principy_prava_vooruzhennyh_konfliktov_2011

932 ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЯ ПРАВА ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

4.397. Между этими двумя документами есть важное различие: Конвенция 1968 г. наделена обратной силой, поскольку она предусматривает, что «там, где срок давности существует для таких преступлений либо по закону, либо иным образом, он подлежит отмене» (ст. IV, in fine). Конвенция 1974 г. не имеет обратной силы, поскольку она применяется к преступлениям, которые были совершены либо после, либо до ее вступления в силу, но в отношении которых еще не истек срок давности (ст. 2).

Однако эти две Конвенции объединяет то, что неприменимость срока давности относится в обоих случаях как к преследованиям, так и к мерам наказания (Конвенция 1968 г., ст. IV; Конвенция 1974 г., ст. 1).

4.398. Нельзя сказать, что эти Конвенции были всеми одобрены 1. Так, Бельгия критикует Конвенцию 1968 г. за то, что она, с одной стороны, дает «слишком широкое и слишком нечеткое с юридической точки зрения» определение военных преступлений и преступлений против человечности и, с другой — устанавливает обратную силу «слишком абсолютным образом» 2. Отсюда возникает вопрос: является ли неприменимость срока давности к военным преступлениям, преступлениям против мира и преступлениям против человечности обычной нормой международного права?

Не вдаваясь в детали этого вопроса 3, отметим, что, как правило, срок давности не применяется в международном праве 4. В отношении конкретно военных преступлений (и преступлений против человечности) из материалов по подготовке Конвенции ООН 1968 г. вытекает, что одни делегации рассматривали неприменимость срока давности к этим преступлениям как обычную норму, другие же оспаривали это толкование 5.

В деле Эйхмана окружной суд Иерусалима подошел к этой проблеме под углом зрения не международного, а израильского права, и счел, что последнее отвергает

срок давности для военных преступлений и преступлений против человечности. Обвиняемый сослался на 15-летний срок давности, предусмотренный аргентинским законом, на что суд справедливо ответил, что этот закон не имеет юридической силы для Израиля 6.

4.399. Во Франции согласно закону от 26 декабря 1964 г. срок давности не применяется только к преступлениям против человечности, остальные же престу-

1 По состоянию на 31 декабря 2007 г. Конвенция ООН 1968 г. связывала лишь 51 государство (страны Восточной Европы и третьего мира); Конвенцию Совета Европы 1974 г. по состоянию на 31 декабря 2007 г. подписали лишь пять государств (Франция, Бельгия, Нидерланды, Румыния, Украина), а ратифицировали только Бельгия, Нидерланды и Румыния.

пления, в том числе военные, подпадают под срок давности, предусмотренный внутренним законодательством.

В Бельгии законом от 3 декабря 1964 г. был увеличен еще на 10 лет десятилетний срок давности для приговоров к высшей мере наказания, вынесенных за преступления против внешней безопасности государства, совершенные между 9 мая 1940 г. и 8 мая 1945 г., срок давности на которые не истек 4 декабря 1964 г. Таким образом, особого срока давности для военных преступлений не было.

Зато ст. 8 бельгийского закона 1993/1999 гг. (см. выше, п. 4.384) исключает срок давности уголовного преследования и мер наказания для преступлений по МГП (Уголовно-процессуальный кодекс, вступительный раздел, ст. 21).

4.400. Теоретически военные преступления и преступления против человечности, как, впрочем, и другие международные правонарушения, должны — в том, что касается срока давности — регулироваться правопорядком, к которому они принадлежат, то есть международным правом. Поскольку это право вообще отрицает срок давности и учитывая, что срок давности несовместим с природой признанных преступными деяний, по нашему мнению, есть все основания сделать вывод о неприменимости срока давности к этим преступлениям 1. Рассматривая более подробно преступления против человечности, П. Мертенс пишет:

«Невозможно представить себе применение «закона забвения» к преступлениям, совершенным против сообщества наций и человечества как такового. По самой своей сути эти преступления не имеют срока давности. Если по техническим причинам пресечение этих преступлений на нынешнем этапе развития позитивного права возможно только в рамках внутреннего правопорядка, это должно происходить в соответствии с международным правом и на основе признания приоритета, которым оно обладает» 2.

