Majburd_E.M.-1996

заказчиков в Америке — пруд пруди. Тут капитаны могли ставить свои условия и завышать тариф на перевозку до немыслимого уровня...F47

Подведем итог. Была классическая модель выравнивания норм прибыли на капитал между отраслями производства. И была теория Маркса, по которой "прибавочная стоимость" связана с величиной фонда оплаты труда. Общим моментом обеих моделей было только то, что "прибавочную стоимость" Маркс объявил прибылью на капитал и взялся это доказывать, причем очень своеобразно. Он с самого начала, только приступая к доказательству, уже исходил из того, что прибыль и прибавочная ценность — это одно и то же.

Допустим, мы хотим доказать теорему про "Пифагоровы штаны". И начинаем свое доказательство такими словами: ' Предположим, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы..." Таким приемом мы в основу своего доказательства закладываем то, что требуется доказать. Данный софистический прием давно известен — в формальной логике он называется peticio principii, в обиходе — порочный круг.

Конкретно в примере с пятью капиталами софизм начинается с того, что исходные различия в норме прибыли выводятся не из соотношения спроса и предложения на каждый из пяти видов товаров, а из различий в "органическом строении" капиталов. Так поступать нельзя. Маркс начинает доказательство теоремы с того, что считает ее уже доказанной. Вот почему один из первых серьезных критиков этой теории — Бём Баверк

— сравнил Карла Маркса с человеком, "который очень хочет, чтобы из урны вышел белый шар, и предусмотрительно содействует этому, закладывая в урну одни лишь белые шары".

Еще одна подмена

Помимо всего сказанного выше, еще до начала доказательства с пятью капиталами, в тот момент, когда было выставлено понятие "цены производства", Маркс подменил задачу. Дело в том, что модель средней нормы прибыли, строго говоря, не есть модель ценообразования. Понятно, что изменение нормы прибыли на капитал связано с изменением цен на товары, которые производятся с участием капиталов. Но связь эта опосредована многими иными факторами.

Классики говорили, что при всех колебаниях нормы прибыли на капитал она стремится к выравниванию. Омм не говорили, будто в цене каждого товара сидит средняя норма прибыли. Они понимали, что продажа товаров на рынке по тем или иным ценам происходит ежедневно, а норма прибыли на капитал определяется задним числом За какой то период времени — год или пускай даже месяц — складывают всю полученную прибыль и делят ее на число, выражающее ценность капитала. Отдельный капиталист может, конечно, знать, что уровень обычной прибыли на капитал в стране составляет примерно, скажем, 10%. И он непременно хочет иметь у себя не ниже. Но он будет стремиться иметь не "среднюю", а максимально возможную прибыль. Если он действует в условиях свободной конкуренции, он не может диктовать рынку свои цены, не может увеличивать свою прибыль, повышая цены. Он вынужден искать иные пути повышения прибыли. Таких путей известно не менее трех:

1. снижать затраты на производство (себестоимость единицы продукта);

47Разумеется, этот условный пример совершенно не отражает подлинной истории морских перевозок в XVII—XIX вв.

2.ускорять оборот капитала; чем больше число оборотов за год, тем больше прибыли будет за этот год;

3.расширять объемы своих продаж; чем больше будет продано товаров, тем больше годовая прибыль.

Все три способа дают капиталисту повышение прибыли без повышения цен на его товары. Чтобы увеличить объем продаж, бывает нужно потеснить конкурентов. Для этого капиталист нередко занижает свою цену относительно средней рыночной цены. Если он правильно все рассчитал, это небольшое занижение цены будет компенсировано большим объемом продаж. Удельная прибыль (на единицу продукта) будет уменьшена, зато масса прибыли, ее общий объем окажется больше обычного. А уж потом он соберет всю полученную прибыль и узнает, сколько ее приходится на единицу капитала. И тогда будет решать, продолжать ли ему делать свои кроссовки или переключиться на изготовление дубленок. Имеется еще одно существенное обстоятельство. Оно заключается в том, что вообще не очень просто установить, какую норму прибыли дает единица данного товара. Можно исчислить затраты на производство этой единицы, вычесть эту сумму из цены и найти сумму прибыли, которую дает данная товарная единица...

