2. Экзистенция как смысл бытия

Фейербах как-то сказал: «Человек ничто без предмета. Великие, выдающиеся люди, раскрывая перед нами сущность человека, подтверждали это своей жизнью. Они знали только одну преобладающую страсть: желание достигнуть цели, которая была главным предметом их деятельности» [17,26]. Действительно, нам всем необходим какой-либо предмет, на который мы будем ориентироваться, или по отношению к которому будем совершать свою деятельность. В науке давно существуют понятия потребностей и ценностей, которые в последствие создают наши мотивы к действию, деятельности, выстраивают наши планы на жизнь. Каков же должен быть план на жизнь в понимании экзистенциалиста?

2.1. Планы на жизнь, или что такое человек

Экзистенциальная модель личности основана на иной концепции природы внутреннего конфликта. Основной конфликт заключается не в подавлении инстинктивных драйвов, и не в конфликте со значимыми взрослыми в детстве человека: вместо этого постулируется конфликт между личностью и "данностями" существования.

Что представляют собой эти "данности" существования? Думающий человек может увидеть их без большого труда. Если мы "заключим в скобки" внешний мир, если мы сможем отложить деловые ежедневные заботы, которыми мы обычно наполняем нашу жизнь, и более глубоко поразмышлять о своей ситуации в мире, тогда мы столкнемся с некими "предельными заботами" (ultimate concerns) (по определению Тиллиха), которые представляют собой неизбежную часть человеческого существования в мире.

И. Ялом выделяет четыре предельные заботы, которые имеют непосредственное отношение к психотерапии: смерть, свобода, изоляция, и отсутствие смысла (1981). Противостояние каждой из них определяет, в рамках экзистенциального подхода, содержание внутренних конфликтов человека.[7]

§2.1.1. Смерть

Смерть всегда пугала человечество своей таинственностью, непонятностью и конечностью, невозможностью повторить всё сначала. Начиная осознавать себя в этом мире, человек неизбежно сталкивается со смертью – своих близких, друзей, родственников, или даже соседей, которых он плохо знал ещё при их жизни. "Все", как утверждал Спиноза (1954) "хочет настаивать на продолжении своего существования". И человек бежит от осознания своей конечности, придумывая себе разного рода мифы.

Миф о своей исключительности, например, спасает его от этого тяжёлого знания, и человек закрывается фразой типа «Со мной это не случится, ведь это случилось с ним, а я – не он». Человек на рациональном уровне отлично понимает, что эта отговорка, созданная им самим, всего лишь фикция, но на уровне бессознательном свято верит в свою уникальность, заодно позволяя своей самости почувствовать себя ещё более значительной и неповторимой.

Миф о существовании личного всемогущего охранителя с одной стороны ещё больше подчёркивает человеку его собственную уязвимость, а с другой стороны позволяет ему забыть о тревоге. Ведь тревожиться не нужно – у тебя уже «есть всесильный покровитель, который уведёт беду и смерть».

Избегая мысли о смерти, человек сам себе создаёт проблемы: так, например, будучи уверенным в том, что человек завтра не умрёт, он тут же составляет план на завтра, на следующую неделю, подробнейшие планы на всю последующую жизнь. Однако, как говорил классик «иногда он внезапно смертен, вот в чём фокус!»[3,24].

Поэтому не стоит много планировать, потому что не все наши ожидания могут быть оправданы и реальны, но и опускать руки тоже не стоит. Если наша жизнь зависит от нас, а наша смерть от нас не зависит, так лучше не ждать её за каждым углом, а создавать то, что от нас зависит напрямую – нашу жизнь.