В качестве примера автор "берет" мировоззрение и деятельность Мартина Лютера Кинга. Причем под "сопротивле­нием" А.Кауфман подразумевает не революции, убийства тиранов и т.п., а "ненасильственное сопротивление" (gewaltlose Widerstand), которое остается в правовых рамках. В то же время такое сопротивление неизбежно прерывается неправовым, насильственным способом, и это является закономерностью; достаточно вспомнить о судьбе Христа. То же произошло и с М.Л.Кингом. Следовательно, сущность права заключается в сопротивлении против несправедливости (3, с.331). Отправление власти является целью государства, и вместе с тем его высшая цель – охрана мира и безопасности. Где властное начало преобладает, там рождается право на сопротивление, которое, по А.Кауфману, есть исконное право человека, связанное с его свободой, свободой сказать нет несправедливости.

Пытаясь предсказать "судьбу" философии права в "кибер­нетическую эпоху", А.Кауфман подчеркивает, что ее задачи, конечно, не могут быть неизменными во все времена. В сегодняшнем мире увеличивается трещина между естественнонаучным (прежде всего техническим) развитием и институтами и нормами, регулирующими общественную жизнь, доверие к которым утрачивается. К сожалению, констатирует А.Кауфман, философия права пока не проявляет необходимой активности в деле осмысления задач и проблем эпохи. Западная философия права должна отказаться от устоявшихся догм ипредпочтений и попытаться найти взаимопонимание, а через это обогатится, правовой герменевтикой, правовой семантикой.

Два основных направления современной философии права - анализ "абсолютных", "неизменяемых" идей о мире, человеке, праве и анализ форм бытия права - обнаруживают слабости. Первое оказывается несостоятельным как теория, второе - как практика. Очевидно, что задачей современной философии права является соединение теории и практики, представленных этими направлениями. Минуло то время, считает А.Кауфман, когда философия права имела задачу изменить мир; теперь речь идет главным образом о том, чтобы вновь интерпретировать его (5, с.206).

Известный теоретик права и философ В.Кубеш также убеж­ден (6), что кризис современной философии права обусловлен рядом конкретных "обстоятельств", в первую очередь прогрес­сом техники и ростом политической нестабильности. Ныне все ценности и идеи, которые были присущи обществу и придавали жизни человека смысл, служили ее основами, поколеблены, кон­статирует он. И восстановление этих ценностей и идей - приз­вание философии, в том числе философии права. Праву и фило­софии права как фундаментальной правовой науке такая значи­тельная задача отводится потому, что из трех систем норм (права, морали и нравственности) именно правовые имеют наи­большую действенность, способны регулировать поведение лю­дей в их совокупности, в их "склонности к греху", а филосо­фия права способна делать из этого выводы.

В.Кубеш выдвигает на первый план нормативную идею права как диалектический синтез идеи справедливости, правовой безопасности, целесообразности и свободы человека. Нормативная идея права стоит в одном ряду с идеями правды, нравственности, прекрасного и в совокупности с ними образует высшую нормативную идею - идею нормативного блага. Нормативная идея права наиболее полно охватывает типично человеческое и в этом смысле является определяющей для социальной жизни.

Философия права есть научная дисциплина, которая иссле­дует сущность права и идеи права и излагает правовое миро­воззрение (6, с.2). Есть немало специалистов, которые сомне­ваются в перспективах развития философии права. Иным кажет­ся, отмечает В.Кубеш, что данная наука сыграла свою роль, и теперь правовая социология должна решать эти задачи; автор резко выступает против подобной пессимистической точки зре­ния.

Что касается отношения философии права к отдельным на­укам, то, по В.Кубешу, с одной стороны, она занимается всеми проблемами общей философии, с другой - как правовая наука (наряду с правовой догматикой, правовой социологией, право­вой психологией и правовой политикой) специфически юридичес­кими.

Согласно В.Кубешу, философия права состоит из следующих разделов: а) критическая онтология права (фундаментальные знания о мире права и его месте в социуме); б) раздел, определяющий условия значимости этих фундаментальных знаний для отдельных правовых дисциплин; в) раздел, который унифицирует результаты исследований различных правовых дисциплин, строит заключение в форме научного правового мировоззрения. Онтологические исследования предваряют все остальные.

