Ilyashenko_A_N__Samoylenko_K_V__Saprunov_A_G__Palazyan_A_S_Protivodeystvie_sexualnoy_nasilstvennoy_prestupnosti_v_semye

полнородных и неполнородных1 и близких родственников2. Понятия же «родственники» в семейном праве нет. Под родственниками в п. 37 ст. 5 УПК РФ понимаются все иные лица, за исключением близких родственников, состоящих в родстве3. Исходя из данных понятий, по нашему мнению, можно сделать неверный вывод, что супруги также являются близкими родственниками.

По справедливому утверждению М.А. Баратовой, единого понятия «член семьи», которое можно было бы использовать в различных отраслях законодательства, в российском праве не существует4. Имеются основания утверждать, что к родственникам относятся все, без исключения, лица, между которыми существуют кровные узы, причем вне зависимости от близости этих уз. К членам же семьи относятся супруги, усыновители и усыновленные, лица, находящиеся в фактических брачных отношениях (сожители), фактические воспитатели и воспитанники (опекуны и опекаемые, пасынки, падчерицы, мачехи и отчимы). Основным признаком членов семьи является их совместное проживание и ведение ими совместного хозяйства. Из вышеизложенного можно сделать вывод: родственники не всегда являются совместно проживающими, а члены семьи могут не быть родственниками.

Сложно согласиться в полной мере с мнением В.И. Шахова о том, что «фактические брачные отношения (сожительство) не могут защищаться с уголовно-правовых позиций, поскольку между их участниками нет правовой связи, порождающей юридические права и обязанности супругов, предусмотренные законом»5. Разумеется, если рассматривать только насильственные (несексуальные) действия в отношении сожителей, то насилие против фактических супругов можно трактовать как общие преступления против личности. Сексуальное же насилие, совершаемое в отношении сожителей, не менее опасно и безнравственно, чем такие же действия в отношении супругов законных.

1См. п. 2 ст. 14 Семейного кодекса Российской Федерации.

2См. п. 4 ст. 5 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.

3См.: Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.

4Баратова М.А. Проблема правовой квалификации понятия «член семьи» // Право. – 2012. – № 4. – С. 79–86.

5Шахов В.И. Насилие в семье: уголовно-правовое и криминологическое значение: дис. ... канд. юрид. наук. – Ижевск, 2003. – С. 107.

131

Необходимо отметить, что к сексуальным преступлениям должны относиться деяния, посягающие не только на половую неприкосновенность и половую свободу, но и те, которые направлены на нормальный уклад половой жизни и нравственное здоровье личности. Современное отечественное уголовное законодательство включает в эту группу преступления, относящиеся к разным разделам и разным главам УК РФ, например, эксплуатация человека, предусмотренная ст. 127.1 УК РФ, с целью использования для занятия проституцией, либо деяния, предусмотренные ст. 240–242.2 УК РФ.

История развития уголовного законодательства как ряда зарубежных стран, так и российского показывает, что нормы половой морали и нравственности востребованы обществом как социальное основание для уголовно-правовых запретов именно в той мере, в какой они касаются жизненно важных интересов личности. Отрицать этот факт невозможно. Так, Г.Н. Борзенков совершенно справедливо отмечает, что, поместив половые преступления в раздел «Преступления против личности», законодатель тем самым определил родовой объект рассматриваемых преступлений1. В настоящее время в литературе сущность половых преступлений, их общественная опасность определяется через посягательство на интересы личности2. Отсюда можно сделать вывод, что интересы личности применительно к половым преступлениям все-таки рассматриваются с учетом полового уклада и половой нравственности. Особенно это касается сексуальных отношений между родственниками и другими членами семьи.

Без сомнения, отношения в семье есть и должны быть частными отношениями. Вместе с тем, когда эти отношения перерастают в насильственные и затрагивают интересы одного члена семьи в ущерб интересам другого или других ее членов, то государство может и должно вмешаться в частную семейную жизнь и защи-

1 См.: Курс уголовного права: в 5 т. – Т. 3. Особенная часть / под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. – М., 2005. – С. 92.

