Земцов Б.Н. (ред.) - Отечественная история. Ч.I - IX-XVII в. - 2009

Народные движения. Социальное напряжение начало нарастать в 1630-е годы: бунты случились в Москве, Томске и других городах. В середине 1640-х годов они охватили новые области — Воронеж, Елец, Тотьму, Каргополь.

1 июня 1648 г. в Москве разразился «соляной» бунт. Вслед за ним волна прокатилась по 40 городам: Козлову, Соль-Вычегодску, Курску, Устюгу Великому, Воронежу, Ельцу, Ливнам, Чугуеву, Тотьме, Каргополю, Нарыму, Томску, Чердыни и др.

В1650 г. произошли мятежи в Пскове и Новгороде.

Виюле 1662 г. в Москве вспыхнул «медный бунт».

В1670 г. на Дону началось восстание под руководством С. Ра-

зина.

Сам факт этого крайнего выражения социального недовольства вроде бы опровергает утверждение о подавлении общества государством, об ином, нежели в Европе, социальном устройстве. На самом деле механизм и масштабы этих возмущений принципиально отличались от тех, что потрясали Европу. Поэтому и результаты их оказались не такими.

Во-первых, доля горожан в общей массе населения составляла незначительную часть. Москва являлась крупнейшим мегаполисом Европы: в ней проживало около 100 тыс. человек. В Новгороде, Пскове, Казани и Нижнем Новгороде — по 25—30 тыс. человек. Остальные города имели население не более 3—5 тыс. Подавляющее число городов представляло собой крепости или административные центры — торговцы и ремесленники составляли в них лишь малую долю.

Если в Европе восстания объединяли, главным образом, торговцев и ремесленников, возросшие экономические возможности которых не укладывались в узкие рамки феодальных производственных отношений, то в России они стали проявлением отчаяния широких народных масс, задыхавшихся от бремени непосильных налогов. Те идеи, ради которых в Европе случались революции, — экономическая и личная свободы — в России отсутствовали. Мысли о необходимости широких социальных преобразований неоткуда было возникнуть.

Число казаков и крестьян, участвовавших в восстании С. Разина, многократно превышало число горожан. Собственно разинское войско в период своего могущества в 1670—1671 гг. достигало 20 тыс. Но в масштабах страны тоже было незначительным.

120

Во-вторых, и это главное, ни одно из восстаний не было направлено против существующего строя. Все они происходили по одной и той же схеме: сначала городские низы пытались подать царю петицию с изложением своих несчастий, потом шли громить усадьбы бояр. При этом собственные действия они оценивали как восстановление справедливости.

Необходимой предпосылкой восстаний являлись слухи. Царь в них неизменно оказывался защитником простого народа, околдованным или захваченным «злыми ворогами»:

—в 1650 г. в Пскове и Новгороде распространился слух, будто государь находился в Польше и написал указы, облегчающие жизнь народа, да бояре — кровопийцы — их скрыли;

—в 1662 г. народ был уверен, что медные деньги бояре вы-

пускают без ведома царя. Около 4—5 тыс. человек прорвались в резиденцию царя в с. Коломенском, где вручили ему челобитную с требованием наказать «бояр-изменников»;

— участники восстания под руководством С. Разина искренне верили взаимоисключающим мифам. С одной стороны, Разин объявлял себя мстителем за Алексея Михайловича, у которого бояре отравили двух сыновей — Алексея и Семена. С другой — многие считали, что в войске Разина находится царевич Алексей.

Итак, городские бунты России принципиально отличались от городских восстаний в Европе, где уже в XI—XV вв. существовал городской строй в качестве альтернативного (феодализму) социальноэкономического уклада. Поскольку все города располагались на земле каких-либо герцогов, епископов или графов, города вели борьбу с этими феодалами за свою экономическую и политическую свободу. Многовековое противостояние горожан власти привело к возникновению нового мировоззрения. Сначала им стал гуманизм. В его основе лежало признание ценности человеческой жизни, право человека на свободу и счастье. Это направление общественнополитической мысли оказалось очень узким по социальной базе — охватывало тончайший слой образованных людей. В XVI в. антифеодальная идеология приняла форму массового движения — протестантизм. Таким образом, горожане в течение XI—XV вв. готовили экономическую и мировоззренческую основу для перехода Европы на качественно более высокую историческую ступень.

