Из досье «кп».

Смерть мозга наступает в результате черепно-мозговой трав­мы, опухоли или инсульта, ус­танавливается врачами различ­ных специальностей и фиксируется в специальном протоколе. Продолжительность наблюдения за человеком иногда доходит до 72 часов, в течение которых ра­бота сердца может поддерживаться искусственно. Смерть мозга — тонкая грань между человеком умершим и человеком, который в принципе еще способен вер­нуться к жизни. Грань, которая позволяет вырезать сердце с уверенностью, что человек ничего не чувствует. Если констатация смерти мозга произведена с нарушением, то последующее извлечение ор­ганов приравнивается к убийству.

Возможны ли ошибки в определении смерти мозга? Сот­рудник Московского НИИ нейрохирургии Валерий Амчеславский, сам не раз прини­мавший участие в установле­нии смерти мозга, считает, что при соблюдении всех про­цедур, предусмотренных зако­ном, возможность ошибки сведена к минимуму. В прош­лом такие ошибки теоретически были возможны, но не «по злому умыслу», а по причине недостаточного развития медицины.

Однако на свет «протокол установления смерти мозга» появился вовсе не из-за достижения медицины.

Какая карта выпадает донору.

Между постановлением СНК 1937 года и российским законом о трансплантации 1992 года, не смотря на уменьшение вероятности хирургического убийства, особой разницы нет – сохранена презумпция на извлечение органов, а значит, действовать можно практически негласно.

Из досье «кп».

В большинстве западных стран для использования органов требуется согласие потенциальных доноров, данное ими при жизни, либо согласие бли­жайших родственников. «Я буду счастлив, если помогу кому­-нибудь жить после своей смер­ти»,— написано в английской карточке донора, которую мож­но взять в любой аптеке. Далее следует список тех органов, ка­кие донор разрешает у себя изъять. В США же, существует специальная служба, которая разыскивает родственников по­гибшего, если у него нет донор­ской карты, чтобы получить их согласие на изъятие органов.

В России врачи ни у кого разрешения не спрашивают. И пока наши трансплантологии практиковались на зеках, на Западе пытались пересаживать людям органы животных. Еще в 1906 году челове­ку пересадили печень свиньи — умер. В 1963 году пересадка печени бабуина за­кончилась тем же. И только в прошлом году человеку с печенью бабуина удалось прожить 71 день. Подобные опы­ты продолжаются до сих пор, и не только на Западе, но и у нас.

Однако факт остался фак­том: человека может спасти только пересадка человеческих органов. И в этом смыс­ле Россия — своеобразная кладовая человеческого материала. А потому у Запада к нам — особенный интерес.

С 1981 по 1990 год НИИ трансплантологии и искусственных органов входил в международную систему «Интертрансплант», объединявшую страны СЭВ. В рамках этой системы осуществлялся и об­мен органами. Однако их от­правляли также в клиники ФРГ и Израиля — для высокопоставленных российских больных. После развала СЭВ «Интертрансплант» прекратил свое существование. И России ничего не оставалось, как по­пытаться вступить в «Евротрансплант», для чего и потребовалось приблизить отечественное законодательство к европейскому — утвердить протокол констатации смерти.