Сапанжа. Теория музея и музейности

- 51 -

контекста. Таким образом, взаимодействие науки, изучающей целостность историко-культурных организмов216, исторически основывающейся на междисциплинарных связях217 и науки, изучающей природу и сущность особого отношения человека к действительности, а так же формы, возникающие из этого отношения, является методологически необходимым для определения состояния музейного пространства в определенный период. В противном случае, и возникает уже упоминавшийся подход, при котором в центре внимания оказывается определенный тип музея (чаще всего, в рамках той или иной профильной принадлежности), изучение которого позволяет раскрыть специфику и сущность этого типа музея, но не дает представления о единой, целостной картине музейного мира218.

Поиски этой целостной картины привели к необходимости уяснения сути культуры, обращения к группе исследований, анализирующих сам феномен частью которого явился музей. Вторую линию в понимании границ и направлений культурологического подхода в музееведении можно определить как использование определенного понимания культуры. В этом контексте стоит говорить о том, что на музееведческие работы существенное влияние оказывают дискуссии по поводу определения самой ключевой дефиниции «культура». Но если для культурологии определение культуры – это вопрос определения предметных границ исследования219, то для музееведения это ориентир для построения морфологии музейных форм. А.С.Кармин отмечает, что сведение культуры к ценностям исключает анализ ее негативных проявлений220, А.Я.Флиер, выстраивая морфологию культуры, отвергает мысль об исключительной духовности проявлений, которые манифестируются термином «культура»221. Для музееведения такая трактовка понятия «культуры

– не природы» отвечает общей тенденции развития реального музейного пространства с его стремлением охватить максимально возможное количество

216Вот как определяет предметное поле культурологии С.Н.Иконникова: «Культурология…исследует культуру как исторически развивающееся, многогранное, сложное общественное явление, как способ жизни человека, выражающий его родовую специфику и предназначение…Культурология помогает систематизировать исторические и гуманитарные знания, понять явления общественной жизни в едином смысловом контексте…» (Иконникова С.Н. История культурологических теорий. Учебное пособие в 3-х частях. Часть I. Теоретические проблемы культурологии.- СПб., 2001.- с.24-25).

217Междисциплинарный характер культурологии, по мысли С.Н.Иконниковой выражает общую тенденцию современной науки, стремящихся к синтезу и формированию взаимосвязанного комплекса научных представлений о культуре как целостной и многообразной системе (Иконникова С.Н. История культурологических теорий. Учебное пособие в 3-х частях. Часть I. Теоретические проблемы культурологи.- СПб., 2001.- с.23-24) Соответственно, полноценное постижение феномена музея как части целостной системы невозможно без обращения к культурологическому знанию.

218См.: Сапанжа О.С. Культурологический поход в современном музееведении// Вопросы культурологии.- №9.- 2009.- с.44-48.

219В очередной раз, обращая внимание на существование значительного количества определений культуры (от 250 до 400), В.П.Большаков полагает, что «дальнейшие шаги по пути уточнения и развития этого понимания …необходимы и неизбежны» (Большаков В.П. Принципы развития современного понимания культуры// Фундаментальные проблемы культурологии. Том 1. Теория культуры.- СП.: Алетейя, 2008.- с.67).

220Кармин А.С. Основы культурологии. Морфология культуры.- СПб., 1997.

221Флиер А.Я. Культурология для культурологов.- М.: Академический проект, 2000.

- 52 -

областей культуры. В последние годы существенно возросло число работ, анализирующих различные фрагменты музейного мира, связанные с презентацией элементов массовой культуры или различных вариантов культуры потребления. Многие практики музейного дела отмечают негативную, на их взгляд, тенденцию «растворения» музея в культуре потребления, в рамках которой музей анализируется как элемент рынка222.

С другой стороны, предельно широкая трактовка, допустимая при анализе предмета собирательской деятельности музея (и внемузейных форм) от высокой культуры до культуры повседневной, от духовной, нравственной до «античеловечной», невозможна при анализе целей существования музея как института социальной памяти и иных проявлений интереса к памятникам культуры. В.П.Большаков подчеркивает, что, выявляя специфичность культуры, мы должны иметь в виду не просто «обработанность, возделанность человеком природы, вещей, самого себя…, а особый характер обработанной возделанности – особое одухотворение мира»223, речь идет о значимости духовно-ценностной составляющей деятельности224. В исследованиях, обращенных к изучению целей существования музея, звучит такое понимание культуры225.