Хотя этот вывод и согласуется с исходными посылками, он не встречает единодушной поддержки международного сообщества 3, как об этом свидетельствует отсутствие обратной силы у Конвенции Совета Европы 1974 г., непопулярность Конвенции ООН 1968 г., исчезновение любого упоминания об отсутствии срока

1 См. наше примечание о возможном уголовном преследовании Л. де Греля (L. De Grelle) в Бельгии: Salmon et Ergec, «Pratique du pouvoir exécutif et contrôle des chambres législatives en matière de droit international», RBDI, 1986, pp. 464–466 и ссылки.

отметить, что де Грель преследовался не за военные преступления, а за преступления против внутренней безопасности государства, RBDI, 1986, pp. 464 ss. См. также пример применения срока давности к преступлениям против человечности в Аргентине: Eichmann case, Jerusalem District Court, loc. cit., pp. 76–77; см. также по поводу тезиса, согласно которому бесчеловечно преследовать кого-либо за деяния, совершенные более 40 лет назад: Cardozo, in AJIL, 1986, p. 941. Пример отказа в выдаче военного преступника на основании того, что согласно законам государства, к которому обращено требование о выдаче, истек срок давности для преступлений, совершенных данным лицом, см. отказ Испании в 1983 г. выдать Нидерландам военного преступника, осужденного в Нидерландах 35 лет назад за деяния, подпадающие под срок давности в Испании, NYIL, 1986, pp. 191–192. См. также дело Handel v. Artukovic, где судья счел, что гражданские иски, основанные на военных преступлениях и преступлениях против человечности, совершенных во время Второй мировой войны, подпадают под срок давности, предусмотренный калифорнийским законодательством, U. S. District Crt., Central Dis. Cal., 31 Jan. 1985, ILR, 79, 404–406.

934 ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЯ ПРАВА ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

давности из окончательной редакции Проекта кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1 и судебная практика государств.

Некоторые государства, в которых существует система срока давности, сочли необходимым принять специальные меры для обеспечения неприменимости срока давности к военным преступлениям и (или) преступлениям против человечности: это, в частности, французский закон от 26 декабря 1964 г. о неприменимости срока давности к преступлениям против человечности, Уголовный кодекс Швейцарии, ст. 75bis, Кодекс военной юстиции Швейцарии, ст. 56bis, бельгийский закон 1993/1999 гг. (см. выше, п. 4.284), ст. 8, руандийский закон от 30 августа 1996 г. о геноциде и преступлениях против человечности, ст. 37.

Следовательно, вряд ли можно говорить о наличии обычной нормы неприменимости срока давности к международным преступлениям.

С появлением Статута МУС, который предусматривает неприменимость срока давности к предусмотренным в нем преступлениям (ст. 29), право радикальным образом изменилось для государств, которые к нему присоединились. Кроме этого, поскольку Совет Безопасности может передать Суду ситуацию, касающуюся совершения преступлений, предусмотренных Статутом, все государства — члены ООН оказываются ipso facto и ipso jure связаны материальным правом Статута — по крайней мере, для данной ситуации, а это право включает в себя норму неприменимости срока давности к преступлениям, предусмотренным Статутом. Таким образом, данная норма становится частью общего международного права, как это, кстати, подтверждает Исследование об обычном МГП (Обычное МГП, норма 160).

с) Неприменимость амнистии к военным преступлениям и преступлениям против человечности

4.401. Если допускается, что к военным преступлениям и преступлениям против человечности неприменим срок давности, тогда следует считать, что они не подлежат и амнистии, поскольку ее последствия шире, чем положения о сроке давности. Когда законодатель амнистирует те или иные деяния, он упраздняет их преступный характер с точки зрения уголовного права — «считается, что амнистированный осужденный никогда не подвергался преследованию» 2. Что касается срока давности, его истечение никоим образом не упраздняет незаконный характер деяния в плане уголовного права, а просто означает прекращение уголовного преследования и гражданского иска, связанного с данным деянием, либо прекращение обязанности осужденного подвергнуться тому наказанию,

ккоторому он был приговорен за совершенное им деяние.

