Ридер КВ часть 1 / Введение в политологию - 1 курс / Категории политической науки_Мельвиль А.Ю. и др_Учебник_2002 -656с

В привычном словоупотреблении понятие национализма вос-

принимается негативно, хотя по существу это не вполне верно.

Николай Александрович Бердяев (1874–1948) указывал на на-

личие двух типов национализма: творческого, созидательного и

деструктивного, разрушительного, сопровождающегося ненави-

стью к чужому. В первом случае он способствует сплочению на-

ции, образованию «национального государства», во втором —

направлен против других народов и несет в себе угрозу не толь-

ко для «противника», но и для своего общества, поскольку «идо-

лопоклоннически превращает национальность в верховную и

абсолютную ценность, которой подчиняется вся жизнь», куль-

тивирует чуть ли не зоологическое отношение к человеку при

попытке выработать и сохранить «чистую расу».

Понятие национализма нередко используют и в других смыс-

лах. Иногда его применяют для описания лояльного отношения

к государству, хотя правильнее было бы говорить о патриотиз-

ме. Порой этим словом характеризируют убеждения, что какой-

то народ, культура или цивилизация «выше» всех остальных, но

это — проявление шовинизма. Иной раз национализмом называ-

ют национальную идентичность, что недостаточно конкретно.

Дело в том, что понятия нации и государства часто путают.

Нация — в первую очередь социологический термин, определяю-

щий большую группу людей, которая характеризуется сознанием

своего единства и желанием жить сообща в силу родственного про-

исхождения, лингвистического сходства, общей культуры и гео-

графической близости. Понятие нации носит не политический, а

социальный характер. Возможны и другие подходы: Карл Реннер

(1870–1950) назвал нацию «ежедневным плебисцитом» по вопро-

су о желании людей жить вместе. Принято считать, что этничес-

кое происхождение — самая общая характеристика, объединяющая

нацию. Если люди говорят о себе как о ирландцах, русских, ев-

реях, испанцах и т.д., значит, они указывают на этнос, но когда

называют себя «американцами», то включают в определение по-

литический компонент — гражданство. Тот факт, что этнич-

ность — основа не только национальности, но и нации, не

означает, что люди обязательно должны быть родственниками

по крови, чтобы входить в одну нацию. США, Россия или Швей-

цария, например, включают несколько этнических групп. И на-

оборот, люди, принадлежащие к одной нации, могут проживать в

разных государствах. Немцы живут в ФРГ, Лихтенштейне, а у ав-

стрийцев и швейцарцев — германское происхождение. На протя-

жении тысячелетий своей территории не было у евреев, которые,

561

тем не менее, сохранили национальную идентичность, поддержи-

Первые признаки национализма появились еще в XII в., но боль-

шое политическое значение он приобрел значительно позднее. Во

многом национализм был ответом на рост торговли и коммуника-

ций в эпоху Просвещения, однако влиятельной идеей он стал в пе-

риод Французской революции как реакция на универсалистские

притязания классического либерализма. Исследователи этой про-

блемы считают, что национализм есть идеология современного на-

ции-государства. Вместо того чтобы быть лояльными к конкретно-

му субъекту — будь то король или христианская община (два вида

лояльности, типичные для средневековья) — в новых условиях на-

ции-государства люди привержены идее, традиции, истории и на-

циональному единству. Таким образом, национализм — это во мно-

562

гом эмоциональный союз политического феномена с идентичнос-

В политическом смысле правильнее понимать национализм как

идейно-политическую доктрину организации власти на определен-

ных принципах. Английский теоретик Эрнест Геллнер, в отличие

от многих авторов, использующих для трактовки национализма по

преимуществу этнический или антропологический подход, осмыс-

ливал этот феномен в политико-философском аспекте. Он усмот-

рел важную связь между культурой и политикой, объясняющую

природу национализма. В основе стремления к национальной го-

сударственности — необходимость защиты национальной культу-

ры, т.е. институтов создания, сохранения, передачи культурных цен-

ностей этноса. Такую функцию в современном обществе может

выполнить только государство. Значит, национализм — прежде всего

политический принцип, «согласно которому политические и наци-

ональные образования должны совпадать».

1. Два человека считаются принадлежащими к одной нации,

если они разделяют культуру, систему идей и знаков, а также

ассоциаций, типов поведения и общения.