Получили: одна пара белых кроссовок на липучках 36 го размера приносит, например, 300 рублей прибыли. Как узнать, какая доля задействованного капитала приходится на эту пару кроссовок? А если взять другой размер обуви (другая цена, другая прибыль)? А если другой цвет? А если другая модель (не на липучках, а на шнурках)? Заметим, что обувь на липучках идет через одну технологическую линию, а на шнурках — через другую. Потом те и другие попадают на общий конвейер. Как определить ту долю капитала, которая действительно участвует в производстве одной пары обуви данной модели, если моделей много? В жизни, в реальном производстве, все это еще гораздо сложнее.

Икапиталист — хозяин фабрики, и его бухгалтер, и его менеджер — никто толком не может знать, какая норма прибыли на капитал "сидит" в цене единицы, продукта. По видимому, вывод ясен. формирование общей ("средней") нормы прибыли на капитал — это одна сфера рыночных явлений, а ценообразование — это иная область. В каждой из этих областей — свои законы и правила. Исследование этих двух областей — две разные задачи. Средняя норма прибыли в рыночном хозяйстве может формироваться при ценах, не имеющих ничего общего с "ценой производства".

Придумав понятие "цены производства", Маркс свел проблему общей нормы, прибыли на капитал к проблеме ценообразования. Он, как мы видели, плохо различал категории запаса и потока, капитал и затраты на производство, или, как он выражался, "примененный капитал" и "потребленный капитал". Он утверждал, что если к капиталу прибавить "прибавочную ценность" (т), то получится ценность товара (с + v + т). И называл поэтому капитал "самовозрастающей ценностью". Двусмысленная игра с понятиями обусловила кардинальную подмену задач.

Иеще одна — большая — подмена

Почему теория Маркса долгое время многими считалась (а некоторыми и до сих пор считается) основательной и даже выдающейся?

Прежде чем искать ответ на этот вопрос, полезно обратиться к иным моментам книги "Капитал".

Мы сказали вначале, что собственно экономическая теория Mapкса очень проста. Здесь мы можем добавить, что весь рассмотренный нами материал из I тома занимает примерно 10% его объема. В основном это главы с I по VII, частично VIII и IX, X. Сопутствующие теоретические разделы книги, которые мы не затронули, едва ли потянут еще на одну десятую ее объема. Таким образом, материал научного характера занимает не более 1/5 общего объема I тома "Капитала".

А что же остальное? Остальные 4/5 объема книги отведены материалам, не имеющим научного характера. Это отступления в историю, описание различных случаев из жизни рабочих Англии, выдержки из отчетов фабричных инспекторов, цитаты из газет, цитаты из книг, а также обыкновенная публицистика (комментарии автора о положении рабочих, жадности капиталистов, эксплуатации первых вторыми и пр.). На этих страницах мы найдем изобилие выписок (на немецком, английском, французском, греческом, латинском языках) со ссылками на всевозможных авторов — от Библии и древних греков до современников Маркса. Один лишь перечень цитируемой литературы насчитывает 373 названия, да к этому прибавляется 63 позиции в перечне парламентских отчетов и других официальных документов, не считая еще газет и журналов.

Именно на этих страницах мы находим свидетельства об ужасающем положении рабочих и неутолимой алчности капиталистов: навязывание многосменной работы, сокращение обеденных перерывов, использование труда женщин и детей, пренебрежение производственной санитарией, гигиеной и техникой безопасности, скудная оплата труда, нищенское существование, случаи голодной смерти, увечий и профессиональных заболеваний.

Все это Марксом не выдумано. Все это было. Все это он взял из открытых публикаций. Но как взял и как использовал? Все сказанное дается Марксом под рубрикой "Производство прибавочной стоимости".

В теоретических главах было выведено понятие "прибавочной стоимости" и ее нормы. И было указано, что наличие неоплаченного труда, который присваивает себе капиталист,

— это и есть "капиталистическая эксплуатация". Только некоторое количество неоплаченного труда, ничего другого. Таков был научный смысл термина "эксплуатация". Однако затем на страницах научного труда появляется иное значение того же термина. Всевозможные случаи безобразного отношения к рабочим и их труду преподносятся Марксом как подтверждение его теории эксплуатации. И все это было названо тем же словом "эксплуатация". Тут слово это употребляется уже не в научном, а в публицистическом смысле. И на смену науке приходит пропаганда против капитализма. Свидетельства из газет и парламентских бюллетеней приводятся как реальное подтверждение теории эксплуатации. И сами факты получают совсем иное звучание, и теория выглядит необыкновенно убедительной даже в своем незаконченном виде. Фактически здесь Маркс еще раз применил уже знакомый нам прием "доказательства от муравейника.