Ничего подобного в России (как и на Востоке) не было, русские города не противостояли политическому строю, а являлись его составной частью. Не случайно ни одно из городских восстаний не

121

было направлено против самодержавной царской власти. Это означало, что российская социальная система оставалась монолитной, прочной, но не имела внутренних источников развития помимо государственных.

Старообрядчество. Уже в 30-е годы XVII в. ощущалась необходимость реформирования церковной службы и внутрицерковных отношений.

Во-первых, духовенство пренебрегало многими обрядами, что вызывало возмущение прихожан: для сокращения многочасовой церковной службы священники читали молитвы очень быстро, в церкви стоял гул и разобрать что-либо было крайне сложно.

Во-вторых, многие монахи и священники погрязли в разврате, стяжательстве и пьянстве.

В-третьих, за века, прошедшие после Крещения Руси, в церковных книгах в ходе многочисленных переписок накопились ошибки,

врезультате было неясно, что считать образцом: греческие богослужебные книги или русские.

Кначалу 1640-х годов в Москве сложился кружок ревнителей древнего благочестия, куда входили светские и церковные деятели,

втом числе Никон, Аввакум. Возглавлял его царский духовник Стефан Вонифатьев. Их стремления сводились к поднятию нравственности духовников и противодействию проникновения светских начал в духовную жизнь населения. Однако в выборе направлений церковной реформы единства между ними не было: одни считали, что за основу нужно положить древнерусские рукописные книги, другие — греческие оригиналы.

Сначала споры не выходили за рамки узкого круга, но в 1652 г. патриархом стал Никон, который начал решительно искоренять пороки церковной жизни. Он высказался за греческие оригиналы, заменил обычай креститься двумя перстами троеперстием, велел произносить слово «аллилуйя» не дважды, а трижды, двигаться вокруг аналоя не по солнцу, а против. Никона поддержал царь Алексей Михайлович. Проведенные Никоном реформы вызвали раскол православной церкви. Противников реформ стали называть раскольниками (старообрядцами).

Движение старообрядчества было сложным по составу. В него входили представители всех социальных слоев, недовольных своей жизнью. К концу XVII в. их критика государства приобрела опасные размеры, поэтому начались преследования старообрядцев, что

122

вынудило их бежать в глухие места — на север, в Заволжье и на Урал.

Их общим лозунгом стал возврат к старине. Ни старообрядцы, ни сторонники Никона к изменению отношений между обществом и государством не стремились. Между тем в Западной Европе еще в XVI в. по средневековому католицизму был нанесен мощнейший удар протестантизмом, ставшим мировоззренческой основой будущей капиталистической системы.

Со временем Никон стал не только руководить правительством в отсутствие в Москве царя, но даже спорить с ним по поводу тех или иных направлений внутренней и внешней политики. Как патриарх он подчеркивал превосходство духовной власти над светской, что раздражало царя все больше и больше. Дело зашло так далеко, что Никон фактически выдвинул ультиматум: или он руководит церковью так, как хочет, или снимает с себя обязанности патриарха. Так продолжалась восемь лет. Церковный собор 1666 г. низложил Никона и сослал в северный монастырь простым монахом, одновременно объявил проклятие всем противникам реформы.

Таким образом, в XVII в. общество не имело социальноэкономических предпосылок для того, чтобы подняться на ступень выше в своем историческом развитии, поэтому все восстания заканчивались поражением. Грозные и страшные в глазах современников бунты не могли изменить сложившиеся отношения между обществом и государством.

6. Культура

Архитектура. В XVII в. влияние церкви в архитектуре начало сокращаться. На место характерной для византийского стиля монументальности и лаконичности приходило многоцветие. Башни Московского кремля украсили великолепные шатры. Декоративный кремль построили в Ростове. Стены многих монастырей также украшали декоративными деталями. Значительно увеличились окна в трапезных. Их внутренние стены покрывались изразцами. В Москве появились небольшие приукрашенные приходские церкви: Троицы в Никитниках (1628—1653), Рождества Богородицы в Путинках (1649—1652), Николы на Берсеньевке (1653), Николы в Хамовниках (1679). Такие же церкви строились в Ярославле, Суздале, Костроме. Так возник стиль, получивший название московского, или

123

нарышкинского барокко (по фамилии главного заказчика). Для него характерны элегантность, сочетание красного и белого цветов, наличие колонн, капителей, декоративных раковин в карнизах. В этом стиле сооружена церковь Покрова в Филях (1690—1693), церкви и дворцы в Сергиевом Посаде, Нижнем Новгороде, Звенигороде и др.