Отношение философии права к другим правовым наукам В.Кубеш представляет таким образом.

Правовая догматика (иначе – правовая наука в узком смысле, которая занимается систематическим познанием содержания, объективного смысла правовых норм) интерпретирует правовые нормы и систематизирует правовой материал. Применяя нормативные и теологические методы. Философия же права делает возможным конституирование правовой догматики как науки, с помощью социологии права устанавливая, какие правовые нормы действуют, ибо только действующие являются годным материалом для правовой догматики. Вместе с тем философия права дает правовой догматике совокупность понятий для освоения позитивно-правового материала, оказывает помощь при установлении объективного правового духа и действующего правового мировоззрения. Задача догматики – интерпретация конкретных правовых норм или конкретного правопорядка.

Задачами правовой социологии являются исследования экономических, социальных, культурных, политических и "мета­физических" влияний на возникновение и содержание правовых норм, последствий воздействия правовых норм на хозяйствен­ную, культурную и политическую жизнь, реакции людей на пра­вовые нормы. Правовая социология оказывает правовой филосо­фии существенную помощь, давая сведения о господствующих в обществе представлениях об отдельных правовых идеях, прежде всего об идее справедливости.

Правовая психология, по убеждению В.Кубеша, наиболее самостоятельная дисциплина по отношению к философии права. Однако и ее сведения ценны для последней, ибо правовая психология рассматривает право как психическое явление, отражение его в "индивидуальной" и "коллективной" психике, имеет сво­им предметом важнейшие правовые феномены - правосознание, психологическую структуру вины и наказания.

Правовая политика создаёт новые правовые нормы, ищет правильные среди тех, которые уже действуют. Существующий правопорядок, государственный и международный, представляет собой важный фактор, от которого отталкивается правовая политика. Философия права даёт ей правовое мировоззрение как систему идей во главе с идеей права.

Решение вопросов о смысле и цели права представляется В.Кубешу особенно значимым в современную эпоху, так как се­годняшняя кризисная ситуация вызвана, по его мнению, в пер­вую очередь отрицанием или недооценкой решающего значения права не только для экономики (которая нуждается в правовой безопасности, дающей "перспективу"), но и также для повсед­невной жизни человека. Право неразрывно связано с сущностью человека, поэтому оно будет существовать, даже если исчезнет государство. Право есть единственный действительно эффектив­ный порядок человеческого общества, и отмирание права озна­чало бы гибель человечества (6, о.64-65). Только "идея пра­ва" является, по убеждению В.Кубеша, атрибутом разумности, "правильности", справедливости, свободы человека.

В.Кубеш подчеркивает, что все науки о реальном и иде­альном мире, а также несистематизированные человеческие зна­ния влияют на "строительство" определенного мировоззрения. Философия "строит" его по своей профессиональной обязаннос­ти, причем это ее высшая и важнейшая задача. Точно так же де­ло обстоит с правовым мировоззрением. Во главе его "много­ступенчатого здания" стоит "идея права", которой подчинена "идея гуманности" (в реальной действительности проявляющая­ся как защита права человека) и ряд других "идей" - семьи, брака, договора, вины и наказания, демократии и т.д.

Принципиальный разбор и изложение этих правовых идей, образующих правовое мировоззрение, - главная задача философии права. Каждая идея, по убеждению В.Кубеша, должна конструироваться как открытая система, ибо прогресс продолжается, и, следовательно, идеи также развиваются.

Какие же главные выводы можно сделать из представлен­ных в обзоре философско-правовых исследований - они отбира­лись согласно принципам авторитетности и характерности последних лет?

Во-первых, бросается в глаза чрезвычайно широкий круг проблем, решение которых включается в задачи философии права, по общему признанию фундаментальной, основной правовой науки. За редкими совпадениями наблюдается полное различие в определении предмета философии права, самой философии права и её места в системе юридических наук.