Исторический материализм

"Эксплуатацию" наемного труда капиталом Маркс считал неотъемлемой особенностью хозяйственного уклада, основанного на частной собственности и свободной инициативе. Прослеживая его творческий путь, можно убедиться в том, что данная идея была его априорным убеждением, предшествовавшим началу его занятий экономической наукой.

Убедить в этом все человечество составляло задачу его неутомимых трудов на поприще экономики.

При подобном взгляде на вещи логическим выводом была необходимость социалистической революции. Чтобы обосновать к тому же и ее неизбежность, была создана известная "теория исторического материализма". Согласно ей развитие человечества есть закономерное чередование общественно экономических формаций. Что это такое? Прежде всего это определенный способ производства, который есть сочетание производительных сил и производственных отношений.

Последнее он назвал базисом всякого общества, на котором вырастает надстройка всех остальных типов общественных отношений (мораль, право, религия, культура, наука, вообще всяческая идеология). Сам же базис сводился в конечном счете к отношениям собственности, С последними оказалось связанным и понятие "класс", признаком которого явилось отношение к средствам производства ("собственники и "неимущие"). Маркс выстраивает последовательность ' формаций": рабовладельческая, феодальная, капиталистическая. Почти по Сен Симону. Как и последний, Маркс считал рабовладение решающей характеристикой общества, не понимая, что на языке экономических категорий раб есть не что иное, как основной капитал, а потому рабовладелец — тот же "капиталист". Схема эволюции выглядит у Маркса так. Производительные силы — самое активное начало всей системы. Они обусловливают соответствующие производственные отношения, но сами продолжают развиваться и в какой то момент приходят в противоречие с инерцией производственных отношений.

Тогда происходит социальная революция, которая ломает прежние производственные отношения. Создается новый строй. Возникает очередная "формация", и все опять повторяется по спирали а ля Гегель. Таким образом, насильственная революция (и, конечно, гражданская война) предстает у Маркса необходимым и. неизбежным историческим явлением. Маркс даже называет насилие "повивальной бабкой истории", а революции — "локомотивами истории". Естественно, наибольшее внимание было уделено "капиталистической формации", точнее сказать — обоснованию необходимости ее революционного низвержения.

Задумав теорию как всеобщую, Маркс опирался только на факты британской действительности. Между тем, как мы увидим в следующей главе, в эпоху I тома "Капитала" на родине Маркса царила Историческая школа, главной идеей которой была уникальность исторического пути каждой страны. Маркс мог предвидеть многочисленные упреки в связи с однобокостью его фактографии. Поэтому он специально указывает, что Англия у него — лишь пример общей закономерности, поскольку она являет собой "страну классического капитализма" и ее путь так или иначе предстоит проделать всем другим странам. Худшего примера было не найти! Ибо историческое развитие Англии целиком опрокидывает Марксову теорию "исторического материализма".

Уже в XIV в. (епископ Уиклиф) в Англии обнаруживаются явления хозяйственной идеологии, позже развитой Лютером и Кальвином (надстройка!). Тенденции капиталистической организации промышленности, сменяющей кустарно ремесленную, проявляются здесь не ранее конца XV в. и медленно развиваются в XVI—XVII вв. (производственные отношения!). Машинное производство (производительные силы капитализма!) начинается не ранее серединыXVIII в., а первые фабрики появляются лишь тридцать лет спустя.

Таким образом, все категории Марксового "исторического материализма", причинные зависимости, управляющие общественным развитием, выстроены в обратной последовательности.

Из науки в утопию

Согласно схеме, в недрах капиталистического "способа производства" назревало антагонистическое (в переводе с греческого — противоборствующее) противоречие между коллективным характером производства (фабричный пролетариат) и частной формой присвоения общественного продукта. Разрешить указанное противоречие и должна была очередная насильственная революция. Неприятие общественного порядка, при котором меньшинство населения живет в роскоши, а большинство — в бедности, пафос протеста против "эксплуатации труда", требование радикальных изменений в распределении общественного продукта — все это было общим местом социально экономической мысли первой половины XIX в. Предлагались различные рецепты для излечения социальных недугов. Как правило, они сводились к мирным реформам того или иного рода (см. главу 18).

