Majburd_E.M.-1996

вопрос: если у Маркса все так просто, то почему же у Маркса все так сложно? Ну и еще: чем все таки заполнены две тысячи страниц трех томов "Капитала"?

На эти вопросы нам придется ответить. Собственно говоря, наши ответы и составят содержание настоящей главы. Итак, всему свое время, а пока не мешало бы запастись терпением — разговор будет долгим и действительно непростым.

Моменты новизны у Маркса

"Капитал" должен был стать научным обоснованием революционных идей и лозунгов "Манифеста Коммунистической партии". Недооценка (или даже полное непонимание) данного обстоятельства послужила причиной многих недоразумений вокруг теории, да и всей фигуры Карла Маркса. Между тем сам он отнюдь не старался эти вещи замаскировать. Первый том "Капитала"F41Fначинается с весьма абстрактных вещей, однако на заключительных его страницах все чаще появляются фразы из "Манифеста", а завершается весь материал ; прямой революционной цитатой из упомянутого ; памфлетаF42F. Каждый, кто задумается над этим, поймет, к чему городился весь огород. Революционные выводы вытекали из того, что эксплуатация труда лежит в самой природе капиталистического уклада хозяйства. Если это так, если она лежит в природе данного экономического строя, значит, чтобы покончить с эксплуатацией, нужно менять строй. Все упиралось в словечко "если". Если так, тогда... А если не так?..

Карл Маркс (зрелые годы)

В том, что это "так", Маркс был убежден смолоду и убежденности этой никогда не изменил. Он пропагандировал свою идею, не заботясь о том, правда это или нет. Оказавшись выброшенным в Англию после подавления революции 1848—1849 гг. и получив, таким образом, длительный отпуск от революционной борьбы, Маркс погрузился в изучение экономической литературы. И был несколько обескуражен, убедившись, что идеи, которые он считал научно обоснованными, мало кто уже принимает всерьез. Прежде всего это относилось к основе основ лозунга об эксплуатации

— к трудовой теории ценности Рикардо, раскритикованной в пух и прах. Опровергнуть критиков было невозможно. Но и сдавать теорию Рикардо было невозможно в той же мере. Эти две невозможности имели разные причины. Опровергнуть критиков было невозможно, потому что в теории ценности Рикардо

оказались несомненные нестыковки, и Маркс, прошедший школу немецкой философии, легко это понял. Отказаться же от теории Рикардо было невозможно по той причине, что тогда профессиональному революционеру Марксу оставалось бы только менять профессию.

Единственным выходом было попытаться самому состыковать то, что не вышло у Рикардо. Здесь перед Марксом и открылись широкие возможности сказать свое слово в науке. Таким образом, то оригинальное, что появилось у Маркса, относится не к основополагающим идеям, а к тому способу, каким он пытался построить

41Том I — единственный, который был написан набело самим автором. Тома II и III были подготовлены к печати Ф.Энгельсом на основе черновых записей Маркса.

42Речь о предпоследней, XXIV главе. Последняя, XXV глава посвящена одному частному вопросу и фактически является приложением к основному тексту.

непротиворечивую теорию эксплуатации труда. Не будем преуменьшать — научная задача такого рода, в принципе, может быть очень серьезной. И очень трудной. Тут могут потребоваться и новые понятия, и тонкие рассуждения. Все это явилось и нашло себе место в I томе "Капитала".

Трудовая теория ценности по Марксу

В одном из писем к Энгельсу в период работы над "Капиталом" Маркс изложил схему своей теории. Начал он так: "Ценность — начисто сводится к количеству труда; время как мера труда..."

Всю свою жизнь Маркс полагал, что в построении теории обмена он следовал за Рикардо,

иначал поправлять его лишь тогда, когда дошел до "нестыковок". Между тем Маркс (возможно, не вполне отдавая себе в том отчет) с первых же шагов сделал то, на что никогда не мог решиться его учитель.