2 См.: Уголовное право России: учеб. для вузов: в 2 т. / под ред. А.Н. Игнатова и Ю.А. Красикова. – Т. 2. Особенная часть. – М., 2005. – С. 127–128; Уголовное право России. Особенная часть / под ред. А.И. Рарога. – М., 2007. – С. 99; Российское уголовное право: учеб.: в 2 т. – Т. 2. Особенная часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. – М., 2007. – С. 95–96.

132

тить тех, кто не может по различным причинам сделать это самостоятельно.

Нормы уголовного законодательства зарубежных стран поразному рассматривают вопросы ответственности за нарушения, совершаемые в рамках частной, семейной жизни. Разумеется, только особого рода деяния подлежат вмешательству государства, а следовательно, и наказанию. Так, Уголовный кодекс Швейцарии предусматривает ответственность за сексуальные действия, изнасилование, сексуальное принуждение, совершаемые с зависимыми лицами (в том числе членами семьи и родственниками). Вместе с тем, уголовная ответственность может не наступить, если лицо, совершившее деяние, заключит брак с потерпевшим (ст. 188). Если потерпевшей стороной является супруга виновного, то дело может быть возбуждено только по ее жалобе (ст. 189)1.

Уголовный кодекс ФРГ также определяет необходимость вмешательства в семейную (частную) жизнь только в том случае, если сексуальные действия совершаются в отношении опекаемых, не достигших шестнадцати или восемнадцати лет, а также в отношении кровных или приемных детей, не достигших восемнадцати лет (§ 174)2.

Австрийский Уголовный кодекс предусматривает ответственность за совершение преступных деяний в браке или при совместном проживании (§ 203), кровосмешение (§ 211), злоупотребление родительскими и другими правами (§ 212)3.

Российским уголовным законодательством защита половой неприкосновенности и половой свободы в рамках семейных и родственных отношений специально не предусмотрена. В связи с этим полагаем, что в рамках исследуемой темы необходимо более детально рассмотреть само понятие семейного полового уклада и половых отношений между родственниками и другими членами семьи.

В отличие от религиозных заповедей, которые и сегодня не утратили своего значения4, мораль и нравы отражают всего лишь модели поведения, типичные для определенного социума, причем в определенный период его развития. Эти модели не постоянны,

1Уголовный кодекс Швейцарии / пер. с нем. – М.: Зерцало, 2000. – С. 123.

2Уголовный кодекс ФРГ / пер. с нем. – М.: Зерцало, 2000. – С. 147.

3Уголовный кодекс Австрии / пер. с нем. – М.: Зерцало-М, 2001. – С. 102.

4См.: Никонов В.А. Библия и уголовный закон. – Тюмень, 1997. – С. 41.

133

поскольку их формирование и изменение устанавливаются повседневными потребностями межличностного общения. Полная формализация половых отношений, конечно, невозможна, да и нецелесообразна. Автор согласен с мнением Ю.А. Гусевой, что вряд ли можно составить конкретное и полное, единое и однозначное представление о содержании требований современного полового уклада, которое могло бы послужить реальной основой для формирования уголовно-правовых норм и их системы1.

Большинство ученых констатируют непостоянство полового уклада. Так, А.П. Дьяченко отмечал, что страны Западной Европы и США пережили в XX в. несколько стадий сексуальной революции, которые проявились в либерализации сексуальной морали, в трансформации семейных отношений, в акселерации и признании автономии сексуальных ценностей2. Эти тенденции, естественно, отразили и изменения половой морали в российском обществе. Все это подтверждает, что изменчивость половой морали как типичной модели межличностных отношений – явление закономерное.

Функцией уголовного права и задачей уголовного закона является охрана публичных, т. е. значимых жизненно важных интересов субъектов уголовно-правовых отношений (личности, общества и государства)3. Нестабильность половой морали, несомненно, оказывает влияние на криминализацию (либо декриминализацию) половых деликтов. Примером тому являются последние изменения в ст. 131, 132, 134 и 135 УК РФ4. Вместе с тем, это влияние осуществляется в связи с происходящими изменениями в

1Гусева Ю.А. Социальные основания уголовно-правовой охраны половой свободы

иполовой неприкосновенности личности // Уголовное право. – 2009. – № 4. – С. 65.