Любые предложения о мирных преобразованиях Маркс называл "утопизмом", подчеркивая, что вооруженное восстание является единственным лекарством от болезней общества. Итак, только революция, гражданская война и террор, гарантирующий победу.

А что потом? Экспроприация (лишение собственности) капиталистов. Рабочий класс сам производит, сам управляет производством, сам присваивает продукт и сам его распределяет (не забывая про стариков, инвалидов и т.д.). Все делается по заранее составленному плану, где учтены все варианты распределения ресурсов и выбран самый лучший. Маркс всерьез полагал, что для осуществления такого планирования достаточно отменить частную собственность.

Далее. Деньги отменяются! Что это значит? Идея "рабочих денег" была очень популярна в кругах европейских социалистов до Маркса. Это такие бумажки, которые удостоверяют затраченное рабочее время, тем самым обозначая и соответствующую долю общественного продукта. По окончании рабочего дня (недели и т.п.) труженик получает такую бумажку и идет с нею в магазин за своей долей предметов потребления. 'Рабочие деньги" отличались бы от обычных тем, что они никак не связаны с собственной ценностью какого либо металла; их меновая ценность (покупательная способность) определялась бы исключительно затраченным временем труда.

В незавершенной работе "К критике политической экономии" (1859) Маркс разнес в пух и прах идею "рабочих денег" в варианте Дж. Грея (см главу 18). И все же 15 лет спустя в записке, которую потом окрестили "Критикой Готской программы", он для будущего общества без "эксплуатации" предложил то же самое, только в еще более упрощенном варианте. Рабочий получает на фабрике квитанцию о затраченном времени труда и несет ее на общественный склад, где получает эквивалентное количество продуктов производства. "Это не деньги, — утверждает Маркс, — они не совершают обращения". Тем не менее обмен квитанций на деньги — это и есть их обращение.

Кроме того, подобной квитанцией пришлось бы расплачиваться, скажем, со слесарем водопроводчиком за починку крана, вернуть ею долг своему дружку, который отдаст ее в порядке членского взноса в профсоюз... да мало ли рук пройдет бумажка, обладающая покупательной силой, прежде чем попасть на вещевой склад. Ведь рубль при социализме и был настоящей Марксовой квитанцией, не обеспеченной ничем, кроме "общественного достояния ... Нам почти нечего добавить в отношении воззрений Маркса о будущем коммунистическом обществе. Остается лишь вопрос о дальнейшей смене "формаций". Судя по всему, с наступлением коммунизма этот "естественный" процесс должен был

прекратиться вовсе. Таким образом, утопия Маркса совмещает в себе оба типа (см. главу 17) — политический и хилиастический.

Маркс и проблема общественного воспроизводства

Схема общественного воспроизводства Маркса занимает особое место в его творческом наследии. Многие независимые ученые (уже в XX в.), скептически относившиеся к марксизму в целом, например Дж.Робинсон, признавали научную ценность этих Марксовых разработок.

К тому времени в распоряжении экономистов было несколько моделей воспроизводства. Конечно, прежде всего Экономическая Таблица д ра Кенэ. Она была образцом того, как нужно подходить к задаче моделирования общественного воспроизводства. Но как готовая модель она не годилась из за физиократического принципа "бесплодности" промышленного производства.

Адам Смит выдвинул свою схему воспроизводства, странным образом не замеченную ученым миром XIX в. Но один из основополагающих принципов Смита (а именно: что цена любого продукта II. распадается без остатка на доходы трех видов: прибыль, зарплату и ренту) прочно вошел в научный обиход. Рикардо исходил из него, когда сводил ценность капитала к затратам труда. Таким образом, разделен указанный принцип Смита стал элементом классической политической экономии. Но из этого принципа следовало, что весь продукт годового труда целой нации, измеренный в рыночных ценах, численно равен сумме доходов трех основных классов населения: предпринимателей, наемных рабочих и владельцев земли. Поэтому в норме _ все товары продаются и все доходы реализуются (модель без сбережений — простое воспроизводство).

Наконец, в распоряжении Маркса был еще и Закон рынков Сэя, схем откуда следовало, что общее перепроизводство невозможно. И этот закон тоже вышел из Смита.