Отмечая, что в научной литературе на сегодняшний день существует несколько сот дефиниций культуры, А.Я.Флиер выделяет три основные группы значений. К первой группе относятся определения, рассматривающие культуру как «локализованную область социального бытия людей и, прежде всего – сферу их досуга (развлекательного, познавательного, эстетического)»226. В контексте такой трактовки понятия «культура», музей выступает в качестве

222А.А.Будко полагает, что даже специалисту-музееведу подчас непросто отличить разрушительный процесс подмены содержания музея, при сравнительном постоянстве формы, от естественного процесса развития формы музея, при сохранении его содержания. Анализируя проект «Инвентаризация» в музее «Кунсткамера», автор спрашивает: «имеет ли смысл движение одного из старейших музеев мира, обладающего уникальной коллекцией, в сторону трансформации его в выставочную площадку современного искусства, где реализуются идеи мало связанные с его музейным собранием»? (Будко А.А. Современный музей: ценности постоянные и временные// В поисках музейного образа. Материалы научной конференции.- СПб., 2007.)- с.46. Требования быть интересным посетителю справедливы до тех пор, считает автор, пока не происходит размывание представлений о музее, его превращении в придаток образовательного учреждения, становясь «домом культуры» или игровой площадкой (Будко А.А. Современный музей: ценности постоянные и временные// В поисках музейного образа. Материалы научной конференции.- СПб., 2007.- с.47-48).

223Большаков В.П. Принципы развития современного понимания культуры// Фундаментальные проблемы культурологии. Том 1. Теория культуры.- СП.: Алетейя, 2008.- с. 72.

224См.: Выжлецов Г.П. Аксиология культуры.- СПб., 1996.

225Рассматривая музей как явление культуры, Н.В.Нагорский придерживается именно такого понимания: «Как сокровищница овеществленной человеческой памяти, музей обогащает духовные силы общества, способствует развитию интеллекта нации. При этом он опирается на подлинные памятники материальной и духовной культуры. Используя исторические документы и образцы творческой деятельности человека как средства информационно-логического и эмоциональнообразного воздействия, музейные учреждения становятся интеллектуальными центрами, которые помогают людям постигать непреходящие ценности человечества, включаться в социальнокультурное творчество» (Нагорский Н.В. Музей в духовной жизни общества.- СПб., 2004.- с44-45).

226Флиер А.Я. Культура эпохи социальной несправедливости (электронный ресурс: http:// text.3dn.ru/publ/kulturologija/raboty_a_ja_fliera/6-1-0-50)

- 53 -

одного из каналов организации досуга в контексте основных направлений деятельности – информирования, обучения, развития творчества, общения или отдыха227.

Вторую группу составляют определения, в которых культура анализируется как выражение качества социального бытия людей (соответственно «культурное» рассматривается как высококачественное, а «некультурное» как низкокачественное). Музей в данном случае предстает как вариант демонстрации высоких образцов, высокой культуры228.

Наконец, третье понимание культуры связано с изучением аспектов социального бытия людей, локальных порядков жизненного устроения конкретных исторических сообществ229. Музей при подобном подходе становится одной их форм, посредством которой осуществляется регуляция коллективной человеческой деятельности.

Таким же образом происходит выбор методологии исследования выбранного аспекта музейной деятельности. Можно выделить следующие три группы культурологических подходов, которые используются (или, по меньшей мере, постулируются) в музееведческих исследованиях:

Врамках первого подхода, основанного на понимании культуры как системы образцов или текста, упор делается на изучение музея как продукта культуры с применением системного, семиотического или аксиологического подходов.

Если в центре исследования оказывается изучение механизмов культуры (в контексте понимания культуры как деятельности) достаточно часто используется игровой, коммуникационный или технологический подход.

И, наконец, при изучении собственно носителей культуры (в музееведческих исследованиях – посетителей) внимание обращено к таким подходам как субъектный или диалоговый.