2Дьяченко А.П. Уголовно-правовая охрана граждан в сфере сексуальных отношений. – М., 1995. – С. 4–6.

3См.: Шигина Н.В. Интерес в уголовном праве (методологический аспект). – Владимир, 2007. – С. 5–26.

4О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 27.07.2009 № 215-ФЗ // Рос. газ. – 2009. – 30 июля; О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы: федер. закон от 27.12.2009 № 377-ФЗ // Рос. газ. – 2009. – 30 дек.; О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних: федер. закон от 29.02.2012 № 14-ФЗ // Рос. газ. – 2012. – 2 марта.

134

половой морали, которые и определяют социальную востребованность по существу любой уголовно-правовой нормы.

Большинство ученых совершенно справедливо определяют сексуальное насилие как вид полового преступления. Вместе с тем, они по-разному рассматривают социально-правовую природу этих преступлений, и единого мнения по этому поводу пока не достигнуто. Так, Я.М. Яковлев к половым относил такие деяния, которые посягают на принципы половой морали. Именно половую мораль указанный автор определил как уклад половых отношений1. Вместе с тем, в УК РСФСР 1960 г. не нашли отражения некоторые принципы господствовавшей в социалистическом обществе половой морали: принцип общности взглядов и взаимная любовь участников половых отношений; принцип недопустимости половых отношений по соображениям материальной выгоды. Несмотря на то, что принципы советской половой морали требовали установления половых отношений в рамках института брака, уголовной ответственности за внебрачные половые отношения не было. Следовательно, определение социально-правовой природы видового объекта половых преступлений через характеристику принципов половой морали нельзя назвать абсолютно точным. Именно в силу этого Я.М. Яковлев отмечал, что вмешательство государства в уклад половых отношений ограничено наиболее общественно опасными случаями его нарушения.

Несколько отличалось от вышеизложенного мнение А.Н. Игнатова (на него ссылается в своей работе А.Б. Утямишев)2, который полагал, что половые преступления – это грубые нарушения норм морали, крайние проявления безнравственного поведения. Отмечая аморальность всякого преступления, А.Н. Игнатов выделял в качестве существенной характеристики половых преступлений то, что они связаны с нарушением основ нравственных принципов по самой своей сути3. В то же время А.Н. Игнатов определил во всей системе моральных ценностей отдельную группу отношений, которые назвал половой нравственностью и в которые включил не только правила поведения людей в половых отноше-

1Яковлев Я.М. Половые преступления. – М., 1969. – С. 20.

2Утямишев А.Б. Указ. соч. – С. 142.

3Игнатов А.Н. Ответственность за преступления против нравственности (половые преступления). – М., 1966. – С. 12.

135

ниях, но также этические и эстетические взгляды, обычаи общества, касающиеся вопросов секса1. Профессор П.И. Люблинский2 также придерживался мнения о том, что к половым преступлениям следует отнести сводничество, содержание притонов разврата, вербовку женщин для занятия проституцией и вовлечение в проституцию, сутенерство, распространение порнографических произведений, устройство циничных зрелищ, публичное бесстыдство3. Эту позицию занимали многие ученые4.

Из изложенных мнений следует вывод: социальная природа половых преступлений (особенно преступлений, связанных с сексуальным насилием в отношении родственников и других членов своей семьи) не может быть сужена до преступлений исключительно сексуальной направленности, в том числе и насильственных. По нашему мнению, ее сторонники были более последовательны, чем те ученые, которые, опираясь на системообразующее значение полового уклада, ограничивали объекты половых преступлений только половыми интересами личности. Те же, кто последовательно отстаивал роль полового уклада как социальной основы криминализации половых деликтов, закономерно приходили к выводу о необходимости изменения структуры Особенной части УК РСФСР. Возвращаясь к оценке мнения Л.А. Андреевой, которая в своем диссертационном исследовании еще в 1962 г. предлагала выделить все составы преступлений, посягающих на половой уклад, в самостоятельную главу Уголовного кодекса5, в целом с ней можно согласиться. Тем более, что это частично отражено и в действующем УК РФ, который выделил в отдельную главу преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности.

1Игнатов А.Н. Квалификация половых преступлений. – М., 1974. – С. 4.

