15

Лекция № 15

по дисциплине «РИМСКОЕ ПРАВО»

По теме «консенсуальные контракты» (2 часа)

ПЛАН

Введение

1. Договор купли-продажи.

2. Договоры найма. Договор найма вещей. Договор найма услуг. Договор подряда.

3. Договор поручения.

4. Договор товарищества.

Заключение

Литература:

Газиева И.Н. Латынь и римское право. Учебник. М., 2004.

Голубок С.А. Римское право. СПб., 2005 .

Гуляев С.А. Римское гражданское право. М., 2005.

Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник для юридических вузов. СПб., 2000.

Киселева Н.А. Римское право. Учебник для ССУЗов. СПб., 2004.

Макеев В.В. Головко А.Г. Частное право древнего Рима: Учебное пособие. 2-е изд. Перераб. и доп. Ростов-на-Дону, 2002.

Новицкий И. Б. Основы римского гражданского права: Учебник для вузов. М., 2003.

Новицкий И.Б. Римское право: Учебник. М., 2003.

Омельченко О.А. Римское право: Учебник. М., 2002.

Смирнова Н.Н. Римское право: Конспект лекций. СПб., 2004.

Харитонов Е.О. Основы римского частного права. Ростов-на-Дону, 1999.

1. Договор купли-продажи (emptio-venditio)

Первоначально договор купли-продажи представлял собой непосредственный обмен вещи на вещь (так называемую ме­ну). Это было обусловлено переходом от натурального хозяйст­ва к меновому. Второй формой договора купли-продажи был обмен товара на деньги (притом немедленный: купля-продажа на наличные). 3) когда немед­ленной передачи товара могло не быть, т.е. стали заключать договор, по которому стороны принимают на себя взаимные обязательства:

одна — передать товар, другая — уплатить за него цену.

Практическая цель договора купли-продажи заключается в том, чтобы в хозяйство покупателя поступили на праве собственности те или иные нужные для него вещи. Наиболее эффективное правовое средство для достижения этой цели состояло в том, чтобы сделать покупателя собст­венником необходимых вещей. Древнейшее право так и раз­решило задачу: манципация была одновременно и древнейшей формой купли-продажи (на наличные), и способом приобре­тения права собственности.

Договор купли-продажи - это консенсуальный контракт, посредством которого одна сторона — продавец (venditor) — обязуется представить другой стороне — покупателю (emptor) — в собственность вещь, товар (тегх), а другая сторона — покупатель — обязу­ется уплатить продавцу за проданную вещь определенную денежную цену (pretium). Мегх (товар) и pretium (цена) являлись существенными элементами договора купли-продажи.

Что могло быть товаром: 1) товаром (предметом купли-продажи) могли быть в основном телесные вещи, не изъятые из оборота. 2) нетелесные вещи, на­пример, право требования. Как правило, предметом купли-продажи были вещи, существующие в натуре и притом принад­лежащие продавцу. Однако ни тот, ни другой признак, т.е. ни существование вещи в натуре в момент заключения договора, ни принадлежность ее в этот момент продавцу, не являлись безусловно необходимыми. Жизнь требовала расширения сфе­ры применения договора купли-продажи, для чего было ис­пользовано отмеченное выше разграничение обязательствен­но-правового и вещно-правового моментов.

Так, признали, что нет препятствий к заключению дого­воров купли-продажи чужих вещей, т.е. не принадлежащих продавцу: заключая такой договор, продавец берет на себя обязательство приобрести вещь от ее собственника и передать покупателю. Как чисто обязательственный акт купля-продажа и в этом случае получила действительную силу. Конечно, мог­ло случиться, что продавцу не удается получить вещь от собст­венника и он не может передать ее покупателю или хотя фак­тически и передаст, но не обеспечит обладание ею; покупатель вправе тогда искать с продавца возмещения своего интереса.

Благодаря обязательственно-правовому характеру пос­ледствий договора купли-продажи оказалось возможным удов­летворить и другую потребность хозяйственной жизни. Имен­но с развитием менового хозяйства нередко встречалась надоб­ность продать, например, продукты сельского хозяйства рань­ше, чем они созрели. Такие договоры о продаже будущего урожая были допущены; в этом случае говорили о продаже вещи будущей или ожидаемой. Договор купли-продажи рас­сматривался тогда как заключенный под отлагательным условием, т.е. правовые последствия договора возникали в та­ком случае не немедленно по заключении договора, а только по выяснении урожая.