Втоже время, развитие музееведения (и отечественного, и зарубежного) все интенсивнее строится на признании самостоятельности, определении границ собственно музееведческих исследований. Констатация связанности музееведения и культурологии, во-первых, не отменяет статуса музееведения как частной научной дисциплины. Принадлежность музееведения

культурологии не только не умаляет ее самостоятельности, но, скорее,

227См.: Шляхтина Л.М. Основы музейного дела.- М.: Высшая школа, 2006.

228В этом случае не все музейные формы могут быть признаны музейными. Так, например, Н.В.Нагорский утверждает, что далеко не все учреждения, именуемые музеями, можно считать таковыми. Музеи водки, пива, шоколада, мыши он называет экстравагантными выставками, созданными в рекламных целях (Нагорский Н.В. Музей в духовной жизни общества.- СПб., 2004.- с.29). Подобный список можно продолжить и исключить ряд музеев из «списка» по другим признакам, например, отсутствию аутентичных предметов, что характерно для ряда детских музеев США и т.д. Можно так же привести мысль о том, что в силу разнородности объектов, называющих себя музеями, само существование музея как социокультурного института может быть поставлено под сомнение (Смирнов А.В. Роль объективации дискурсивных практик в становлении музея// Собор лиц. Сборник статей.- СПб., 2006.- с.317).

229Флиер А.Я. Культура эпохи социальной несправедливости (электронный ресурс: http:// text.3dn.ru/publ/kulturologija/raboty_a_ja_fliera/6-1-0-50)

- 54 -

напротив, налагает определенные обязательства по построению концепций, позволяющих не механически включить, а системно вписать музей в пространство культурологического дискурса, как было отмечено многомерного, полифоничного, даже противоречивого230.

Таким образом, можно утверждать, что работа в культурологическом поле для большинства музееведов стала вполне органичной, так как позволяет не только выстраивать широкие междисциплинарные связи, но и, в зависимости от принятого определения культуры, анализировать музей как инструмент организации досуга, хранителя образцов высокой культуры или форму, вбирающую и демонстрирующую пространственно-временные характеристики социального развития. Именно в обращении к определенной группе концептуального определения культуры и понимается, чаще всего, культурологический подход в музееведении. В дальнейшем, в зависимости от выбранного понимания культуры, исследуется собирательская, экспозиционная или образовательная практика музея или выстраиваются структуры целей музейной деятельности. Целесообразность и, а ряде случаев, эффективность использования подобных подходов при анализе различных аспектов музейного дела не вызывает сомнений, однако культурологическими подходами они не являются, а связаны с общими тенденциями развития научного знания – междисциплинарностью, обусловленной дифференциацией и интеграцией научного знания.

Кроме того, подобные подходы, вполне оправданные при изучении частных проблем прикладного музееведения, представляется не вполне достаточным в области теоретических исследований, в которых культурология призвана не просто обозначить возможные границы дальнейшего предметного анализа, а задать методологический вектор самого исследования. Указания на возможности междисциплинарного анализа и обращения к одному из определений культуры здесь явно недостаточно. На уровне теоретических исследований на первый план выступает требование системности исследования.

Можно согласиться с концепцией В.А.Фортунатовой о культурологизме как свойстве современного научного знания. Не отменяя методологического полифонизма «возникший культурологизм научной методологии стал означать совокупность свойств, обеспечивающих ее продуктивность внутри контекста культуры как прошлого, так и современности»231.

230 В.С.Степин выделяет два типа возможных изменений в науке, связанный с ее развитием и преодолением наступающих в ней кризисов. Первый связан с внутридисциплинарным развитием знания, когда в сферу исследования включаются новые типы объектов, освоение которых требует изменения оснований соответствующей научной дисциплины. Второй возможен благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на «парадигмальных прививках» - переносе представлений специальной научной картины мира, а также идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины в другую. Такая трансляция парадигмальных принципов и установок способна вызвать изменение оснований науки без обнаружения парадоксов и кризисных ситуаций, связанных с ее внутренним развитием (Степин В.С. Теоретическое знание (структура, историческая эволюция).- М., 2000).