2Люблинский П.И. Преступления в сфере половых отношений. – М.; Л., 1925. – С. 17.

3Егошина Г.А. Указ. соч. – С. 83.

4См., например: Пионтковский А.А., Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Особенная часть. – М., 1955. – Т. 1.; Осипов П.П. Половые преступления (общее понятие, социальная сущность и система составов): дис. ... канд. юрид. наук. – Л., 1967; Рашковская Ш.С. Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. – М., 1959.

5Андреева Л.А. Состав преступления изнасилования в советском уголовном праве:

дис. ... канд. юрид. наук. – М., 1962. – С. 36–37.

136

Полагаем, что социальной и правовой природой отношений, поставленных под уголовно-правовую охрану, руководствовались те ученые, которые трактовали половой уклад не как правила общения половых партнеров, а как социально обусловленную и социально значимую систему нравственных и моральных ценностей, исполняющую позитивную роль своеобразного социального регулятора отношений между людьми. Особенно важным это становится, если насильственные сексуальные действия совершаются в отношении членов своей семьи и родственников. В рамках исследуемых преступных посягательств, несомненно, значимым является семейное воспитание, которое опирается, прежде всего, на нравственное, в том числе и половое, воспитание в семье с самого раннего детства1. Данный вывод подтверждается криминологическими исследованиями личности преступников, совершающих сексуальные насильственные действия в отношении родственников и других членов своей семьи2.

Включение в содержание требований нормального полового уклада семейной жизни обязательного отсутствия близкого родства половых партнеров должно быть естественным и законодательно оформленным, несмотря на то, что содержание половой морали (полового уклада) не формализовано и достаточно абстрактно, что вообще свойственно представлениям о морали и нравственности. Отсюда возникает необходимость и прямого уголовно-правового запрета любых сексуальных отношений между родственниками и другими членами семьи за исключением супругов3.

Предлагаемые нами изменения и дополнения в составы преступлений, посягающих на половую неприкосновенность и половую свободу личности, ставят под запрет нарушение нормального полового уклада семейной жизни. В связи с этим возникает новый дополнительный непосредственный объект рассматриваемых преступлений – нормальный половой уклад семейной жизни, под

1Романов В.Г. Указ. соч. – С. 67.

2Мартиросьян А.М. Насильственные половые преступления в отношении несовершеннолетних (уголовно-правовой и криминологический аспекты): дис. … канд. юрид. наук. – Ростов-н/Д, 2009. – С. 125.

3Сяткин Н.Н. Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста: законодательный и правоприменительный аспекты: дис. … канд. юрид. наук. – Краснодар, 2013. – С. 57.

137

которым следует понимать совокупность общественных отношений, исключающих возможность половых и иных сексуальных связей между родственниками и другими членами семьи (за исключением супругов), а также нравственное здоровье личности.

Рассматривая признаки непосредственного объекта сексуальных насильственных посягательств, следует особо остановиться на несовершеннолетнем потерпевшем. Правовой статус несовершеннолетнего включает в качестве обязательного признака его возрастные критерии (возрастной ценз). Под несовершеннолетним гражданское и семейное законодательство понимают лицо, которое не достигло 18-летнего возраста.

Уголовное законодательство оперирует еще одним признаком – малолетний потерпевший. Возникает вполне логичный вопрос: каков его возрастной ценз. Это лицо, не достигшее 14-летнего либо 12-летнего возраста, или термин «малолетний», наряду с возрастом, содержит иную характеристику лица?

Нормы международного права не дают понятия малолетства и несовершеннолетия, а оперируют понятием «ребенок». Так, Конвенция ООН о правах ребенка определяет, что «ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее»1. Следовательно, нет разграничения по возрасту между несовершеннолетними, тем более, что в некоторых зарубежных странах совершеннолетие наступает не в 18 лет, а в ином возрасте – раньше или позже.