Иконопись. Одной из основных тем иконописи XV—XVI вв. было ожидание конца света. Русская житийная икона моделировала основную религиозно-нравственную позицию человека Средневековья — существование в ожидании конца и перед лицом вечности. На иконах сцены жития (клейма) расположены не построчно, а в виде обрамления, ореола. Здесь четкая хронология значения не имеет, что и подчеркивается.

Иконы христологического и богородичного циклов назывались праздничными. По средневековой концепции праздник мыслится как остановка, пауза в земном времени, поэтому праздничная икона всегда лишена драматического действия, она должна создавать образ вечного созерцания первобытия, когда-то совершившегося и излучающегося, проецирующегося в настоящее. Как форма, внедряясь в материю, приобщала ее к бесконечности, так и иконографическая схема, внедряясь в изображение, лишала его случайного и переводила в ранг вечного. Для молящегося должен был исчезнуть разрыв между сейчас и всегда, между моментом человеческого времени и вечностью, а постоянным напоминанием о конце света была картина Страшного суда, находящаяся на западной стене, против алтаря, над дверьми, которую он созерцал всякий раз, выходя из храма.

В XVII в. наметились попытки выхода за рамки консервативной технологии написания икон, фресок и книжных миниатюр: появились элементы быта (бытийное письмо). Расширялась их тематика. Чаще стали появляться портреты (парсуны). Одной из наиболее ранних парсун стало изображение князя М.В. Скопин-Шуйского (около 1630 г.). Увеличивался удельный вес светских сюжетов. За счет использования светотеней иконописцы стали достигать эффекта объемности. На втором плане все чаще прорисовывался интерьер — «нутровые палаты». Конечно, иконописцы еще не умели анатомически правильно изображать человека. О правилах прямой перспективы они не ведали, поэтому линии пола и потолка у них часто или не видны, или деформированы. И все-таки в их произведениях уже заметно стремление соотнести фигуру человека с окружавшей

124

его обстановкой, более четко прописать детали одежды, выразить эмоции на ликах.

Собравшиеся на церковный собор в 1668 г. иерархи вновь попытались поставить преграды на пути трансформации иконописи в живопись, дружно выступили против отклонений от канонов. Но остановить «обмирщение» иконописи было уже невозможно.

С1664 г. иконописной мастерской Оружейной палаты руководил Симон Ушаков (1626—1686). Библейские сюжеты для него были лишь поводом для изображения реальной жизни. Он знал анатомию, владел светотенью. Герои его икон и парсун вполне телесны, объемны. В трактате «Слово к люботщателям иконного писания» он, по существу, отказался от иконописных традиций. Искусство, по его мнению, должно доставлять эстетическое наслаждение яркостью красок. Его разрыв с консервативными традициями, прежде всего, проявился в изображении человеческого лица.

Сприсоединением в XVII в. украинских земель в Россию начали

проникать польские гравюры светского содержания. Одновременно иконописцы осваивали «фряжский» (итальянский) способ письма. Первым учителем этого способа стал голландский художник Я. Детерсон, приглашенный Михаилом Федоровичем в Россию в 1643 г. После смерти Детерсона его место занял сначала поляк С. Лопуцкий, а затем — голландец Д. Воухтерс. Эти художники писали в основном портреты.

Образование. До XVII в. обучение велось в монастырях в индивидуальном порядке и было доступно в основном детям священнослужителей. Первая общеобразовательная школа учреждена патриархом Филаретом при Чудовом монастыре в 1633 г. В 1649 г. боярин Ф.М. Ртищев открыл богословскую школу при Андреевском монастыре. В 1665 г. такую же школу основал при Заиконоспасском монастыре писатель и публицист Симеон Полоцкий. С 1687 г. начались занятия в Славяно-греко-латинской академии. В стенах этих учебных заведений на место слепой веры стремились поставить понимание окружающей действительности, объяснение ее с рационалистических позиций.