Вспомним. Рикардо говорил об относительной ценности обмениваемых товаров. Относительная, она же меновая, ценность — это меновая пропорция. Мысль Рикардо можно сформулировать так: если товар а обменивается на товар b, то количество а так относится к количеству b, как трудоемкость единицы а относится к трудоемкости единицы b.

Что мы видим у Маркса? Он говорит: вот меновая пропорция: а = хb.

Такое соотношение "невозможно понять", если не допустить, что с обеих сторон равенства находится некая "однородная субстанция". В самом деле, если мы говорим, что 1 кг золота равен 10 т железа, то мы имеем в виду не равенство самих металлов в указанных количествах, а равенство чего то такого, что может соизмерить золото с железом. Вот это "что то такое" и есть затраченный труд. Маркс говорит не об относительной ценности, которая пропорциональна затратам труда. Для него ценность и есть затрата труда, измеренная рабочим бременем. Ценность фактически отождествляется с трудоемкостью. Ценность 1 кг железа равна, допустим, 100 человеко часам труда.

Поначалу кажется, что различие между подходами Рикардо и Маркса малосущественное

искорее казуистическое. Вскоре увидим, что благодаря этому различию Маркс, еще не преодолев ни одного из затруднений, доставшихся ему в наследство, создал себе дополнительные трудности.

Двойственный характер труда

Вспомним обмен стула на три топора (см. главу 14). Вспомним сказанное нами про различие трудовой деятельности столяра и кузнеца. По Марксу, один труд приравнивается к другому в определенной пропорции, причем оба измеряются не чем иным, как рабочим временем. На каком основании между столь разнохарактерными работами может устанавливаться какое либо равенство?

Маркс говорит нужно различать два качества в одном и том же виде труда. С одной стороны, это конкретная трудовая деятельность — со всеми ее приемами и особенностями, — преследующая определенный результат — скажем, тот же стул. Это конкретный труд. С другой же стороны, любая трудовая деятельность представляет собой просто "расходование человеческой рабочей силы", "расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д." Это абстрактный труд. Столяр расходует свои мускулы, нервы и пр. Кузнец тоже расходует свои мускулы, нервы и пр. Вот в этом смысле, т.е. как

абстрактный труд, затрачиваемый на изготовление товаров, стул может быть приравнен к трем (условно, условно!) топорам. Именно абстрактный труд представлен в ценности товаров.

Первое затруднение

Столяр работает пилой, рубанком, стамеской, молотком, дрелью. Кузнец машет тяжелым молотом В обоих случаях расходуются мускулы, калории... Столяр может вонзить себе занозу, кузнец может получить ожог раскаленным прутом. Там и тут расходуются нервы...

Понятие абстрактного труда, устраняя различие в приемах, движениях и т.п., не снимает другого различия, а именно: в какой мере за 1 час столяр и кузнец "расходуют" свои мускулы и нервы? Или для большего контраста: кузнец и часовщик, сталевар и монтажник радиосхем? Ведь у всех у них расход мускулов и нервов за 1 час может быть различным. 1час труда часовщика= 10 часам труда кузнеца или наоборот.

1чел.час кузнеца= 2ч простого труда , 1 чел. ч. часовщика=20ч. простого труда Если муравьиная куча — это доказательство способности обращать людей в муравьев,

тогда, конечно, само существование рынка доказывает, что Маркс правильно объяснил формирование рыночных цен. Только при таком условии.

Что продает рабочий нанимателю?

Тем не менее Маркс считает вопрос решенным и движется дальше. Запомним: ценность продукта труда по теории Маркса должна измеряться затратой труда — но не конкретного и не сложного, а только простого и абстрактного.

...А дальше перед Марксом трудная задача. Теория Рикардо не могла объяснить, почему при обмене между трудом и капиталом нарушается основной принцип этой теории. Если ценности товаров зависят от затрат труда, почему тогда ценность самого труда (т.е.

