- •Екатерина Евгеньевна Дмитриева, Людмила Анатольевна Капитанова, Валентин Иванович Коровин и др
- •Глава 2
- •Глава 3
- •Глава 4
- •Глава 5
- •Глава 1 Поэзия в эпоху романтизма Денис Давыдов. Поэты пушкинского круга. Поэты‑любомудры. Поэты‑романтики второго ряда. Алексей Кольцов
- •Денис Давыдов (1784–1839)1
- •Поэты пушкинского круга
- •П. А. Вяземский (1792–1878)
- •А. А. Дельвиг (1798–1831)
- •Н. М. Языков (1803–1847)
- •Поэты‑любомудры
- •Д. В. Веневитинов (1805–1827)
- •С. П. Шевырев (1806–1864)
- •А. С. Хомяков (1804–1860)
- •Поэты‑романтики второго ряда Поэты кружка Станкевича (и. Клюшников (1811–1895), в. Красов (1810–1854), к. Аксаков (1817–1860))
- •А. Ф. Воейков (1779–1839)
- •И. И. Козлов (1779–1840)
- •A. Ф. Вельтман (1800–1870)
- •В. И. Туманский (1800–1860)
- •Ф. А. Туманский (1799–1853)
- •А. И. Подолинский (1806–1886)
- •В. Г. Тепляков (1804–1842)
- •В. Г. Бенедиктов (1807–1873)
- •А. И. Полежаев (1804–1838)
- •А. В. Кольцов (1809–1842)
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания
- •Литература
- •Глава 2 Проза в эпоху романтизма
- •Жанровая типология русской романтической повести
- •Историческая повесть
- •«Предромантическая» историческая повесть. «Славенские вечера» в. Т. Нарежного
- •Историческая повесть декабристов
- •Тема Новгорода в декабристской повести
- •Тема Ливонии в исторической повести декабристов
- •Исторические повести н. А. Полевого (1796–1846)
- •История в повестях а. Корниловича (1800–1834), а. Крюкова (1803–1833), о. Сомова (1793–1833) и др
- •Фантастическая повесть
- •Специфика романтической фантастической повести и ее генезис
- •Типология фантастической романтической повести
- •Повести а. Погорельского (1787–1836)
- •Повести в. Ф. Одоевского (1803–1869)
- •Повести о. И. Сенковского (1800–1858)
- •Светская повесть
- •Повести а. А. Бестужева‑Марлинского (1797–1837)
- •Светские повести в. Ф. Одоевского
- •Повести «КняжнА Мими». «КняжнА Зизи»
- •Бытовая повесть
- •Повести о «Гении» (художнике)
- •Историко‑героические повести а. А. Бестужева‑Марлинского
- •Повести н. Ф. Павлова (1803–1864)
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания для самоконтроля
- •Литература
- •Глава 3 м. Ю. Лермонтов (1814–1841)
- •Лирика 1828–1833 годов. Общий характер. Жанровое своеобразие
- •«Ангел» (1831)
- •«Русалка» (1832)
- •«Еврейская мелодия» (1836)
- •«К*» («я не унижусь пред тобою…») (1832)
- •«Парус» (1832)
- •Поэмы 1828–1832 и 1833–1836 годов
- •«Измаил‑Бей» (1832)
- •Исторические поэмы
- •«Последний сын вольности» (1831)
- •«Боярин Орша» (1835–1836)
- •Иронические и юнкерские поэмы
- •Проза 1828–1832 и 1833–1836 годов
- •«Вадим» (1832)
- •«Княгиня Лиговская»
- •Драматические произведения
- •«Menschen und leidenschaften» («Люди и страсти») (1830)
- •«Странный человек» (1831)
- •«Два брата» (1834–1836)
- •«Маскарад» (1835–1836)
- •Поэтический язык Лермонтова
- •Лирика 1837–1841 годов
- •«Родина» (1841)
- •«Бородино» (1837)
- •«И скушно и грустно» (1840)
- •«Дума» (1838)
- •«Как часто, пестрою толпою окружен…» (1840)
- •«Валерик» (1840)
- •«Благодарность»69(1840)
- •«Ветка Палестины» (1838)
- •«Когда волнуется желтеющая нива…» (1837)
- •«Молитва» (1839)
- •«Молитва» (1837)
- •Объективно‑сюжетные стихотворения
- •«Казачья колыбельная песня» (1840)
- •«Поэт» (1838)
- •«Пророк» (1841)
- •«Смерть поэта» (1837)
- •«Не верь себе» (1839)
- •«Журналист, читатель и писатель» (1840)
- •«Выхожу один я на дорогу…» (1841)
- •Поэмы 1837–1841 годов
- •«Песня про… купца Калашникова» (1837)
- •«Тамбовская казначейша» (1838)
- •«Беглец» (1837–1838?)