В источниках римского права нет достаточно четких ука­заний относительно практики купли-продажи вещей, опреде­ленных родовыми признаками. Быть может, это объясняется историческим развитием договора купли-продажи. Первона­чальная форма купли-продажи — манципация — предполага­ла непосредственную передачу продаваемой вещи в собствен­ность покупателя; естественно было требование, чтобы пред­мет купли-продажи был индивидуализирован. Если продажа должна была непосредственно перенести на покупателя право собственности, то нельзя было продать известное количество зерна или масла, не обособив его от остального количества; право собственности можно передать только на выделенное, конкретизированное (или с помощью тары или посредством | указаний на территориальное нахождение товара и т.п.), опре- | деленное количество зерна, масла и т.п.; например, продается. 1 такое-то количество масла в двух определенных сосудах, такое- I то количество зерна, находящееся на таком-то складе, и т.п.

Обязательство сдать известное количество вещей, опреде­ленных родовыми признаками, без ближайшей конкретизации предмета договора, устанавливалось в Риме исстари с помощью стипуляции. Стипуляционная форма, видимо, удовлетворяла потребности практической жизни, вследствие чего можно было обходиться без купли-продажи родовых вещей.

Второй существенный элемент купли-продажи — цена (pretium). Цена должна была выражаться в денежной сумме; в этом отличие купли-продажи от мены, при которой эквива­лентом вещи, передаваемой одной из сторон другой, являлась также какая-нибудь вещь, передаваемая второй стороной пер­вой стороне. Цена должна быть определенной.

Цена складывается в зависимости от условий рынка и в отдельных случаях могла быть то выше, то ниже нормальной стоимости вещи. В императорский период, однако, была сдела­на попытка принудительного регулирования размера покупной цены. Во-первых, рескриптом Диоклециана (285 г.) было допущено в известных случаях расторжение договора купли-продажи вследствие так называемой чрез­мерной убыточности договора (для продавца), а именно при продаже вещи дешевле половины действительной стоимости. Покупатель, не желавший доводить дело до расторжения дого­вора купли-продажи, мог доплатить разницу до настоящей цены и таким путем сохранить за собой купленную вещь (С. 4. 44.2).

Во-вторых. Диоклециану принадлежит также попытка (впрочем, безуспешная) установить общие для всей империи таксы на различные товары (edictum de pretiis rerum venalium).

Конечной целью договора купли-продажи являлась передача вещи покупателю на праве собственности. Но если продавец сам не был собственником вещи, то, естественно, покупатель также не становился ее собственником, а следова­тельно, вещь могла быть виндицирована ее собственником. В этом случае продавец нес ответственность за эвикцию вещи. Эвикцией вещи называется лишение покупателя владения полученной от про­давца вещью вследствие отсуждения ее каким-либо третьим лицом на основании права, возникшего до передачи вещи про­давцом покупателю.) Все эти признаки — утрата покупателем фактического владения купленной вещью в связи с судебным решением, состоявшимся по основанию, которое возникло до передачи вещи от продавца покупателю, — являлись сущест­венными.

Иск на основании эвикции покупателю не давался, если лишение владения купленной вещью следует приписать его собственному нерадению и беззаботности, в частности, если покупатель не поставил продавца в известность о заявленной третьим лицом претензии и таким образом лишил его возмож­ности привести доказательства права покупателя на владение вещью.

В древнереспубликанский период, когда купля-продажа совершалась посредством манципации, в случае предъявления третьим лицом иска к покупателю, направленного на отоб­рание от него вещи, на продавца возлагалась обязанность помочь покупателю в отражении предъявленного иска. Если продавец не оказывал требуемого содействия покупателю или хотя и оказывал, но безрезультатно и покупатель лишался купленной вещи, он мог взыскать с продавца двойную покуп­ную цену в качестве штрафа.

Позднее, когда продажа стала совершаться без манципации, вошло в практику при заключении договора купли-продажи более или менее ценных вещей совершение дополнительной стипуляции, с помощью которой выговаривалось получение от продавца (в случае эвикции) двойной покупной цены. Подобного рода стипуляции получили такое широкое распространение, что их стали считать непременно связанными с договором купли-продажи; если продавец отказывался заключить такую стипуляцию, можно было в судебном порядке потребо­вать ее совершения.