заработная плата) всегда меньше той величины, которая отвечала бы трудовой затрате? По правилу закона трудовой ценности (вернее было бы называть его ' законом трудовых затрат") рабочий должен получать весь продукт своего труда, а получает он только часть этого продукта. В чем дело?

Решение этого вопроса принесло Марксу славу выдающегося политэконома. Вот его ответ: рабочий продает капиталисту не труд свой, а свою рабочую силу. Это два разных товара. Если ценность труда воплощается в его полном продукте, то с рабочей силой дело обстоит совсем иначе. Ценность рабочей силы, как и всякого товара, определяется затратами труда на ее "производство". А что такое "производство рабочей силы '? Это обеспечение жизненными средствами, необходимыми для того, чтобы рабочий мог питаться, одеваться, иметь жилье и пр. Пока рабочий жив и здоров, его рабочая сила воспроизводится.

Итак, ценность (или цена) рабочей силы определяется затратами труда на производство жизненных средств для рабочего. Допустим, рабочему сталевару, чтобы он мог трудиться, нужно иметь в год 200 кг хлеба, 50 кг мяса, 100 л пива, 1 костюм, пару обуви и т.д.

Совокупный труд, который нужен, чтобы произвести все эти вещи, дает годовую ценность рабочей силы данного рабочего. Она никак не связана с его затратами труда в процессе сталеварения. Те 5 тысяч тонн стали, которые он выплавляет за год, содержат больше труда, чем годовой набор жизненных средств для этого рабочего (гораздо больше, потому что остается еще прибыль капиталиста). При таком вот теоретическом повороте сохраняется принцип трудовой ценности Рикардо

Действительно, ценность рабочей силы равна цене жизненных средств — так? Рабочий продает эту свою силу капиталисту — почем он ее продает? По той самой цене продает — ведь заработная плата обеспечивает ему как раз весь тот набор жизненных средств. Вот где разгадка тайны заработной платы! Вот почему возможно и одно, и другое — и действие закона Рикардо, и капиталистическая эксплуатация рабочих.

Прибавочный продукт существует не вопреки, а благодаря принципу трудовой ценности! Нельзя не признать, это очень остроумное решение. К сожалению, оно мнимое. ' Что такое рабочая сила? Это "способность к труду", говорит Маркс. Но разве капиталисту требуется от рабочего его "способность к труду"? Пожалуй, ему требуется скорее осуществление этой способности на деле, чем сама эта способность, не так ли? Очень способного к труду лентяя он выгонит немедля. В древности существовало такое явление: человек сам продавал себя в рабство.

Свободный человек, лишившись возможности добывать средства к жизни самостоятельно и не имея перспектив на ближайшее будущее, мог запросто погибнуть от голода и болезней. Если он по каким то причинам не уходил в разбойники, ему оставалось одно — продаться в рабство. За это он получал пищу, одежду, жилище и пр. Что в таком случае покупал рабовладелец? Красивые глаза? Болтливый язык? Скверные привычки? Что его интересовало, если не главное — какую пользу он извлечет из этого приобретения?

Пользу же он видел лишь в способности раба выполнять какую то работу. Один раб мог быть у него землекопом, другого он мог поставить надсмотрщиком за землекопами, третьему мог поручить наливать себе вино во время трапезы — так или иначе, покупая раба, он покупал не что иное, как способность данного человека делать что то полезное, т.е. его способность к труду. Однако, нанимая рабочего, капиталист не покупает себе раба. И рабочий, нанимаясь на работу, не продается в рабство, сколько бы мы ни слыхали слов о "рабстве у капитала", "порабощении труда" и т.п. Если же рассуждать так, как это принято в научном анализе, то рабочий — не раб, а капиталист — не рабовладелец.