Между тем, на наш взгляд, статус малолетнего отличается от статуса несовершеннолетнего не столько «количественными», сколько «качественными» признаками. Здесь нужно согласиться с А. Симиненко и И. Кузнецовой, рассматривающими малолетнего как лицо, которое не обладает полной правосубъектностью. Малолетний возраст достаточно часто обусловливает беспомощное состояние лица. Во всяком случае малолетний не может самостоятельно реализовать свое право на защиту от преступления, при-

1 Конвенция ООН о правах ребенка: принята резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 20 нояб. 1989 г. // Права ребенка: основные международные документы. – М.,

1992. – С. 17.

138

чем ни физически, ни юридически1. Следовательно, в УК РФ необходимо дать понятие и возрастные критерии малолетнего как лица, не достигшего 12-летнего возраста. Кстати, в примечании к ст. 131 УК РФ законодатель прямо указывает на такой возраст.

По нашему мнению, именно закрепление двух самостоятельных уголовно-правовых понятий «малолетнего» и «несовершеннолетнего» потерпевшего позволит отразить сущностную, а не только возрастную специфику правового статуса лиц, не достигших определенного возраста. Следовательно, необходимо законодательно установить возраст потерпевших. Несовершеннолетним потерпевшим является лицо, не достигшее восемнадцатилетнего возраста, а малолетним – лицо, не достигшее двенадцатилетнего возраста. Внесенные в УК РФ изменения по поводу возраста потерпевшего, без сомнения, сыграют свою положительную роль – это позволит избежать расширительного толкования понятия несовершеннолетнего и малолетнего.

Необходимо отметить, что в Общей части УК РФ существуют положения, непосредственно касающиеся исследуемой темы. В связи с необходимостью совершенствования уголовноправовых мер противодействия сексуальному насилию в семье предлагаем внести изменения в нормы Общей части УК РФ.

В результате исследования установлено, что алкоголизм и наркомания являются детерминирующими факторами сексуальной насильственной преступности в семье. Большинство сексуальных насильственных преступлений в семье совершаются в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Как правило, лица, их совершающие, либо страдают алкоголизмом и наркоманией (т. е. состоят на учете в наркологических диспансерах) либо систематически злоупотребляют спиртными напитками. Принудительное лечение от алкоголизма и наркомании, применяемое к лицам, которые ими страдали и при этом совершали преступления в состоянии опьянения, существовало до 8 декабря 2003 г., когда положение п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ было исключено из уго-

1 Симиненко А., Кузнецова И. Несовершеннолетний – кто ты? // Законность. – 2008. – № 11. – С. 62.

139

ловного законодательства1. Предлагается вернуть данное основание в ст. 97 УК РФ, дополнив ч. 1 ст. 97 пунктом следующего содержания: «г) совершившим преступление и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма или наркомании».

Всоответствии с Законом РФ «О психиатрической помощи

игарантиях прав граждан при ее оказании»2 принудительное лечение лиц, страдающих психическими заболеваниями, возможно только при наличии определенных условий, одним из которых является совершение психически больным общественно опасного деяния. Профессор Ю.М. Антонян справедливо призывает «к пересмотру нашего отношения к психически больным людям, если они совершают общественно опасные поступки, чтобы надежно защитить людей от агрессивных посягательств таких лиц. При

этом, конечно, необходимо гуманное обращение с подобными больными, но в условиях их строгой изоляции»3.

Одним из самых отвратительных и опасных проявлений сексуального преступления является педофилия. Не все лица, страдающие педофилией, на момент совершения сексуального действия невменяемы. Вместе с тем, необходимо отметить, что психиатрическая помощь педофилам является необходимой. Законодательно установлено, что к лицам, совершившим в возрасте старше восемнадцати лет преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста, и страдающим расстройством сексуального предпочтения (педофилией), не исключающем вменяемости, можно применять меры принудительного характера. Имеются основания утверждать, что широкое использование данного нормативного положения непременно позитивно отразится на предупреждении насильственных сексуальных преступлений в семье.

Врезультате проведенного исследования приходим к выводу о необходимости введения в статьи, предусматривающие ответ-

1О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ (в ред. от 07.12.2011). – Доступ из справочной правовой системы Консультант Плюс.

2О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании: закон РФ от 02.07.1992 № 3185-1 (в действ. ред.). – Доступ из справочной правовой системы Консультант Плюс.

3Антонян Ю.М. Насилие. Человек. Общество. – М., 2001. – С. 312.

140