2. Два человека считаются принадлежащими к одной нации

тогда и только тогда, когда они осознают себя принадлежа-

щими к этой нации… Это их осознание каждого как способ-

563

Геллнер считал: отличительные черты человеческого общества и од-

новременно отправные точки любой социальной жизни — культура и

организация; они вечны, универсальны и повсеместно распространены,

в то время как нации и национализм таковыми не являются. Геллнер

сформулировал исследовательскую задачу таким образом: при каком со-

четании культуры и организации может возникнуть национализм, кото-

рый был определен им как «политический принцип, согласно которому

культурное сходство (принадлежность к одной культуре) есть основа со-

циальных связей»; иными словами, политическое образование легитимно

при условии, что оно состоит из представителей одной культуры. Наци-

онализм предполагает, что в политическом образовании существует вы-

сокоинституционализированная власть — государство, которым обяза-

тельно управляют люди, принадлежащие к «титульной» культуре. Гел-

лнер подчеркнул, что националисты (впрочем, и их оппоненты —

интернационалисты) воспринимают национализм в качестве всеобще-

го, естественного неизбежного принципа социальной организации. Су-

ществует и альтернативное понимание национализма в виде «идеологи-

ческой случайности», «заразы позднего Просвещения», «доктрины, изоб-

ретенной в Европе в начале XIX в.» (Эли Кедури). Отвергнув обе эти

крайние трактовки, Геллнер доопределил национализм как следствие

вовсе не универсальных, хотя и все более распространяющихся в мире

социальных условий. С их выявлением логически связан спор модерни-

стов и примордиалистов (это те, кто приписывает национализму «древ-

ние корни»), где Геллнер придерживался модернистской позиции: наци-

онализм — продукт современности, современного индустриального об-

щества. Обоснование такое: в обществах собирателей и охотников, не

имевших развитой политической власти и «высокой» культуры (т.е. ко-

дифицированной, письменной, стабильно воспроизводящейся), нацио-

нализма не было — для него отсутствовало жизненное пространство

культуры и государства. Сменившие их сельскохозяйственные общества

обладали более сложной, иерархизированной социальной организаци-

ей (появились государства) и «высокой» культурой. Из-за технологичес-

кой неразвитости они были жестко ограничены по производительности

(«мальтузианские общества»), что делало их закрытыми, строго иерар-

хическими, статичными. Этим была обусловлена их значительная внут-

ренняя культурная дифференциация. Поскольку главная функция куль-

туры сельскохозяйственного общества — усиление и демонстрация

иерархии социальных статусов, а не обозначение границ политического

образования, то внутренне дифференцированная культура не могла быть

основой политических связей. Условия для возникновения и распрост-

ранения национализма создает только индустриальный (и индустриа-

лизирующийся) мир: его базис — принцип экономического роста, явля-

ющийся также (наряду с национализмом) критерием политической ле-

гитимности. Эти общества отличаются и высоким уровнем социальной

мобильности, анонимностью и атомизацией. Здесь труд приобретает

семантический характер (грубая мускульная сила не востребована, нужна

способность работать со смыслами); контексты коммуникаций уже не

определяют содержание большой их части. В итоге «высокая» культура

565

становится достоянием всего социума (коммуникациям необходимо куль-

турное единообразие для понимания их смыслов), что делает навыки

владения ее атрибутами условием членства в политическом образова-

нии (государстве). То есть гомогенная культура стала основой соци-

альных связей в рамках конкретного государства. В надвигающуюся

вместе с индустриализацией и модернизацией эру национализма куль-

турное разнообразие аграрного мира уступает место ограниченному

числу внутренне однородных и стандартизированных «высоких» куль-

тур с выраженными политическими притязаниями. По мнению Геллне-

ра, именно культура создает нацию, а не наоборот, как утверждают на-

ционалисты. «Высокие» культуры с присущей им внутренней однород-

ностью сменяют «низкие» культуры с их разнообразием, приобретая тем

самым политическую значимость: «нации» — всего лишь их полити-

ческие тени.

Геллнер также увидел связь между распространением национализма

и становлением романтизма — культурного течения, возникшего как

реакция на рационализм Просвещения и вначале проявившего себя в

литературе, а затем проникшего в науку и политику. Выдающимся пред-

ставителем романтизма был И. Гердер, считавший, что человечество

состоит из наций/культур, а их ценность — в культурной специфичнос-

ти, уникальности; отсюда — прославление мультикультурализма и фоль-

клорных культур. Романтизм выдвинул идею «корней» (возвращение к

прошлому, к традиции, к «почве») как главного фактора идентифика-

ции; соответственно, государство (нация-государство) мыслилось в виде

добровольного объединения людей «с общими корнями». Неудивитель-

но, что романтизм стал стилем и своего рода языком национализма. Ком-

бинация романтизма с дарвинизмом в самый напряженный период ин-

дустриализации и развития капитализма в XIX в. позволила восприни-

мать каждое национальное сообщество как культурно (с этим связаны

тяга к традиционным ценностям и усиление образа «почвы») и биоло-

гически уникальное, отличающееся от любых других сообществ, а его

существование — как борьбу за выживание в агрессивной среде. В пер-

вой половине XX в. такие идеи превратились в разрушительную прак-

тику (две мировых и локальные войны).

