Архитектура власти
Императорская власть создала в Петербурге свой величественный образ в архитектурных формах. Центром этого образа стала Дворцовая площадь, где резиденции Императора противостояли огромная подкова Главного Штаба и одинокая колонна с ангелом на вершине. Дворцовая площадь продолжалась цепью широких площадей, и они представляли собой один из лучших видов, в особенности, когда становились сценой для проведения парадов.
Большинство государственных зданий было сооружено в стиле ампир, и этот стиль стал стилем самого города. Это была эпоха Александра I, эпоха ампира, когда "город приобрел тот «имперский» вид, который определяет его характер, по крайней мере центра, и по настоящее время"6. Знаменитые ансамбли города были возведены (или спланированы) в царствование Александра I. За исключением Биржи, все они формировались зданиями, представлявшими императорскую власть: Главный Штаб, Адмиралтейство, Сенат и Синод, Исаакиевский и Казанский соборы, Михайловский дворец, Александринский театр, Публичная библиотека, Горный институт. С этого времени желтизна стала внешним признаком большинства правительственных зданий, а также казарм и других государственных учреждений. Ампир по сей день доминирует в Петербурге, и хотя архитектурная среда города представлена разными стилями, зачастую они лишь формируют окружение желтых зданий с белыми колоннами. Ансамбли, созданные в ампирную эпоху, остались доминирующими в архитектурной среде Петербурга, и позднейшие здания старались подстроиться под главенствующий в городе стиль Империи.
Даже Зимний дворец стал в конечном счете красочным дополнением к чопорному ансамблю правительственных зданий. Императорская фамилия могла позволить себе довольно широкий спектр цветов для украшения своих дворцов: зеленый, красный, бежевый, коричневый, серый, а также желтый. И эти красочные дворцы были возведены в наиболее живописных местах города: вдоль Невы, (Мраморный и Ново-Михайловский дворцы и дворец вел. кн. Владимира Александровича), в пространстве широких площадей (Мариинский, Николаевский, Михайловский дворцы) или в окружении прекрасных парков и садов (Михайловский дворец и Михайловский замок).
Дворцы императорской фамилии, правительственные здания, гвардейские казармы играли ключевую роль градостроительных центров в Петербурге. В своем большинстве они стояли на площадях, и площадь в Петербурге была форумоподобным пространством, а не многолюдным перекрестком. Ширина улиц русских городов была достаточна для того, чтобы вместить в себя рутинные людские потоки, поэтому площади в них играли почти исключительно роль торговых центров или общегородских пространств. Количество площадей в Петербурге с лихвой превышало общественные и экономические потребности города, даже столичного, и их роль была главным образом репрезентативной. "Архитектура, по выражению Е.И. Кириченко, самое государственное из всех видов искусств", и Петербург был ярким образцом того, как "архитектурно-градостроительное развитие городов […] превращается в дело первостепенной важности, планируется, регулируется и контролируется государством"7.
Московская архитектурная среда в значительной степени также формировалась в эпоху ампира. Пожар 1812 года почти полностью уничтожил город, и Москва была восстановлена в течение нескольких лет после войны. Именно в это время в Москве и появились многочисленные ампирные ансамбли и отдельные ампирные дома.
Кремль оказался окруженным новой архитектурной средой. Александровский сад, один из первых публичных садов в России, был заложен у подножья древних крепостных стен, а с другой стороны был фланкирован замечательным зданием Манежа. Красная площадь получила огромное здание Торговых рядов и первый в Москве скульптурный монумент – Минину и Пожарскому. На месте заключенной в трубу реки Неглинной были заложены новые площади – Театральная и Воскресенская.
Центр города получил тогда современный вид благодаря таким прекрасным ампирным сооружениям, как Манеж, Московский университет, Присутственные места, Большой и Малый театры. Они выстраивались в линию вдоль древних кремлевских и китайгородских стен и представляли официальную Москву. Дома в ампирном стиле сооружались в эти годы по всей Москве.
Но за исключением нескольких официальных и публичных зданий, таких как казармы, институты, больницы, этот стиль был представлен в Москве более скромными, чем в Петербурге, зданиями. Огромные желтые сооружения смотрелись здесь, как посланники из Петербурга, среди низкой застройки частных домов, окрашенных в розовые, голубые, бежевые, палевые, серые и другие цвета. Ключевую же роль в городской застройке играли монастыри, церкви и их колокольни.
В середине 19 века в Кремле появилось два здания, построенных в новом – византийском, стиле: Большой Кремлевский дворец и Оружейная палата. Кремлевский ансамбль получил свое завершение и приобрел значение религиозного центра страны и императорской резиденции. Теперь желтые здания дворцов, Сената, Арсенала и Императорского музея окружали древние кремлевские соборы и монастыри.
К концу 19 века Москва пополнилась целым рядом сооружений, построенных в византийском или русском стилях. Храм Христа Спасителя, Исторический и Политехнический музеи, Городская дума, новые здания Торговых рядов удачно соотносились с образом Москвы как древней столицы и православного центра России. В эти же годы русский стиль ищет своего воплощения и в Петербурге и находит его главным образом в храмовой архитектуре. Но вряд ли можно согласиться с Е.И. Кириченко в том, что церковное строительство второй половины XIX в. "превращают Петербург в то, чем он до сих пор не был – в поистине православную столицу империи, идеологический центр православия8". Думается, что власть лишь претендовала на это, возводя в русском стиле мемориальные (церковь Воскресения Спаса на Крови) или полковые храмы, однако православным центром империи северная столица так и не стала. Новые храмы дисгармонировали с уже сложившейся застройкой и выглядели чужеродными вкраплениями в ампирную среду.
В отличие от Петербурга, здания в русском стиле составили в Москве серьезную конкуренцию ампирным сооружениям, тем более что сохранить ампирные ансамбли практически не удалось: очень скоро они стали перестраиваться и оказывались в окружении хаотической и эклектичной застройки. Обращение к русскому стилю сделало центр Москвы "самым ярким и одновременно уникальным в масштабах России выражением русской идеи, подобно тому как центр Петербурга был и остается уникальным по своей грандиозности и совершенству примером воплощения государственной идеи"9.