К распространению грамотности общество подталкивали социальные потребности, поэтому она росла не только в церковной и боярской среде, но и среди посадских. Например, в 80-х годах XVII в. около 24 % населения московского посада умели читать и писать. За вторую половину века московский печатный двор напечатал 300 тыс. букварей, и все они были раскуплены.

125

Литература. В прежние века основными читателями, слушателями и заказчиками книг были князья с приближенными и церковнослужители, теперь же рост численности образованных горожан привел к появлению новой социальной среды со своим мировоззрением и духовными потребностями.

Разумеется, возникновение новой сферы духовной жизни и творчества не могло произойти в одночасье. По-прежнему доминировали такие жанры, как жития, воинские повести, исторические хроники, но и они несли новые взгляды и идеи.

Основной тенденцией литературы XVII в. стала секуляризация (от лат. saecularis — мирской, светский), т. е. ослабление церковного влияния. То, что не могло трансформироваться, например летописи с их религиозно-назидательным смыслом, уходило в прошлое, а что наполнялось новым содержанием — обретало импульс развития. Так произошло с житиями, которые писались о реально живших людях («Житие Юлиании Лазаревской», «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное»).

Секуляризация литературы послужила появлению новых героев. Если ранее ими были религиозные подвижники, князья или защитники русской земли, то теперь возник интерес к простым людям.

Появилась даже любовная лирика («Повесть о тверском отроче монастыре»).

Возникла сатира («Повесть о Шемякином суде», «Служба кабаку», «Сказание о попе Саве», «Повесть о бражнике», «Сказание о куре и лисице», «Азбука о голом и небогатом человеке», «Калязинская челобитная»). В них высмеивались продажный приказной люд, забывшие о своем долге, погрязшие в грехе монахи, да и просто богачи, не думающие об обездоленных и несчастных. Авторы явно симпатизируют «простым и неименитым людям»; даже беспутные

игрешные пьяницы и бродяги вызывали у них симпатию («Слово о бражнике»). Однако сатира не перерастала в юмор, который мог возникнуть только в спокойном и беспроблемном обществе, а представляла собой попытку городских низов привлечь слушателей

ичитателей к своей безысходной и тоскливой повседневности.

7.Образование русского, украинского и белорусского народов

Хотя на протяжении XVI в. накопились явные различия в характерах общественного строя Московской Руси и Речи Посполитой,

126

русское население этих двух стран рассматривало себя как единый народ. Язык, традиции, религия и пантеон святых у них оставались одинаковыми.

С экономической и политической точек зрения Речь Посполитая и Московская Русь были уже различны. Но русские в Речи Посполитой оказались на положении эксплуатируемого этнического меньшинства, поэтому они тянулись пусть к политически иной, но этнически близкой им Московии. А жителей Московской Руси с русскими Речи Посполитой сближали историческая и политическая традиции.

Первые свидетельства об осознании русским населением Речи Посполитой своей национальной специфики, своего отличия от «московитов» относятся к концу XVI в. Для обозначения территории русских в рамках Речи Посполитой стал употребляться термин «Малая Русь», а для обозначения Московской Руси — «Великая Русь».

После Переяславской рады 1654 г. и русско-польской войны 1654—1667 гг. Левобережная Украина оказалась в составе России,

истало ясно, что за прошедшие столетия Юго-Западная и СевероВосточная Русь накопили разные культурно-исторические традиции, на основе которых сложились три народа — русские, украинцы

ибелорусы.

Этнический термин «булорусцы» в русских дипломатических источниках появился в первой четверти XVII в. Тогда он был равнозначен термину «Малая Русь». Как отмечает белорусский исследователь Б. Флоря, в Москве стали воспринимать восточных славян Речи Посполитой как этническую общность, отличную от русского (великорусского) народа. Поэтому после включения в 1667 г. Левобережной Украины в состав России Москва не стала устанавливать там свою административную систему, а сохранила уже привычное для тех краев гетманство. Это явилось толчком к дальнейшей этнической дифференциации.

К этому времени этнические термины изменили свое содержание. Если в первой половине XVII в. термин «Малая Россия» обозначал всю совокупность восточно-славянских земель Речи Посполитой, то во второй половине XVII в. он становится названием казацкой державы, а название «Белая Русь» устойчиво закрепляется за восточно-славянскими землями в составе Великого княжества Литовского.