1 О проблемах, с которыми столкнулась Швейцария в 1976 г. в плане преследования и экстрадиции нидерландского военного преступника П. Ментена (P. Menten), осужденного за деяния, по которым согласно швейцарско-

му праву истек срок давности, см.: Ziegler, A. R., «Domestic Prosecution and International Coopération with Regard to Violations of International Humanitarian Law. The Case of Switzerland», RSDIE, 1996, p. 570.

2 RPDB, Bruxelles, Bruylant, n. d., t. 1, p. 621, § 23.

Правда, в случае применения срока давности к уголовному преследованию уголовное правонарушение как бы исчезает в результате, с одной стороны, невозможности для судьи вынести обвинительный приговор, и, с другой, — презумпции невиновности, которой должен пользоваться обвиняемый. В этом случае срок давности очень близок амнистии 1. Напротив, применение срока давности к мере наказания не устраняет правонарушения, даже если его уголовно-правовые

последствия прекращаются 2.

Поскольку объем действия у амнистии шире, чем у срока давности, отсюда a fortiori следует вывод, что деяния, к которым не применяется срок давности, также не подлежат и амнистии.

4.402. Некоторые международные документы явным образом запрещают амнистию. Мы имеем в виду межамериканский проект конвенции о насильственных исчезновениях лиц (ст. 8) (1988 г.) 3 и Декларацию Генеральной Ассамблеи ООН по тому же вопросу 4, где говорится, что на лиц, совершивших или предположительно совершивших подобные деяния

«не распространяются какие-либо законы об амнистии, а также другие аналогичные меры, которые могли бы освободить их от любого уголовного преследования или наказания» (ст. 18, п. 1).

Отметим, что эта Декларация исключает амнистию, но допускает применение срока давности при условии, что он «должен быть длительным и соразмерным с особо тяжким характером этого преступления» (ст. 17, п. 3; также Конвенция ООН от 20 декабря 2006 г. против насильственных исчезновений, ст. 8, п. 1): если исключение амнистии не мешает действию срока давности в государствах, где он предусмотрен, a fortiori неприменимость срока давности не допускает амнистии исполнителей таких преступлений.

Вболее общем плане Конференция по защите жертв войны, созванная МККК

иШвейцарией 31 августа — 1 сентября 1993 г., приняла Заявление, в котором, в частности, говорилось, что военные преступления подлежат уголовному преследованию и не должны оставаться «безнаказанными» (Заключительное заявление, II, 7) 5.

Такая же позиция была выражена в докладах о массовых убийствах, совершенных в Руанде 6.

(1994) Совета Безопасности, документ ООН S/1994/1125, 4 октября 1994 г., с. 29 и сл.; Третий доклад о положении в области прав человека в Руанде, подготовленный Специальным докладчиком Комиссии по правам человека г-ном Рене Деньи-Сеги во исполнение резолюции S-3/1 и решения 1994/223 Экономического и Социального Совета, документ ООН A/49/508, 13 октября 1994 г., с. 16, п. 60.

936 ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЯ ПРАВА ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

Совет Безопасности осудил безнаказанность в связи с нарушениями Женевских конвенций 1949 г., Дополнительных протоколов к ним и Конвенции о правах ребенка 1. Он, в частности, подчеркнул «ответственность» государств

«за соблюдение своих соответствующих обязательств по прекращению безнаказанности и привлечению к судебной ответственности лиц, виновных в военных преступлениях, геноциде, преступлениях против человечности и серьезных нарушениях международного гуманитарного права» 2 (также см. выше, п. 3.12).

Сформулированную в связи с преступлениями, совершенными в отношении детей 3, затем в общем виде, а потом в отношении нападений на журналистов 4 эту обязанность уголовного преследования вновь и вновь вспоминали связи с различными конфликтами, в частности в Ираке 5, Кот-д'Ивуар 6, ДРК 7, СьерраЛеоне 8, Гаити 9, Восточном Тиморе 10, Бурунди 11, Судане 12, Гвинее-Бисау 13 и т. д.