Во-вторых, наблюдается значительная "разноголосица" в попытках объяснить сущность права. Чаще всего западные уче­ные-правоведы "прибегают" к различного рода субъективным или метафизическим критериям - "справедливости", "правиль­ности", разумности", "идее высшей ценности", "всеобщего бла­га" и т.п., - находящимся за пределами рационального позна­ния, в сфере "Абсолюта", Божественного разума. Вместе с тем сущность права "обосновывается" внутренними качествами и потребностями индивида достоинством, совестью к др. Срав­нительно редки (Г.Хенкель, А.Кауфман) попытки связать право с проблематикой государства, но и в этих случаях либо "сте­пень использования" ("господства") права расценивается как критерий при различении типов государства ("судейского", "правового" и др.), либо право и государство рассматривают­ся как взаимосвязанные, но равноценные факторы. Как общую закономерность, можно отметить отход от чисто позитивистского подхода к праву, различение права и закона, стремление оценивать позитивное право о точки зрения "надпозитивных ценностей".

В-третьих, имеют место определенные прогрессивные тен­денции, в частности попытки рассмотреть историю философии права как диалектический процесс развития, опосредованно (че­рез правовую социологию и другие науки) опираться на реально действующее право, связывать его с другими "социальными ре­гуляторами" (моралью, нравственностью) и т.д.

Активные попытки найти выход из этого положения через синтез различных позитивистских и естественно-правовых концепций ещё раз подтверждает тот факт, что отсутствует какой-либо альтернативный (кроме естественного права и позитивизма) путь развития, по которому может пойти буржуазная философия права. На это, кстати, неоднократно указывалось учёными-марксистами (1, с.491-510).

l. Baumgarten A. Rechtsphilosophie auf den Wege: Vertrage und Aufsatze aus fünf Jahrzenten / Hrsg. Von Baumgarten H. e.a. – B.: Akad. Verl., 1972. – 574 S. - (Baumgarten). - Bibliogr.: S. 567-574.

2. Brinkmann K. Lehrbuch der Rechtsphilosophie. Bd 2. System der Rechtsphilosophie. – Bonn: Bouvier Verl. Grundmann, 1975. - XL, 680 S.

3. Golng H, Grimdzüge der Rechtsphilosophie. - 2. Aufl. - B.: de Gruyter, 1969. - XV, 369 S.

4. Henkel H. Einführung in die Rechtsphilosophie: Grundlagen des Rechts. – München; Berlin: Beck, 1964. – VII, 468 S.

5. Kaufmann A. Rechtaphilosophie im Wandel: Stationen eines Weges. - Frankfurt a.M: Athenaum., 1972. - XVI, 395 S. -Bibliogr.: S. 376-377.

6. Kubes V. Grundfragen der Philosophie des Rechts. – Wien; New York: Springer, 1977. - 87 S. - (Forschungen aus Staat u. Recht; 3). - Bibliogr.: S. 72-79.

7. Rode K. Geschichte der europäischen Rechtsphilosophie. – Düsseldorf: Werner, 1974. – X, 181 S. Bibliogr.: S. 178.

8. Verdross A. Abendländische Rechtsphilosophie: Ihre Grund­lagen und Hauptprobleme in geschichtlichen Schau. – 2.Aufl. – Wien: Springer, 1963. – XI, 312 S. – (Rechts- und Staatswissenschaften; 16).

1 Спекторский Е.В. Юриспруденция и философия // Юридический вестник. - 1913. - Кн. ІІ. - С. 92.

2 Там само.

3 Камбуров В. К вопросу об отношении философии к юриспруденции. - Томск: Т-во скоропечати А.А.Левинсон, 1904. - С. 8.

4 Пермяков Ю.Е. Лекции по философии права. - Самара, 1995. - Разд. “Космос и право”. - С. 24-34.

5 Четвернин В.А. Современные концепции естественного права. - Москва: Наука, 1988. - С. 107-115.

6 Спекторский Е.В. Юриспруденция и философия // Юридический вестник. - 1913. - Кн. ІІ. - С. 79.

7 Камбуров В. К вопросу об отношении философии к юриспруденции. - С. 8.

8 Вальденберг В. О задачах философии права // Вопросы философии и психологии. - 1897. - № 40. - С. 926, 928.

9 Керимов Д.А. Предмет философии права // Государство и право. - 1994. - № 7. - С. 6; його ж: Основы философии права. - Москва, 1992. - С. 3-26.

10 Нерсесянц В.С. Философия права. - М.: Изд. группа ИНФРА-М,1997. – С. 629-635.

11 Керимов Д.А. Предмет философии права. - С. 4, 5.