-55 -

Вэтом «культурологизме» видится, пожалуй, одно из самых значительных достижений культурологии, революционность ее воздействия на другие области гуманитарного знания, которого не удавалось достичь другим наукам, имеющим интегрированный характер. Имея ряд внутренних противоречий, неопределенность и, даже в некоторой степени, неоформленность структурных оснований (которая является одной из основных тем методологических споров культурологов), в тоже время, культурология совершила системный переворот, позволив анализировать феномены культуры

вновой, широкой системе методологических координат. А.И.Шендрик отмечает, что сегодня культурологию все чаще рассматривают как науку, интегрирующую наличное знание о культуре и вырабатывающей на основе этого синтеза принципиально новое понимание исследуемых явлений и процессов232. При подобном прочтении не имеет смысла полностью «растворять» музееведение в культурологии, так как у музееведения существует свой предмет исследования и структурные составляющие (прежде всего, музейное дело), которые можно включить в систему собственно культурологического знания лишь «механически», постулируя уже упоминавшуюся принадлежность музея культуре. Подобное «растворение» как раз является одним из шагов на пути прекращения существования культурологии как науки и ее восприятии лишь как универсальной методологии. В данном случае речь будет идти уже не о культурологии, а о культуроведении.

Закономерно, что подобное разведение культурологии и культуроведения определило дальнейший вектор в осмыслении культурологического подхода в музееведении (третье направление), который стал связываться не с

обращением к определенному пониманию культуры для дальнейшего изучения музея как хранителя культуры или ее интерпретатора, а с усилением внимания к системному изучению феномена, определившего появление и развитие. Представляется, что в данном случае, мы имеем дело уже именно с

культурологическим подходом.

Определяя суть музеологии как научной дисциплины, О.Наварро подчеркивает ее социальной значение, так как в центре внимания музеологии оказываются «определенные отношения между человеком и окружающей его реальностью»233. Таким образом, центр тяжести переносится из сферы музейного дела в сферу музейности, где культурологизм научной методологии, зафиксированный современными учеными, позволяет создавать научные теории, расширяющие понимание и фиксирующие новые аспекты в

231 Фортунатова В.А. Культурологизм как свойство современного научного знания// Фундаментальные проблемы культурологии. Том 1. Теория культуры.- СП.: Алетейя, 2008.-с.78.

232Шендрик А.И. К вопросу о природе и структуре культурологического знания// Второй Российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему». Программа. Тезисы докладов и сообщений.- СПб.: Эйдос, Астерион, 2008.- с.99-100.

233Наварро О История и память в современном музее: несколько замечаний с точки зрения критической музеологии// Вопросы музеологии. The problems of museology.- №2.- 2010.- с.3.

- 56 -

отношениях между человеком и реальностью, результатом которых становится развитие музея как части культурного пространства.

«Внутренние ресурсы» музееведения позволяют ему оставаться на уровне конкретно-исторических научных обобщений, то есть в границах культуроведческих наук, изучающих отдельные аспекты, отрасли, части культурного организма. В тоже время, являясь культуроведческой наукой, музееведение стремится расширить границы до уровня типологических научных обобщений, являющихся методологической задачей культурологии. Однако претензии на построение типологий не могут быть реализованы в полной мере в силу обращения к методам музееведения, находящихся в большинстве своем, как было отмечено в предыдущем параграфе диссертации, на уровне технологии. В итоге, каждая схема предлагает перечень музейных явлений, но не типологию.

Таким образом, внутренние методологические ресурсы музееведения не позволяют науке выстраивать новые концепции без обращения к культурологии: именно упомянутый «культурологизм» может явиться основой в построении концепций в теоретическом музееведении.