Генеральная Ассамблея ООН действовала в том же направлении 14. Однако постоянная практика не сложилась, и иногда соображения национального примирения берут верх над борьбой с безнаказанностью, как это было в Южной Африке в 1995 г., в Сьерра-Леоне в 1999 г. 15 или в Алжире в 1999–2000 гг. 16.

Однако в практике проявляется тенденция к тому, чтобы отдавать приоритет борьбе с безнаказанностью. Например, в случае Демократической Республики Конго Генеральная Ассамблея ООН положительно отозвалась о некоторых мерах амнистии, решение о которых было принято в феврале 2000 г. 17, но в то же время потребовала, чтобы конголезское правительство «положило конец безнаказан-

22 июня 2005 г., преамбула, 5-й абзац.

10Рез. СБ ООН S/Rеs. 1543, 14 мая 2004 г., п. 8; 1573, 16 ноября 2004 г., п. 6, 1599, 28 апреля 2005 г., п. 9.

11Рез. СБ ООН S/Rеs. 1545, 21 мая 2004 г., преамбула, 9-й абзац; 1602, 31 мая 2005 г., преамбула, 14-й абзац и п. 5; 1606, 20 июня 2005 г., преамбула, 2-й и 3-й абзацы.

12Рез. СБ ООН S/Rеs. 1556, 30 июня 2004 г., п. 6; 1574, 19 ноября 2004 г., преамбула, 10-й абзац.

13Рез. СБ ООН S/Rеs. 1580, 22 декабря 2004 г., п. 4.

14Так, см. рез. ГА ООН по Судану: A/Rеs. 55/116, 4 декабря 2000 г., п. 3, b; по Гаити: A/Rеs. 55/118, 4 декабря 2000 г., п. 5; по Афганистану: A/Rеs. 55/119, 4 декабря 2000 г., п. 9, e; в более общем плане Заключительный документ Всемирного саммита 2005 г., 20 сентября 2005 г., п. 138, док. ООН A/60/L.1.

15См.: David, Eléments …, op. cit., §§ 16.6.108 ss.

16YIHL, 2000, p. 410, obs. A. McDonald.

17Рез. ГА ООН A/Rеs. 55/117, 4 декабря 2000 г., п. 1, f.

ности» и приняло меры к тому, «чтобы все те, кто виновен в нарушениях прав человека и грубых нарушениях международного гуманитарного права, были привлечены к ответственности» 1. Аналогичным образом в случае Гаити Генеральная Ассамблея ООН подчеркнула важную роль Национальной комиссии по установлению истины и справедливости при условии, что ее деятельность приведет к пресечению серьезных нарушений прав личности.

ГА ООН

«подтверждает важное значение — в целях борьбы с безнаказанностью и в целях осуществления подлинного и эффективного процесса перехода и национального примирения — расследований, проводимых Национальной комиссией по установлению истины и восстановлению справедливости, и призывает правительство Гаити продолжать судебное преследование виновных в нарушениях прав человека, которые были установлены Национальной комиссией (…)» 2.

Вслучае Камбоджи ст. 9 Меморандума о понимании 3, составленного Камбоджей

иООН, предусматривала:

«Амнистия не будет распространяться на преступление геноцида, военные преступления и преступления против человечности. Амнистия, предоставленная любому лицу, подпадающему под юрисдикцию Чрезвычайных палат, не будет препятствием для преследования».

Вмарте 2000 г. камбоджийское правительство заявило ООН, что, хотя Конституция Камбоджи закрепляет за королем право предоставлять амнистию (ст. 27) и разрешает правительству принимать законы об амнистии (ст. 90) — что и было сделано для Иенг Сари

в1996 г. (см. выше, п. 4.295) — правительство обязуется не ходатайствовать об амнистии для лиц, виновных в тяжких преступлениях по международному гуманитарному праву 4. Как отмечалось 5, это все же не помешало королю предоставить амнистию на основании своих конституционных полномочий. Кроме того, ряд лиц, совершивших некоторые тяжкие преступления, были амнистированы на основании закона 1994 г., который объявил вне закона «клику Демократической Кампучии», но обещал амнистию тем, кто сложит оружие

втечение полугода после вступления закона в силу 6.