12 Котельников А. Философия права как самостоятельный предмет юридического факультета // Наблюдатель, год ХІІ. - 1893. - Июнь. - С. 73.

13 З першого року заснування університету Франца Йосифа в м.Чернівці (у 1875 році це був значний адміністративний, господарський і культурний центр тодішньої Австро-Угорської імперії) на юридичному факультеті почав читатися курс філософії права (див. Георгіца А.З., Марчук В.П., Никифорак М.В., Пацурківський П.С. Юридичний факультет Чернівецького університет. (Історичний нарис) // Ерліхівський збірник. Вип. 2. - Чернівці, 1995. - С. 3, 11). Це повністю відповідало давній традиції викладання з кафедри фундаментальної філософсько-правової науки, розпочатої ще 1661 року в Гейдельберзькому університеті С.Пуфендорфом. (Через деякий час там же викладав свою концепцію філософії права Гегель). Поступово філософія права стала обов’язковою для майбутніх юристів навчальною дисципліною в більшості університетів світу (див. Чижов Н.Е. Энциклопедия и философия права в германских и австрийсских университетах. Вып. 1. - Одесса: Тип. П.А.Зеленого, 1882; Джентиле Ф. О роли философии права в изучении юриспруденции в Италии // Государство и право. - 1995. - № 1. - С. 132-137; Кузнецов Э.В. Философия права в России. - Москва: Юридическая литература, 1989. - С. 12-26).

Через 120 років з дня заснування у Чернівецькому університеті на юридичному та філософському факультетах знову розпочалося читання курсу філософії права. В університеті сподіваються конструктивно розв’язувати “спір філософського факультету з юридичним” (див. Кант И. Спор факультетов // Кант И. Собр. соч. в 8-ми томах. Т. 7. - Москва: Чоро, 1994. - С. 95), спільними зусиллями розкривати глибинні аспекти взаємодії філософії і права.

14 Напр. W.Belime. Philosophie du droit; Puglia. Saggi di filosofia giuridica, 1892.

* См. особенно в Kritische Vierteljahresschrift за 1870 г. его ст. Zur Rechts – philosophie, написанную по поводу “Naturrecht” Аренса.

15 См., например, Die Lehre von der Energie, von Georg Helm, Leipzig, 1887, или книгу Оствальда Energetische Grundlagen der Kulturwissenschaft, сводящую всю социологию к «экономическим коэффициентам» в духе физической энергетики.

16 Einleitung in die Geisteswissenschaften, Leipzig, 1883.

17 L.4, D.1, 3. Cp.1.5, D.1,3: nam ad ea potius debet aptari jus, quae et frequenter et facile quam quae perraro evebiunt.

18 См. Ueber Wurzel und Wesen des Rechts, von Richard Loening, Jena, 1907.

19 Grundriss der Naturphilosophie, Leipzig, 1908.

20 См. Monistische Sonntagspredigten von Wilheim Ostwald, Erste Reihe.

21 На эту сторону дела в последнее время обратил внимание парижский адвокат Клюне, пустившийся по поводу ассоциаций в длинный экскурс о номиналистах и реалистах. См. книгу Les associations au point de vue historique et juridique, par Edouard Clunet, paris, 1909.

22 Cм. Vorcellini, Totius latinitatis lexicon, III, 1833.

23 См. статью Character und Quasicharacter на стр.65 и след. третьего тома второго издания Rirchenlexicon von Wetzer und Welte.

24 См. об этом на стр. 358 и след. первого тома исследования автора настоящего этюда «Проблема социальной физики в XVII столетии», 1910.

25 Как и Мишу, он не хочет видеть никакой метафизики в проблеме юридического лица .

26 В первом выпуске «Очерков по философии общественных наук».

27 Этим она существенно отличается от более эклектических и не доведенных до конца экскурсов других юристов в область психологии. Ср., например, нисколько не колеблющие традиционной юриспруденции утверждения Лёнинга, что все право - это не более как «внутренние душевные образования», сводимые к процессам чувства».

28 Аналогичная критика психологической теории права в связи с вопросом о реальности права дана в статье Б.А. Костяковского. Реальность объективного права. «Логос» Международный ежегодник по философии культуры. Русское издание. Москва, 1910, Кн.II.

3