- •«Мцыри» (1839)
- •«Демон» (1841)
- •«Сказка для детей» (1841)
- •«Герой нашего времени» (1838–1840) Состояние русской прозы и повествовательное начало в романе
- •Автор, повествователь и герой
- •Философия, сюжет и композиция романа
- •Жанровые традиции и жанр романа
- •Образ Печорина
- •Грушницкий, Максим Максимыч и другие
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания для самоконтроля
- •Литература
- •Глава 4 н. В. Гоголь95(1809–1852)
- •Детские и юношеские годы. Первые литературные опыты
- •Поэма «Ганц Кюхельгартен». Первые годы в Петербурге
- •«Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831–1832). Структура и композиция цикла. Образы рассказчиков
- •Повесть «Страшная месть»
- •Повесть «Иван Федорович Шпонька и его тетушка»
- •Цикл повестей «Миргород» (1835)
- •Анализ повестей с точки зрения их места в общем замысле цикла
- •Повесть «Старосветские помещики»
- •Фантастическая повесть «Вий»
- •«Арабески» (1835). Статьи Гоголя по истории и искусств
- •Цикл «Петербургские повести» (1835–1842)
- •Комедии н. В. Гоголя. Поэтика комического
- •«Ревизор» (1836). Замысел и источники комедии
- •Жанровое новаторство комедии «Ревизор»
- •Отзывы современников о «Ревизоре». Первые театральные постановки
- •Поэма «Мертвые души» (1835–1852). Замысел и источники сюжета поэмы
- •Жанровое своеобразие поэмы «Мертвые души»
- •Отзывы современников и критическая полемика вокруг «Мертвых душ»
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания для самоконтроля
- •Литература
- •Глава 5 Литературное движение 1840‑х годов. В. Г. Белинский и «Натуральная школа»
- •Споры «западников» и «славянофилов»
- •Смена литературных направлений
- •Реализм
- •«Натуральная школа»
- •Основные направления журналистики и критики
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания для самоконтроля
- •Литература
- •Глава 6 а. И. Герцен (1812–1870)
- •Юность Герцена. Первые идейные влияния
- •«Записки одного молодого человека»
- •Герцен в кругу русских западников 1840‑х годов
- •«Кто виноват?»
- •«Сорока‑воровка», «Доктор Крупов»
- •Французская революция 1848 г. Духовный кризис Герцена
- •«С того берега»
- •Семейная драма
- •«Поврежденный»
- •Философская публицистика 1850‑1860‑х годов: Герцен о судьбах России и Европы
- •Герцен – политический эмигрант. Создание вольной русской типографии
- •«Былое и думы»
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания
- •Литература
- •Глава 7 и. С. Тургенев (1818–1883)
- •Начало творческого пути: от романтизма к реалистическим принципам натуральной школы
- •«Записки охотника»
- •Поэтика «Записок охотника»
- •«Любовные» повести Тургенева
- •Романы о русской интеллигенции. Поэтика тургеневского романа
- •«Рудин»
- •«Дворянское гнездо»
- •«Накануне»
- •«Отцы и дети»
- •Духовный кризис Тургенева. «Призраки», «Довольно!»
- •Последний период творчества: «Таинственные» повести, стихотворения в прозе
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания
- •Литература
- •Глава 8 и. А. Гончаров (1812–1891)
- •И. А. Гончаров и принципы «Натуральной школы». Роман «Обыкновенная история»
- •«Обыкновенная история»
- •Роман «Обломов» как центральная часть романной трилогии
- •«Обрыв» как заключительная часть романной трилогии Гончарова
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания
- •Литература
- •Глава 9 с. Т. Аксаков (1791–1859)
- •Творчество раннего периода
- •Творчество в 1830‑1850‑е годы
- •Мемуарные произведения с. Т. Аксакова. «Семейная хроника», «Воспоминания», «Детские годы Багрова‑внука»
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания
- •Литература
- •Глава 10 Литературное движение 1850‑1860‑х годов «Мрачное семилетие»(1848–1855)
- •Время духовного подъема (1855–1859)
- •Литературно‑общественная борьба на рубеже 50‑60‑х годов
- •Пореформенное время
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания
- •Литература
- •Глава 11 м. Е. Салтыков (н. Щедрин) (1826–1889)
- •Ранние литературно‑общественные связи писателя Творчество 1840‑х годов
- •«Губернские очерки»
- •Литературно‑общественные взгляды Салтыкова на рубеже 1850‑1860‑х годов
- •Художественно‑публицистические циклы периода «Отечественных записок»
- •«История одного города». Особенности сатирического гротеска
- •«Господа Головлевы»
- •После закрытия «Отечественных записок». «Сказки» и последние романы
- •Основные понятия
- •Вопросы и задания
- •Литература
Поэтический язык Лермонтова
Как видно из лирики, поэм, драм и прозы раннего Лермонтова, его поэтический язык находился в стадии формирования. В этом языке чувствовалась внутренняя сила наполняющего его поэтического дыхания61. Ранние романтические стихи – блестящая демонстрация прежде всего внушающей риторики, могучего напора слов, в котором находит выражение глубокая натура поэта.