Он не покупает рабочего с его способностью к труду, а нанимает его для использования его способности к труду. Разумеется, Маркс предвидит подобные возражения. Он говорит, что владелец рабочей силы (т.е. рабочий) "продает ее постоянно лишь на определенное время, потому что если бы он продал ее целиком раз и навсегда, то он продал бы вместе с тем самого себя, превратился бы из свободного человека в раба". Маркс говорит, что рабочий "всегда предоставляет покупателю пользоваться своей рабочей силой или потреблять ее лишь временно". Смотрим в других местах у Маркса. Вот, например: "Капиталист... купил лишь пользование его рабочей силой в течение определенного времени". А что это такое, что представляет собой "пользование рабочей силой"? Не есть ли такое "пользование", которое покупает капиталист, сам трудовой процесс, т.е. труд Маркс еще не раз возвращается к этой щекотливой теме. К примеру: ' Цена рабочей силы

установлена при заключении контракта, хотя реализуется, подобно квартирной плате, лишь впоследствии". Он хочет сказать: за квартиру мы платим помесячно, и рабочему капиталист платит помесячно (или понедельно, это неважно).

Однако квартирная плата не имеет отношения к продажной цене квартиры. Квартплата — это плата за пользование квартирой, это арендная плата. Существуют различные виды сделок. Есть купля продажа, а есть сдача в аренду (внаем). Если я покупаю пользование "рабочей силой" трактора в течение недели — разве я покупаю этот трактор? Нет, я беру его в аренду. И оплачиваю не цену трактора, а цену его аренды. Что тогда является здесь

товаром? Разве как товар выступает 'рабочая сила" трактора? Нет, товаром является работа трактора в течение срока аренды.

Во времена Маркса тракторов еще не было, были лошади. И вот: "Капиталист оплачивает, например, дневную ценность рабочей силы.

Следовательно, потребление ее, как и всякого другого товара, — например, лошади, которую он нанимает на один день, в продолжение дня принадлежит ему". Но что такое "потребление лошади в продолжение дня"? Это та работа, которую выполняет лошадь. Короче говоря, автор сам же и объясняет нам, что рабочая сила трудящегося не покупается и не продается, а сдается внаем на время. При этом покупается и продается использование этой рабочей силы, т.е. труд.

Теория капитала у Маркса

Что бы мы ни говорили сегодня, фактом является то, что огромное большинство читателей "Капитала" приняли доводы автора. Почему так произошло — вопрос непростой и, скажем прямо, непонятный. Продвигаясь дальше, мы будем иметь возможность еще не раз задаваться подобными вопросами. Вообще, успех теории Маркса и ее живучесть — это загадка из разряда самых сложных. Но примем то, что было.

Итак, окрыленный своим "открытием" того, что товаром служит не труд, а сама рабочая сила, Маркс движется дальше. На очереди — теория капитала.

Мы однажды уже выяснили, что экономическое понятие капитала относится к какому то запасу и выражает отношение владельца этого запаса к своему владению. Маркс понимал капитал совсем не так. По его мнению, понятие капитала выражает отношение между владельцем запаса и... рабочим, которого этот капиталист нанял для работы со своим капиталом Известна крылатая (в прошлом) фраза Маркса: "Капитал— не вещь, а отношение..."

Первая половина фразы справедлива: капитал — это не то же, что капитальное благо. А вторая? "Отношение", которое имеет в виду Маркс, — это эксплуатация труда. Можно ли согласиться с ним? "Ой, полным полна коробушка, есть и ситец, и парча." Коробейник, который носит с собою свой капитал (оборотный), вынимает из короба кусок ситца (превращая капитальное благо в товар), обменивает его, допустим, на деньги (возмещает расход капитала), на эти деньги приобретает потом новые куски ткани и т.д. Где тут наемный труд и кто кого эксплуатирует — коробейник сам себя, что ли? (Вспомним, что эксплуатация, по Марксу, — это присвоение прибавочного труда без оплаты.) То же самое

— старинный извозчик с каретой и лошадью или современный частный таксист со своим автомобилем Да мало ли случаев, когда капитал есть, а наемного труда — нет...

Еще Смит говорил о независимом ремесленнике, который сам себе начисляет заработную плату и сам же получает прибыль на свой капитал.