Развитие права по вопросу об эвикции завершилосьпризнанием за покупателем права на основании самого дого­вора купли-продажи (независимо от совершения стипуляции) искать с продавца в случае эвикции вещи возмещения убытков

в порядке регресса (обратного требования).

Продавец обязан был предоставить вещь в надлежащем состоянии по качеству, если вещь передана в таком виде, что ее или невозможно использовать по назначению, или она обесце­нена вследствие имеющихся в ней недостатков, в этой передаче нельзя было видеть исполнение продавцом принятой на себя по договору обязанности, i Нормы права об ответственности продавца за надлежащее качество проданной вещи развивались постепенно.

В течение ряда столетий цивильное римское право харак­теризуется принципом ответственности лишь за то, что было прямо обещано. Расширение ответственности продавца за недостатки вещи сначала было осуществлено в практике куруль­ных эдилов, регулировавших торговлю на рынках и базарах, и лишь в классический период расширенная ответст­венность была распространена и на общегражданские договоры продажи.

По цивильному праву продавец отвечал за свои заявления и обещания, но лишь за такие, которые делались серьезно с целью установления ответственности, а не представляли собой простого расхваливания товара, которое нельзя понимать как принятие на себя продавцом ответственности. Таким образом, по цивильному праву продавец нес ответственность перед покупателем, если он прямо обещал, что вещь имеет такие-то положительные качества, а их не ока­залось, или что вещь не страдает такими-то недостат­ками, а между тем они имелись в вещи.

Наряду с этим продавец отвечает и в тех случаях, когда в его действиях можно усмотреть намеренное сок­рытие, умолчание об известных продавцу и неизвестных покупателю недостатках с целью сбыть негодную вещь; например, зная, что продаваемый раб страдает определенной болезнью, продавец скрывает его болезнь от покупателя.

Впрочем, норму об ответственности продавца за умол­чание о недостатках продаваемой вещи, поскольку речь идет о цивильном праве, нужно понимать несколько ограничительно. Дело в том, что римскому праву было несвойственно возлагать на одного из контрагентов в договоре заботу о том, чтобы не пострадали интересы другого контрагента. Поэтому ответст­венность продавца за умолчание обусловливалась тем, что не­достатки продаваемой вещи неизвестны и не должны быть из­вестны покупателю, а продавец этим пользуется и старается склонить покупателя к договору. Римские юристы приводили также примеры: покупатель слепой, а продавец ничего не го­ворит о недостатках, — в данном случае продавец отвечает за недостатки проданной вещи; наоборот, покупатель (зрячий) покупает слепого раба, — продавец не отвечает, так как поку­патель должен был видеть, какого раба покупает.

В таких границах установилась в римском праве ответст­венность продавца за ненадлежащее качество проданной вещи по общегражданским договорам продажи. Но эти нормы не могли удовлетворить торговый оборот. Оживленные торговые отношения требовали создания большей уверенности у участников оборота в том, что заключаемые сделки не таят в себе никаких опасностей, что из них не возникнет убытков, которых не на кого будет переложить.

В Риме особенно большое значение имели сделки про­дажи, так как здесь продавались наиболее ценные для рабов­ладельческого хозяйства товары — рабы и скот. Рыночные сделки находились под наблюдением особых должностных лиц, именовавшихся курульными эдилами. В частности, в ком­петенцию курульных эдилов входило рассмотрение споров, возникающих на почве рыночных сделок.

В практике курульных эдилов по рассмотрению споров из сделок рыночной продажи выработались специальные правила, вошедшие в эдикты, издававшиеся курульными эдилами. Эти правила установили ответственность продавца за скрытые не­достатки вещи, т.е. такие, которые не бросаются в глаза, так что обнаружить их нельзя даже при внимательном осмотре товара. В борьбе против продажи вещей, имеющих недостатки, которых покупатель не мог заметить при заключении догово­ра, были введены два иска. Один иск был направлен на то, чтобы «сделать вещь некупленной», т.е. вернуть стороны в то положение, в каком они были при заключении договора; другой иск был направлен на уменьшение покупной цены. По обоим искам продавец отвечал даже в том случае, если он сам не знал о существовании недо­статков вещи.

Буквальное содержание эдикта охватывало только вещи» особенно важные в хозяйстве (скот, рабов). Впоследствии те же правила были применены и к случаям продажи других вещей. Иск за «сделать вещь некупленной» можно было предъявить только в пределах шестимесячного срока. другой иск за скрытые не­достатки вещи — в течение года.