Сочетание словесного напора и неточности выражения резко отличает поэтический язык Лермонтова от поэтического языка Пушкина. В отличие от Пушкина, у которого между мыслью и чувством, между содержанием и выражением достигнуто обычно равновесие, у которого точность, ясность и сжатость находятся в гармонии с эмоциональностью, а книжный поэтический язык срастается с литературным разговорным, Лермонтов стремится, как метафорически выразился Б. М. Эйхенбаум, разгорячить кровь русской поэзии. Он напрягает русский язык и русский стих, лишает их равновесия, гармонии, чтобы сделать стихи как можно более острыми и страстными. Это не значит, что у Лермонтова разорваны содержание и форма. Напротив, содержание лермонтовской поэзии требовало как раз такого стиха, таких ритмов, таких языковых красок, такой выразительности, основа которых – столкновение символического ореола слов, их эмоциональной выразительности с предметно‑логическими значениями. Таким путем Лермонтов продолжил вслед за Пушкиным расшатывать и ломать жанровую систему и жанровые перегородки, доставшиеся в наследство от классицизма и закрепившиеся в поэтическом языке сентименталистов и романтиков. Как и у Пушкина, словесно‑речевые средства у Лермонтова не укладываются в рамки какого‑либо из установившихся жанров62. Это означает, что в стихотворении, обнаруживающем одическую традицию, генетически связанном с одой, Лермонтов употребляет слова элегической или романсной окраски, а часто и так называемые «прозаизмы», слова обиходно‑разговорного языка. В отличие от Пушкина, который мыслил различными стилями и сталкивал их, преодолевая монотонность жанровых стилей, Лермонтов пошел иной дорогой. Стилистическая закрепленность слов и оборотов преодолевалась благодаря напряженности интонации, стремлению к «музыкальности» и нарочитой прозаизации поэтической речи. Так вырисовываются основные речевые, интонационные и стиховые формы речи, перемешанные между собой. Главные из них – декламационная, ораторская, риторическая и «музыкально» ориентированная, напевная63. Обе рассчитаны прежде всего на внушение читателю или слушателю определенного эмоционального впечатления. Главная особенность и примета стиля Лермонтова – построение эмоционально напряженного контекста, в ходе движения которого смещаются точные значения отдельных слов. В отличие от Пушкина, упор делается не на предметное, логически точное значение слова, а на создание эмоциональной выразительности целого. В результате оказывается, что логическая связь между словами ослаблена (критики сразу заметили неточность выражений «ржавчина презренья», «дух изгнанья», «с досадой… надежд» и других). Общий эмоционально‑речевой поток настолько увлекает поэта, что приводит к неправильностям и просчетам свойства натурального (львица оказывается с косматой гривой на спине, тогда как грива – принадлежность не львицы, а льва), эвфонического (дважды – «С свинцом в груди…»; звучит как «с винцом в груди»), грамматического («Из пламя и света…» – правильно: из пламени и света) и иного. У Пушкина такие случаи единичны, у Лермонтова они встречаются чаще. Это объясняется тем, что предметно‑смысловое значение намеренно скрывается и отходит на второй план, уступая место экспрессивно‑эмоциональным значениям и краскам, что в поэзии Лермонтова, по словам академика В. В. Виноградова, всегда существует конфликт между вещественными, конкретными значениями слов и их выразительными оттенками, их способностями экспрессивного внушения. Иначе говоря, у Лермонтова эмоциональное развитие темы подчиняет себе словесно‑образное движение.
Лирическая экспрессия как раннего, так и зрелого Лермонтова поддерживается употреблением слов с качественно‑эмоциональными значениями. Именно они определяют образное движение лирической темы. Художественный эффект достигается безыскусственной простотой речи с ее опорой на живые нормы книжного и разговорного языка. Слова стягиваются в пары, в устойчивые сочетания либо по признаку их смыслового или стилистического соответствия, либо, напротив, вследствие их расхождения. В «Смерти поэта» на подобные значимые по смыслу и интонационно выделяемые сочетания, часто традиционные в поэтическом словоупотреблении, ложится основная эмоциональная нагрузка: «мирных нег», «свет завистливый и душный», «сердца вольного», «пламенных страстей». Здесь характерны традиционные стилевые оппозиции: «И прежний сняввенок – онивенец терновый…»
Нередко слова образуют контрастные группы, в которых смысл целого превышает значение каждого отдельного слова, приобретающий в сочетании не свойственный ему оттенок. Например, «напрасно и вечно» ощущаются неразъемной парой. Слова здесь сближены не по прямому контрасту (мгновенно и вечно), а по особому: напрасное желание обессмысливает вечное, придавая всему выражению трагическое звучание. Слово «вечно» для романтика теряет высокий ореол, становясь знаком неотступной тоски, несовершенных, хотя и необъятных желаний. «Напрасно» и «вечно» принадлежат при этом к разным стилевым пластам: «напрасно» – слово обиходное, бытовое, «вечно» – книжное. «Напрасно» воспринимается как прозаизм, «вечно» – как поэтизм, но, поставленные рядом, они стилистически уравновешивают друг друга.