Вделе Пиночета Верховный суд Испании Audiencia nacional счел, что закон об амнистии, принятый в Чили в отношении преступлений, совершенных в период действия осадного положения (1973–1978 гг.), не может служить препятствием по принципу non bis in idem для судебного преследования в Испании на основе универсальной юрисдикции7.

ВРоссии Дума проголосовала 13 декабря 1999 г. за амнистию в отношении «социально опасных деяний, совершенных во время антитеррористической операции на Северном Кавказе» (преимущественно в Чечне), за исключением тяжких преступлений 8.

938ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЯ ПРАВА ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

ВСьерра-Леоне правительство заключило с повстанцами соглашение, предоставляющее последним «полное и безусловное прощение» («absolute and free pardon») (Ломейское соглашение от 7 июля 1999 г. между правительством СьерраЛеоне и Объединенным революционным фронтом Сьерра-Леоне. В качестве гарантов его подписали также представители Того, ООН, ОАЕ, Экономического сообщества западноафриканских государств (ECOWAS) и Британского содружества, ст. 9). Представитель ООН сопроводил свою подпись заявлением о том, что амнистия не может распространяться на преступления по МГП 1. Впоследствии правительство отказалось от этого соглашения и обратилось к ООН с просьбой учредить Специальный суд по Сьерра-Леоне для рассмотрения дел о преступлениях по МГП, совершенных в этой стране (письмо Председателю Совета Безопасности, 12 июня 2000 г.) 2. Совет Безопасности согласился с этим предложением и напомнил о необходимости предать суду лиц, совершивших эти преступления 3.

ВСпециальный суд по Сьерра-Леоне поступило возражение от двух обвиняемых, основанное на амнистии, предусмотренной упоминавшимся выше Ломейским соглашением. Суд отклонил это возражение, заявив, в частности,

«(…) несомненно, государство не может предать забвению такие преступления, в отношении которых другие государства обладают юрисдикцией и могут преследовать их исполнителей в силу того, что обязанность защищать человеческое достоинство является императивной нормой, которая приобрела характер обязанности erga omnes (ссылка не приводится). (…) Поскольку существует договорная обязанность предавать суду и выдавать преступника, предоставление амнистии исполнителям преступлений, предусмотренных в ст. 2–4 Устава Суда не только несовместимо с обязательством государства в отношении международного сообщества в целом, но и нарушает его» 4.

Аналогичное заключение было сделано Межамериканским судом по правам

человека, который счел, что расследование насильственных исчезновений и наказание виновных в них является нормой jus cogens 5, которая не может быть соблюдена посредством финансового возмещения 6.

4.403. Наконец, Совет Безопасности высказался достаточно ясно на этот счет, указав, что комиссии по примирению и установлению истины могут лишь дополнять уголовное правосудие, а не подменять его. Так, передавая ситуацию, касающуюся Дарфура, Международному уголовному суду, Совет Безопасности подчеркнул, что комиссии по установлению истины и/или примирению призваны «дополнять

articulos/seriec_163_esp.pdf.

судебные процессы» и тем самым «подкреплять усилия по восстановлению долговременного мира»1 (курсив автора). По поводу Бурунди Совет Безопасности выразил уверенность в том, что для «укрепления мира и примирения» нужно «положить конец безнаказанности» и «содействовать примирению». Он неявным образом одобрил учреждение специальной палаты «для рассмотрения дел о преступлениях по МГП и создание «смешанной комиссии по установлению истины», которая мог-

ла бы «содействовать» примирению и установлению мира2 (курсив автора).

d)Отсутствие обратной силы у законов, устанавливающих ответственность за военные преступления и преступления против человечности