Своей схемой воспроизводства Маркс хотел, по его выражению, "заменить" схему Кенэ. Полемический же свой пыл он направил против фундаментальной идеи Смита, о которой мы упомянули выше и которую он назвал "абсурдной догмой", "нелепостью" и пр.

Как это возможно, восклицает Маркс, чтобы вся цена сводилась к доходам? Ведь всем известно, что кроме прибыли, зарплаты и ренты цена всякого продукта содержит еще и возмещение "постоянного капитала" (мы бы сказали: расхода сырья и износа оборудования)! Изящное рассуждение Смита о том, что последнее тоже сводится к чьим то доходам, Маркс назвал "пустой болтовней". Найти у Смита логический изъян он, однако, не сумел.

В опубликованных черновых тетрадях Маркса можно видеть сотни страниц, покрытых громоздкими числовыми выкладками. То результаты его попыток проследить, каким образом расход сырья и из свой до нос оборудования на данный продукт могут обернуться доходом изготовителей этого сырья, или тех, у кого они покупают сырье для своего производства, или еще каких то лиц. Задаваясь условными примерами, Маркс снова и снова выстраивает цепочки арифметических вычислений. И видно, как на каждом шаге вычислений часть этого остатка постоянного капитала становится чьим то доходом, а сам "остаток" делается все меньше и меньше. Но ведь он не исчезает вовсе!

Мы должны понять, что для полного исчезновения этого "остатка" нужно было бы проделать подобные вычисления одновременно по всему набору продуктов общественного производства (с чем не справился бы и современный компьютер) либо применить аппарат математического анализа...

Схема воспроизводства по Марксу

Убедившись, что "постоянный капитал" не хочет исчезать, Маркс утверждается в мысли, что Смит неправ. И строит свою схему. Вот один из ее вариантов:

4000с + 1000v + 1000v = 6000

2000с + 500v + 500v = 3000

Общественное производство Маркс делит на два больших "подразделения": I — производство средств производства, II — производство предметов потребления. В правой части обоих равенств указана ценность годового продукта каждого подразделения. Левая часть каждого равенства показывает состав этого годового продукта:

с — износ оборудования и расход сырья; v — заработная плата рабочих;

т — прибыль капиталистов.

Цифры в схеме, конечно, условны. Основная цель всех таких схем — показать, каким образом весь годовой продукт страны обменивается на годовой доход ее жителей. Поэтому цифры должны быть подобраны так, чтобы всякий обмен был равноценным (как мы видели это еще у Кенэ).

Чтобы удобнее следить за мыслью Маркса, примем для простоты, что весь продукт I подразделения (П1) состоит из угля и лопат (сырье и оборудование), а весь продукт II подразделения (П2) — это хлеб и сапоги (пища и непродовольственные предметы потребления).

Итак, в П1создано за год угля и лопат на 6000 каких то "денег". Маркс делит этот продукт на три, так сказать, кучи. Одна (1000m) причитается капиталистам как "прибавочный продукт". Другая (l000v) причитается рабочим как их "необходимый продукт". Но в процессе производства угля и лопат тоже требовались уголь и лопаты, их было израсходовано на 4000, и эта величина является третьей частью новых лопат и угля

(4000с).

Очевидно, что ни сами капиталисты, ни их рабочие не получают свой доход лопатами или углем. Поэтому величины 1000т и 1000г выражают одновременно также и денежные суммы, получаемые за год обоими классами в П1.

Аналогично и в П2: весь объем хлеба и сапог делится на три части, одна из которых причитается капиталистам (500m), другая — рабочим (500v), а третья должна возместить расход сырья и оборудования (2000с). Понятно, что и здесь 500т и 500с тоже выражают одновременно как продукт в его физической форме (натуральный хлеб, сапоги...), так и денежные доходы соответствующих категорий населения.

Теперь посмотрим, как продукты будут обмениваться на доходы, и наоборот. В П2 все просто. Рабочие на свой совокупный доход 500v покупают у капиталистов соответствующую часть хлеба и сапог. Капиталисты из П2 таким же образом покупают друг у друга хлеб и сапоги ("хлебники" у "обувщиков", и наоборот), а также сами у себя. Имеется еще груда хлеба и сапог 2000с. Эту массу предметов потребления капиталисты из П2 продают капиталистам и рабочим из П1 (II 2000с = I l000v + I 1000m). Выручив, таким образом, денег на 2000, они на эту сумму, так сказать, покупают лопаты и уголь у капиталистов из П1 (т.е. возмещают расход сырья и оборудования в своем производстве).

