- •Kurt hübner
- •Оглавление
- •Глава 9. Переход от Декарта к Гюйгенсу в свете исторической теории науки....... 179
- •Глава 14. Научно-технический мир... 276
- •Глава 15. Значение греческого мифа для научно-технической эпохи... 299
- •Смена методологических парадигм
- •От переводчика
- •Предисловие
- •Предисловие к четвертому изданию
- •Предисловие к русскому изданию
- •Часть первая Теория естественных наук Глава 1. Историческое введение в проблему обоснования и значения естественных наук, нуминозного опыта и искусства
- •1.1. Проблема обоснования естествознания в критическом эмпиризме Юма, трансцендентализме Канта и операционализме Райхенбаха
- •1.2. Сравнение оснований трансцендентализма и операционализма
- •1.3. Проблема обоснования нуминозного опыта и предметов искусства в трансцендентализме и операционализме
- •Глава 2. Пример из истории: основания и значение принципа причинности в квантовой механике
- •2.1. Ограниченность принципа причинности в квантовой механике
- •2.2. Неограниченный принцип причинности и скрытые параметры
- •2.3. Философия копенгагенской школы и философия Бома
- •2.4. Ни ограниченный, ни неограниченный принципы причинности не являются "онтологическими суждениями": и тот, и другой представляют собой априорные установления
- •Глава 3. Систематический анализ проблемы оснований естественных наук
- •3.1. Основание базисных предложений
- •3.2. Основание естественных законов
- •3.3. Основание аксиом естественнонаучных теорий
- •3.4. Строго эмпирическими могут быть только метатеоретические предложения
- •Глава 4. Развитие исторической теории обоснования науки п.Дюгемом
- •4.1. Историческая теория науки Дюгема
- •4.2. Критика теории Дюгема
- •4.3. Введение категорий и дальнейшее развитие теории Дюгема
- •4.4. Значение введенных категорий для истории физики
- •4.5. Пропедевтическое значение истории науки для теории науки
- •Глава 5. Критика аисторизма теорий науки Поппера и Карнапа на примере "Astronomia Nova" Кеплера
- •5.1. Теоретико-научный анализ "Новой астрономии" Кеплера
- •5.2. "Новая астрономия" Кеплера в свете философии науки Поппера и Лакатоса
- •5.3. "Новая астрономия" Кеплера и индуктивная логика Карнапа
- •5.4. Недостаток чувства исторического у Поппера и Карнапа
- •Глава 6. Следующий пример: культурно-исторические основания квантовой механики
- •6.1. Разногласие Бора с Эйнштейном как противоречие между философскими аксиомами
- •6.2. Является ли философия Бора идеализмом?
- •6.3. Пример с кошкой
- •6.4. Операторы для неизмеримых величин в квантовой механике
- •6.5. Квантовая логика, интерфеномены, теорема фон Неймана и индетерминизм
- •6.6. Как можно оправдать априорные аксиомы, лежащие в основе квантовой механики?
- •Глава 7. Критика попыток связать квантовую механику с новой логикой
- •7.1. Подход фон Вайцзеккера
- •7.2. Подход Миттельштедта
- •7.3. Подход Штегмюллера
- •Часть вторая Теория истории науки и исторических наук Глава 8. Основания всеобщей исторической теории эмпирических наук
- •8.1. Исторический контекст определяет, какими должны быть факты и фундаментальные принципы науки, а не наоборот; исторические системы и исторические системные ансамбли
- •8.2. Противоречия внутри системных ансамблей как движущая сила развития наук; семь законов исторических процессов
- •8.3. Исторический способ научного исследования не обязательно ведет к релятивизму
- •8.4. Экспликация и мутация систем: "прогресс I" и "прогресс II"
- •8.5. "Прогресс I" и "Прогресс II" как гармонизация системных ансамблей
- •8.6. Ни "прогресс I", ни "прогресс II" не являются непрерывным развитием
- •Глава 9. Переход от Декарта к Гюйгенсу в свете исторической теории науки
- •9.1. Пример: второе и четвертое правила столкновения движущихся тел, сформулированные Декартом
- •9.2. Смысл картезианских правил столкновения тел: божественная механика
- •9.3. Внутреннее противоречие системы Декарта
- •9.4. От Декарта к Гюйгенсу: пример самодвижения системного ансамбля
- •Глава 10. Историко-генетический взгляд на релятивистскую космологию. Классическая проблема: является ли мир идеей?
- •10.1. Априорные основания эйнштейновской общей теории относительности
- •10.2. Постулат космического субстрата и космологический принцип
- •10.3. Четыре возможные космологические модели релятивистской космологии и их априорные решения
- •10.4. Трудности, связанные с опровержением релятивистской космологии
- •10.5. Об оправдании априорных суждений в релятивистской космологии
- •10.6. Является ли мир только идеей?