Одним из показателей недостаточно интенсивного развития науки является слабость научных теорий. Можно назвать научной теорией концепцию метамузеологии чешского ученого З.Странского. Однако теория эта, созданная более 30 лет назад, являлась скорее отправной точкой для построения других теорий, так как в основе ее лежала мысль о конструировании структуры теоретического музееведческого знания. Очевидно, что дальнейшие теории были призваны прокомментировать каждый из выделенных З.Странским блоков. В этом направлении научного поиска культурология и представляется оптимальным «методологическим» ключом, позволяющим эффективно выстраивать культурологические теории в музееведении234. Источником же вот уже полувековой констатации «молодости» музееведения235 является именно недостаточная осмысленность возможностей культурологического подхода. Мысль о необходимости определения четких теоретических горизонтов, объединяющих многочисленные исследования частных фрагментов полиморфного музейного пространства, сегодня актуальна как никогда. В итоге, сам факт признания связанности музееведения и культурологии стоит скорее рассматривать не как этап оформления культурологических оснований музееведческих исследований, а как стремление придать импульс дальнейшему развитию теоретического блока науки. Можно констатировать, что на сегодняшний день музееведение часто слишком увлечено «внутренними» проблемами и воспринимает неизбежные тенденции интеграции научного знания лишь как способ обратиться к профильным музею наукам и их методам. Выхода на простор собственно культурологического дискурса пока явно

234См.: Сапанжа О.С. Перспективы развития научных теорий музееведения// Вестник Костромского Государственного университета им. Н.А.Некрасова: научно-методический журнал.- №2.- 2010.- с.100-103.

235Например, М.Е.Каулен отмечает: «Музееведение вступило в XXI век, так и оставшись «молодой наукой», находящейся «в стадии становления» (Музейное дело России.- М.,2003.- с.211).

- 57 -

недостаточно. Между тем, науке необходимо построение теоретического каркаса, не прямо вырастающего из практики (что для музееведения часто представляется очевидным), но органично с ней взаимодействующего.

В современной ситуации развития гуманитарных наук ограничиться «количественным анализом» состояния музейного организма невозможно, необходимо выявить общие доминанты, определить парадигму исследования феномена музейного мира. Причем феномена, требующего изучения в аспектах настоящего и в аспектах исторической динамики. Базовый принцип такого «объединения» – существование музея как подсистемы культуры и был определен в отечественной науке уже в середине 1990-х гг.

Первые попытки решения подобной задачи (не определяемые в качестве основной задачи, но затрагивающие проблему осмысления «музейных» феноменов с общих методологических позиций) были предприняты в работах, развивающих понимание музея как части культурного пространства, объединенного общностью целей, осуществляемых с помощью присущих специфических инструментов. Такая методологическая установка открыла возможность для изучения музея как модели целостной культуры, полноценное понимание которой оказывается возможным в контексте более крупной системы. В музее как подсистеме культуры осуществляется актуализация культуры, демонстрация ее зримых моделей. Метасистема задает своеобразную систему координат для развития музея. В свою очередь, музей выбирает адекватные инструменты для реализации задач, диктуемых метасистемой. Иными словами, музей актуализирует опыт, необходимый на определенном участке развития культурных форм.

Правомерность же культурологического подхода к изучению музея, а также перспективы его использования были впервые обозначены в работах М.С.Кагана. Им была введена в научный оборот (в том числе применительно к музею) категория «культурной формы», структурные компоненты которой оказываются изоморфны структуре самой культуры. Культурная форма понимается как модель целостной культуры, воспроизводимая на отдельном участке функционального спектра культуры236. Анализируя значимость этого принципа для изучения феноменологии музея, Т.П.Калугина отмечает, что рассмотрение музея как «культурной формы» оказывается продуктивным и в случае его исследования как абстрактного конструкта, и в реально проецируемом пространстве, включающем и модус отношения человека к миру, и способы и механизмы культурной деятельности, и продукты этой деятельности237.

Таким образом, полноценное понимание феномена музея оказывается возможным только в контексте целого. В данном случае этим целым является культура как более крупная система, как форма бытия238. Музей выступает в качестве одной из подсистем, определяемой потребностями более крупного

236Каган М.С. Философия культуры. – СПб.: Петрополис, 1996.

237Калугина Т.П. Художественный музей как феномен культуры. – СПб.: Петрополис, 2001. – С.9–10.

238Каган М.С. Философия культуры. – СПб.: Петрополис, 1996.

- 58 -

образования, которым является, в данном случае, метасистема культуры. Появление музея как культурной формы исторически было связано со свойством человека, выраженным в стремлении аккумулировать идеальные смыслы в виде материальных вещей, делая смыслы этих вещей соразмерными телесной модальности бытия239. Попытки удержать бесконечное богатство и разнообразие мира имеют своим итогом музей как выражение самого музейного отношения к действительности240.