Переход в эру национализма (или от традиционного ненационалис-

тического к современному) специфичен для каждого общества, тем не

менее, Геллнер пытается на примере Центральной и Восточной Евро-

пы построить его общую модель. Первый этап — «Венская ситуация»

(по названию Венского конгресса 1815 г.) — характеризовался игно-

рированием национальной, культурной, лингвистической и т.д. специ-

фики при территориальном делении региона между победителями,

которые все же рационализировали (бюрократизировали и централи-

зовали) управление. На втором этапе (в период ирредентизма) нацио-

нализм стал набирать силу: в начале 1820-х гг. на Балканах восстали

греки-христиане против турок-мусульман; в XIX в. в данном регионе

появились независимые государства; произошло объединение Италии

(1870) и Германии (1871). Но самых значимых побед национализм до-

бился в сфере идеологии и культуры: с приходом XX в. он повсемест-

566

но воспринимался в качестве самоочевидного принципа политической

и культурной жизни. Третий этап — «эпоха Версаля и Вудро Вильсона» —

зафиксировал торжество национализма: с одной стороны, на основа-

нии провозглашенного Вильсоном принципа самоопределения наро-

дов в Центральной и Восточной Европе были созданы новые государ-

ства и пали старые империи, а с другой — система международных

отношений и образованные «национальные государства» оказались

уязвимыми перед «неудовлетворенными национализмами» и подверг-

лись в дальнейшем драматическим изменениям. Четвертый этап —

«этническая чистка» — стал одним из вариантов реализации национа-

листического принципа «одна культура — одно государство», требую-

щего совпадения этнических, культурных и государственных границ.

Он осуществляется при попытках быстрого обеспечения гомогеннос-

ти культуры в каком-то государстве, принимая формы насильственно-

го переселения или убийства носителей иных культур. Пятый этап —

«затухание национального чувства», — по признанию самого Геллне-

ра, есть больше пожелание, чем реальность. Если судить, однако, по

опыту развитых индустриальных обществ, роль этничности в стабиль-

ных политических условиях уменьшается.

Геллнер дополнил свою модель картой Европы, показывающей раз-

ные периоды в зарождении и распространении национализма (он ис-

пользовал выражение «свадьба государства и культуры»). Первая зона —

общества вдоль атлантического побережья, связь государства и культу-

ры в которых установилась уже в средние века благодаря естественному

соответствию (далеко не идеальному, но в целом достаточному) силь-

ных династических государств (например, Англия, Франция, Испания)

с своими культурно-лингвистическими ареалами, а значит, для защиты

культуры они имели подходящие государства-«коконы» (единственное

исключение — Ирландия). Вторая зона включает в себя территорию Свя-

щенной Римской империи германской нации; ее специфика в том, что

«высокие» итальянская (со времен Ренессанса) и германская (с кресто-

вых походов) культуры были лишены соответствующих государств-«ко-

конов» в силу значительной политической фрагментации региона, т.е.

при наличии культуры и нации им недоставало государств. По этой при-

чине национализм в Италии и Германии был тесно связан с задачами

национального объединения, для которого не потребовались этничес-

кие чистки из-за компактности объединяемых территорий. Третья зона —

Центральная и Восточная Европа, где национализм принял самую раз-

рушительную форму. В этом регионе со сложным этническим составом

населения отсутствовали «национальные государства» и национальные

культуры (даже Российская и Османская империи были слабо «привяза-

ны» к правящим этническим группам, а формирование «высоких» куль-

тур в них затянулось); значит, следовало создать и то, и другое, что в

совокупности — при попытке построить гомогенное нацию-государ-

ство — обязательно влекло за собой этнические чистки. Геллнер особо

выделил в третьей зоне еще одну — четвертую, оказавшуюся под влия-

нием марксистской идеологии. Общества здесь «нормально» преодоле-

ли первый и второй этапы перехода к национализму, однако затем дан-

ные процессы были заморожены коммунистическим режимом (в т.ч. с

помощью репрессий против националистов), вплоть до его краха в СССР.

567

Дальнейшее развитие таких обществ прогнозировать сложно, но быв-