4.404. В Нюрнберге обвиняемые ссылались в качестве оправдания на то, что положения о признании преступными деяний, которые им вменялись в вину, были наделены обратной силой. Что касается военных преступлений, эти аргументы были отклонены, в частности ввиду существования длительной судебной практики пресечения таких правонарушений. Международный военный трибунал высказался следующим образом:

«Гаагская конвенция… нигде не квалифицирует эти деяния как преступные; она не предусматривает никакой меры наказания; в ней не упоминается никакой трибунал, призванный судить и наказывать лиц, ответственных за них. Однако уже в течение долгих лет военные трибуналы судят и наказывают лиц, виновных в нарушении правил сухопутной войны, установленных Гаагскими конвенциями» 3.

Такие же аргументы приводились в деле Листа (Hostages trial) (1948 г.), когда американский военный трибунал в Нюрнберге, судивший немецких офицеров высокого ранга за военные преступления (жестокое обращение, пытки, убийство гражданских лиц, разграбление, разрушение городов и сел, приказ никому не давать пощады, депортация населения для принудительных работ…), счел, что определения, содержащиеся в Законе № 10 Контрольного совета союзников, не имеют обратной силы, поскольку являются частью обычаев войны, как они вытекают из Гаагского положения 1907 г., а также из практики, применяемой в конфликтах, в том числе из судебной практики военных трибуналов:

«…договорное право, примером которого может служить Гаагское положение 1907 г., явным образом признает военные преступления, упоминающиеся здесь, преступлениями согласно этой Конвенции. В любом случае практика и обычаи войны, постепенно превратившиеся в признанные обычаи, которым воюющие обязаны следовать, признают указанные здесь преступления в качестве преступлений, подлежащих наказанию. Специальное определение преступления в соответствии с тем или иным конкретным постановлением, уставом или договором не так важно, если преступлением оно было сочтено в силу международной конвенции, признанных обычаев войны или общих принципов уголовного права, принятых среди цивилизованных наций (…).

940 ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА НАРУШЕНИЯ ПРАВА ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ

Конечно, правда и то, что не были учреждены суды, уполномоченные рассматривать такие дела, и не были установлены меры наказания за нарушения, но это не отрицает их законности» 1.

Затем Трибунал процитировал отрывок из обвинительного заключения, вынесенного в Нюрнберге, который приведен выше 2.

В Бельгии после Второй мировой войны некоторые военные трибуналы заявили о том, что не считают себя связанными Уставом Нюрнбергского военного трибунала, и при определении преступности деяния, вменяемого обвиняемому, основывались на Гаагском положении 3.

По мнению Специального суда по Сьерра-Леоне:

«Даже если мера наказания не прописана, может наступить личная уголовная ответственность» 4.

4.405. В отношении преступлений против человечности Международный военный трибунал также отвел ссылки на якобы имеющую место обратную силу определения состава преступления, основываясь на его «связи» с другими определениями, предусмотренными Уставом Трибунала. Рассуждение это кажется небезупречным, поскольку Трибунал мог бы сослаться на некоторые прецеденты (см. выше, п. 4.242 и сл.).

Внастоящее время ст. 7, п. 2, Европейской конвенции о защите прав человека

иосновных свобод и ст. 15, п. 2, Международного пакта о гражданских и политических правах содержат положение общего характера, согласно которому принцип отсутствия обратной силы у уголовных законов не препятствует преследованию и осуждению лиц, уличенных в совершении деяний, «которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом» (ст. 15, п. 2, приведенная

выше) 5. Несомненно, этот принцип должен применяться ко всем военным преступлениям и преступлениям против человечности.

4.406. Компетенция ratione temporis МУС ограничена преступлениями, совершенными после вступления в силу его Статута (Статут, ст. 11), но без ущерба для составов преступлений, предусмотренных во внутреннем и международном праве (ст. 10 и ст. 28, п. 3).

поведения — преступные, но соответствующие практике государств, где они имеют место — тем не менее остаются наказуемыми деяниями и что их последующее пресечение не является применением обратной силы, arrêt du 22 mars 2001, §§ 72 ss.