Представляется, что именно по линии конструирования теоретической модели культурной формы241 и проходит линия методологического взаимодействия между музееведением и культурологией, продиктованная не необходимостью выбрать конкретный метод для исследования частного культурного артефакта, а систему координат для теоретической схематизации объекта познания (музея и музейности). В этой связи, некоторые положения, составляющие основу системного анализа феномена музея с позиций культурологического подхода, должны быть пересмотрены и уточнены. Так, одним из важнейших аспектов, требующих детализации, является признание именно музея культурной формой.

Современное толкование культурной формы, предложенное, в частности, А.Я.Флиером, позволяет расширить границы в понимании феномена музейности. Культурная форма определяется им как «совокупность наблюдаемых признаков и черт всякого культурного объекта (явления), отражающих его утилитарные и символические функции, на основании которых производится его идентификация и атрибуция»242. А.Я.Флиер обращает особое внимание на различия между культурной формой как комплексом отличительных признаков объекта и самим объектом в его конкретно-исторической реальности243. Очевидно, что дальнейшая конкретизация культурологического подхода как направления системного исследования музея и музейности должна быть связана с расширением привычного толкования музея как культурной формы, его определением как культурного объекта и выявлением основных характеристик музейности как культурной формы.

Таким образом, на сегодняшний день культурологический подход связывается в музееведении с признанием принципов междисциплинарности

239 Анализируя феномен собирательства и коллекционирования, исследователи отмечают, что материальные предметы помогают не только соотнести понятия идеального плана с индивидуальным бытием человека, но и внести элемент упорядоченности, позволяют совершить бегство от хаотичной действительности в царство порядка (Клейн Л.С. «Человек дождя»: Коллекционирование или природа человека// Музей в современной культуре. Сб. науч. тр. – СПб., 1997).

240Калугина Т.П. Художественный музей как феномен культуры. – СПб.: Петрополис, 2001. – С.14–

241Подчеркнем многомерность понятия категории «форма» - от способа существования содержания, способа связи элементов до их взаимодействия.

242Флиер А.Я. Культурология для культурологов. 2-е издание, исправленное и дополненное.- М., МГУКИ, 2009.- с.195.

243Флиер А.Я. Культурология для культурологов. 2-е издание, исправленное и дополненное.- М., МГУКИ, 2009.- с.195.

- 59 -

или обращением к определенному пониманию культуры (что, как мы выяснили, не является собственно культурологическим подходом) и с использованием основных принципов системного исследования пространства культуры (и анализом музея как культурной формы). Представляется, что возможности культурологического подхода в музееведении используются не полностью. Обозначим ряд проблем, решение которых связано именно с обращением к культурологическому подходу.

Важной проблемой, решение которой связано с обращением к культурологии, является необходимость типологического анализа музейных явлений. По мнению А.Я.Флиера, именно типологический уровень обобщений является специфической задачей культурологии. В этом ключе интерес представляет исследование исторической типологии музейности в контексте истории культуры. А.Я.Флиер отмечает: «если смысл общественной истории может быть сформулирован как расширенное воспроизводство бытия человеческого общества, осуществляемое через эволюцию его деятельности, то смысл истории культуры представляет собой одну из наиважнейших граней общего смысла истории – эволюцию институализированных форм этой деятельности, т.е. общественно приемлемых норм и стандатов коллективного бытия»244. Изучение процессов институализации музейной потребности связано с построением исторической типологии музейности.

Не менее важная группа проблем связна с анализом морфологии музея и музейности. В этой области «не работают» привычные критерии классификации музейного пространства. Показательно, что использование частной методологии, позволяющей эффективно исследовать один тип музея, невозможно при анализе другого типа. Так, М.С.Каган отмечал, что при сопоставлении художественного и нехудожественного музеев оказывается, что рассуждения об их специфике «не перекрещиваются как два самолета\ идущие разными курсами»245. Речь идет о различиях в предметной базе, о различиях при определении стратегий, целей образовательной деятельности т.д. Это не означает, однако, что изучение различных типов музеев невозможно в рамках одной науки. Художественный и нехудожественный музей относятся к разным сферам культуры, которые, тем не менее, существуют в едином пространстве культуры. Таким образом, закономерно предположить, что наиболее эффективным будет именно культурологический подход. Причем важно отметить, что этот подход позволяет рассматривать музей не только как высшую форму культуры, как ее цель, а анализировать и процессы, связанные с включением некоторых (прежде всего, возникших в последние десятилетия) музейных форм в процессы становления и развития массовой культуры. И\в этом случае, обращение именно к культурологическому знанию наиболее продуктивно, так как позволяет не безоговорочно исключать музейные формы, которые остаются за пределами схемы, а рассматривать их как варианты