Лермонтову важна не столько игра смыслов внутри сочетаний, сколько их противоречивое единство. В стихотворении «Сон» читаем: «Знакомый труп лежал в долине той…». «Знакомый труп» – не метафора. Необычность этого сочетания заключена в его целостности. Лермонтов стремится к сращению определяемого слова с определяющим, которое становится знаком своеобразного мировосприятия. «Труп» «знаком» не среди других, незнакомых трупов, не на их фоне, а своей известной и давно напророченной судьбой. Метафорическому выражению поэт обычно возвращает реальный смысл.
Лермонтов закрепляет устойчивое экспрессивное наполнение в словах и в их сочетаниях. Поэтому у него наблюдается обилие повторяющихся одних и тех же выражений, переосмысление готовых поэтических формул, тяга к афористической речи, где неотрывность сочетаний предельно очевидна и художественно значима.
С этим связаны две противоречащие друг другу тенденции. С одной стороны, крайняя непритязательность в выборе определений, которые будто бы всецело предметны и даже нарочито не изобразительны. Например, в стихе «И белой одежды красивые складки» определение красивые слишком общее. И таких «простых» определений поэт не избегает:вороной конь («Араб горячил вороного коня», «Три пальмы»);зеленые ветви,зеленые листья («С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская. На ветвях зеленых качаются райские птицы», «Листок»; «Хранимый под сенью зеленых листов», «Три пальмы»);высокая чинара («И странник прижался у корня чинары высокой», «Листок»);знойные лучи («От знойных лучей и летучих песков», «И стали уж сохнуть от знойных лучей», «Три пальмы»). Сюда же нужно отнести и фольклорные образы:черноглазую девицу,черногривого коня, месяцясный, буйную думу,широкое поле и пр. В зрелой лирике можно заметить пристрастие к предметности:проселочный путь,спаленная жнива,полное гумно,с резными ставнями окно и т. д. С другой же стороны – изощренная и утонченная живопись, отобранная из образцов книжно‑поэтического языка(прозрачный сумрак, румяный полусвет, степь лазурная, цепь жемчужная, влажный след), а также напряженность психологических состояний(позор мелочных обид, жалкий лепет оправданья, пленной мысли раздраженье, любви безумное томленье и т. д.).
На фоне эмоционально окрашенных эпитетов и сочетаний предметные образы, повторяясь, кочуя из стихотворения в стихотворение, наполняются экспрессией. «Зеленые листья» – не простая фиксация цвета листьев, но и обозначение жизненности, молодости, здоровья и в то же время обреченности; «знойные лучи» – не столько жаркие, сколько губительные. И это второе, эмоциональное значение выдвигается на первый план.
Стремление Лермонтова к выделению отдельных слов и словосочетаний находится в прямой зависимости от интонационной структуры стиха, способствующей более полному выявлению выразительности всего контекста, в котором эти отдельные слова или словосочетания не теряются, а сверкают звездами. С одной стороны, у поэта широко развита ораторско‑декламационная интонационная система, создаваемая патетическими формулами и сравнениями, развернутыми и подчас непосредственно не связанными с логическим содержанием, но эмоционально настраивающими на состояние души лирического героя и поясняющими ее:
Так храм оставленный – все храм,
Кумир поверженный – все бог!
Такого рода интонации всегда исключительно напряженны, один образ нанизывается на другой, и стиховая речь благодаря им движется в убыстренном темпе.
С другой стороны, ораторской интонации противостоит «музыкальность», напевная интонация. Классический пример – «Когда волнуется желтеющая нива…» с типично мелодической композицией, представляющей единый синтаксический период.
Напряженность и мелодичность – два полюса, между которыми располагаются промежуточные типы интонаций. В зрелой лирике все большее распространение получает разговорная интонация. Так, в стихотворении «Валерик» высокая лексика, связанная обычно с декламацией, утрачивает патетичность, а элегические обороты («жизни цвет» и др.), способствующие напевности речи, выговорены нарочито прозаично.