127

8. Ментальность русского народа

Термин «ментальность» получил распространение во Франции на рубеже ХIХ—ХХ вв. и переводился, как — склад ума, умонастроение. Во второй половине XX в. он превратился в научное понятие и вошел в широкое употребление. Разумеется, превращение термина в понятие потребовало уточнения научного содержания. Современные историки А.А. Горский и Л.Н. Пушкарев трактуют это понятие как «мировосприятие» и «самосознание». Наиболее часто оно употребляется как синоним понятия «национальный характер».

Теория ментальностей имеет свои недостатки. Ее резонно критикуют за искусственную и статичную модель массового сознания, принижение рациональности простых людей, однороднобесклассовый характер менталитета. Тем не менее теория прочно заняла в науке свободную ранее нишу.

Психологический склад того или иного народа формируется под влиянием различных факторов — исторического опыта, социальных условий, религии и климата. Особенности русской ментальности закладывались в ХVI—ХVII вв., однако истоки восходят к Древней Руси.

Традиционализм и дуализм мировосприятия. Действительность в средневековье воспринималась как противостояние добра и зла, добродетелей и пороков, души и тела. Добро и зло не являлись какими-то космическими силами, их борьба происходила внутри человека.

Для средневекового сознания характерна ориентация на прошлое, старину. Уклад жизни Московской Руси носил традиционный и патриархальный характер. «Старина» обычая придавала ему силу. Даже новации осмыслялись как возобновление того, что было прежде, что уже проверено опытом и увековечено традицией.

В русском сознании был силен мотив личной ответственности человека перед Богом. Человек «самовластен»: за ним признается внутренняя свобода выбора между добром или злом, правдой или неправдой. Отношение православных людей к миру определялось дихотомией «грех — спасение». При этом грех воспринимался как терзание духа, а не просто проступок.

Нравственный идеал. Церковь в основном разрабатывала покаянную часть этики, определяя «безнравственные» поступки, подлежащие наказанию. Нормы светского морального поведения в ХIV—

128

ХV вв. устанавливались сборником «Измарагд»1, а в ХVI в. — «Домостроем». Оба руководства определяли сходную систему ценностей, основанную на аскетизме и православных идеалах.

Основными добродетелями признавались благочестие (следование христианским заповедям), приверженность священному писанию, кротость и смирение. Непременным условием христианской жизни являлись любовь к Богу и человеку как созданию Божию, а также страх Божий (о нем в «Домострое» говорится чаще, чем о любви). Человек должен был владеть собою, сдерживать свои страсти, проявлять умеренность. «Домострой», рекомендуя телесное наказание жен, предупреждал, что грешно поступает тот, «хто с сердца и с кручины бьет». Христианским заповедям противоречат невоздержание в еде и питье, «блуд и сквернословие».

Несмотря на религиозные нравоучения и предписания, реальность зачастую противоречила идеалу. Христианское благочестие и добродетели соединялись с жестокостью; «вежество», возведенное в своеобразный ритуал при общении с равными, не исключало грубости и произвола в отношениях с нижестоящими, самоуничижения перед власть предержащими.

Христианский космополитизм. Церковь проповедовала любовь к наднациональному Отечеству — Царству Божию. Христианский космополитизм, в основе которого лежала любовь к Богу, а не к своей, пусть и грешной, земле, препятствовал формированию чувства патриотизма в Средневековье. Главным был вероисповедный принцип, а не этническое или национальное начало.

Существовало различие в представлении о родине у разных слоев населения, коренившееся в их жизненном укладе. Интересы черного люда и крестьян практически не выходили за пределы ближайшей округи. Мелкие князья и бояре в ХIV—ХV вв. стали активно передвигаться с места на место и служили не государству, а тому или иному государю — князю. Естественно, у служилых людей отсутствовала привязанность к определенной земле, которую они не воспринимали как родную. В соответствии с духом времени бояре и дети боярские должны были проявлять верность и храбрость на службе, а не патриотизм.

Тем не менее с конца ХIII в. и особенно в ХIV в. пробиваются ростки патриотического сознания. В исторических памятниках

1Измарагд — греч. смарагд, т. е. изумруд, используемый в древности как увеличительное стекло.

129