- •Глава 11. Критика понятия истины в философии Поппера; понятие истины в исторической теории эмпирических наук
- •11.1. Критика попперовского метафизического реализма; понятие истины в исторической теории науки
- •11.2. К вопросу об истинности самой исторической теории науки
- •11.3. Еще несколько критических замечаний по поводу современных направлений в попперианской философии
- •Глава 12. Критический анализ теории историко-научных процессов и научного прогресса Снида-Штегмюллера
- •12.1. Критические замечания об определении теоретических величин в концепции Снида-Штегмюллера
- •12.2. Критика различия, которое Снид и Штегмюллер проводят между "ядром" и "расширением ядра" теории
- •12.3. Критические замечания о "динамике теорий" Снида-Штегмюллера
- •Глава 13. Теоретические основы исторических наук
- •13.1. Философы понимания
- •13.2. Философы объяснения
- •13.3 Всеобщее в исторических науках
- •13.4. Внутренняя связь объяснения, понимания и повествования
- •13.5. Понятие "теории" в исторических науках
- •13.6. К вопросу об обосновании принципов в историко-научных теориях
- •13.7. Аксиоматические установления a priori в историко-научных теориях
- •13.8. Оправдательные установления
- •13.9. Нормативные установления
- •13.10. Отношение между априорным и апостериорным
- •13.11. Так называемый герменевтический круг
- •13.12. Объяснение экспликаций и мутаций исторических систем, объяснение значений
- •13.13. Обоснование теоретических принципов в исторической ситуации.
- •13.14. Прошлое как функция настоящего
- •13.15. Типы обоснования теоретических установлений в исторических науках
- •Часть третья Мир научно-технический и мир мифологический Глава 14.Научно-технический мир
- •14.1. Об истории техники
- •14.2. Кибернетика как современная техника
- •14.3. Общество технического века
- •14.4. Техника: pro и contra
- •14.5. Техника и футурология
- •14.6. Техника в свете теории исторических системных ансамблей и страсть к изменениям
- •14.7. Экскурс в теории рациональных решений
- •Глава 15. Значение греческого мифа для научно-технической эпохи
- •15.1. Проблема обоснования мифа. Связь мифа, нуминозного опыта и искусства
- •15.2. Условия мифологического опыта
- •15.3. Развитие науки и разрушение мифа
- •15.4. Отношение между наукой и мифом
12.3. Критические замечания о "динамике теорий" Снида-Штегмюллера
Теперь мы подошли к определению теории, для которого вводится множество физических систем J, репрезентирующих "подразумеваемые применения" расширенного ядра E. Обозначим класс возможных подразумеваемых применений E как A(E). Тогда нашим определением будет предложение:
X - физическая теория, если и только если X = <C,J>. Следуя Сниду и Штегмюллеру, мы теперь можем получить определение эмпирического содержания теории теоретико-множественным образом. Вместо (II) запишем:
(III). J есть элемент A(E). [поскольку в (II) - не что иное, как множество J подразумеваемых применений в конкретный момент времени, а E - более точная формулировка S в (II)].
И наконец, мы получим как семантическое, так и прагматическое определение того, что значит "располагать теорией (в момент t)".
Семантическое определение: P располагает теорией T в момент t, если P знает, что (1) J есть элемент A(E); (2) E - наиболее точная из известных формулировок "расширенного ядра", к которому применимо J; (3) J - максимальное множество, относящееся к применению E.Прагматическое определение: P располагает теорией T в момент t, если (1) T - теория, которой располагает P, в семантическом смысле; (2) другой субъект P0(например, автор теории) устанавливает подразумеваемые применения T при помощи парадигматического множества примеров J0; (3) J0- подмножество множества J, отобранного P в момент t; (4) P убежден, что существует более точное E' по отношению к E, такое, что J является элементом также и A(E'); (5) P убежден, что существует расширение J, такое, что оно является также элементом E'.
Пункт (4) прагматического определения может быть назван "теоретической верой в прогресс науки", а пункт (5) - "эмпирической верой в прогресс науки".
Теперь мы имеем средства для того, чтобы решить главный вопрос: построить теорию историко-научного процесса, или, как выражаются Снид и Штегмюллер, теорию "динамики научных теорий".
Тот историческийфакт, что разные исследователи часто пользуются одной и той же теорией, хотя связывают с ней различные гипотезы, можно выразить так, что эти исследователи имеют разные мнения, касающиеся расширенного ядра E или множества подразумеваемых применений J, но в то же время прочно привязаны к одному и тому же парадигматическому множеству J0.
Тот историческийфакт, что теории часто опровергаются [ здесь это означает фальсификацию (II) и/или (III) ], но при этом не отбрасываются, получает выражение в том, что опровергается лишь "расширение ядра", а само "ядро" остается незатронутым и потому не может быть "низложено". Пример, который приводит Штегмюллер: если свет состоит не из корпускул, то это не означает, что опровергнута механика частиц, а только то, что один элемент из множества подразумеваемых применений, относящийся к расширению "ядра" E, исключен из него.