Теперь имеем следующую картину. В П2 все продано и все доходы реализованы. В П1 продано пока лишь две части угля и лопат, а именно: lOOOv и 1000т. Остается еще непроданной часть 4000с. При этом не видно, чтобы на нее кто то претендовал...

Все уже накупили себе всего необходимого — и для существования, и для производства. С другой стороны, все доходы уже истрачены. На оставшуюся кучу лопат и угля нет денежного спроса... Маркс находит решение. Разве в производстве лопат не используется уголь? А при добыче угля разве не нужны лопаты? Капиталисты П1 будут совершать обмены между собой, покуда не реализуется вся куча 4000с , Но вправду ли этот ответ решает проблему воспроизводства? Нет ли здесь какого то скрытого подвоха?

В самом деле, злополучная величина ("куча") 4000с из П1 отличается — в экономическом смысле — от всех других величин в схеме Маркса одной важной особенностью. Все те величины предстают перед нами в двойственном обличье: как "куча" продуктов производства и как доход определенной категории населения. Каждая "куча" уравновешена каким то доходом, не исключая и величины II 2000с, которая балансируется суммой I (l000v + l000m). И только величине I 4000с не противостоит никакой доход. Она остается скоплением непроданных товаров.

Верно, производители 'лопат и угля" будут обмениваться между собой (скажем, по безналичному расчету). На самом деле в этой части находятся всевозможные машины и станки, доски и рельсы, моим торы и кабели, лаки и краски, вагоны и кирпичи... Каждому производителю нужно то и се, пятое и десятое... Каждый будет участвовать в обмене внутри П1. Каждый приобретет ровно столько, сколько ему нужно. Один вопрос остается без ответа: почему именно 4000? Почему не 40 или 40 000? В общем виде вопрос стоит так: в каком объеме должно народное хозяйство страны производить средства производства, чтобы все они нашли сбыт? Схема Маркса не дает ответа на этот вопрос.

Что означает сказанное нами с экономической точки зрения?

Общую массу средств производства Маркс разбивает на три части соответственно слагаемым цены отдельного товара: с + v + m. Не будем забывать, что цена каждой лопаты и каждой тонны угля состоит из трех таких частей. И если хоть одна такая лопата из 'кучи" 4000с оказалась непроданной, никому не нужной, то доходы капиталистов и рабочих в I подразделении станут меньше, чем указано в схеме Маркса. Чтобы наглядно прояснить ситуацию, допустим, что из массы I 4000с реализовано к концу года (по взаимному обмену между производителями) лишь 70% товарной продукции, т.е. на 1200 меньше. Как будет выглядеть тогда верхняя строчка в схеме Маркса? Может быть, так

2800с + l000v +1000m= 4800?

УВЫ, нет. Такого быть не может. Здесь верна лишь правая часть, так как весь товарный продукт I подразделения оказался проданным в объеме не 6000, а лишь 4800. Однако поскольку в каждой единице продукции сидят все три части ее цены (с + v + m), уменьшиться должны все три слагаемых левой части равенства. Если сохранить Марксовы соотношения между ними, равенство неизбежно примет следующий вид:

3200с + 800v +800m = 4800

Из этого следует, что совокупный доход капиталистов и рабочих I подразделения сможет купить предметов потребления не на 2000, а только на 1600. Иначе говоря, реализация продукта II подразделения сокращается на 400. Но тогда и здесь произойдет то же самое

со всеми тремя слагаемыми левой части равенства. Теперь оно будет выглядеть так (сохраняя прежние соотношения и округляя числа):

1734с + 433v +433m = 2600

Всего в народном хозяйстве произведено продукта на 9000, а продано лишь на 7400. Экономика страны оказывается в ситуации общего перепроизводства, так как в обоих подразделениях остаются товарные запасы, не находящие сбыта Взгляни Маркс на свою схему под таким углом, он мог хотя бы козырнуть этим против Закона Сэя, а то и предвосхитить позднейшие решения. Да где там!..

...А что же "догма Смита"? Замечательный русский экономист Владимир Карпович Дмитриев ("Экономические очерки", 1904) доказал их справедливость математически. Да иначе и быть не могло. Ведь что утверждает Смит? Сколько общество произвело за год своим трудом, настолько оно и стало богаче за этот год.