Покупатель обязан уплатить покупную цену. Платеж покупной цены, если договором сторон не предусматривалась отсрочка платежа, является необходимым условием для приобре­тения покупателем права собственности на проданную вещь.

Если по заключении договора купли-продажи проданная вещь погибала по случайной причине, т.е. без вины в том как продавца, так и покупателя, то неблагоприятные последствия факта гибели вещи ложились на покупателя. Это значит, что покупатель обязан платить покупную цену (а если уплатил, не имеет права требовать ее обратно), несмотря на то, что прода­вец вследствие случайной причины не может исполнить лежа­щей на нем обязанности предоставления вещи. Сложился даже афоризм: “риск случайной гибели проданной вещи лежит на покупателе» (если, конечно, в дого­воре стороны не предусмотрели иного положения).

Правило «риск случайной гибели проданной вещи лежит на покупателе» резко расходилось с общим принципом римского права (т.е. пос­ледствия случайностей, какие могут постигнуть вещь, приходится ощущать собственнику данной вещи). С точки зрения этого общего правила, если вещь по заключении договора купли-продажи, но еще до передачи покупателю случайно погибает или повреждается, риск должен был бы нести прода­вец, так как при указанных обстоятельствах именно он явля­ется собственником проданной вещи. Только после фактичес­кой передачи вещи право собственности переходит (при наличии других необходимых условий) к покупателю и, следовательно, только тогда нужно было бы возложить на покупателя и риск случайной гибели или порчи вещи. В действительности же покупатель нес риск независимо от того, стал ли он уже собст­венником купленной вещи или еще нет.

До того как договор купли-продажи получил признание в качестве консенсуального, той цели, для которой в классическом римском праве служит купля-продажа, достигали с помощью двух отдельных стипуляций. «Обещаешь ли дать мне раба Стиха?», — спрашивал покупатель продавца и получал ут­вердительный ответ. «Обещаешь ли уплатить мне 100?», — спрашивал продавец покупателя и также получал на свой воп­рос утвердительный ответ. Так возникли два стипуляционных обязательства. Разумеется, хозяйственно эти две стипуляций являлись взаимно обусловленными, но ввиду формального и абстрактного характера стипуляций обе стипуляций юридически были совершенно самостоятельны, а потому каждая имела свою судьбу, не связанную с судьбой другой стипуляций. Отсюда и получалось, что обстоятельства могли сложиться так, что стипуляция, устанавливавшая обязательство передачи вещи, оказывалась неисполнимой без всякой в том вины продавца, т.е. случайно, вследствие чего продавец освобождался от исполнения своего обязательства. Между тем другая (встречная) стипуляция сохраняла силу: поскольку сгипуляционное обязательство имело абстрактный характер, ие было связано с основанием, по которо­му обязательство установлено, обязавшийся уплатить 100 по-прежнему должен был платить, хотя его право требования (по первой стипуляций) отпало. Это положение так прочно вошло в жизнь, что те же самые последствия случайной гибели проданной веши продолжали применяться и тоща, когда оформление купли-продажи с помощью двух стипуляций перестало быть необ­ходимым, так как получил признание консенсуальный контракт.

В соответствии с переходом на покупателя с момента за­ключения договора риска случайной гибели или порчи продан­ной вещи к нему поступают и всякого рода случайные приращения, улучшения и т.п., последовавшие после заклю­чения договора.

Таким образом, из договора купли-продажи возникали два взаимных обязательства: продавец был обязан предо­ставить покупателю проданный предмет, гарантировать бес­препятственное обладание им, отвечать за уничтожение и недостатки вещи, а покупатель был обязан уплатить условленную цену. Продавцу давалось право требования для того, чтобы добиваться принудительным порядком исполнения обя­зательства со стороны покупателя (если он добровольно не исполнял обязательства), и обратно, покупатель получал право требования для удовлетворения своих претензий к продавцу.

Обязательства, лежащие на продавце и покупателе, по своему значению одинаково существенны и притом внутренне связаны: продавец потому принимает на себя обязательство изложенного выше содержания, что из того же договора должно возникнуть встречное, по смыслу договора — эквивалентное, обязательство покупателя, и обратно, покупатель обязуется уплатить покупную цену потому, что продавец обязуется пре­доставить ему продаваемую вещь. В этом смысле куплю-про­дажу называют синаллагматическим договором, т.е. содер­жащим взаимосвязанные, обмениваемые одно на другое обяза­тельства.