244Флиер А.Я. Культурогенез в истории культуры // Общественные науки и современность. 1995. № 3.- с. 138.

245Музейная педагогика. Междисциплинарные диалоги. Первая тетрадь.- СПб., 1998.

- 60 -

проявления музейности в культуре XX-XXI веков, иными словами, целостно исследовать морфологию музея.

Рассматривая проблемы взаимодействия культур в многомерном и полифоническом социуме, С.Н.Иконникова выделяет одну из концепций – «великолепной мозаики» как прогноз мультикультурализма, которая приветствует сосуществования множества равноценных культур в противовес концепции «плавильного тигля»246. Применительно к музею речь идет о возможности существования «великолепной мозаики» музейных форм культуры или пересмотре некоторых форм, заявивших о себе в новом столетии. Вопрос состоит в возможности утверждения этой мозаики стратегией развития музейного пространства нового века или, напротив, изменении координат музейного движения, связанного с выявлением «немузейных» форм, присвоивших себе такой статус.

Однако по какому бы сценарию не развивалось музейное сообщество, любой из них предполагает разработку типологии современного музейного пространства247 (включающие все формы, имеющие название «музей»248), причем не на основании профильной принадлежности музея, а на иных методологических принципах.

Исходным положением для изучения морфологии музейности является представление о многомерности, полиморфизме музейного пространства. Только в этом случае удастся уйти от «средней» нормы и строить рассуждения на основе полноценного, целостного, но в то же время многоаспектного и многообразного понимания музея. Современный музейный мир (или, как уже определялось, тот мир, который называет себя музейным) в количественном и качественном отношении существенно усложнился по сравнению с предыдущими периодами, поэтому термин «полиморфизм» вполне можно использовать применительно к музейному пространству249. В этом смысле,

246 Иконникова С.Н. «Великолепная мозаика» как прогноз мультикультурализма// Современные проблемы межкультурных коммуникаций. Сборник статей.- СПб., 2007.- с.67.

247О вопросах типологии см. подробнее: Сапанжа О.С. Взаимодействие музея и посетителя: вопросы классификации// Музей-зритель. XXI век. Материалы международной конференции к 80-летию научно-просветительного отдела.- СПб.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 2006.- с.108-115.

248В этой связи важно подчеркнуть, что не все музейные формы признаются специалистами. Так, например, Н.В.Нагорский утверждает, что далеко не все учреждения, именуемые музеями, можно считать таковыми. Музеи водки, пива, шоколада, мыши он называет экстравагантными выставками, созданными в рекламных целях (Нагорский Н.В. Музей в духовной жизни общества.- СПб., 2004.- с.29). Подобный список можно продолжить и исключить ряд музеев из «списка» по другим признакам, например, отсутствию аутентичных предметов, что характерно для ряда детских музеев США и т.д. Можно так же привести мысль о том, что в силу разнородности объектов, называющих себя музеями, само существование музея как социокультурного института может быть поставлено под сомнение (Смирнов А.В. Роль объективации дискурсивных практик в становлении музея// Собор лиц. Сборник статей.- СПб., 2006.- с.317). Подобные замечания в любом случае указывают на необходимость серьезного анализа морфологии современного пространства, в котором представлены все учреждения, называющие себя «музей».

249Толковый словарь русского языка дает следующие определение: Полиморфизм [от греч. polys – многочисленный и meros – доля, часть] – наличие среди особей одного и того же вида (животных или растений) форм, резко отличающихся друг от друга (Большой толковый словарь русского языка.- СПб.: Норинт, 2000.- с.901).