Почему Европа приняла “Капитал”

Вчем природа публичного успеха таких научных трудов? Почему в одних случаях замечательные работы остаются не замеченными общественностью, а в других случаях возникает большой резонанс?

Как раз в те годы, когда просвещенная Европа упивалась I томом "Капитала", в книжных лавках Германии и Франции пылились изумительные экономические книги, которые при появлении своем не вызвали у научной публики абсолютно никакого интереса, были забыты и лишь впоследствии были "открыты" учеными и оценены как предвестники экономической науки XX в. (мы обратимся к ним в главе 23).

Адам Смит (в связи с успехом теории физиократов в тогдашнем обществе) говорил, что "люди любят парадоксы и любят казаться понимающими то, что превосходит понимание простых смертных". Вероятно, какая то часть ученых в Европе и России проявила себя именно подобным образом в случае с "Капиталом" Маркса.

Примем во внимание также, что теория Маркса появилась на свет в такой период европейской истории, когда начало развиваться рабочее движение. То была последняя треть XIX в. В разных странах стали возникать социал демократические и социалистические партии. Появилось множество политиков, которым очень кстати пришлась "теория эксплуатации труда капиталом". Для этой категории публики удобные выводы были гораздо важнее каких то там неувязок, о которых говорили "буржуазные" ученые. Но и таких было, в общем, не столь много, чтобы это помешало сформировать "Капиталу" имидж великой научной книги.

Всвое время один исследователь сказал про Смита: он сформулировал то, чему вскоре предстояло стать общественным мнением. Не будет преувеличением отнести эти слова и к Карлу Марксу. Общественному мнению Европы нужно было что то подобное — и оно это получило. Маркс утилизовал присущее интеллигенции обостренное чувство справедливости и использовал его вместо доказательства своей теории. Глядя на "Богатство народов" и "Капитал", мы видим два научных бестселлера своего времени, и нам остается лишь дивиться различиям в запросах общественного сознания XVIII и XIX столетий.

Маркс как экономист и историк экономической мысли

Без сомнения, Маркс был человеком выдающихся умственных способностей и широчайшей эрудиции. Обладая такими данными, он в любом случае должен был оставить свой след в европейской культуре. Поприщем для своей карьеры Маркс избрал экономическую науку, сделав ставку на "теорию эксплуатации". Во времена Маркса еще только формировалась система университетского экономического образования. Как все тогдашние экономисты ученые, Маркс был самоучкой в этой области. Его специфический научный интерес — происхождение прибыли на капитал — обусловил и поле его самообразования. Остальными экономическими проблемами он интересовался лишь постольку поскольку.

Помимо собственной теории, Маркс оставил человечеству еще и свою историю экономической мысли. Название рукописи — "Теории прибавочной стоимости" — отражает взгляд Маркса на политическую экономию. Маркса как исследователя экономической мысли отличают три существенные особенности.

Во первых, у каждого из ученых прошлого Маркс выделял проблему происхождения прибыли, а остальное рассматривал вскользь или вообще опускал. Во вторых, каждый ученый получал оценку в соответствии с тем, насколько его суждения были близки к суждениям самого Маркса. Все, что не совпадало, получало название ' ошибок" и "путаницы". В третьих, всякую теорию, пытавшуюся взглянуть на вещи не под углом эксплуатации труда, Маркс объявлял "вульгарной" и "апологетической", а ее автора — "вульгарным ученым". Таким образом, все развитие экономической науки Маркс делил на два периода: период классиков и период вульгарной науки.

Классики у него начинались с Петти (потому что у Петти он находил "элементы трудовой теории ценности") и кончались Рикардо. Затем шло "разложение рикардианства" и начинался сплошной период "вульгарной политической экономии". Потому общепринятый перечень имен классиков не совпадает с перечнем, установленным Марксом: начинается с физиократов и Тюрго, а кончается Дж.Ст.Миллем.

Монополия марксизма в СССР, где он стал официальной доктриной при запрете всех остальных, нанесла огромный урон экономике страны. Но, кроме того, она причинила громадный вред российской экономической мысли и науке об истории экономической мысли. Массы учащихся и студентов получили искаженные представления об экономических теориях прошлого.