48.Кодекс законов о браке и семье рсфср 1926 г.

Принят совсем во время бурного оживления товарного производства и обращения, временного «потепления» во многих областях общественной жизни и не сбывшихся надежд на ее улучшение. Это был кодекс эпохи. Новые социально-экономические условия потребовали разработки нового

семейного кодекса, который был принят 19 ноября 1926 года и введен в действие, с 1 января 1927 года. Этот кодекс отличался большим объемом в связи с расширением ранее действовавших правовых норм и введением новых. Семейный кодекс обсуждался на сессиях ВЦИК дважды. В первый раз на 2-й сессии ВЦИК XII созыва в октябре 1925 года были одобрены основные положения проекта, представленного Наркомюстом РСФСР, но утверждение этого проекта было отложено до следующей сессии. После сессии 1926 года проект подвергался широчайшему обсуждению на разного рода собраниях, диспутах и в печати. Как считает М.В. Антокольская, специалистами в основном обсуждалась проблема придания юридической силы фактическим брачным отношениям, а также необходимость изменения режима супружеского имущества. Сколько-нибудь серьезного обсуждения проблемы места семейного права в системе отраслей не

было. Почти ни у кого не возникало сомнений, что семейное право, несмотря на выделение семейного законодательства в отдельный кодекс, является частью гражданского права. Основные новеллы Кодекса законов о браке, семье и опеке 1926 года: Главной новеллой этого нормативного акта было придание юридического значения гражданскому сожительству — фактическим брачным отношениям. Они приравнивались к юридически зарегистрированному браку. Вообще пробным камнем, позволяющим судить о реальном развитии семейного законодательства, как и прежде, служил институт брака. В Кодексе законов о браке, семье и опеке (КЗоБСО) 1926 г. Определение брака основывалось на наличии между мужчиной и женщиной таких фактических отношений, как совместное сожительство, ведение общего хозяйства, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей, а также выявление супружеских отношений перед третьими лицами (ст. 12). Регистрация брака рассматривалась в качестве бесспорного доказательства наличия брака. Особое значение придавалось ведению общего хозяйства. Брачные отношения рассматривались как нечто производное от трудового союза двух лиц разного пола, двух «соработников», объединивших свои усилия в деле материального обеспечения собственного существования и существования воспроизводимого ими потомства. При последовательном проведении этого принципа в жизнь, все более очевидной становилась его извращенная нравственная природа. Второе важнейшее нововведение КЗоБСО 1926 г. — переход от принципа раздельности к принципу общности в супружеском имуществе. Это было, видимо,

не только необходимым, но и прогрессивным изменением в регулировании имущественных отношений супругов. Принцип раздельного имущества консервировал неравенство женщины, ее зависимость от мужа, хотя, вероятно, и был оправдан в условиях, когда для приложения женского труда в стране было не так уж много возможностей. Начиная с 1926 г. на всей территории СССР устанавливается правило, что все имущество, нажитое в браке, является общей собственностью (имуществом) супругов. Размер доли каждого из супругов в таком имуществе определялся при ее

разделе судом. Однако размер доли, как и основания возникновения права общей собственности, определялись по-разному. В одних республиках (например, БССР) общность супружеского имущества определялась одним только фактом состояния в браке, а размер участия всегда определялся в равных долях. В других (ст. 10 КЗоБСО РСФСР) общность супружеского имущества и доля каждого определялась не только фактом состояния в браке, но и степенью участия каждого супруга средствами или трудом в создании этого имущества. Более того, уже тогда закон предусмотрел случаи, когда при известных условиях и добрачное имущество могло становиться предметом общей собственности. Это могло иметь место тогда, когда один из супругов вкладывал в значительном объеме свой труд или средства в добрачное имущество другого супруга.

Общность имущества супругов означала, что владение, пользование и распоряжение этим имуществом происходит по взаимному согласию супругов.

Никакого преимущества ни для одного из супругов в этом случае не устанавливалось. Каждый из них, осуществляя владение, пользование и распоряжение общим имуществом, предполагается действующим от общего имени. Только при купле-продаже строений требовалось прямо выраженное согласие другого супруга. Кодекс предусматривал невиданную до сих пор норму об ответственности супругов по обязательствам друг друга. Обращение взыскания на имущество супругов по долгам супругов зависело от характера долга. Если долг был сделан в интересах семьи — при ведении общего хозяйства супругов — взыскание может быть обращено на общее имущество супругов. По личным долгам супруг, как общее правило, отвечал своим раздельным имуществом и своей долей в общем имуществе супругов. Общая собственность супругов прекращалась, как правило, с прекращением брака. Однако постепенно возобладала другая точка зрения, допускающая возможность раздела имущества и при существовании брака. Хотя имущественные отношения супругов и являются существенным элементом брачных отношений,

неправильно было бы отождествлять брак с одним только этим элементом. Брак является более широкой общностью интересов, чем только общность имущественных интересов. Нарушение начала общности имущества супругов не всегда и не обязательно влечет за собою прекращение брака. Супруги могут разойтись в вопросе об общем имуществе, о том, как этим имуществом

распорядиться, о размере доли каждого из них в этом имуществе, и расхождение между ними может вылиться даже в судебный спор. Этот спор не следует ставить в зависимость от расторжения брака.

Примечательно также, что этот кодекс оставлял мало места для правил, регулирующих алиментные отношения. Да и те правила, которые существовали, кажутся теперь крайне скупыми. Так, согласно ст. 48, размер выдаваемого родителями на ребенка содержания определялся в зависимости от их материального положения. Кодекс 1927 г, с одной стороны, фиксировал общепринятые положения (усыновление несовершеннолетних исключительно в их интересах, тождество отношений, возникающих в результате усыновления, с отношениями родственников по происхождению, и т.п.), а с другой — сосредоточивал внимание на перечне лиц, которые усыновителями быть не могли. Новым в кодексе 1927 г. было четкое обозначение, кто не может стать опекуном (попечителем). Причем значительная часть этих ограничений носила классовый характер, поскольку запрет касался тех, кто лишался избирательных прав:

> лица, прибегающие к наемному труду с целью увеличения прибыли;

> лица, живущие на нетрудовой доход, как то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления от имущества и т.п.;

>частные торговцы, торговые

и коммерческие посредники;

> монахи и духовные служители церквей и религиозных культов;

> служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных

отделений, а также члены царствовавшего в России дома.

Усыновление производилось постановлением органов опеки и попечительства, а его отмена — либо органами опеки и попечительства, либо судом. При этом родители и усыновители признавались опекунами или попечителями без специального назначения. В общих положениях, касающихся опеки и попечительства, уточнялось, когда устанавливается опека, а когда попечительство специально предусматривались правила выбора (отбора) того и другого, подчеркивалось, что опека и попечительство осуществляются безвозмездно. Также стоит отметить уравнивание брачного возраста, правда для женщин возрастной ценз мог быть понижен, но не более чем на 1 год. Кодекс разрешает усыновление. Регламентируются вопросы опеки и попечительства, определяется компетенция органов, детально разработаны права и обязанности опекунов и попечителей.

Но, несмотря на все нововведения, кодекс сохранил очень много от прошлого кодекса 1918 года.