К тому времени, когда писал Маркс, таких независимых ремесленников оставалось сравнительно немного, зато большое распространение получил наемный труд. Но это обстоятельство ничего не меняет в существе экономических понятий. Даже если бы капитал без наемного труда вовсе исчез из жизни, понятие капитала определялось бы экономическим существом дела — отношением владельца к запасу, одним из способов употребления им своего запаса.

То содержание понятия капитала, которое дал ему Маркс, выводит это понятие из области экономической науки в область политической пропаганды. Есть у Маркса и еще одно определение капитала, на сей раз чисто экономическое. Капитал, говорит Маркс, — это "самовозрастающая ценность" (в более привычном переводе на русский —

"самовозрастающая стоимость"). Чтобы уяснить его мысль, нужно войти в некоторые подробности, а потому снова запасемся терпением. Мы когда то выяснили, что капитал может быть основным или оборотным То и другое зависит от характера его работы. Чтобы не оставить недоразумений, возьмем числовой пример.

Сувенирные шахматы

Нынешние народные умельцы изготовляют красочные сувенирные шахматы на темы фольклора или политики.

Допустим, товарную партию составляют 10 комплектов таких сувенирных шахмат. Партия изготовлена и продана. Из выручки выплачена зарплата работникам и закуплен новый запас дерева, красок, сукна. Оборотный капитал совершил полный цикл оборота, или, что то же самое, совершен один производственный цикл. Основной же капитал (станки токарные, шлифовальные и др.) слегка износился за один цикл. Допустим, за 100 циклов станки выходят из строя — нужно покупать новые. Это значит, что за один цикл они теряют 1% своей ценности. Это и есть износ основного капитала, который включается в издержки производства шахмат.

Зададимся условными числами и для удобства представим наши данные в виде таблицы (см. "Шахматную таблицу"). По данным "Шахматной таблицы", себестоимость одной товарной партии будет 45 тыс. руб. (см. поз. 5), что при цене в 60 тыс. руб. дает прибыль в 15 тыс. руб. на 1 партию, или (15 х 52 недели) 780 тыс. руб. в год. Затраты же на производство за год составят: 45 х 52 = 2340 тыс. руб. Мы видим, что в себестоимость включены 10 тыс. руб. как износ основного капитала. Это означает, что основной капитал переносит свою ценность на продукт постепенно, порциями. Через 100 товарных партий (100 циклов) ценность основного капитала станет равной нулю. Но с продажей каждой партии хозяину возвращались 10 тыс. руб. как возмещение износа. Поэтому через 100 циклов, когда работающие станки полностью износятся, хозяин будет иметь на руках

опять 1 млн. руб. для покупки новых станковF43F. Получается, что основной капитал бессмертенF44F.

Шахматная таблица

43Хоть это очень трудно вообразить, но давайте представим, что инфляции нет — все цены стабильны.

44По французски "бессмертный" будет immortel. Отсюда слово "амортизация". Этим словом называют начисления сумм износа основного капитала в себестоимости продукта.

“Органическое строение капитала”

Во всем I томе "Капитала" автор нигде не учитывает деление капитала на основной и оборотный. Для построения своей теории ему это оказалось не нужно. Зато он предложил другое деление капитала — на "постоянный" и "переменный". Вот это ему было нужно. "Переменным капиталом Маркс называет ту его часть, которая предназначена для оплаты труда (экономисты говорят "фонд заработной платы"). "Постоянный капитал", следовательно, — все остальное. Итак, вернемся к "Шахматной таблице", чтобы показать новый способ деления капитала на две части:

постоянный капитал: 1000 + 20

переменный капитал: 15

Такое деление Маркс назвал "органическим строением капитала". "Постоянный" Маркс обозначал латинской буквой с (от слова "константа"), а "переменный" — другой латинской буквой v (от слова "вариация"). Используя наши числа, Маркс записал бы органическое строение капитала так:

К = 1020с + 15n 1035

Маркса не смущало, что под знаком c у него суммируются основной капитал и часть оборотного. Пусть нас это тоже не смущает, тем более что сумма верна. Но тут мы вспоминаем, что данная сумма выражает "примененный капитал". А как с "потребленным"? А с ним то же самое: К= (10+20)с+ 15n =45, если за один цикл. А если за год, то, умножая оба слагаемых на 52 недели, получаем

К= 1560с + 780n = 2340

Понятно, что суммы получаются те же самые, что и в предыдущих подсчетах затрат на производство (потому что, напоминаем, это и есть затраты на производство, и больше ничего). Теперь начинаются интересные вещи. Почему "постоянный"? Потому что эта часть капитала, говорит Маркс, "в процессе производства не изменяет величины своей ценности". Он хочет сказать, что как станки, так и материалы просто переносят свою ценность на продукт. Так сказать, пассивно отдают себя продукту, причем, сколько уменьшается у них, столько прибавляется к ценности продукта. А почему "переменный"? Та часть капитала, которая служит для оплаты труда, превращена в рабочую силу. Так говорит Маркс, имея в виду, что за эти деньги трудятся рабочие. И вот (внимание!) Маркс утверждает, что "в процессе производства" эта часть капитала "изменяет свою ценность'. Как это понять? "Она воспроизводит свой собственный эквивалент, — поясняет Маркс, — и сверх того избыток, прибавочную ценность.” Давайте рассуждать.

Рабочие изготавливают продукт, который затем продается. Поскольку цена превышает затраты на производство, постольку этот продукт приносит прибыль (у Маркса — "прибавочную ценность"). Изменился ли капитал или какая то его часть оттого лишь, что продукт принес прибыль? Вы скажете: нет. А Маркс считает: изменилась та часть капитала, которая идет на оплату труда. Он говорит: "Та, что превращена в рабочую силу",

—но уж рабочая то сила никак не выросла из за полученной прибыли. А фонд зарплаты

—может быть, к нему прибавляется прибыль? Никак нет, тогда бы весь продукт труда получали рабочие и никакой эксплуатации бы не было. В чем же дело? Дело в том, что Маркс, по видимому, смешивает не только капитал с затратами на производство, но и капитал с ценностью. У него рассуждение такое. Сперва был капитал, а когда продукт был изготовлен, возникла "прибавочная ценность" (ее Маркс обозначает латинской буквой т, от немецкого "мервэрт", что означает "прибавочная ценность"). Итак, сперва было

К = с + v,

а затем стало

W = с + v + т (буква W это и есть Wert, по немецки "ценность").

Разумеется, с капиталом (в истинном смысле слова) ничего подобного быть не может. Но если иметь в виду "потребленный капитал", т.е. затраты на производство, тогда действительно — прибавим к ним прибыль и получим цену. Вот о чем думал Маркс. Превращение" К в W — это и есть то, что он называет "самовозрастанием капитальной ценности". Отсюда (только отсюда!) у Маркса выходит, к что капитал есть самовозрастающая ценность.

Норма эксплуатации

Никогда не нужно забывать о стратегической цели Маркса: доказать, что эксплуатация труда капиталом лежит в природе капитализма. Для этого он считал необходимым доказать, что вся прибыль (или, что то же самое, "прибавочный продукт") создается только живым трудом, а капитал при этом выполняет пассивную функцию и не порождает ни копейки прибыли. Поэтому он выделяет из капитала фонд заработной платы и старается доказать, будто эта часть капитала увеличивается в процессе производства (потому "переменный капитал"!) на величину прибавочного продукта. Он даже особо предупреждает, что писать (с + v) + т нельзя, это неправильно, а правильно нужно писать так: с + (v + т). Некоторые нелады с алгеброй...

Маркс все время подчеркивает: затрачено было v, а вновь произведено v + т. Поэтому как нужно поступить, если вы хотите измерить "степень эксплуатации рабочей силы"? Правильно: нужно т разделить на v, а полученную величину выразить в процентах. Так мы и поступим, взяв числа из "Шахматной таблицы":

15 : 15 = 1,

или, как пишет Маркс на 227 й странице I тома: "15 : 15 = 100%".