Можно теперь сказать, чтонормальноеразвитие науки происходит тогда, когда расширяются E и J, ареволюционноеразвитие, когда возникает новое "ядро" C[192]. Тем самым объясняется еще одинисторическийфакт: революционное развитие никогда не начинается с опровержения "ядра" какой-либо теории, поскольку такие фальсификации практически невозможны. Несмотря на неудачи, которые могут преследовать исследователей в попытках расширить "ядро" теории, оно будет оставаться в употреблении до тех пор, пока не будет создано другое, лучшее "ядро". Если какая-то вещь крайне необходима, то лучше ее иметь даже в неудовлетворительном состоянии, чем не иметь ее вовсе. Кроме того, провал каких-либо попыток расширить "ядро" совсем не означает, что такие попытки вообще безнадежны.
Что касается Штегмюллера, то он особенно старается создать впечатление, будто теоретико-множественное определение теории является наиболее важным условием объяснения этих фундаментальных историко-научных фактов, и более того, будто эти факты вообще не могли бы быть объяснены без такого определения. Он подчеркивает, что, если рассматривать теорию не теоретико-множественным образом, а как-то иначе, например, как класс предложений, которому (в целом) могут быть приписаны значения "истинно" и "ложно", то неизменность "ядра", которое, так сказать, оказывается "по ту сторону истины и лжи", не могла бы найти объяснение; история науки превратилась бы в иррациональную загадку.
Как мы уже отмечали, теоретико-множественное представление теории действительно имеет то преимущество, что априорная структура "ядра" теории с помощью формальных методов становится особенно прозрачной. Но это никак не отменяет вопрос о том, что именнодолжно входить в " ядро" теории, что можно называть априорным элементом последней, а что нельзя, каковы критерии, по которым принимаются такого рода решения, что вообще следует понимать под "a priori" в данном контексте. Такие решения могут быть приняты только путем проверки конкретных обосновывающих предложений - могут ли они сами быть обоснованы эмпирически или внеэмпирически - и в этот процесс включается весь системный комплекс, в котором фигурируют эти предложения. Никакой формализм, в том числе и теоретико-множественный, не избавляет от необходимости содержательного исследования. Сама формальная презентация может состояться только в конце или на заключительных стадиях разработки теории. Для этого теория уже должна наличествовать как достаточно полный класс предложений. Но так никогда не бывает в начале или на ранних стадиях развития теории, то есть когда граничная линия C и E, разделяющая a priori и a posteriori, проводится впервые, когда аксиоматические, функциональные, оправдательные и нормативные основоположения обретают априорное обоснование, тем самым отделяясь от эмпирически данного, что становится очевидным лишь в рамках, создаваемых этими же основоположениями.
Теоретико-множественное представление теорий прячет проблематичность оснований этих теорий за ширмой формальных преимуществ и тем самым камуфлирует историческую обусловленность теоретических конструкций. Штегмюллер прибегает к чисто психологическому объяснению постоянной приверженности "ядру" тех исследователей, которых не смущают многочисленные неудачные попытки расширения этого "ядра", - объяснение сродни тому, что лучше иметь что-нибудь, хоть плохонькое, чем не иметь ничего. Анализ, который проводится им на основе теоретико-множественного представления теории, не позволяет увидеть в этой приверженности исторический, а не психологический феномен; при этом теряется из виду объективная обоснованность этой приверженности конкретной исторической ситуацией - то, что было проиллюстрировано нами рядом примеров, приведенных в предыдущих главах, и представлено в общей форме как теория исторически обусловленных системных ансамблей.
И, наконец, мы видим, что теоретико-множественный анализ не может объяснить, почемунаступают революционные преобразования,почемувдруг ученые создают новое "ядро". Штегмюллер не проходит мимо этого вопроса, но то, что ему удается сказать, а именно, что революционные изменения происходят тогда, когда старая теория оказывается сводимой к новой, когда новая теория дает по меньшей мере не худшее объяснение фактам, чем старая и т.д., никак не связано с теоретико-множественным анализом; это просто исторические констатации, которые, как было показано в предшествующих главах, к тому же и неверны. Однако, если рассматривать процессы научных изменений не только в рамках теоретико-множественного анализа, но и дополнять его исторической теорией научного развития, очерк которой представлен здесь, то тогда только и можно понять, почему действительный ход истории науки не соответствует этим констатациям, но тем не менее не является ни загадочным, ни иррациональным.
Концепцию Снида-Штегмюллера в целом можно считать небесполезным инструментом анализа уже сложившихся теорий, хотя она в ряде аспектов имеет спорный характер. Но никакая "динамика теорий", если под этим понимать метатеорию, объясняющую истоки, основание, выбор и историческое развитие научных теорий, из этой концепции выведена быть не может; поэтому такое наименование следует признать неадекватным и порождающим недоразумения.