"Это относительное возрастание переменного капитала... я называю нормой прибавочной стоимости", говорит онF45F.

45Во всех современных изданиях Маркса по русски вместо слова "ценность" употребляется слово "стоимость". Впервые оно появилось в русской научной литературе в первом переводе "Капитала" (1872). АО этого и еще долгое время потом большинство русских ученых употребляли слово "ценность". Когда марксизм стал государственной идеологией в СССР, стоимость сразу воцарилась везде и стала сегодня привычной ученому глазу и уху. Идя навстречу этой привычке, мы в настоящей главе иногда тоже будем употреблять это слово.

Указанное соотношение выражает, по мнению Маркса, степень (норму) эксплуатации труда. Числитель — это прибавочный продукт, знаменатель — необходимый продукт. Поскольку же ценность продукта равна овеществленному в нем рабочему времени, то норма эксплуатации может быть представлена и так: в числителе — прибавочное рабочее время (труд на капиталиста), в знаменателе — необходимое рабочее время (труд на себя).

Рабочий день

Маркс очень наглядно изображает, что такое "норма эксплуатации". Допустим, рабочий день равен 12 часам. При этом за 6 часов рабочий вырабатывает такое количество продукта (скажем, пряжи или шестеренок), которое на рынке эквивалентно ценности дневного содержания его вместе с семьей. Если все годовые расходы семьи рабочего на жизнь поделить на 365, получится, к примеру, 1000 рублей в день. И шестеренок (или там пряжи, спичек, жевательных резинок...) рабочий изготавливает за 6 часов тоже на 1000 рублей. Это есть "необходимый продукт", а данные 6 часов — "необходимый труд", или, что то же самое, "необходимое рабочее время". Вот он и получает за весь этот день от хозяина 1000 рублей заработной платы.

Однако рабочий продолжает трудиться дальше, и за вторые 6 часов он делает еще спичек (или пряжи) на 1000 рублей. Но этой второй тысячи, указывает Маркс, рабочий уже не получает — ее присваивает капиталист. Значит, следующие б часов рабочий работает бесплатно. Эта вторая партия изделий на 1000 рублей есть "прибавочный продукт", а вторые б часов рабочего дня — "прибавочный труд", или, что одно и то же, "прибавочное рабочее время". Норма эксплуатации составит (6 ч : 6 ч) = 100% (будем и дальше писать так, как Маркс).

Теперь внимание! Если капиталисту удается удлинить рабочий день, например сделать его 14 часовым, то что получается? Необходимое рабочее время остается равным б часам, зато прибавочное время увеличилось. Теперь норма эксплуатации получается (8 ч : : 6 ч) = 133%.

А если рабочий день сделать 15 часовым, то норма эксплуатации составит (9:6)= 150%. И так далее. Вот почему капиталисты всегда старались удлинять рабочий день, говорит Маркс При этом он не обращает внимания на то, что исторически все было наоборот. В стародавние времена, когда еще не было капитализма, рабочий день ремесленника составлял обычно 14—16 часов в сутки. Конечно, это был труд "с прохладцей" — с длительными перерывами, отвлечениями, разговорами, хождениями. Тогда не трудились так плотно, как сегодня рабочие трудятся у станка или на конвейере. Но никто и не говорит об интенсивности труда, речь только о продолжительности рабочего дня. А эта величина к середине XIX в. не удлинилась — скорее она понемногу укорачивалась. Однако все это не столь существенно, ибо капиталисты знают другой секрет, как увеличить норму эксплуатации без удлинения рабочего дня. Эту тайну смог открыть только д р Маркс.

Абсолютная и относительная прибавочная ценность

На первый взгляд секрет капиталистов очень прост. Если нельзя удлинить рабочий день, чтобы увеличить прибавочное время, то той же самой цели можно добиться... путем сокращения необходимого рабочего времени.